Виноделие в Лихтенштейне

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Княжество Лихтенштейн является производителем вина. Климат на горных склонах юго-востока страны идеально подходит для выращивания винограда. Так же этому способствуют известковые почвы, горячий сухой ветер летом и в среднем 1500 солнечных часов в году.

Несмотря на крошечные размеры страны в Лихтенштейне располагаются более сотни виноградников, производящих разнообразные красные и белые вина. В княжестве приняты европейские стандарты качества вина и международные сертификации АОС.



История

История виноградарства в регионе насчитывает около 2000 лет. Самыми первыми производителями вина там были племена кельтов, населявшие эти местности во времена Римской империи. После её падения регион перешёл во владения племён алеманов и производство вина практически прекратилось. С увеличение роли христианства в регионе в IV веке местные монахи стали поощрять создание новых виноградников. Во времена Карла Великого (742814) большинство поселений и монастырей обладали собственными виноградниками, что сильно увеличивало производство вина во всём регионе.[1] После постройки замка Гутенберга потребность в вине ещё более возросла, и производство увеличилось до 3000 литров вина в год. Карл Великий во многом способствовал развитию виноградарства в регионе, в частности он даже пытался изменить сам способ производства. Одним из нововведений стало улучшение гигиены во время прессования винограда — в помещениях стали ставится специальные станы для мытья ног, но этот вполне разумный подход был встречен критикой.

Герцог Анри де Роган (15791638) культивировал сорт пино нуар и настоятельно рекомендовал фермерам региона Граубюнден использовать в производстве вина именно его.[1]

Во второй половине XIX века вино, наряду со скотом, стало основным экспортным товаром Лихтенштейна. Производство вина в стране достигло своего пика в 1871 году, когда 790 акров (3,2 км²) земли в стране было отдано под выращивание винограда.[1]

Однако к концу века конкуренция в производстве вина сильно увеличилась, а плохие урожаи и паразиты в первой половине XX века привели к краху виноградарства в регионе и почти к полному его исчезновению. Даже попытки правительства поддержания отрасли путём введения обязательного опрыскивания сельскохозяйственных культур никак не способствовали его возрождению.[1] Хотя производство вина значительно сократилось, виноградарство всё же сохраняло важное значение в истории страны, о чём символизирует установленный 31 июля 1932 года герб Вадуца, на котором были изображены гроздья винограда. Возобновление виноградарства стало наблюдаться с 1970 года, а по данным за 2008 год в стране возделывается 64 акра земли под выращивания винограда (260000 м²).[1]

В настоящее время наиболее популярными сортами белых вин являются шардоне, мюллер-тургау и гевюрцтраминер, а из красных преимущественно пино нуар, цвайгельт и блауфрэнкиш.[1] Самым высокогорный виноградник страны в находится в деревне Тризенберг в 850 метрах над уровнем моря, в котором выращивают французский экспериментальный сорт Леон Миллот.

Виноградник близ Вадуца (вид из Миттельдорфа)

Напишите отзыв о статье "Виноделие в Лихтенштейне"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 6 [www.liechtenstein.li/en/fl-portal-aktuell?newsid=13038 AOC quality certification for top wines from Liechtenstein](недоступная ссылка — история). Principality of Liechtenstein (September 26 2005). Проверено 17 августа 2008. [web.archive.org/20061007111628/www.liechtenstein.li/en/fl-portal-aktuell?newsid=13038 Архивировано из первоисточника 7 октября 2006].

Отрывок, характеризующий Виноделие в Лихтенштейне

– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.