Виноградский, Георгий Георгиевич

Георгий Георгиевич Виноградский
Дата рождения	31 января 1890(1890-01-31)
Место рождения	Ораниенбаум, Российская империя
Дата смерти	25 января 1938(1938-01-25) (47 лет)
Место смерти	Ленинград, СССР
Принадлежность	Российская империя Российская империя РСФСР РСФСР СССР СССР
Род войск	РККФ
Годы службы	1909 — 1937
Звание
Сражения/войны	Первая мировая война, Гражданская война в России
Награды и премии

Георгий Георгиевич Виноградский (31 января 1890, Ораниенбаум — 25 января 1938) — советский военно-морской деятель, флагман 2-го ранга.

Биография

Георгий Виноградский родился в Ораниенбауме в семье морского офицера. Обучался в Кронштадтском реальном училище. 9 мая 1906 года Георгий был зачислен в Морской кадетский корпус и 6 мая 1909 года окончил его с производством в чин корабельного гардемарина. До получения офицерского звания Виноградский совершил практическое плавание на крейсере «Богатырь» и линейном корабле «Слава».

Деятельность

18 апреля 1910 года Виноградский произведен в чин мичмана c зачислением 5 мая в 1-й Балтийский флотский экипаж. 16 мая того же года он был назначен вахтенным начальником эскадренного миноносца «Ловкий». 4 ноября того же года переведен на должность вахтенного начальника эскадренного миноносца «Летучий». 10 июля 1911 года Георгий Георгиевич был назначен исправляющим должность старшего офицера и ротного командира эскадренного миноносца «Охотник». 26 августа 1912 года Виноградский был награждён светло-бронзовой медалью «В память 100-летия Отечественной войны». С 11 октября 1912 года по 8 июня 1913 года Георгий Георгиевич обучался в Офицерском штурманском классе. 21 февраля 1913 года он был награждён медалью «В память 300-летия царствования дома Романовых». 9 мая 1913 года Виноградский вернулся к исправлению должности старшего офицера эскадренного миноносца «Охотник» с одновременным исполнением обязанностей штурманского офицера полудивизиона миноносцев особого назначения. 6 декабря того же года он был произведен в чин лейтенанта. 14 июня 1914 года Виноградский награждён французским офицерским крестом ордена Черной звезды.

Во время Первой мировой войны Виноградский участвовал в боевых операциях в Балтийском море. 24 декабря 1914 года он был награждён орденом Св. Анны 3-й степени с мечами и бантом. 29 января 1915 года Виноградский назначен непосредственно наблюдающий по штурманской части за постройкой кораблей Балтийского флота. 28 февраля 1915 года он был награждён медалью «В память 200-летия Гангутской победы», а 16 марта того же года награждён орденом Св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость».

Долгое время ошибочно считалось, что в апреле 1915 года Георгий Георгиевич был переведён на Черноморский флот с назначением штурманским офицером эскадренного миноносца «Победитель». Однако теперь, на основе архивных данных, установлено, что он никуда не переводился, и оставался на Балтике. А должность штурманского офицера 1-го дивизиона миноносцев Черноморской Минной бригады занимал его родной брат Николай. Имеенно он, а не Георгий участвовал в потоплении турецких пароходов в Эрегли, Козлу и Зунгулдаке, обстреле турецких батарей у Батума и Босфорских укреплений. 29 июня того же года Николай Виноградский был награждён орденом Св. Станислава 2-й степени с мечами.

На самом деле,20 августа 1915 года Георгий Виноградский назначен штурманским офицером 6-го дивизиона эскадренных миноносцев Балтийского флота. 30 января следующего года награждён орденом Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом. В том же году зачислен штурманским офицером 1-го разряда. 28 января 1917 года назначен старшим офицером эскадренного миноносца «Забайкалец», а 8 октября назначен временно исправляющим должность его командира.

После октябрьского переворота Георгий Георгиевич остался на службе. В марте-апреле 1918 года он участвовал в Ледовом походе. 10 апреля 1918 года Виноградский был назначен командиром эскадренного миноносца «Уссуриец». 27 июня 1919 года при проведении Видлицкой операции он командовал группой эскадренных миноносцев на Онежском озере. 31 октября 1919 года Виноградский был назначен командиром 5-го дивизиона миноносцев, 26 июля следующего года – 4-го дивизиона миноносцев. С 27 октября 1920 года по 22 мая 1921 года Виноградский обучался в Военно-морской академии. После окончания академии Виноградский был назначен начальником Минной дивизии Балтийского флота. С 7 марта 1921 года по 30 июля 1924 года Георгий Георгиевич возглавлял военно-морской отдел академии. В августе 1924 года Виноградский переведён на должность командира бригады эскадренных миноносцев морских сил Балтийского моря. 1 марта 1928 года он был назначен начальником штаба Морских сил Черного моря. 1 мая 1930 года Виноградский переведён на должность начальника дивизии крейсеров Морских сил Черного моря.

