Виноградов, Михаил Евгеньевич

Михаил Евгеньевич Виноградов
Научная сфера:	биология океана
Место работы:	Институт океанологии им. П. П. Ширшова РАН
Альма-матер:	Московский государственный университет
Награды и премии:

Михаи́л Евге́ньевич Виногра́дов (30 мая 1927, Москва — 26 мая 2007, там же) — действительный член (академик) РАН по Отделению океанологии, физики атмосферы и географии РАН (1990), заместитель директора Института океанологии им. П. П. Ширшова РАН.

Биография

Доктор биологических наук (1965), профессор (1978), член-корреспондент АН СССР (1984), действительный член РАН (1990), действительный член РАЕН (1993), иностранный член Польской академии наук (1988).

Родился в Москве в семье научных работников. После 3-х лет учёбы в Энергетическом институте перевелся на биолого-почвенный факультет МГУ, который окончил в 1952 г., и начал работать в Лаборатории планктона ИО АН СССР в качестве младшего научного сотрудника, одновременно был зачислен и заочную аспирантуру Института. В 1955 г. защитил кандидатскую диссертацию, в 1965 г. — докторскую на тему «Вертикальное распределение океанического зоопланктона». С 1967 г. по 1997 г. — заместитель директора Института по науке, куратор биоокеанологического сектора и с 1971 г. — заведующий Лабораторией планктона, а затем, с 1985 г. — Лабораторией функционирования экосистем пелагиали. Одновременно с 1978 г., по 2000 г. был профессором кафедры общей экологии и гидробиологии МГУ.

Михаил Евгеньевич Виноградов скончался 26 мая 2007 года. Похоронен на Даниловском кладбище в Москве.

Научная деятельность

Основное направление научной деятельности: биология океана.

С 1949 г. принимал активное участие в экспедиционной деятельности на судах ИО РАН, участник 32 экспедиций в Тихом, Индийском и Атлантическом океанах на нис «Витязь», «Академик Курчатов», «Дмитрий Менделеев», «Академик Мстислав Келдыш», многократно погружался на подводных обитаемых аппаратах «Аргус», «Мир-1» и «Мир-2», участник первой Советской Антарктической Экспедиции.

С 1968 г. по его инициативе и под руководством началось планомерное изучение структуры и функционирования пелагических экосистем океана — новое направление биоокеанологических исследований. За 25 лет этой проблеме было посвящено 20 научных рейсов на «Витязе» и других судах ИО РАН с использованием глубоководных обитаемых аппаратов «Аргус» и «Мир» и глобальных спутниковых съемок океана из космоса. С 1978 г. им были развернуты важные в практическом отношении работы на Чёрном море по исследованию поведения морских экосистем, их изменения в условиях антропогенного стресса. В районе гибели АПЛ «Комсомолец» в Норвежском море в 1994 г. им были организованы работы по океанологическому мониторингу района катастрофы и показано, что в случае выброса в окружающую среду загрязняющих веществ и радионуклидов наиболее быстрым путём их переноса со дна к поверхностиморя может оказаться их перенос морскими организмами через трофические цепи в результате вертикальных миграций планктона. Часть перечисленных выше экспедиций проводилась по международным программам (СЭВ, JGOFS, COM3 Blac, SeaWYFS). В своих работах он исходил из представлений об океане как целостной динамической системе, в которой физические, химические, геологические и биологические процессы тесно связаны и взаимно обусловлены.

Основное направление научной деятельности — разработка различных аспектов биоокеанологии, главным образом выяснение закономерностей распределения жизни в пелагиали океана. Им исследованы вопросы вертикального распределения и миграций населения всей толщи океанических вод, количественное распределение планктона, особенности существования глубоководной пелагической фауны, биологическая зональность океана. Ряд работ посвящён выяснению закономерностей существования населения в поверхностной продуцирующей зоне дальневосточных морей, северной и западной частей Тихого океана, вод Антарктики, тропических и экваториальных районов Тихого, Атлантического и Индийского океанов, Черного, Норвежского и Карского морей. Большое внимание уделялось вопросам таксономии и биогеографии, специально разрабатывался вопрос о систематике амфипод — издана сводка мировой фауны этой слабо изученной группы.

Три последних десятилетия были посвящены работам по проблеме динамики экосистем океана — основной задачи, стоящей перед биоокеанологией в свете истощения естественных биологических ресурсов океана и нарушения его экосистем антропогенными воздействиями. Произведена оценка современного состояния и выявлены тенденции изменения количества морских биоресурсов в наиболее продуктивных районах океана — зонах апвеллингов и фронтальных зонах, вскрыты механизмы формирования экстремально высокой биологической продуктивности этих важнейших промысловых районов океана.

