Уайнетт, Тэмми

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Винет, Тэмми»)
Перейти к: навигация, поиск
Тэмми Уайнетт

Тэмми Уайнетт
Основная информация
Дата рождения

5 мая 1942(1942-05-05)

Место рождения

Тремонт, Миссисипи

Дата смерти

6 апреля 1998(1998-04-06) (55 лет)

Страна

США США

Профессии

певица

Жанры

кантри

Лейблы

Epic Records

[www.tammywynette.com/ www.TammyWynette.com]

Тэ́мми Уайне́тт[1] (англ. Tammy Wynette; имя при рождении: Вирджиния Уайнетт Пью (англ. Virginia Wynette Pugh); 5 мая 19426 апреля 1998) — американская исполнительца кантри, получившая на родине звание «Первая леди кантри».





Биография

Детство и юность (1942—62)

Вирджиния Уайнетт Пью родилась недалеко от Тремонта (штат Миссисипи), она была единственным ребёнком в семье Уильяма Холлиса Пью (умер 13 февраля 1943) и Милдред Фэйе Рассел (19221991). Её всегда называли Уайнетт или Нетти, а не Вирджиния.

Её отец был фермером и музыкантом-любителем, он умер от опухоли головного мозга, когда Уайнетт было всего 9 месяцев. Её мать совмещала работу на семейной ферме и преподавание в школе. После смерти Холлиса Пью мать оставила Уайнетт на попечении своих родителей Томаса Честера и Флоры А. Рассел, а сама уехала работать на оборонном заводе в Мемфисе. В 1946 мать Уайнетт вышла замуж за Фоя Ли, фермера из Миссисипи.

Уайнетт начала петь на ферме у бабушки в графстве Итавамба (штат Миссисипи), где она родилась. Это место находится на границе с Алабамой, и Уайнетт часто говорила, что граница штата проходит как раз через их ферму. Подростком она работала в поле на уборке хлопка вместе с наёмными рабочими. Она воспитывалась вместе со своей тётей Кэролин Рассел, которая была старше её всего на пять лет. Уайнетт пела церковные песни вместе со своей бабушкой, училась играть на пианино и на гитаре.

Она училась в средней школе Тремонта, блестяще играла в баскетбол. За месяц до окончания школы Уайнетт вышла замуж. Её муж был строителем, поэтому его работа была связана с постоянными переездами. Уайнетт работала официанткой, за стойкой в отеле, барменом, а также на обувной фабрике. В 1963 году она окончила курсы парикмахеров в Тьюпело (штат Миссисипи). Муж, которого она оставила перед рождением третьей дочери, скептически относился к её желанию стать исполнителем песен кантри, он говорил ей: «Очнись, детка!».

Начало музыкальной карьеры (1963—1967)

Когда её ребёнок заболел менингитом, Уайнетт пыталась дополнительно заработать, выступая по вечерам. В 1965 году она спела на передаче «Country Boy Eddie» местной телестудии WBRC-TV в Бирмингеме (штат Алабама). В 1966 году Уайнетт вместе со своими тремя дочерьми переезжает из Бирмингема в Нэшвилл в надежде заключить договор со студией звукозаписи. После прослушивания продюсер «Epic Records» Билли Шеррил подписал с ней контракт.

На вторую встречу с Шеррилом она пришла, забрав в хвост свои длинные светлые волосы. Он сказал ей, что имя Уайнетт Пью не подходит и попросил придумать другое. Он также отметил, что с такой причёской она похожа на Тэмми из фильма «Тэмми и холостяк». Так она стала Тэмми Уайнетт.

Её первая песня, которая стала хитом, — «Apartment #9». В 1967 году становятся популярными «Your Good Girl’s Gonna Go Bad», «My Elusive Dreams» (дуэт с Дэвидом Хьюстоном) и «I Don’t Want To Play House».

Годы успеха (1968—1975)

В 1968 году три песни Тэмми становятся хитами — «Take Me to Your World», «D-I-V-O-R-C-E» и «Stand By Your Man», которую она написала за 15 минут. В 1969 году к ним добавились «Singing My Song» и «The Ways to Love a Man». В конце 1960-х и начале 1970-х годов песни Уайнетт занимают первые строчки в хит-парадах кантри. Семнадцать её произведений выходят на первое место. Вместе с Лореттой Линн и Долли Партон они заставили переоценить место и роль женщин в исполнении кантри. Уайнетт также была первой женщиной, альбом которой был продан миллионным тиражом — это был её первый сборник лучших произведений («Greatest Hits Collection») в 1969 году.

