Виноделие в Южно-Африканской Республике

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

ЮАР — довольно крупный производитель вина (8-е место в мире, 1 157 895 млн тонн в 2005).





История виноделия

Первое южноафриканское вино было произведено в 1659 году. Долгое время подавляющее большинство винограда в ЮАР было белых сортов, сейчас ситуация выровнялась (55 % белых сортов).

День рождения южноафриканского вина известен: 2 февраля 1659 г., когда голландский корабельный врач (по другим источникам первый губернатор Капской провинции) Ян ван Рибек, сделал запись в корабельном журнале, что виноградники дали первое вино. Первые переселенцы здесь были голландцы, затем приехало много протестантов из Европы, прежде всего гугенотов из Франции, которые привезли с собой французскую лозу. Их здесь называли буры или крестьяне-земледельцы от голландского. Вино использовалось местно, а в конце XIX века — филлоксера и англо-бурские войны (Англия не могла оставаться в стороне от лакомого куска земли, где делали остановку корабли из Индии, она выиграла войны и ввела свои законы и язык) — все пришло в упадок. Экспорт и начало знакомства с вином началось после падения апартеида в начале 90-х годов XX века.

На протяжении большей части XX века львиную долю южноафриканского виноделия контролировал кооператив KWV в г. Парл, поставлявший вина исключительно на экспорт. Лишь после крушения апартеида, когда со страны были сняты экспортные ограничения, поток торговли с другими странами вырос, деятельность кооператива перестала быть столь прибыльной, как раньше, и его вина вышли на местный рынок.

Основные регионы виноделия

В ЮАР выделено около 60 апелляций.

Зон для виноделия — три. Северо-Запад (север Западно-Капской провинции) и Восточное побережье (Квазулу-Натал) — не считаются источниками лучших вин из-за своего очень жаркого и засушливого климата. A вот юго-запад ЮАР (Западно-Капская провинция — географический регион Буланд) — дает замечательный климат под виноделие. Это и есть собственно вина ЮАР.

Наименования по происхождению здесь — WO или wines de origin. При этом здесь несколько уровней наименований: крупнейшее — «географическое объединение» (unit), далее следует собственно регион, затем — субрегион (district), округ (ward) и поместье (estate). Во главу угла ставится сорт винограда (в отличие от Бордо), его в вине как правило должно быть не менее 85 %. То же правило 85 касается и года урожая. на территории декларируемого региона: тогда на этикетке указывается его наименование.

Недалеко от Кейптауна (первое поселение) в 50 км к востоку у горного массива Симонсберг находится самый известный регион Стелленбош, основанный в XVII веке голландцем Ван Стелом. Город стоит на реке Эрсте (Eersterivier, африкаанс «Первая река») в долине, окружённой горами.

В регионе Стелленбош выделяется 7 винодельческих округов, или вардов (причем два из них были официально выделены совсем недавно): Симонсберг-Стелленбош (Simonsberg-Stellenbosch), Йонкерсхук-Вэлли (Jonkershoek Valley), Девон-Вэлли (Devon Valley), Боттелэри (Bottelary), Бангхук (Banghoek), Полкадрай-Хилс (Polkadraai Hills), Папегайберг (Papegaaiberg).

Симонсберг-Стелленбош был выделен первым среди других вардов; почвы здесь преимущественно гранитные, а климат теплее, чем в других уголках Стелленбоша.

Первый из Маланов, поселившийся в ЮАР в 1688, был французским гугенотом. На Мысе Доброй Надежды, при голландском правлении, ему отвели участок земли для посадки новых виноградников. Немного позже он обосновался недалеко от региона Стелленбош, который уже тогда славился производимыми здесь высококачественными винами.

В 1953 году Франс Малан создал новое предприятие в Де Хоопе, ставшее центром «Simonsig Wine Estate». В 60-х земли поместья засаживалась новыми лозами. А в 1968 году Франс выпустил свои первые вина и начал их реализовывать под собственной маркой. Первые Рислинг и Шенен Блан были заботливо бутилированы вручную. Каждая бутылка оклеивалась этикеткой в доме Франса его женой Лизой. Такое скромное начало заложило прочный фундамент того, что с годами превратилось в преданный семейный бизнес с большим и гордым наследием. Два года спустя, в 1970 году, Франс выпустил первое красное вино из сорта винограда Пинотаж, которое вскоре стало образцом для подражания.