Председатель секции «Биология океана» Комиссии по проблемам Мирового океана и заместитель председателя этой комиссии (1988), заместитель председателя Научного совета по гидробиологии и ихтиологии АН СССР, Вице-президент Всесоюзного гидробиологического общества (с 1989), директор ФГУ «Межведомственная ихтиологическая комиссия» (1992), член Совета ряда других Межведомственных комиссий, член редколлегий ряда журналов: «Океанология», (главный редактор), «Вопросы рыболовства» (председатель редакционного совета), «Биология моря», «Природа», «Russian journal of Aquatic Ecology», «Атлас океанов», «Marine Biology», ответственный редактор многих книг, в том числе «Облик биосферы» Р.Маргалефа, а также томов трудов ИОРАН, член рабочих групп Международного научного комитета по океанографическим исследованиям при ЮНЕСКО (SCOR) (с 1963), был членом консультативного комитета при международном Индоокеанском биологическом центре в Кочине (Индия), член рабочей группы GESAMP (с 1993). Принимал участие во многих международных конгрессах и конференциях (в том числе 1-й и 11-й Международные океанографические конгрессы, X и XI-й Тихоокеанские конгрессы и др.), в совещаниях различных международных организаций, координирующих морские исследования (SCOR, МГП, МГБП, GESAMP).

Публикации

• Виноградов М. Е. Вертикальное распределение океанического зоопланктона. — М. : Наука, 1968. — 320 с.
• Виноградов М. Е. Количественное распределение жизни по акватории океана : Зоопланктон // Биология океана. — М. : Наука, 1977а. Т. 1 : Биологическая структура океана / под ред. М. Е. Виноградова. С. 65-68.
• Виноградов М. Е. Вертикальное распределение жизни в океане. Зоопланктон // Биология океана. — М. : Наука, 1977б. Т. 1 : Биологическая структура океана / под ред. М. Е. Виноградова. С. 132—151.
• Виноградов М. Е. Пространственно-динамический аспект существования сообществ пелагиали // Биология океана. — М. : Наука, 1977в. Т. 2 : Биологическая продуктивность океана / под ред. М. Е. Виноградова. С. 14-23.
• Виноградов М. Е., Шушкина Э. Л. Функционирование планктонных сообществ эпипелагиали океана. — М. : Наука, 1987. — 240 с.

Награды

• Государственная премия СССР (1977 г.)
• Почетный член Польской академии наук (1988 г.).
• Медаль «За трудовую доблесть» (1970 г.),
• Орден Трудового Красного Знамени (1975 г.)
• Орден Почёта (1996 г.)

Ссылки

• www.biografija.ru/show_bio.aspx?ID=18095
• biogeographers.dvo.ru/pages/0062.htm
• [zmmu.msu.ru/musei/istoriya/mecenaty-i-dariteli/kollekcii-babochek/mihail-evgenevich-vinogradov Михаил Евгеньевич Виноградов (1927—2007)]
• О Михаиле Евгеньевиче Виноградове. В кн.: Океанология на старте XXI века. М.: Наука. 2008. С. 5-8.

Отрывок, характеризующий Виноградов, Михаил Евгеньевич

– Votre nom? [Ваше имя?] – повторил Даву.
– Besouhof. [Безухов.]
– Qu'est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? [Кто мне докажет, что вы не лжете?]
– Monseigneur! [Ваше высочество!] – вскрикнул Пьер не обиженным, но умоляющим голосом.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.
В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
– Comment me prouverez vous la verite de ce que vous me dites? [Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?] – сказал Даву холодно.
Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.


От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
Чиновник француз в шарфе подошел к правой стороне шеренги преступников в прочел по русски и по французски приговор.
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.
Пьер хотел не смотреть и опять отвернулся; но опять как будто ужасный взрыв поразил его слух, и вместе с этими звуками он увидал дым, чью то кровь и бледные испуганные лица французов, опять что то делавших у столба, дрожащими руками толкая друг друга. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая: что это такое? Тот же вопрос был и во всех взглядах, которые встречались со взглядом Пьера.
На всех лицах русских, на лицах французских солдат, офицеров, всех без исключения, он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце. «Да кто жо это делает наконец? Они все страдают так же, как и я. Кто же? Кто же?» – на секунду блеснуло в душе Пьера.
– Tirailleurs du 86 me, en avant! [Стрелки 86 го, вперед!] – прокричал кто то. Повели пятого, стоявшего рядом с Пьером, – одного. Пьер не понял того, что он спасен, что он и все остальные были приведены сюда только для присутствия при казни. Он со все возраставшим ужасом, не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, что делалось. Пятый был фабричный в халате. Только что до него дотронулись, как он в ужасе отпрыгнул и схватился за Пьера (Пьер вздрогнул и оторвался от него). Фабричный не мог идти. Его тащили под мышки, и он что то кричал. Когда его подвели к столбу, он вдруг замолк. Он как будто вдруг что то понял. То ли он понял, что напрасно кричать, или то, что невозможно, чтобы его убили люди, но он стал у столба, ожидая повязки вместе с другими и, как подстреленный зверь, оглядываясь вокруг себя блестящими глазами.
Пьер уже не мог взять на себя отвернуться и закрыть глаза. Любопытство и волнение его и всей толпы при этом пятом убийстве дошло до высшей степени. Так же как и другие, этот пятый казался спокоен: он запахивал халат и почесывал одной босой ногой о другую.
Когда ему стали завязывать глаза, он поправил сам узел на затылке, который резал ему; потом, когда прислонили его к окровавленному столбу, он завалился назад, и, так как ему в этом положении было неловко, он поправился и, ровно поставив ноги, покойно прислонился. Пьер не сводил с него глаз, не упуская ни малейшего движения.