Винокуров, Александр Иванович (предприниматель)

Александр Иванович Винокуров
Гражданство:	Россия Россия
Образование	Тверской государственный университет
Компания	Клиники «Чайка»
Должность	управляющий партнёр (2011 — по н.в.)
Компания	Slon.ru
Должность	генеральный директор (2014 — по н.в.)
Награды и премии	Премия РОТОР (2012)

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Александр Иванович Винокуров (родился 12 сентября 1970, в Лихославле, Тверская область) — предприниматель, медиаинвестор (телеканал «Дождь», издания Slon.ru и «Большой город», генеральный директор Slon.ru, совладелец и управляющий партнёр сети клиник «Чайка». Награждён премией РОТОР в 2012. Женат, двое детей.

Биография

В 1992 окончил экономический факультет Тверского государственного университета. Служил в закрытом городе Арзамас-16^{[неавторитетный источник? 2942 дня]}.

В 1993 начал работать в «Тверьуниверсалбанке» заместителем начальника отдела торговых операций, потом возглавлял казначейство банка. В 1996 перешёл в «Ухтабанк» заместителем директора региональной дирекции, затем стал директором филиала банка в Москве. В том же году перешёл в «Балтонэксимбанк» начальником управления корпоративного финансирования, в 1999 назначен генеральным директором инвестиционной компании «Балтонэксим финанс».

В 2001 вместе с партнёрами выкупил банк «Пальмира» и на его основе создал «Вэб-Инвест Банк» (в 2005 переименован в «КИТ финанс»), с 2000 года по октябрь 2008 являлся его генеральным директором. В начале 2008 года доля Винокурова могла бы стоить 26,4-44 млрд рублей, однако в кризис 2008 года банк не смог выполнить обязательства по сделкам РЕПО. Винокуров продал свою долю в банке за 62 рубля^{[нет в источнике]}К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан). Тем не менее, за время работы в банке заработал более $230 млн^{[нет в источнике]}К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан).

9 апреля 2005 года на матче футбольного клуба «Челси» через своего друга Олега Тинькова познакомился с Натальей Синдеевой, бывшей тогда генеральным продюсером радио «Серебряный дождь». В 2006 году они поженились. В этом браке в 2009 году родилась дочь Александра. От первого брака у Винокурова есть взрослый сын.

С 2008 года Винокуров инвестирует в медиахолдинг «Дождь»: сперва в созданный Натальей Синдеевой телеканал «Дождь», с 2009 — в новое издание «Слон.ру», а с 2010 — и в выкупленный журнал «Большой город».

Участвовал в митинге на Чистых прудах 5 декабря 2011, избирался членом Координационного совета оппозиции.

Инвестирует в сеть московских медицинских клиник «Чайка», выступает в качестве управляющего партнёра.

В декабре 2014 года занял пост генерального директора Slon.ru, сменив Максима Кашулинского.

КИТ Финанс

В июне 1992 году в Санкт-Петербургe был создан «Банк Пальмира». В 2000 году его гендиректором стал Винокуров. В ноябре 2001 банк был перепродан и переименован в «Вэб-Инвест Банк», а в 2005 году сменил название на ОАО «КИТ Финанс Инвестиционный банк».

Банк образовывал финансовую группу с дочерними компаниями: управляющей компанией — «КИТ Финанс» (ОАО), брокерской компанией — «КИТ Финанс» (ООО), лизинговой компанией — ОАО «Лизинговая компания „Магистраль Финанс“», дочерним инвестиционным банком — Aurora Access Securities AS (Эстония), негосударственным пенсионным фондом, банком на Украине и управляющей компанией в Казахстане. Де-факто «КИТ Финанс» был инвестиционной компанией с банковской лицензией и широкой сетью продаж. До кризиса 2008 года группа была крупнейшим оператором и андеррайтером российского рынка облигаций и РЕПО, лидером по количеству розничных ПИФов. Основными драйверами роста были инвестиционные услуги для структур ОАО «РЖД» и направление ипотечных кредитов для населения.

