Виннипег Джетс (1972—1996)
| Виннипег Джетс | ||
| ||
| Страна: |  Канада
| |
|---|---|---|
| Город: | Виннипег, Манитоба | |
| Основан: | 1972 | |
| Прежние названия: | Виннипег Джетс 1972-1996 Финикс Койотис 1996-2014 Аризона Койотис 2014-н.в. | |
| Домашняя арена: | Виннипег Арена | |
| Цвета: | Синий, красный и белый | |
| Хоккейная лига: | НХЛ | |
| Дивизион: | Центральный
| |
| Конференция: | Западная | |
| Победы в конференции: | нет | |
| Победы в дивизионе: | 3 (1972/73, 1975/76, 1977/78) | |
|
| ||
«Ви́ннипег Джетс» (англ. Winnipeg Jets) — профессиональная хоккейная команда из города Виннипег (Канада). Клуб основан 1 ноября 1971 года, прекратил существование 30 июня 1996 года, получив название «Финикс Койотис» 1 июля 1996 года. 24 июня 2011 года за несколько часов до драфта было объявлено, что команда, переехавшая в Виннипег из Атланты получит старое название «Виннипег Джетс». «Виннипег Джетс» выступал во Всемирной хоккейной ассоциации в 1972—1979 годах и в Национальной хоккейной лиге в 1979—1996 годах. В декабре 1976 года клуб, в ранге обладателя Кубка АВКО, приезжал в Москву на турнир «Приз „Известий“», но занял лишь четвёртое место.
Содержание
История
Хоккейная организация «Виннипег Джетс» родилась в середине 60-х годов, когда команда начала играть в Западно-Канадской Юниорской Лиге. Первый владелец клуба, предприниматель Бен Хатскин, дал название своему детищу в честь команды по американскому футболу «Нью-Йорк Джетс», хозяином которого был его друг Сонни Уэрбин.
В 1971 году «Виннипег Джетс» присоединились к только что образованной Всемирной Хоккейной Ассоциации (ВХА) и сыграли свои первые игры в новой лиге в сезоне-72/73. Выступление «Виннипега» сразу же привлекло к себе внимание, в первую очередь из-за того, что Хатскину удалось переманить из «Чикаго Блэкхокс» Бобби Халла, что вызвало даже судебный иск НХЛ против ВХА. К счастью «Джетс», НХЛ не удалось добиться постановления суда о возвращении своей звезды, и Халл на долгие годы стал лидером клуба. За всё время выступлений в ВХА «Виннипег Джетс» трижды становились чемпионами лиги, а в 1979 году был включены в состав НХЛ.
Свой первый матч в НХЛ «Джетс» провели 10 октября 1979 года, проиграв в Питтсбурге 2:4. В том сезоне команда набрала всего 51 очко и разделила последнее место с «Колорадо Роккис». Для Бобби Халла тот сезон стал последним в его карьере.
В сезоне-80/81 клуб свалился на дно таблицы, набрав всего 32 очка, но это дало ему право первого выбора на драфте 1981 года. Так в команду пришёл Дэйл Хаверчук. На следующий сезон благодаря результативной игре Хаверчука, получившего титул лучшего новичка лиги со 103 очками (45+58), и хорошей тренерской работе Тома Уатта, ставшего лучшим тренером НХЛ, «Джетс» улучшили свои прошлогодние показатели на 48 очков и, заняв второе место в дивизионе Норис, добились права выступать в плей-офф, но уже в первом раунде проиграли «Сент-Луису».
В сезонах 82/83 и 83/84 команда занимала места в середине турнирной таблицы, но по-прежнему продолжала проигрывать в первых раундах Кубка Стэнли.
Наконец, в 1985 году, ведомые тренером Барри Лонгом, после рекордного для себя регулярного чемпионата (96 очков), «Джетс» сумели дойти до второго раунда плей-офф, обыграв «Калгари», но в финале дивизиона уступили «Эдмонтону» в четырёх матчах. Болельщики после того сезона задавались вопросом «А что если бы. . .?», имея в виду травму Хаверчука, сломавшего ребро на первом этапе и не сумевшем принять участие в серии против «Ойлерс».
В сезоне-85/86 «Виннипег» недобрал 37 очков в регулярном чемпионате по сравнению с предшествующим годом и снова выбыл из борьбы за Кубок Стэнли на первом этапе. Перед следующим сезоном Лонг был заменён на Дэна Малони, и «Джетс», сумев преодолеть «Калгари» в полуфинале дивизиона, опять в четырёх матчах проиграли «Эдмонтону» на втором этапе. Та победа над «Калгари» стала второй и последней победой «Виннипег Джетс» в сериях плей-офф.
