Виноделие в Крыму

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Виноделие в Крыму существует уже более двух тысяч лет. Виноделие было развито в Херсонесе, Боспорском царстве, в княжестве Феодоро и генуэзских колониях. Османский период был неблагоприятен для виноделов из-за религиозных запретов на употребление вина, что впрочем компенсировалось культом столовых сортов винограда (можно назвать этот период изюмным). Хотя виноделов мусульман и наказывали палками за производство этого напитка, но мусульман не облагали непомерными налогами, что стимулировало некоторых переходить в другую веру. На период Российской империи и нахождения Крыма в составе РСФСР и УССР пришелся истинный расцвет отрасли и становление науки о производстве вина.





История виноделия Крыма

В скором времени князь Потёмкин, обратил внимание на развитие виноделия в Крыму, им были предприняты меры по засадке виноградниками практически всей предгорной территории[5, с.11]. Через одиннадцать лет после присоединения Крыма, существенно изменяется общая картина в области виноделия, данное положение было подробно описано Палласом[6]. Посвятив целую главу достаточно содержательному положению о выращивании винограда и производства вина, Паллас делал уклон на то, что одними из причин тормозивших дальнейшее развитие крымского виноделия являются не только технические условия по выращиванию виноградников но, и халатное отношение к производству вина, большой спрос на дешёвые вина, конкуренция иностранных вин и дешёвых приднестровских, и все эти условия легли тяжёлым грузом на плечи крымских виноделов, одним из единственных выходов, по мнению Палласа, было бы увеличение пошлин на ввоз иностранных вин. Заинтересовавшись столь интригующей отраслью как русскоевиноделие, правительство империи остановило свой взор на дальнейшем его развитии, и в этом отношении в 1798 г., был представлен доклад экспедицией государственного хозяйства, “о мерах к распространению виноделия в России”, из доклада было видно, что экспедиция государственного хозяйства,занявшись изысканием средств к увеличению существующего уже виноградарства в Астрахани, признавало полезным создание казённого училища виноделия в Тавриде. Данные положения были утверждены императором Павлом I от 13 февраля 1798 г.[7, с.7-8], но были приведены в исполнение значительно позже. Вообще первым нормативным документом регулирующим виноделие в Российской империи, был закон подписанный Павлом I от 4 марта 1797 г, но он по ряду причин не повлиял на дальнейшее его развитие. В тот же период правительство предпринимает попытки по заселению запущенных поселений в Новороссийском крае, приглашает для этого иностранцев, косвенно говоря о развитии виноделия. Так в инструкции от 16 мая 1801г. для внутреннего распорядка и управления новороссийских колоний указывалось на необходимость создания в них общественных виноградных садов, а в изданном 7 июня 1803 г. дополнении к инструкции, было предписано, что выдавать каждому колонисту через контору от пяти до десяти виноградных лоз, а в случае пресечения лиц виновных в уничтожении виноградников, наказывать в виде прелюдного высечения розгами[8]. В 1802 г. министром внутренних дел В.И. Кочубеем, был предоставлен императору доклад “об учреждении училища виноделия в Тавриде и на Кавказе”. На основании доклада 16 декабря 1802 г. императором был утверждён указ об открытии в Судакской долине крымского училища виноделия, которое было образовано в 1804 г.[9, с.68-69]. В 1805 г., после открытия Судакского училища, в Крыму появляется частный виноградный рассадник Рувье. В связи с тем, что в Судакской долине не все сорта винограда можно выращивать. То правительство выдвинуло условие, что Рувье засадит 20-ть десятин виноградников в принадлежащей ему деревне Ласпи. Согласно этим же условиям Рувье обязался довести виноделие до возможного совершенства, выписывать из-за границы виноградные лозы и раздавать ежегодно до 20.000 лоз по 25 коп. за сотню, а так же обучать винодельческому ремеслу ежегодно отдаваемых ему учеников на протяжении шести лет. Государство со своей стороны предоставляло ему ссуду в размере 12.000 руб. на льготных условиях на 12 лет[10; 11; 12].