В конце 2007 году в интервью газете «Ведомости» Александр Винокуров рассматривал возможность IPO «КИТ финанса», либо альянса с другим банком. На 1 апреля 2008 года, по данным журнала «Коммерсантъ Деньги», банк занимал 30-е место по размеру собственного капитала (13,8 млрд руб.) и 26-е место по сумме чистых активов (120,4 млрд руб.), чистая прибыль за 2007 год по МСФО — 6,83 млрд руб . На тот момент 62,01 % акций банка владел Александр Винокуров (с осени 2006 по май 2007 увеличил свою долю с 18 %). В феврале 2008 было объявлено о планах провести IPO в ноябре, разместив бумаги на 25 млрд руб. Банк^{[нет в источнике]}К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан) оценивал себя в 3-5 капиталов (42,6-71 млрд рублей). Соответственно, доля Винокурова могла бы стоить 26,4-44 млрд рублей.

В сентябре 2008 из-за проблем с ликвидностью^{[нет в источнике]}К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан) и падения рынка акций^{[нет в источнике]}К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан) банк не смог расплатился по ряду сделок РЕПО (продажа ценных бумаг с обязательством обратного выкупа) на сумму 7,2 миллиарда рублей. В октябре 2008 года консорциум инвесторов спас банк, выкупив «КИТ Финанс» за 100 рублей. В сделку не вошёл выкупленный Винокуровым в апреле 2008 закрытый ПИФ «Кит Фортис — фонд ипотеки» с активами 1 млрд рублей. Кроме того, за 2007 и 2008 годы он получил не меньше $230 млн от продажи разных активов^{[нет в источнике]}К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан).

Медиахолдинг «Дождь»

Я считаю, что рекламная модель — говно. И себя в значительной степени уже исчерпала. И рискну предположить, что нашей стране, в силу того что рекламный рынок меньше, первой придется испытать другие варианты получения доходов, другие экономические модели в медиа-бизнесе.

Александр Винокуров, апрель 2013

Александр Винокуров является основным инвестором медиахолдинга «Дождь», в который входят одноимённый канал, а также издание Slon.ru и журнал «Большой город». Точные суммы инвестиций в холдинг не раскрываются, но к середине 2013 года вложения только в телеканал могли достигнуть $40 млн. Однако юридически «Слоном» и «Большим городом» единолично владеет Синдеева; в канале «Дождь» у неё 95 % (ещё 5 % у Веры Кричевской). В 2012 Александр стал победителем ежегодной интернет-премии РОТОР в номинации «Инвестор года».

Суммарная выручка холдинга в 2012 году, по РСБУ, составила 433 млн рублей. Из них на долю телеканала пришлось почти 66 % — 285 млн рублей, на долю портала Slon.ru (созданного в 2009 году) — 20 %, остальное принесли журнал и сайт «Большой город» (приобретены в 2010-м). Операционной прибыли ни один ресурс не приносит. В июне 2014 было объявлено о планах объединить все проекты в один холдинг и вывести его на IPO на Московской бирже.

Телеканал «Дождь»

Телеканал «Дождь» в этом году еще не станет прибыльным изданием. Но если посмотреть на динамику показателей по выручке, по аудитории — никто в медиа не рос так, как телеканал «Дождь». И поэтому я с гораздо большим оптимизмом и уверенностью смотрю на необходимость и возможность инвестиций в телеканал.

Александр Винокуров, апрель 2013

В 2007 году Наталья Синдеева задумала нишевый телеканал и первоначально вложила собственные деньги от продажи загородного дома, позднее к ней соинвестором присоединился Александр Винокуров.

Весной 2013 года телеканал перешёл на платный доступ. «Дождь» стал первым каналом на российском телевидении, сделавшим платным доступ к своему эфиру в сети. Планировалось увеличить выручки от подписки с 10 % до 50 %., к концу года этот показатель вырос до 20 %. К середине 2013 года инвестиции могли достигнуть $40 млн.