В 1990 году «Джетс» были как никогда близки к победе над постоянными соперниками из «Эдмонтона», ведя в серии в первом раунде плей-офф со счётом 3:1, но не смогли удержать своего преимущества, не устояв против Марка Мессье и Гранта Фюра. После завершения того сезона стареющий Хаверчук потребовал обмена в более удачливую команду. Его просьба была удовлетворена, а «Джетс» полностью провалились на следующий год, набрав всего 63 очка.
В сезоне-91/92 под руководством нового тренера Джона Паддока «Виннипег» вернулся в плей-офф, но, как всегда, выбыл после первого раунда, проиграв на этот раз «Ванкуверу».
К началу сезона-92/93 стала проявляться деятельность генерального менеджера Майка Смита, занявшего свой пост в конце 80-х и в большом количестве набиравшего европейских хоккеистов на ежегодных драфтах новичков. В команде в тот сезон появились Теему Селянне и Алексей Жамнов. Селянне, забросив 76 шайб и набрав 132 очка, установил новые рекорды для новичков лиги. Но в розыгрыше Кубка Стэнли, как и год назад, «Джетс» проиграли в первом раунде «Ванкуверу».
В 1994 и в 1995 годах команда не смогла пробиться в плей-офф, и в Виннипеге начался закат хоккейной эры. Небольшой город не мог приносить больших денег, и из-за растущих зарплат хоккеистов в НХЛ «Джетс» стали близки к финансовому краху.
Сезон-95/96 стал последним для «Джетс». Главная звезда клуба Теему Селянне был обменян в «Анахайм» на Олега Твердовского. Тем не менее, команда благодаря отличной игре вратаря Николая Хабибулина и нападающего Кейта Ткачука пробилась в плей-офф, но лишь для того, чтобы проиграть «Детройту» в шести играх.
Ровно 1400 матчей регулярного чемпионата и плей-офф провели «Джетс» в Виннипеге до своей продажи. Новые хозяева клуба, Ричард Бурк и Стивен Глакстерн, заплатив $65 миллионов, были близки к тому, чтобы команда осела в Миннеаполисе, но эта сделка не прошла. В итоге «Джетс» обосновались в пустынной Аризоне, став «Финикс Койотис». Генеральным менеджером был назначен Бобби Смит.
Спустя 15 лет большой хоккей вновь возвращается в Виннипег. Новая команда НХЛ, переехавшая из Атланты, называется «Виннипег Джетс». Об этом официально объявил совладелец клуба Марк Чипмэн перед тем, как генеральный менеджер Кевин Чевелдэйофф назвал выбор в первом раунде драфта новичков, который проходил в Миннесоте в субботу 25 июня 2011 года.
Неиспользуемые номера (в варианте команды до 1996 г.)
- 9 — Бобби Халл, крайний нападающий (1972—1980). Выведен из обращения 19 февраля 1989 года.
- 25 — Томас Стеен, крайний нападающий (1981—1995). Выведен из обращения 6 мая 1995 года.
Статистика
год и в н п ш о плэй-офф ------------------------------------------------------------------ 1979-80 80 +20=11-49 214:314 51 в плэй-офф не играли 1980-81 80 + 9=14-57 246:400 32 в плэй-офф не играли 1981-82 80 +33=14-33 319:332 80 проиграли в первом раунде 1982-83 80 +33= 8-39 311:333 74 проиграли в первом раунде 1983-84 80 +31=11-38 340:374 73 проиграли в первом раунде 1984-85 80 +43=10-27 358:332 96 проиграли во втором раунде 1985-86 80 +26= 7-47 295:372 59 проиграли в первом раунде 1986-87 80 +40= 8-32 279:271 88 проиграли во втором раунде 1987-88 80 +33=11-36 292:310 77 проиграли в первом раунде 1988-89 80 +26=12-42 300:355 64 в плэй-офф не играли 1989-90 80 +37=11-32 298:290 85 проиграли в первом раунде 1990-91 80 +26=11-43 260:288 63 в плэй-офф не играли 1991-92 80 +33=15-32 251:244 81 проиграли в первом раунде 1992-93 84 +40= 7-37 322:320 87 проиграли в первом раунде 1993-94 84 +24= 9-51 245:344 57 в плэй-офф не играли 1994-95 48 +16= 7-25 157:177 39 в плэй-офф не играли 1995-96 82 +36= 6-40 275:291 78 проиграли в первом раунде
См. также
| ||||||||||
Напишите отзыв о статье "Виннипег Джетс (1972—1996)"
Отрывок, характеризующий Виннипег Джетс (1972—1996)
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.
Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
