Виндавский 180-й пехотный полк
| Виндавский 180-й пехотный полк | |
 Полковой нагрудный знак | |
| Годы существования |
17 января 1811 г. - 1918 |
|---|---|
| Страна | |
| Входит в |
45-я пех. див. (16-й АК, Казанский ВО) |
| Тип |
пехота |
| Дислокация |
Саранск Пензенской губ. |
| Участие в | |
Виндавский 180-й пехотный полк
Формирование полка
17 января 1811 г. из одной роты Рижского гарнизонного полка (сформированнаго 18 февраля 1711 г. в г. Риге под названием Белинского гарнизонного полка) и штатной роты Курляндской губернии сформирован был в Митаве Митавский губернский полубатальон в составе 2-х рот. 27 марта к нему была прибавлена 3-я рота, и он наименован Митавским губернским батальоном. В 1814 г. к батальону были прибавлены ещё 3 роты. В 1816 г. батальон наименован Митавским внутренним гарнизонным батальоном и в 1817 г. приведён в состав 4 рот. В 1864 г. он наименован Митавским губернским батальоном, в 1874 г. Митавским местным и в 1878г. — 16-м резервным пехотным батальоном (кадровым). В 1891 г. батальон получил название Виндавского резервного батальона. В 1892 г. батальон переформирован в 2-батальонный полк и наименован 181-м пехотным резервным Виндавским полком. В 1898 г. переформирован в четырёхбатальонный полевой полк и назван 180-м пехотным Виндавским полком.
Старшинство полка установлено с 27 марта 1811 г.; простое знамя даровано полку 27 марта 1911 г. с юбилейной лентой и надписью: «1711—1911».
Полковой праздник — 20 июля.
Командиры полка
- 11.06.1901 — 09.07.1905 — полковник Белов, Николай Васильевич
- 06.08.1905 — 31.07.1910 гг. — полковник Козлов, Иван Иванович
- 10.08.1910 — после 31.01.1913 гг. — полковник Микучевский, Николай Иулианович
- 1.04.1914 г. — полковник Петровский
- 03.11.1915 — 10.12.1916 — полковник Георгиевский, Александр Георгиевич
Источники
- Военная энциклопедия / Под ред. В. Ф. Новицкого и др. — СПб.: т-во И. В. Сытина, 1911—1915.
Напишите отзыв о статье "Виндавский 180-й пехотный полк"
Отрывок, характеризующий Виндавский 180-й пехотный полк
[Милый и бесценный друг. Ваше письмо от 13 го доставило мне большую радость. Вы всё еще меня любите, моя поэтическая Юлия. Разлука, о которой вы говорите так много дурного, видно, не имела на вас своего обычного влияния. Вы жалуетесь на разлуку, что же я должна была бы сказать, если бы смела, – я, лишенная всех тех, кто мне дорог? Ах, ежели бы не было у нас религии для утешения, жизнь была бы очень печальна. Почему приписываете вы мне строгий взгляд, когда говорите о вашей склонности к молодому человеку? В этом отношении я строга только к себе. Я понимаю эти чувства у других, и если не могу одобрять их, никогда не испытавши, то и не осуждаю их. Мне кажется только, что христианская любовь, любовь к ближнему, любовь к врагам, достойнее, слаще и лучше, чем те чувства, которые могут внушить прекрасные глаза молодого человека молодой девушке, поэтической и любящей, как вы.Известие о смерти графа Безухова дошло до нас прежде вашего письма, и мой отец был очень тронут им. Он говорит, что это был предпоследний представитель великого века, и что теперь черед за ним, но что он сделает все, зависящее от него, чтобы черед этот пришел как можно позже. Избави нас Боже от этого несчастия.
Я не могу разделять вашего мнения о Пьере, которого знала еще ребенком. Мне казалось, что у него было всегда прекрасное сердце, а это то качество, которое я более всего ценю в людях. Что касается до его наследства и до роли, которую играл в этом князь Василий, то это очень печально для обоих. Ах, милый друг, слова нашего Божественного Спасителя, что легче верблюду пройти в иглиное ухо, чем богатому войти в царствие Божие, – эти слова страшно справедливы. Я жалею князя Василия и еще более Пьера. Такому молодому быть отягощенным таким огромным состоянием, – через сколько искушений надо будет пройти ему! Если б у меня спросили, чего я желаю более всего на свете, – я желаю быть беднее самого бедного из нищих. Благодарю вас тысячу раз, милый друг, за книгу, которую вы мне посылаете и которая делает столько шуму у вас. Впрочем, так как вы мне говорите, что в ней между многими хорошими вещами есть такие, которых не может постигнуть слабый ум человеческий, то мне кажется излишним заниматься непонятным чтением, которое по этому самому не могло бы принести никакой пользы. Я никогда не могла понять страсть, которую имеют некоторые особы, путать себе мысли, пристращаясь к мистическим книгам, которые возбуждают только сомнения в их умах, раздражают их воображение и дают им характер преувеличения, совершенно противный простоте христианской.