Однако в начале 2014 года над телеканалом нависла угроза прекращения вещания, когда после скандального опроса, посвящённого 70-летию блокады Ленинграда, операторы кабельного и спутникового телевидения стали отключать «Дождь» от эфира. Для возвращения в сеть крупным операторам было решено предоставить бесплатный контент. Докризисная аудитория в 17,4 млн домохозяйств уменьшилась в 5-8 раз, что привело к резкому падению выручки от телевизионной рекламы. Альтернативными источниками финансирования, по мнению руководства «Дождя», могли бы стать краудфандинг, доходы от интернет-рекламы и Smart TV. В январе 2015 «Дождь» сообщил о своем выходе из пакетов кабельных операторов и переходе на работу по системе а-ля-карт, а также ввёл более дорогие варианты подписки для желающих поддержать телеканал.

20 октября 2014 арендодатель попросил «Дождь» покинуть помещения на «Красном Октябре» в срок до 15 ноября. Телеканал организовал временные студии в офисе «Сноба» на «Красном Октябре» и на территории делового центра «Москва-Сити», где находятся «Слон» и «Большой Город». C 9 февраля канал начал вещание со своей новой постоянной студии на дизайн-заводе «Флакон».

Slon.ru

Деловое интернет-издание Slon.ru было запущено в мае 2009 года под руководством Леонида Бершидского, до этого работавшего с Винокуровым в банке КИТ-Финанс. «Слон» позиционировался как «фабрика мнений» об экономике, бизнесе, политике и о жизни среднего класса. Источник, близкий к проекту, называл бюджетом на первый год работы сумму около $1,5 млн. Планировалось, что зарабатывать проект будет прежде всего на рекламе и к концу 2010 года получит операционную прибыль. Летом 2014 издание ввело частичный платный доступ к премиальным материалам.

На конец 2014 в штате «Слона» числятся 42 человека, посещаемость — около трех миллионов человек в месяц. Первым главным редактором был Леонид Бершидский, который покинул издание в начале 2011 года. Несколько месяцев изданием руководил Юрий Сапрыкин из «Афиши», Андрей Горянов возглавлял издание с 2011 по октябрь 2014. После его ухода генеральный директор «Слона» Максим Кашулинский одновременно исполнял обязанности главреда. В декабре 2014 года его сменил Винокуров. Перестановки были вызваны кризисом и необходимостью экономии.

Журнал «Большой Город»

Зачем я вообще купил «Большой город»? Думал, что это может быть крутой медийный проект. Но я неправильно оценил рекламный рынок в печатной прессе.

Александр Винокуров, октябрь 2013

В 2010 году «Дождь» выкупил у издательского дома «Афиша», входящего в медиахолдинг «ПрофМедиа», выходивший с 2002 года журнал «Большой город» и сайт bg.ru. Издание обошлось в сумму около $2 млн.

Весной 2013 году Александр Винокуров объявил о сокращении ежемесячного бюджета издания, который превышал 10 миллионов рублей. На тот момент печатный журнал распространялся бесплатно, а посещаемость сайта была недостаточно велика. Рассматривались различные варианты: от закрытия всего издания или увольнения редакции сайта до передачи «Большого города» коллективу журналистов. В феврале 2014 было принято решение отказаться от выпуска бумажной версии, сфокусировавшись на развитии сайта.

Клиники «Чайка»

В марте 2013 в комплексе «Город Столиц» в «Москва-Сити» открылась первая клиника «Чайка». Ранее Александр Винокуров объявил о планах совместно с партнёрами вложить до 1 млрд рублей и открыть в Москве за два года 7 клиник: четыре медицинских центра, две семейных клиники и один диагностический центр. В ноябре 2011 года было зарегистрировано ООО «Группа Чайка», в котором Винокурову принадлежит 50 %, ещё по 25 % у коллег по «КИТ Финансу» — Максима Цыганова и Сергея Тихонова. Изначально партнёры планировали заняться рынком ДМС, но по рыночным причинам отказались от него в пользу создания сети амбулаторных клиник. Планы по дальнейшему расширению сети сам Винокуров увязывал с выходом клиник на плановую загрузку (до 25 тысяч пациентов в год) и привлечением новых партнёров. Плановый срок окупаемости первой очереди — середина 2018 года. Все инвесторы выступают в роли управляющих директоров, гендиректором же была назначена Оксана Григорова, бывший директор департамента по внешним связям «КИТ Финанса».