Вскоре после развода она ненадолго снова вышла замуж. А в 1968 году Тэмми познакомилась с Джорджем Джонсом, который был популярным исполнителем кантри и страдал алкоголизмом. Они поженились на следующий год после того, как Тэмми развелась во второй раз. Начиная с 1971 года они записали вместе с Джонсом несколько популярных альбомов — в первую десятку попал «Take Me». У них был трудный брак, но несмотря на то, что они развелись в 1975 году из-за алкоголизма Джонса, они продолжали время от времени записывать совместные альбомы на протяжении следующих двадцати лет.

В начале 1970-х у Уайнетт начинаются серьёзные проблемы со здоровьем, она переносит операции на жёлчном пузыре, почках и гортани. В середине 1970-х она возвращается с песней «Till I Can Make It On My Own».

Stand By Your Man

Визитной карточкой Уайнетт на протяжении всей её карьеры являлась записанная в 1968 году песня «Stand By Your Man», которая призывает женщин оказывать поддержку своим мужчинам в годы невзгод. Несмотря на нападки феминисток, песню эту исполняли многие известные исполнители — певицы Долли Партон, Тина Тёрнер, трио Dixie Chicks, певец Лайл Ловетт, а также (на альбоме, посвященном памяти Уайнетт) сэр Элтон Джон. Согласно кантри-подразделению канала MTV (Country Music Television), эта песня является самой известной из всех, записанных в стиле кантри.

В мае 1975 года «Stand By Your Man» была выпущена отдельным синглом в Великобритании и возглавила национальный хит-парад. Такой успех кантри-песни является редкостью в стране, весьма далекой от мира кантри-музыки. Среди фильмов, в которых прозвучала эта композиция, — «Пять лёгких пьес» (1970) и «Братья блюз» (1980).

Во время предвыборной кампании Билла Клинтона его супруга Хиллари заявила, что она не похожа на «тех крошечных женщин, которые — подобно Тэмми Уайнетт — подстраховывают своих мужей». Певица восприняла эти слова как оскорбление, и Хиллари была вынуждена принести публичные извинения диве кантри-музыки.

Семейная жизнь

В течение жизни у Уайнетт было пять мужей: с 1959 по 1966 год — Епл Берд, с 1967 по 1968 — Дон Чапел, с 1969 по 1975 — Джордж Джонс, в 1976 г. — Майкл Томлин и с 1978 г. — Джордж Ричи.

С Бердом у них было трое детей: Гвендолин Ли Берд — родилась в 1961 г., Жаклин Фэй Берд — родилась в 1962 г., и Тина Дэнис Берд — родилась в 1965 г. С Джонсом у них был один совместный ребёнок — Тамала Джорджетта Джонс — родилась в 1970 г.

Дискография

Указаны только официальные альбомы, изданные в США, с указанием места в кантри-чарте журнал «Биллборд».

Год Название Место
1967 My Elusive Dreams #11
1967 Your Good Girls Gonna Go Bad #7
1968 D-I-V-O-R-C-E #1
1969 Inspiration #19
1969 Stand By Your Man #2
1969 Tammys Greatest Hits #2
1970 Christmas With Tammy -
1970 Tammys Touch #1
1970 The First Lady #2
1970 The Ways to Love a Man #3
1970 The World of Tammy Wynette #8
1971 Tammys Greatest Hits: Volume 2 #5
1971 We Go Together #3
1971 We Can Sure Love Each Other #8
1972 Bedtime Story #7
1972 Me and the First Lady #6
1973 Kids Say the Darndest Things #3
1973 Lets Build a World Together #12
1973 My Man #2
1973 The First Songs of the First Lady #17
1974 Another Lonely Song #8
1974 Were Gonna Hold On #3
1974 Woman to Woman #21
1975 George, Tammy and Tina #37
1975 I Still Believe in Fairytales #24
1975 Tammy Wynettes Greatest Hits: Volume 3 #28
1976 Til I Can Make It On My Own #3
1976 Golden Ring #1
1976 You and Me #4
1977 Greatest Hits #23
1977 Lets Go Together #19
1977 One of a Kind #32
1978 Greatest Hits: Volume 4 #37
1978 Womanhood #14
1979 Just Tammy #25
1980 Only Lonely Sometimes #37
1980 Starting Over #17
1980 Together Again #26
1981 Cowboys Dont Shoot Straight Like They Used To #21
1981 Crying In the Rain #18
1981 Encore #44
1983 Biggest Hits #64
1983 Even the Strong Get Lonely #66
1983 Good Love and Heartbreak #62
1985 Sometimes When We Touch #32
1987 Higher Ground #43
1989 Next to You #42
1990 Heart Over Mind #64
1993 Honky Tonk Angels -

Напишите отзыв о статье "Уайнетт, Тэмми"

Примечания

  1. [ru.forvo.com/word/tammy_wynette#en Tammy Wynette: Как произносится Tammy Wynette, язык: Английский] — Forvo.

Отрывок, характеризующий Уайнетт, Тэмми

Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
– Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал.
Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.
Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!


В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.