Виноградов, Дмитрий Иванович

Дмитрий Иванович Виноградов (1720, Суздаль, Московская губерния, Русское царство — 25 августа (5 сентября) 1758, Санкт-Петербург, Российская империя) — основоположник производства фарфора в России. Соученик и товарищ Михаила Ломоносова.

Биография

Дмитрий Виноградов родился в Суздале, получил образование в одном из самых прогрессивных учебных заведений того времени — Славяно-греко-латинской Академии. В числе 12 лучших учеников он был переведен в Санкт-Петербург и в числе трёх отличников (вместе с Ломоносовым и Густавом Райзером) с подачи Сената был отправлен на продолжение обучения за границу, в Марбургский университет под начало знаменитого в то время профессора Христиана Вольфа. Там они изучали химию, горное дело, физику и др., а потом продолжили учиться у Иоганна Генкеля во Фрайберге (центр горной промышленности).

В ноябре 1744 года, после возвращения на Родину, зачислен на Порцелиновую мануфактуру (впоследствии Государственный фарфоровый завод им. М. В. Ломоносова) и приставлен учеником к «мастеру фарфорового дела» Христофору Гункеру. Гункер обладал не только неуживчивым характером, но и слишком мало знал для организации нового фарфорового производства. За всё время пребывания от приезда в 1744 до увольнения в 1748 году он оставил

только полдюжины чашек, да и те не имели ни цвета порцелинового, ни формы: были черны и покривлены

Уже при нём Виноградов проводил свои исследования сырья и поиск состава фарфоровой массы, ставил опыты, анализировал, делал записи формул и рецептов. Записи шифровались одному ему известным шрифтом — состав фарфоровой массы должен был храниться в секрете даже от его помощников. В 1746—1748 гг. Виноградов проводил опыты, целью которых было получение из обжига изделий не искривлённой формы, а также изобретение керамической краски для росписи фарфоровых изделий.

По мере улучшения качества фарфора, поступало всё больше заказов. Однако даже это не принесло ему признания и статуса, хотя бы сравнимого с довольно высоким положением иностранных мастеров в России или с положением и привилегиями Ломоносова.

Возможно, именно от безысходности Виноградов пристрастился к выпивке. За ним постоянно следили, держали под караулом, а когда он попытался сбежать — посадили на цепь, приковав к стене. Так он писал «Обстоятельное описание чистого порцелина, как оной в России при Санкт-Петербурге делается, купно с показанием всех тому принадлежащих работ» — плод его тринадцатилетнего труда, первый в Европе теоретический труд в области керамики. Этот трактат не сохранился полностью.

Дмитрий Виноградов умер в 1758 году в возрасте 38 лет. Дело продолжил его ученик Никита Воинов. До XXI века в музеях сохранились всего девять изделий с маркой самого Виноградова (W), поэтому все они представляют огромную ценность.

Память о Виноградове

Одна из улиц Суздаля названа именем Д. И. Виноградова.

Научные труды

• «Заметки о фарфоре» (1745)
• «Обстоятельное описание чистого порцелина» (1752)

Ссылки

• [www.vladimironline.ru/society/id_22606/ Белов Ю. Виноградов — без награды]
• [svduha.ru/istoriya/istoriya-xrama/dmitrij-ivanovich-vinogradov-biografiya/ Храм Сошествия Святого Духа за Невской заставой — Дмитрий Иванович Виноградов (биография)]

Отрывок, характеризующий Виноградов, Дмитрий Иванович

Старый граф, всегда державший огромную охоту, теперь же передавший всю охоту в ведение сына, в этот день, 15 го сентября, развеселившись, собрался сам тоже выехать.
Через час вся охота была у крыльца. Николай с строгим и серьезным видом, показывавшим, что некогда теперь заниматься пустяками, прошел мимо Наташи и Пети, которые что то рассказывали ему. Он осмотрел все части охоты, послал вперед стаю и охотников в заезд, сел на своего рыжего донца и, подсвистывая собак своей своры, тронулся через гумно в поле, ведущее к отрадненскому заказу. Лошадь старого графа, игреневого меренка, называемого Вифлянкой, вел графский стремянной; сам же он должен был прямо выехать в дрожечках на оставленный ему лаз.
Всех гончих выведено было 54 собаки, под которыми, доезжачими и выжлятниками, выехало 6 человек. Борзятников кроме господ было 8 человек, за которыми рыскало более 40 борзых, так что с господскими сворами выехало в поле около 130 ти собак и 20 ти конных охотников.
Каждая собака знала хозяина и кличку. Каждый охотник знал свое дело, место и назначение. Как только вышли за ограду, все без шуму и разговоров равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.
Как по пушному ковру шли по полю лошади, изредка шлепая по лужам, когда переходили через дороги. Туманное небо продолжало незаметно и равномерно спускаться на землю; в воздухе было тихо, тепло, беззвучно. Изредка слышались то подсвистыванье охотника, то храп лошади, то удар арапником или взвизг собаки, не шедшей на своем месте.
Отъехав с версту, навстречу Ростовской охоте из тумана показалось еще пять всадников с собаками. Впереди ехал свежий, красивый старик с большими седыми усами.
– Здравствуйте, дядюшка, – сказал Николай, когда старик подъехал к нему.
– Чистое дело марш!… Так и знал, – заговорил дядюшка (это был дальний родственник, небогатый сосед Ростовых), – так и знал, что не вытерпишь, и хорошо, что едешь. Чистое дело марш! (Это была любимая поговорка дядюшки.) – Бери заказ сейчас, а то мой Гирчик донес, что Илагины с охотой в Корниках стоят; они у тебя – чистое дело марш! – под носом выводок возьмут.
– Туда и иду. Что же, свалить стаи? – спросил Николай, – свалить…
Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом. Наташа, закутанная платками, из под которых виднелось оживленное с блестящими глазами лицо, подскакала к ним, сопутствуемая не отстававшими от нее Петей и Михайлой охотником и берейтором, который был приставлен нянькой при ней. Петя чему то смеялся и бил, и дергал свою лошадь. Наташа ловко и уверенно сидела на своем вороном Арабчике и верной рукой, без усилия, осадила его.
Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу. Он не любил соединять баловство с серьезным делом охоты.
– Здравствуйте, дядюшка, и мы едем! – прокричал Петя.
– Здравствуйте то здравствуйте, да собак не передавите, – строго сказал дядюшка.
– Николенька, какая прелестная собака, Трунила! он узнал меня, – сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.
«Трунила, во первых, не собака, а выжлец», подумал Николай и строго взглянул на сестру, стараясь ей дать почувствовать то расстояние, которое должно было их разделять в эту минуту. Наташа поняла это.
– Вы, дядюшка, не думайте, чтобы мы помешали кому нибудь, – сказала Наташа. Мы станем на своем месте и не пошевелимся.
– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.