Все предпринятые начинания, к большому сожалению, не принесли желаемых результатов, тогда генерал-губернатор Новороссийского края Ришелье, предпринял попытку по созданию универсального рассадника виноградных лоз на южном берегу Крыма, так в 1812 г., был образован императорский Никитский сад[4]. Не останавливаясь на достигнутом Ришелье, исходатайствовал в 1811 г. у императора ежегодную субсидию в размере 10.000 руб. на расширение и улучшение виноделия в Крыму[4, с.114], впоследствии благодаря таким действиям были поддержаны альминские, бельбекские и качинские виноделы, которые потерпели убытки в размере 600.000 руб. от разрушениявследствие наводнения в 1811 г., и правительством были выданы ссуды в размере 100.000 руб. без процентов на 8 лет, что тем самым спасло их от полнейшего разорения[13, с.99]. Рассказывая о дальнейшей судьбе крымского виноделия, нам необходимо уяснить, прежде всего, причины развития виноградной культуры на Крымском полуострове в рассматриваемый период и остановиться на ряде нормативно-правовых актов изданных правительством и утверждённых императором. Именным указом, данным правительствующему Сенату 18 июля 1810 г., Новороссийскому краю было предоставлено право беспошлинной торговли местными винами оптом и в розницу, и хотя эта мера была ограничена в 1825 г., с разрешением розничной торговли только лишь ренсковым погребам, но зато распоряжение правительства от 10 февраля 1821 г., повышало пошлины на обращение вин иностранного производства, “с целью поощрения к разведению виноградных садов в южных губерниях империи”, данный факт должен был поспособствовать развитию и укреплению позиций Крымского виноделия. В какой-то части плодотворными мерами для садоводства и виноделия - безоплатную раздачу земель, денежные пособия и предоставление права залога виноградников. Утверждённые императором от 26 мая 1826 г., положения о подрядах по Черноморскому департаменту, предоставляли право принимать виноградники в залог по подрядам на основании правил утверждённых положением Комитета министров от 8 марта 1819 г., о приёме их в залог при займах денег из приказов общественного призрения[14].

Для поощрения земледелия и распространения сельской промышленности в Новороссийских губерниях был образован особый капитал сельской промышленности, находящийся на хранении у приказчиков Общественного призрения и состоящий из денежных средств, взятых от продажи в 1813 г. земель бывших вольных пастбищ Таврической губернии. Из средств капитала, на основании правил утверждённых Сенатом 16 августа 1815 г., могли и осуществлялись ссуды помещикам и садовладельцам на развитие виноделия в сумме не выше 5.000 руб., на каждого заёмщика, с выплатой процентной ставки в размере 5 % годовых. По предоставленному отчёту Таврического гражданского губернатора, в 1831 г., из общей суммы капитала общества в сумме 1.105.329 руб., было выдано 974.875 руб.[15,с.13].

В соответствии с указом подписанным императором Николаем I 14 сентября 1828 г., в ряде других мер к поощрению и развитию садоводства и виноградарства в Новороссии, призвано было выдавать ежегодную субсидию новороссийским садовладельцам в размере 10.000 руб. На основании п.4 и п.5 данного указа бала разрешена по представлению министра финансов, с разрешения Комитета министров, безоплатная раздача свободной земли казённых и военных поселений, частным лицам и казённым поселенцам под закладку и разведение фруктовых и виноградных садов. Данные земли предоставлялись в полную собственность их владельцев и освобождались в течение десяти лет от налогов за её использование, под условием посадки на выделенных землях (из учёта на одного землевладельца), по одному фруктовому дереву на 9 кв. саженей и по одному кусту на 1 кв. сажень[15, с.17]. Позже после утверждения императором 16 декабря 1830 г. положения Комитета министров “о производстве раздачи частным лицам в Крыму из участка императорского Никитского сада до 120 десятин земель под виноградники”, которые впоследствии были отчуждены с возложенным на них обязательством в течение 4 лет высадить по одной виноградной лозе на каждые 4 сажени[16], а 19 июля 1832 г., по представлению адмирала Грейга, была утверждена раздача земель Севастопольского адмиралтейства для дальнейшей высадки садов и виноградников. С подачи князя М.С.Воронцова в урочище Магарач, образовывается “…особое заведение для опытов по выделке вина и для высадки винограда”[17]. Но так как, повсеместно были образованы как частные, так и государственные винодельни, то необходимо было создание и предприятия для реализации винодельческой продукции. Так для продажи крымских вин с одобрения императора 26 октября 1825 г., была учреждена такая виноторговая компания, которая приступила к своим обязанностям лишь спустя 5 лет. Компания располагалась в Судаке, где были расположены винные погреба и депо. Исходя из того, что к 1834 г. предприятие имело в своём обороте более половины всего произведённого в Крыму вина, то её деятельность не была устойчива, так как скупая преимущественно дешевые вина и перепродавая по завышенным ценам, компания ни на шаг не могла укрепить репутацию крымских вин. Благодаря действиям правительства империи к 1837 г. в окрестностях Балаклавы и Севастополя располагались обширные виноградники, (впоследствии были образованы два крупных винодельческих предприятия “Золотая Балка” и “Инкерман”). Так в Крыму число виноградных насаждений начинает неукоснительно расти, в 1837 г. 8.120.000. кустов [18], в 1839 г. 12.000.000 [19] и в 1848 г. 35.577.000 [20], что позволило производить до 822.300 вёдер в год [21], то - есть 10.196.520 л. вина. На протяжении первой половины XIX в. аппарат Министерства финансов Российской империи осуществлял активную работу в области организации производства и обращения алкогольных напитков.

