Виноградов, Александр Александрович (писатель)

Александр Александрович Виноградов
Дата рождения:	9 сентября 1930(1930-09-09)
Место рождения:	д. Скрылёво, Каменский район, Западная область, РСФСР, СССР (ныне Кувшиновский район, Тверская область, Российская Федерация)
Дата смерти:	14 июня 2011(2011-06-14) (80 лет)
Место смерти:	Алёхново, Истринский район, Московская область, Российская Федерация
Гражданство:	СССР СССР → Россия Россия
Род деятельности:	журналист и прозаик
Язык произведений:	русский

Александр Александрович Виноградов (9 сентября 1930, д. Скрылёво, Московская область, СССР — 14 июня 2011, Алёхново, Московская область, Россия) — советский и российский журналист и писатель. Главный редактор и директор издательства Детская литература. Член Союза журналистов СССР, Союза писателей СССР и Московской городской организации Союза писателей России.

Биография

Александр Александрович Виноградов родился 9 сентября 1930 года в деревне Скрылёво Каменского района Западной области (ныне в Прямухинском сельском поселении Кувшиновского района Тверской области).

В 1935 году Виноградов простудил уши и перенёс тяжёлую операцию, в результате которой, однако, он сумел выжить и сохранить слух. Вскоре переехал в Ленинград с семьёй. Там он поступил в школу, однако в сентябре 1941 году был вынужден бежать обратно в деревню Скрылёво в Калининской области. Во время войны он работал в колхозе «Заря коммун». После окончания войны он продолжил учиться в школе, однако в 1947 году заболел туберкулёзом. В результате удачного лечения выздоровел в течение нескольких месяцев. Член ВЛКСМ с 1947 года.

В 1950 году Александр Виноградов окончил Прямухинскую среднюю школу имени Белинского и поступил в Ленинградский государственный университет имени А. А. Жданова на факультет журналистики. В университете принимал активное участие в общественной жизни: был членом бюро ВЛКСМ, членом бюро профкома, комсоргом. В 1955 году он с отличием окончил университет и получил должность корреспондента при газете «Красный Курган» в Кургане. В декабре 1956 года Виноградов стал кандидатом в члены КПСС. 11 января 1957 года член бюро областного комитета ВЛКСМ Александр Виноградов утверждён Курганским областным комитетом КПСС редактором областной комсомольской газеты «Молодой Ленинец». В 1959 году состоялась первая зарубежная поездка Александра Виноградова в Китай. Постановлением бюро обкома КПСС от 19 апреля 1960 года тов. Виноградов А.А. освобождён от обязанностей редактора областной комсомольской газеты «Молодой Ленинец» в связи с выдвижением на работу в ЦК ВЛКСМ.

В июне 1960 года Александр Виноградов был переведён на работу в Москву. Он стал инструктором в отделе пропаганды и агитации при ЦК ВЛКСМ. В феврале 1962 года он стал заместителем редактора по отделу комсомольская жизнь в газете Комсомольская правда, а в апреле 1963 года стал редактором отдела "Наших родных" при журнале Вокруг света. В мае 1964 года стал главным редактором журнала «Юный натуралист». В это время в свет выходят первые литературные работы Виноградова: На берегу великой Янцзы, Рок-н-ролл на коленях, Горькая улыбка самурая, Где шумят чужие города. Они были навеяны его частыми зарубежными поездками (в Китай, Японию, США, Мексику и другие страны).

В январе 1975 года Александр Виноградов стал главным редактором журнала Детская литература. Под его руководством в свет вышла книжная серия "Библиотека мировой литературы для детей". В 1982 году он стал директором издательства. В то же время он написал и опубликовал собственные повести Сабля без ножен и В конце аллеи. Сабля без ножен позднее была экранизирована. В 1984 году Виноградов был вынужден отойти от работы в связи с инфарктом, от которого он вскоре оправился. В 1985 году он был переведён в издательство «Радуга», где занял должность заместителя главного редактора. В октябре 1991 года вышел на пенсию.

В 1990-е годы продолжал писать рассказы и повести, две из которых позднее были опубликованы. В 2001 году вышла повесть Осечка, а в 2005 – роман Убитые рассветы.

Личная жизнь

Александр Александрович Виноградов был женат дважды. В 1951 году он женился на Нелли Пробкиной, однако спустя два года брак окончился разводом. В 1956 году он женился на Эльвире Белениной, с которой прожил свою жизнь вплоть до своей смерти. В 1958 году у них родился единственный ребёнок — сын Сергей.