В связи с делом «Весна» 1 января следующего года Виноградский был уволен со службы по статье 674, и 21 января того же года арестован. Коллегией ОГПУ Виноградский был приговорён к 10 годам исправительно-трудовых лагерей. Досрочно освобождён 31 декабря 1931 года.

11 февраля 1932 года Виноградский зачислен в распоряжение начальника Военно-морского училища им. Фрунзе для назначения преподавателем морской тактики, а 3 марта 1932 года назначен в распоряжение начальника Военно-морских сил и зачислен в долгосрочный отпуск. В июне того же года Виноградский командовал отрядом особого назначения по поиску затонувшей подводной лодки № 9 "Ёрш". 15 ноября 1932 года назначен старшим преподавателем морской тактики Военно-морского училища им. Фрунзе. 15 сентября 1935 года назначен командиром 1-й бригады эскадренных миноносцев Балтийского флота.

28 ноября 1935 года приказом наркома обороны Г. Г. Виноградскому было присвоено звание флагмана 2-го ранга.

11 ноября 1937 года решением Политбюро ЦК ВКП(б) (протокол № 55) освобождён от командования бригадой с назначением старшим преподавателем Военно-морской академии им. Ворошилова, а в декабре арестован. Постановлением «высшей двойки» (Комиссии НКВД и Прокуратуры СССР) от 17 января 1938 года на основании статей 58-2-11 УК РСФСР приговорён к высшей мере наказания с конфискацией имущества и лишением воинского звания. Похоронен в Ленинграде. Реабилитирован 4 августа 1956 года.

Литература

• Сувениров О. Ф. Трагедия РККА 1937—1938. — М.: ТЕРРА, 1998. — 528 с. — ISBN 5-300-02220-9.
• Близниченко С.С. К 120-летию со дня рождения флагмана 2 ранга (контр-адмирала) Георгия Георгиевича Виноградского// Военно-исторический архив. 2009. №7. С. 60-76.
• Близниченко С. С. Флагманы флота Азовского и Чёрного морей 1917—1945 гг. Краснодар: Диапазон-В, 2010. — 336 с.
• Черушев Н. С., Черушев Ю. Н. Расстрелянная элита РККА (командармы 1-го и 2-го рангов, комкоры, комдивы и им равные): 1937—1941. Биографический словарь. — М.: Кучково поле; Мегаполис, 2012. — С. 310. — 496 с. — 2000 экз. — ISBN 978-5-9950-0217-8.
• Близниченко, С. С. "Отчим за границей... Брат за границей". Эти обстоятельства сыграли отягчающую роль в судьбе флагмана 2 ранга Г.Г. Виноградского, обвиненного в создании на Балтийском флоте монархической офицерской организации // Военно-исторический журнал. № 7. 2015. С. 71-77.

Ссылки

• [www.petergen.com/publ/omsn203.shtml СПИСОК офицерских чинов русского императорского флота ЦАРСТВОВАНИЕ ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ ВТОРОГО / Составитель В. Ю. Грибовский]
• Список флагманов 2-го ранга, флагманов 1-го ранга, флагманов флота 2-го ранга, флагманов флота 1-го ранга, МС РККА СССР (1935—1940)
• [history.milportal.ru/2015/07/otchim-za-granicej-brat-za-granicej/ БЛИЗНИЧЕНКО Сергей Сергеевич «ОТЧИМ ЗА ГРАНИЦЕЙ… БРАТ ЗА ГРАНИЦЕЙ» Эти обстоятельства сыграли отягчающую роль в судьбе флагмана 2 ранга Г.Г. Виноградского, обвинённого в создании на Балтийском флоте монархической офицерской организации]

Отрывок, характеризующий Виноградский, Георгий Георгиевич

К четвертому разряду, наконец, причислялось тоже большое количество братьев, в особенности в последнее время вступивших в братство. Это были люди, по наблюдениям Пьера, ни во что не верующие, ничего не желающие, и поступавшие в масонство только для сближения с молодыми богатыми и сильными по связям и знатности братьями, которых весьма много было в ложе.
Пьер начинал чувствовать себя неудовлетворенным своей деятельностью. Масонство, по крайней мере то масонство, которое он знал здесь, казалось ему иногда, основано было на одной внешности. Он и не думал сомневаться в самом масонстве, но подозревал, что русское масонство пошло по ложному пути и отклонилось от своего источника. И потому в конце года Пьер поехал за границу для посвящения себя в высшие тайны ордена.