В 20-30 гг. XIX в. появляется мода на вина, и правительство во избежание насыщения рынка заграничными, порой недоброкачественными винами предприняло ряд мер к ограничению по ввозу вина в Россию. Хотя военные действия XVIII в. и принесли значительные опустошения в Крыму, но значительную угрозу почти полного уничтожения виноградников, принесла Крымская война 1853-1856 гг, так как боевые действия проходили в основном либо в местах разведения виноградников или рядом с ними. Практически весь период XIX в. велись попытки для закрепления на законодательном уровне производства, торговли и обращения вина и производных из него, шампанского и коньяка. Так в поисках своей ниши в законодательстве и разрешения проблем всей отрасли виноградарства и виноделия, значительно долгий период вся отрасль была упорядочена, правилам, указам, и в значительной мере под влиянием разнообразных монополий и под воздействием разнообразных изменений фискального аппарата, да и весьма сильной виноградной холеры, чуть не утратилось почти полностью. Но благодаря энтузиазму и настойчивости отечественных виноделов и заинтересованности впоследствии государства, были предприняты попытки к созданию специализированного законодательного акта, который в настоящее время с незначительными изменениями мог бы существовать и защищать виноградарство и виноделие. Осознание того, что отечественное виноделие могло практически исчезнуть и стать историей, предоставляет возможность сказать, что во многом состояние виноделия в период Российской империи строилось на выгодность месторасположения виноградников и винодельческих предприятий, которые в свою очередь смогли обеспечить в большей степени выпуск высококачественной продукции и завоевать мировое признание, не имея на то нормативно-правовой базы, которая в свою очередь могла в любой момент отсечь все посягательства на виноградники (вернее будет сказать на земли под ними), на продукцию виноделия.

Принятие 24 апреля 1914 года «Закона о виноградном вине» способствовало увеличению защищённости отрасли на законодательном уровне.

Значительным ущербом крымскому и советскому виноделию стало принятие постановления от 25 мая 1985 года «О борьбе с пьянством и алкоголизмом». Именно в этот период происходит уничтожение множества виноградников и перепрофилирования винодельческих предприятий в сокоэкстрактные заводы. Но наибольшее сокращение площадей виноградников и уменьшение объёмов производства вина в Крыму произошло после распада СССР. На современном этапе несколько крымских винопроизводителей имеют всемирную известность — это объединения и предприятия: «Массандра», «Инкерман», «Солнечная долина», «Золотая балка», «Коктебель», «Магарач», «Сатера» «Новый Свет».[1].

Современный этап развития виноградарства и виноделия в Крыму связан с переориентацией производителей с рынка Украины на рынок РФ, а также характеризуется болезненным процессом адаптации под условия нормативной базы России[2]. В целом, используя протекционные механизмы[3], отрасль сохраняет шансы на развитие и выход на зарубежные рынки (прежде всего АТР). Примечательно, что в условиях экономического кризиса местные производители активно используют краудфандинг с целью привлечения дешевого финансирования отрасли (Bewinemaker). Одной из современных тенденций также является обращение к традициям виноделия Российской империи[4].

Крупнейшие винзаводы

Вина Крыма

  • Столовые:
    • Сухие:
      • Белые: «Ркацители», «Алиготе», «Рислинг», «Сильванер», «Кокур», «Шардоне», «Совиньон»
      • Красные: «Каберне», «Пино-Фран», «Саперави», «Мерло», «Столовое красное Алушта»
      • Розовые: «Гераклея»
    • Полусладкие:
      • "Мускат Алькадар"
  • Креплёные:
  • Ароматизированные вина — вермуты: «Букет Крыма», «Монастырское угощение»
  • Игристые («Шампанские») вина: «Новосветские» («Голицинские») и «Севастопольские»
  • Коньяки: «Магарач»; «Коктебель», «Карадаг» и другие «Коктебельского завода марочных вин и коньяков»[5] и производства ООО "Маглив".