На конец 2014 года действуют 5 клиник (в основном расположены в бизнес-центрах на арендованных площадях от семисот до полутора тысяч квадратных метров, включают 20-30 кабинетов) и один диагностический центр c аппаратами тяжелой диагностики — флюорография, КТ-сканер, МРТ-сканер и маммограф. Основная услуга клиник — check-up — аналог однодневной диспансеризации. К проектированию интерьера клиник было привлечено архитектурное бюро ABD Architects, IT-инфраструктура вынесена в «облака».

Первоначальная идея клиник, по словам самого Винокурова, пришла ему в 2009 году, когда у Натальи Синдеевой принимали роды в Париже. Бизнес-план строился исходя из структуры выплат страховых компаний и наиболее востребованных услуг у клиентов добровольного медицинского страхования. Структура расписания и специальностей при этом индивидуальна для каждой клиники и определяется главными врачами в зависимости от востребованности услуг в конкретном месте, а зарплата сотрудников не привязана к «объёму продаж». По данным на конец 2013 года, в клинике работало 200 человек. В сентябре 2013 «Чайка» предложила экспериментальную ДМС-программу с соплатежом, стимулирующую более экономное потреблению услуг. Первым страхователем по этой программе был Danone, а страховщиком — «АльфаСтрахование».

Ссылки

• Интервью: Константин Бенюмов. [lenta.ru/articles/2013/04/11/vinokurov/ «Это все как разбитое корыто»]. Lenta.ru (12 апреля 2013). Проверено 26 декабря 2014. [www.webcitation.org/6GyBS4gXS Архивировано из первоисточника 29 мая 2013].
• Интервью: [gorod.afisha.ru/changes/aleksandr-vinokurov-o-platnom-dozhde-gorodskoy-politike-i-rozovyh-kroksah/ «Русские медиа изнутри: Александр Винокуров о платном «Дожде», городской по­литике и розовых кроксах»]. Афиша.Город (28 октября 2013). Проверено 26 декабря 2014.

Отрывок, характеризующий Винокуров, Александр Иванович (предприниматель)

– Ну где пг'опадал? – сказал Денисов.
– Где пропадал? За французами ходил, – смело и поспешно отвечал Тихон хриплым, но певучим басом.
– Зачем же ты днем полез? Скотина! Ну что ж, не взял?..
– Взять то взял, – сказал Тихон.
– Где ж он?
– Да я его взял сперва наперво на зорьке еще, – продолжал Тихон, переставляя пошире плоские, вывернутые в лаптях ноги, – да и свел в лес. Вижу, не ладен. Думаю, дай схожу, другого поаккуратнее какого возьму.
– Ишь, шельма, так и есть, – сказал Денисов эсаулу. – Зачем же ты этого не пг'ивел?
– Да что ж его водить то, – сердито и поспешно перебил Тихон, – не гожающий. Разве я не знаю, каких вам надо?
– Эка бестия!.. Ну?..
– Пошел за другим, – продолжал Тихон, – подполоз я таким манером в лес, да и лег. – Тихон неожиданно и гибко лег на брюхо, представляя в лицах, как он это сделал. – Один и навернись, – продолжал он. – Я его таким манером и сграбь. – Тихон быстро, легко вскочил. – Пойдем, говорю, к полковнику. Как загалдит. А их тут четверо. Бросились на меня с шпажками. Я на них таким манером топором: что вы, мол, Христос с вами, – вскрикнул Тихон, размахнув руками и грозно хмурясь, выставляя грудь.
– То то мы с горы видели, как ты стречка задавал через лужи то, – сказал эсаул, суживая свои блестящие глаза.
Пете очень хотелось смеяться, но он видел, что все удерживались от смеха. Он быстро переводил глаза с лица Тихона на лицо эсаула и Денисова, не понимая того, что все это значило.
– Ты дуг'ака то не представляй, – сказал Денисов, сердито покашливая. – Зачем пег'вого не пг'ивел?
Тихон стал чесать одной рукой спину, другой голову, и вдруг вся рожа его растянулась в сияющую глупую улыбку, открывшую недостаток зуба (за что он и прозван Щербатый). Денисов улыбнулся, и Петя залился веселым смехом, к которому присоединился и сам Тихон.
– Да что, совсем несправный, – сказал Тихон. – Одежонка плохенькая на нем, куда же его водить то. Да и грубиян, ваше благородие. Как же, говорит, я сам анаральский сын, не пойду, говорит.
– Экая скотина! – сказал Денисов. – Мне расспросить надо…
– Да я его спрашивал, – сказал Тихон. – Он говорит: плохо зн аком. Наших, говорит, и много, да всё плохие; только, говорит, одна названия. Ахнете, говорит, хорошенько, всех заберете, – заключил Тихон, весело и решительно взглянув в глаза Денисова.
– Вот я те всыплю сотню гог'ячих, ты и будешь дуг'ака то ког'чить, – сказал Денисов строго.
– Да что же серчать то, – сказал Тихон, – что ж, я не видал французов ваших? Вот дай позатемняет, я табе каких хошь, хоть троих приведу.
– Ну, поедем, – сказал Денисов, и до самой караулки он ехал, сердито нахмурившись и молча.
Тихон зашел сзади, и Петя слышал, как смеялись с ним и над ним казаки о каких то сапогах, которые он бросил в куст.
Когда прошел тот овладевший им смех при словах и улыбке Тихона, и Петя понял на мгновенье, что Тихон этот убил человека, ему сделалось неловко. Он оглянулся на пленного барабанщика, и что то кольнуло его в сердце. Но эта неловкость продолжалась только одно мгновенье. Он почувствовал необходимость повыше поднять голову, подбодриться и расспросить эсаула с значительным видом о завтрашнем предприятии, с тем чтобы не быть недостойным того общества, в котором он находился.
Посланный офицер встретил Денисова на дороге с известием, что Долохов сам сейчас приедет и что с его стороны все благополучно.
Денисов вдруг повеселел и подозвал к себе Петю.
– Ну, г'асскажи ты мне пг'о себя, – сказал он.