Летом еще в 1809 году, Пьер вернулся в Петербург. По переписке наших масонов с заграничными было известно, что Безухий успел за границей получить доверие многих высокопоставленных лиц, проник многие тайны, был возведен в высшую степень и везет с собою многое для общего блага каменьщического дела в России. Петербургские масоны все приехали к нему, заискивая в нем, и всем показалось, что он что то скрывает и готовит.
Назначено было торжественное заседание ложи 2 го градуса, в которой Пьер обещал сообщить то, что он имеет передать петербургским братьям от высших руководителей ордена. Заседание было полно. После обыкновенных обрядов Пьер встал и начал свою речь.
– Любезные братья, – начал он, краснея и запинаясь и держа в руке написанную речь. – Недостаточно блюсти в тиши ложи наши таинства – нужно действовать… действовать. Мы находимся в усыплении, а нам нужно действовать. – Пьер взял свою тетрадь и начал читать.
«Для распространения чистой истины и доставления торжества добродетели, читал он, должны мы очистить людей от предрассудков, распространить правила, сообразные с духом времени, принять на себя воспитание юношества, соединиться неразрывными узами с умнейшими людьми, смело и вместе благоразумно преодолевать суеверие, неверие и глупость, образовать из преданных нам людей, связанных между собою единством цели и имеющих власть и силу.
«Для достижения сей цели должно доставить добродетели перевес над пороком, должно стараться, чтобы честный человек обретал еще в сем мире вечную награду за свои добродетели. Но в сих великих намерениях препятствуют нам весьма много – нынешние политические учреждения. Что же делать при таковом положении вещей? Благоприятствовать ли революциям, всё ниспровергнуть, изгнать силу силой?… Нет, мы весьма далеки от того. Всякая насильственная реформа достойна порицания, потому что ни мало не исправит зла, пока люди остаются таковы, каковы они есть, и потому что мудрость не имеет нужды в насилии.
«Весь план ордена должен быть основан на том, чтоб образовать людей твердых, добродетельных и связанных единством убеждения, убеждения, состоящего в том, чтобы везде и всеми силами преследовать порок и глупость и покровительствовать таланты и добродетель: извлекать из праха людей достойных, присоединяя их к нашему братству. Тогда только орден наш будет иметь власть – нечувствительно вязать руки покровителям беспорядка и управлять ими так, чтоб они того не примечали. Одним словом, надобно учредить всеобщий владычествующий образ правления, который распространялся бы над целым светом, не разрушая гражданских уз, и при коем все прочие правления могли бы продолжаться обыкновенным своим порядком и делать всё, кроме того только, что препятствует великой цели нашего ордена, то есть доставлению добродетели торжества над пороком. Сию цель предполагало само христианство. Оно учило людей быть мудрыми и добрыми, и для собственной своей выгоды следовать примеру и наставлениям лучших и мудрейших человеков.
«Тогда, когда всё погружено было во мраке, достаточно было, конечно, одного проповедания: новость истины придавала ей особенную силу, но ныне потребны для нас гораздо сильнейшие средства. Теперь нужно, чтобы человек, управляемый своими чувствами, находил в добродетели чувственные прелести. Нельзя искоренить страстей; должно только стараться направить их к благородной цели, и потому надобно, чтобы каждый мог удовлетворять своим страстям в пределах добродетели, и чтобы наш орден доставлял к тому средства.
«Как скоро будет у нас некоторое число достойных людей в каждом государстве, каждый из них образует опять двух других, и все они тесно между собой соединятся – тогда всё будет возможно для ордена, который втайне успел уже сделать многое ко благу человечества».
Речь эта произвела не только сильное впечатление, но и волнение в ложе. Большинство же братьев, видевшее в этой речи опасные замыслы иллюминатства, с удивившею Пьера холодностью приняло его речь. Великий мастер стал возражать Пьеру. Пьер с большим и большим жаром стал развивать свои мысли. Давно не было столь бурного заседания. Составились партии: одни обвиняли Пьера, осуждая его в иллюминатстве; другие поддерживали его. Пьера в первый раз поразило на этом собрании то бесконечное разнообразие умов человеческих, которое делает то, что никакая истина одинаково не представляется двум людям. Даже те из членов, которые казалось были на его стороне, понимали его по своему, с ограничениями, изменениями, на которые он не мог согласиться, так как главная потребность Пьера состояла именно в том, чтобы передать свою мысль другому точно так, как он сам понимал ее.
По окончании заседания великий мастер с недоброжелательством и иронией сделал Безухому замечание о его горячности и о том, что не одна любовь к добродетели, но и увлечение борьбы руководило им в споре. Пьер не отвечал ему и коротко спросил, будет ли принято его предложение. Ему сказали, что нет, и Пьер, не дожидаясь обычных формальностей, вышел из ложи и уехал домой.