Сортовой состав

Сортовой состав виноградных насаждений Крыма (по данным 1991 г.) представлен следующим образом (в процентах)[6]:

Винодельческие местности

  • Красный Камень (местность рядом с Гурзуфом)
  • Алуштинская долина
  • Новосветский амфитеатр
  • Судакская долина
  • Козская (Солнечная) долина
  • Отузская долина
  • Коктебельская долина
  • Склоны Паша-Тепе (Феодосия)
  • Севастопольская зона виноделия
  • Северный склон Крымских гор
  • Равнинный Крым

Напишите отзыв о статье "Виноделие в Крыму"

Примечания

  1. Масляк, Шищенко «Материалы к курсу географии Украины»
  2. [investtalk.ru/invest-news/id27401-vinodely-kryma-prosyat-vremya-na-perehod-na-rossijskie-standarty Виноделы Крыма просят время на переход на российские стандарты], investtalk.ru (18 октября 2014).
  3. [www.виноградари.рф/novosti/krym_vinodely.html Крымские виноделы радуются санкциям и приобщают к вину российскую глубинку], Виноградари.РФ.
  4. [www.ntv.ru/novosti/1260985/#ixzz3JyaWUYEO Крымские виноделы подготовили сюрприз к Новому году для россиян], НТВ.Ru.
  5. [www.krim.biz.ua/vino-sort.html Крымские вина. Характеристики. Особенности потребления]
  6. [www3.crimea.edu/crimea/ac/8/1_1.html Ежов В.Н, Бузни А.Н, Матчина И.Г «Виноградарство и виноделие Крыма: вчера и сегодня»]

Ссылки

  • [www.crimea-kvn.ru/wine/winerys.html Винодельческие хозяйства Крыма]
  • [www.nextroad.ru/histori-wine История виноделия в Крыму]
  • [www.krim.biz.ua/vino-history.html История Крымского виноделия]

Отрывок, характеризующий Виноделие в Крыму

Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.

Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»

Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.



Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.

После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.
Этот фланговый марш не только не мог бы принести какие нибудь выгоды, но мог бы погубить русскую армию, ежели бы при том не было совпадения других условий. Что бы было, если бы не сгорела Москва? Если бы Мюрат не потерял из виду русских? Если бы Наполеон не находился в бездействии? Если бы под Красной Пахрой русская армия, по совету Бенигсена и Барклая, дала бы сражение? Что бы было, если бы французы атаковали русских, когда они шли за Пахрой? Что бы было, если бы впоследствии Наполеон, подойдя к Тарутину, атаковал бы русских хотя бы с одной десятой долей той энергии, с которой он атаковал в Смоленске? Что бы было, если бы французы пошли на Петербург?.. При всех этих предположениях спасительность флангового марша могла перейти в пагубность.
В третьих, и самое непонятное, состоит в том, что люди, изучающие историю, умышленно не хотят видеть того, что фланговый марш нельзя приписывать никакому одному человеку, что никто никогда его не предвидел, что маневр этот, точно так же как и отступление в Филях, в настоящем никогда никому не представлялся в его цельности, а шаг за шагом, событие за событием, мгновение за мгновением вытекал из бесчисленного количества самых разнообразных условий, и только тогда представился во всей своей цельности, когда он совершился и стал прошедшим.
На совете в Филях у русского начальства преобладающею мыслью было само собой разумевшееся отступление по прямому направлению назад, то есть по Нижегородской дороге. Доказательствами тому служит то, что большинство голосов на совете было подано в этом смысле, и, главное, известный разговор после совета главнокомандующего с Ланским, заведовавшим провиантскою частью. Ланской донес главнокомандующему, что продовольствие для армии собрано преимущественно по Оке, в Тульской и Калужской губерниях и что в случае отступления на Нижний запасы провианта будут отделены от армии большою рекою Окой, через которую перевоз в первозимье бывает невозможен. Это был первый признак необходимости уклонения от прежде представлявшегося самым естественным прямого направления на Нижний. Армия подержалась южнее, по Рязанской дороге, и ближе к запасам. Впоследствии бездействие французов, потерявших даже из виду русскую армию, заботы о защите Тульского завода и, главное, выгоды приближения к своим запасам заставили армию отклониться еще южнее, на Тульскую дорогу. Перейдя отчаянным движением за Пахрой на Тульскую дорогу, военачальники русской армии думали оставаться у Подольска, и не было мысли о Тарутинской позиции; но бесчисленное количество обстоятельств и появление опять французских войск, прежде потерявших из виду русских, и проекты сражения, и, главное, обилие провианта в Калуге заставили нашу армию еще более отклониться к югу и перейти в середину путей своего продовольствия, с Тульской на Калужскую дорогу, к Тарутину. Точно так же, как нельзя отвечать на тот вопрос, когда оставлена была Москва, нельзя отвечать и на то, когда именно и кем решено было перейти к Тарутину. Только тогда, когда войска пришли уже к Тарутину вследствие бесчисленных дифференциальных сил, тогда только стали люди уверять себя, что они этого хотели и давно предвидели.