Петя при выезде из Москвы, оставив своих родных, присоединился к своему полку и скоро после этого был взят ординарцем к генералу, командовавшему большим отрядом. Со времени своего производства в офицеры, и в особенности с поступления в действующую армию, где он участвовал в Вяземском сражении, Петя находился в постоянно счастливо возбужденном состоянии радости на то, что он большой, и в постоянно восторженной поспешности не пропустить какого нибудь случая настоящего геройства. Он был очень счастлив тем, что он видел и испытал в армии, но вместе с тем ему все казалось, что там, где его нет, там то теперь и совершается самое настоящее, геройское. И он торопился поспеть туда, где его не было.
Когда 21 го октября его генерал выразил желание послать кого нибудь в отряд Денисова, Петя так жалостно просил, чтобы послать его, что генерал не мог отказать. Но, отправляя его, генерал, поминая безумный поступок Пети в Вяземском сражении, где Петя, вместо того чтобы ехать дорогой туда, куда он был послан, поскакал в цепь под огонь французов и выстрелил там два раза из своего пистолета, – отправляя его, генерал именно запретил Пете участвовать в каких бы то ни было действиях Денисова. От этого то Петя покраснел и смешался, когда Денисов спросил, можно ли ему остаться. До выезда на опушку леса Петя считал, что ему надобно, строго исполняя свой долг, сейчас же вернуться. Но когда он увидал французов, увидал Тихона, узнал, что в ночь непременно атакуют, он, с быстротою переходов молодых людей от одного взгляда к другому, решил сам с собою, что генерал его, которого он до сих пор очень уважал, – дрянь, немец, что Денисов герой, и эсаул герой, и что Тихон герой, и что ему было бы стыдно уехать от них в трудную минуту.
Уже смеркалось, когда Денисов с Петей и эсаулом подъехали к караулке. В полутьме виднелись лошади в седлах, казаки, гусары, прилаживавшие шалашики на поляне и (чтобы не видели дыма французы) разводившие красневший огонь в лесном овраге. В сенях маленькой избушки казак, засучив рукава, рубил баранину. В самой избе были три офицера из партии Денисова, устроивавшие стол из двери. Петя снял, отдав сушить, свое мокрое платье и тотчас принялся содействовать офицерам в устройстве обеденного стола.
Через десять минут был готов стол, покрытый салфеткой. На столе была водка, ром в фляжке, белый хлеб и жареная баранина с солью.
Сидя вместе с офицерами за столом и разрывая руками, по которым текло сало, жирную душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей.
– Так что же вы думаете, Василий Федорович, – обратился он к Денисову, – ничего, что я с вами останусь на денек? – И, не дожидаясь ответа, он сам отвечал себе: – Ведь мне велено узнать, ну вот я и узнаю… Только вы меня пустите в самую… в главную. Мне не нужно наград… А мне хочется… – Петя стиснул зубы и оглянулся, подергивая кверху поднятой головой и размахивая рукой.