На Пьера опять нашла та тоска, которой он так боялся. Он три дня после произнесения своей речи в ложе лежал дома на диване, никого не принимая и никуда не выезжая.
В это время он получил письмо от жены, которая умоляла его о свидании, писала о своей грусти по нем и о желании посвятить ему всю свою жизнь.
В конце письма она извещала его, что на днях приедет в Петербург из за границы.
Вслед за письмом в уединение Пьера ворвался один из менее других уважаемых им братьев масонов и, наведя разговор на супружеские отношения Пьера, в виде братского совета, высказал ему мысль о том, что строгость его к жене несправедлива, и что Пьер отступает от первых правил масона, не прощая кающуюся.
В это же самое время теща его, жена князя Василья, присылала за ним, умоляя его хоть на несколько минут посетить ее для переговоров о весьма важном деле. Пьер видел, что был заговор против него, что его хотели соединить с женою, и это было даже не неприятно ему в том состоянии, в котором он находился. Ему было всё равно: Пьер ничто в жизни не считал делом большой важности, и под влиянием тоски, которая теперь овладела им, он не дорожил ни своею свободою, ни своим упорством в наказании жены.
«Никто не прав, никто не виноват, стало быть и она не виновата», думал он. – Ежели Пьер не изъявил тотчас же согласия на соединение с женою, то только потому, что в состоянии тоски, в котором он находился, он не был в силах ничего предпринять. Ежели бы жена приехала к нему, он бы теперь не прогнал ее. Разве не всё равно было в сравнении с тем, что занимало Пьера, жить или не жить с женою?
Не отвечая ничего ни жене, ни теще, Пьер раз поздним вечером собрался в дорогу и уехал в Москву, чтобы повидаться с Иосифом Алексеевичем. Вот что писал Пьер в дневнике своем.
«Москва, 17 го ноября.
Сейчас только приехал от благодетеля, и спешу записать всё, что я испытал при этом. Иосиф Алексеевич живет бедно и страдает третий год мучительною болезнью пузыря. Никто никогда не слыхал от него стона, или слова ропота. С утра и до поздней ночи, за исключением часов, в которые он кушает самую простую пищу, он работает над наукой. Он принял меня милостиво и посадил на кровати, на которой он лежал; я сделал ему знак рыцарей Востока и Иерусалима, он ответил мне тем же, и с кроткой улыбкой спросил меня о том, что я узнал и приобрел в прусских и шотландских ложах. Я рассказал ему всё, как умел, передав те основания, которые я предлагал в нашей петербургской ложе и сообщил о дурном приеме, сделанном мне, и о разрыве, происшедшем между мною и братьями. Иосиф Алексеевич, изрядно помолчав и подумав, на всё это изложил мне свой взгляд, который мгновенно осветил мне всё прошедшее и весь будущий путь, предлежащий мне. Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода человеческого чрез стремление к таковому очищению. Какая есть главнейшая и первая цель из этих трех? Конечно собственное исправление и очищение. Только к этой цели мы можем всегда стремиться независимо от всех обстоятельств. Но вместе с тем эта то цель и требует от нас наиболее трудов, и потому, заблуждаясь гордостью, мы, упуская эту цель, беремся либо за таинство, которое недостойны воспринять по нечистоте своей, либо беремся за исправление рода человеческого, когда сами из себя являем пример мерзости и разврата. Иллюминатство не есть чистое учение именно потому, что оно увлеклось общественной деятельностью и преисполнено гордости. На этом основании Иосиф Алексеевич осудил мою речь и всю мою деятельность. Я согласился с ним в глубине души своей. По случаю разговора нашего о моих семейных делах, он сказал мне: – Главная обязанность истинного масона, как я сказал вам, состоит в совершенствовании самого себя. Но часто мы думаем, что, удалив от себя все трудности нашей жизни, мы скорее достигнем этой цели; напротив, государь мой, сказал он мне, только в среде светских волнений можем мы достигнуть трех главных целей: 1) самопознания, ибо человек может познавать себя только через сравнение, 2) совершенствования, только борьбой достигается оно, и 3) достигнуть главной добродетели – любви к смерти. Только превратности жизни могут показать нам тщету ее и могут содействовать – нашей врожденной любви к смерти или возрождению к новой жизни. Слова эти тем более замечательны, что Иосиф Алексеевич, несмотря на свои тяжкие физические страдания, никогда не тяготится жизнию, а любит смерть, к которой он, несмотря на всю чистоту и высоту своего внутреннего человека, не чувствует еще себя достаточно готовым. Потом благодетель объяснил мне вполне значение великого квадрата мироздания и указал на то, что тройственное и седьмое число суть основание всего. Он советовал мне не отстраняться от общения с петербургскими братьями и, занимая в ложе только должности 2 го градуса, стараться, отвлекая братьев от увлечений гордости, обращать их на истинный путь самопознания и совершенствования. Кроме того для себя лично советовал мне первее всего следить за самим собою, и с этою целью дал мне тетрадь, ту самую, в которой я пишу и буду вписывать впредь все свои поступки».