Знаменитый фланговый марш состоял только в том, что русское войско, отступая все прямо назад по обратному направлению наступления, после того как наступление французов прекратилось, отклонилось от принятого сначала прямого направления и, не видя за собой преследования, естественно подалось в ту сторону, куда его влекло обилие продовольствия.
Если бы представить себе не гениальных полководцев во главе русской армии, но просто одну армию без начальников, то и эта армия не могла бы сделать ничего другого, кроме обратного движения к Москве, описывая дугу с той стороны, с которой было больше продовольствия и край был обильнее.
Передвижение это с Нижегородской на Рязанскую, Тульскую и Калужскую дороги было до такой степени естественно, что в этом самом направлении отбегали мародеры русской армии и что в этом самом направлении требовалось из Петербурга, чтобы Кутузов перевел свою армию. В Тарутине Кутузов получил почти выговор от государя за то, что он отвел армию на Рязанскую дорогу, и ему указывалось то самое положение против Калуги, в котором он уже находился в то время, как получил письмо государя.
Откатывавшийся по направлению толчка, данного ему во время всей кампании и в Бородинском сражении, шар русского войска, при уничтожении силы толчка и не получая новых толчков, принял то положение, которое было ему естественно.
Заслуга Кутузова не состояла в каком нибудь гениальном, как это называют, стратегическом маневре, а в том, что он один понимал значение совершавшегося события. Он один понимал уже тогда значение бездействия французской армии, он один продолжал утверждать, что Бородинское сражение была победа; он один – тот, который, казалось бы, по своему положению главнокомандующего, должен был быть вызываем к наступлению, – он один все силы свои употреблял на то, чтобы удержать русскую армию от бесполезных сражений.
Подбитый зверь под Бородиным лежал там где то, где его оставил отбежавший охотник; но жив ли, силен ли он был, или он только притаился, охотник не знал этого. Вдруг послышался стон этого зверя.
Стон этого раненого зверя, французской армии, обличивший ее погибель, была присылка Лористона в лагерь Кутузова с просьбой о мире.
Наполеон с своей уверенностью в том, что не то хорошо, что хорошо, а то хорошо, что ему пришло в голову, написал Кутузову слова, первые пришедшие ему в голову и не имеющие никакого смысла. Он писал:

«Monsieur le prince Koutouzov, – писал он, – j'envoie pres de vous un de mes aides de camps generaux pour vous entretenir de plusieurs objets interessants. Je desire que Votre Altesse ajoute foi a ce qu'il lui dira, surtout lorsqu'il exprimera les sentiments d'estime et de particuliere consideration que j'ai depuis longtemps pour sa personne… Cette lettre n'etant a autre fin, je prie Dieu, Monsieur le prince Koutouzov, qu'il vous ait en sa sainte et digne garde,
Moscou, le 3 Octobre, 1812. Signe:
Napoleon».
[Князь Кутузов, посылаю к вам одного из моих генерал адъютантов для переговоров с вами о многих важных предметах. Прошу Вашу Светлость верить всему, что он вам скажет, особенно когда, станет выражать вам чувствования уважения и особенного почтения, питаемые мною к вам с давнего времени. Засим молю бога о сохранении вас под своим священным кровом.
Москва, 3 октября, 1812.
Наполеон. ]

«Je serais maudit par la posterite si l'on me regardait comme le premier moteur d'un accommodement quelconque. Tel est l'esprit actuel de ma nation», [Я бы был проклят, если бы на меня смотрели как на первого зачинщика какой бы то ни было сделки; такова воля нашего народа. ] – отвечал Кутузов и продолжал употреблять все свои силы на то, чтобы удерживать войска от наступления.