– В самую главную… – повторил Денисов, улыбаясь.
– Только уж, пожалуйста, мне дайте команду совсем, чтобы я командовал, – продолжал Петя, – ну что вам стоит? Ах, вам ножик? – обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины. И он подал свой складной ножик.
Офицер похвалил ножик.
– Возьмите, пожалуйста, себе. У меня много таких… – покраснев, сказал Петя. – Батюшки! Я и забыл совсем, – вдруг вскрикнул он. – У меня изюм чудесный, знаете, такой, без косточек. У нас маркитант новый – и такие прекрасные вещи. Я купил десять фунтов. Я привык что нибудь сладкое. Хотите?.. – И Петя побежал в сени к своему казаку, принес торбы, в которых было фунтов пять изюму. – Кушайте, господа, кушайте.
– А то не нужно ли вам кофейник? – обратился он к эсаулу. – Я у нашего маркитанта купил, чудесный! У него прекрасные вещи. И он честный очень. Это главное. Я вам пришлю непременно. А может быть еще, у вас вышли, обились кремни, – ведь это бывает. Я взял с собою, у меня вот тут… – он показал на торбы, – сто кремней. Я очень дешево купил. Возьмите, пожалуйста, сколько нужно, а то и все… – И вдруг, испугавшись, не заврался ли он, Петя остановился и покраснел.
Он стал вспоминать, не сделал ли он еще каких нибудь глупостей. И, перебирая воспоминания нынешнего дня, воспоминание о французе барабанщике представилось ему. «Нам то отлично, а ему каково? Куда его дели? Покормили ли его? Не обидели ли?» – подумал он. Но заметив, что он заврался о кремнях, он теперь боялся.
«Спросить бы можно, – думал он, – да скажут: сам мальчик и мальчика пожалел. Я им покажу завтра, какой я мальчик! Стыдно будет, если я спрошу? – думал Петя. – Ну, да все равно!» – и тотчас же, покраснев и испуганно глядя на офицеров, не будет ли в их лицах насмешки, он сказал:
– А можно позвать этого мальчика, что взяли в плен? дать ему чего нибудь поесть… может…
– Да, жалкий мальчишка, – сказал Денисов, видимо, не найдя ничего стыдного в этом напоминании. – Позвать его сюда. Vincent Bosse его зовут. Позвать.
– Я позову, – сказал Петя.
– Позови, позови. Жалкий мальчишка, – повторил Денисов.
Петя стоял у двери, когда Денисов сказал это. Петя пролез между офицерами и близко подошел к Денисову.
– Позвольте вас поцеловать, голубчик, – сказал он. – Ах, как отлично! как хорошо! – И, поцеловав Денисова, он побежал на двор.
– Bosse! Vincent! – прокричал Петя, остановясь у двери.
– Вам кого, сударь, надо? – сказал голос из темноты. Петя отвечал, что того мальчика француза, которого взяли нынче.
– А! Весеннего? – сказал казак.
Имя его Vincent уже переделали: казаки – в Весеннего, а мужики и солдаты – в Висеню. В обеих переделках это напоминание о весне сходилось с представлением о молоденьком мальчике.
– Он там у костра грелся. Эй, Висеня! Висеня! Весенний! – послышались в темноте передающиеся голоса и смех.
– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.


От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.