В 70-е годы компания «Симонсиг» выступила новатором в области новых винодельческих технологий, создав первый рейнский Рислинг и Шардонне в ЮАР. В разгар своей творческой активности Франс Малан представил самое первое игристое вино «Cap Classique», изготовленное в строгом соответствии с традиционном методом шампанизации и называемое «Kaapse Vonkel» («Игристое из Кейпа»). За свою преданность и вдохновение в 1997 году Франс был выбран «Виноделом Года ЮАР». Виноградники «Simonsig Wine Estate» протянулись более чем на 300 га на северной стороне Стелленбоса у подножия горы Симонс. Компания является крупнейшим частным производителем вин в ЮАР, каждое из которых — отражение семейных традиций высокого виноделия. Наиболее значимые производители Стелленбоса: Kanonkop со знаменитым красным вином Paul Sauer, Thelema, Meerlust, Simonsig, Warwick, Rustenberg, Neil Ellis, Morgenhof, Vergelegen, De Thoren.

Парл стал в наши дни центром винодельческой активности мыса Доброй Надежды и самым знаменитым регионом ЮАР. Он долгое время оставался центром производства, когда-то жизненно важного для Южной Африки крепленого вина, позже хороших белых вин, а также местом проведения ежегодного винного аукциона в поместье Nederburg. Среди более прохладных районов стоит отметить расположенное на большей высоте обособленное поселение Франсхук. Здесь до сих пор сохранились французские названия и французский стиль построек. Местные виноделы собираются превратить его в южно-африканскую Шампань. Здесь изготавливают отличные игристые вина по классической технологии, сопоставимые по качеству, с лучшим французским шампанским по технологии «Methode Cap Classique» (до 1992 оно называлось шампанским).

В самом Парле выделяют несколько Вардов: Franschhoek Valley с горным массивом грозного названия Дракенштайн, Simonsberg-Paarl граничит с Стелленбосем, Wellington, Voor Paardeberg. Самые известные винокурни — Nederburg, Fairview, Glen Carlou, Lindhorst, Veenwouden, Backsberg.

Из прибрежных регионов у Кейптауна — одно из старейших хозяйств — Констанция.

Крупнейшие производители

В регионе Стелленбош выделяется 7 винодельческих округов, или вардов (причем два из них были официально выделены совсем недавно):

  • Симонсберг-Стелленбош (Simonsberg-Stellenbosch),
  • Йонкерсхук-Вэлли (Jonkershoek Valley),
  • Девон Вэлли (Devon Valley),
  • Боттелэри (Bottelary),
  • Бангхук (Banghoek),
  • Полкадрай-Хиллс (Polkadraai Hills),
  • Папегайберг (Papegaaiberg).

Наиболее значимые производители Стелленбоса: Kanonkop со знаменитым красным вином Paul Sauer, Thelema, Meerlust, Simonsig, Warwick, Rustenberg, Neil Ellis, Morgenhof, Vergelegen, De Thoren.

В самом Парле выделяют несколько Вардов: Franschhoek Valley с горным массивом грозного названия Дракенштайн, Simonsberg-Paarl граничит с Стелленбосем, Wellington, Voor Paardeberg. Самые известные винокурни — Nederburg, Fairview, Glen Carlou, Lindhorst, Veenwouden, Backsberg.

Из прибрежных регионов у Кейптауна — одно из старейших хозяйств — Констанция.

Культивируемые сорта винограда

В ЮАР есть ряд своеобразных гибридных сортов (наиболее известен Пинотаж, гибрид Сенсо и Пино Нуар). Сортов много и все известные- белые: Шардоне, Совиньон блан, Рислинг, красные — Мерло, Шираз, Каберне Совиньон и реже Пино нуар.

Широкое распространение виноград из долины Луары — шенен блан, называющийся здесь — стин. Главный местный специалитет — сорт Пинотаж для производства красного вина. Это сорт из пино нуара и ряда других сортов с юга Франции. Сорт очень устойчив и рано созревает.

Национальная классификация вин

Наименования по происхождению здесь — WO или wines de origin. При этом здесь несколько уровней наименований: крупнейшее — «географическое объединение» (unit), далее следует собственно регион, затем — субрегион (district), округ (ward) и поместье (estate). Во главу угла ставится сорт винограда (в отличие от Бордо), его в вине, как правило, должно быть не менее 85 %. То же правило 85 касается и года урожая.

Национальные термины

Напишите отзыв о статье "Виноделие в Южно-Африканской Республике"

Ссылки

  • [www.svvr.ru/Vinodelie_UAR Союз виноградарей и виноделов России]

Отрывок, характеризующий Виноделие в Южно-Африканской Республике

Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.
– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.


Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.