Болезнь и смерть

В декабре 2001 года у Александра Александровича Виноградова случился микро-инсульт, в результате которого лишь слегка ухудшилось его зрение и равновесие. Несмотря на умеренные последствия микро-инсульта, со временем у него начала развиваться ишемия сосудов головного мозга. Первоначально он прогрессивно терял способность видеть из-за развития глаукомы. В конце 2000-х годов у него начались серьёзные нарушения с памятью, ориентацией и походкой. В мае 2011 года его состояние резко ухудшилось, он не мог удержаться на ногах, появились галлюцинации. Лечение в больнице особо не помогло, и после выхода он вернулся на свою дачу в деревню Алёхново в Истринском районе в Московской области, где умер 14 июня 2011 года. 16 июня прошли похороны и кремация. Урна захоронена на Троекуровском кладбище.

Ссылки

Виноградов, А. Сабля без ножен. М, Молодая гвардия, 1980.

Виноградов, А. В конце аллеи. М, Молодая гвардия, 1983.

Виноградов, А. Осечка. М, Радуга, 2001.

Виноградов, А. Убитые рассветы. М, Еврасия, 2005.

[feb-web.ru/feb/sholokh/texts/shp/shp-4282.htm] - письмо Михаила Шолохова Александру Виноградову по поводу публикации его произведений в серии "Библиотека мировой литературы для детей.

[www.kino-teatr.ru/kino/movie/sov/81190/annot/]-Фильм "Сабля без ножен" (1987)

Отрывок, характеризующий Виноградов, Александр Александрович (писатель)

Лет тридцать Богучаровым управлял староста Дрон, которого старый князь звал Дронушкой.
Дрон был один из тех крепких физически и нравственно мужиков, которые, как только войдут в года, обрастут бородой, так, не изменяясь, живут до шестидесяти – семидесяти лет, без одного седого волоса или недостатка зуба, такие же прямые и сильные в шестьдесят лет, как и в тридцать.
Дрон, вскоре после переселения на теплые реки, в котором он участвовал, как и другие, был сделан старостой бурмистром в Богучарове и с тех пор двадцать три года безупречно пробыл в этой должности. Мужики боялись его больше, чем барина. Господа, и старый князь, и молодой, и управляющий, уважали его и в шутку называли министром. Во все время своей службы Дрон нн разу не был ни пьян, ни болен; никогда, ни после бессонных ночей, ни после каких бы то ни было трудов, не выказывал ни малейшей усталости и, не зная грамоте, никогда не забывал ни одного счета денег и пудов муки по огромным обозам, которые он продавал, и ни одной копны ужи на хлеба на каждой десятине богучаровских полей.
Этого то Дрона Алпатыч, приехавший из разоренных Лысых Гор, призвал к себе в день похорон князя и приказал ему приготовить двенадцать лошадей под экипажи княжны и восемнадцать подвод под обоз, который должен был быть поднят из Богучарова. Хотя мужики и были оброчные, исполнение приказания этого не могло встретить затруднения, по мнению Алпатыча, так как в Богучарове было двести тридцать тягол и мужики были зажиточные. Но староста Дрон, выслушав приказание, молча опустил глаза. Алпатыч назвал ему мужиков, которых он знал и с которых он приказывал взять подводы.
Дрон отвечал, что лошади у этих мужиков в извозе. Алпатыч назвал других мужиков, и у тех лошадей не было, по словам Дрона, одни были под казенными подводами, другие бессильны, у третьих подохли лошади от бескормицы. Лошадей, по мнению Дрона, нельзя было собрать не только под обоз, но и под экипажи.
Алпатыч внимательно посмотрел на Дрона и нахмурился. Как Дрон был образцовым старостой мужиком, так и Алпатыч недаром управлял двадцать лет имениями князя и был образцовым управляющим. Он в высшей степени способен был понимать чутьем потребности и инстинкты народа, с которым имел дело, и потому он был превосходным управляющим. Взглянув на Дрона, он тотчас понял, что ответы Дрона не были выражением мысли Дрона, но выражением того общего настроения богучаровского мира, которым староста уже был захвачен. Но вместе с тем он знал, что нажившийся и ненавидимый миром Дрон должен был колебаться между двумя лагерями – господским и крестьянским. Это колебание он заметил в его взгляде, и потому Алпатыч, нахмурившись, придвинулся к Дрону.
– Ты, Дронушка, слушай! – сказал он. – Ты мне пустого не говори. Его сиятельство князь Андрей Николаич сами мне приказали, чтобы весь народ отправить и с неприятелем не оставаться, и царский на то приказ есть. А кто останется, тот царю изменник. Слышишь?
– Слушаю, – отвечал Дрон, не поднимая глаз.
Алпатыч не удовлетворился этим ответом.
– Эй, Дрон, худо будет! – сказал Алпатыч, покачав головой.
– Власть ваша! – сказал Дрон печально.
– Эй, Дрон, оставь! – повторил Алпатыч, вынимая руку из за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. – Я не то, что тебя насквозь, я под тобой на три аршина все насквозь вижу, – сказал он, вглядываясь в пол под ноги Дрона.
Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.

Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.