Винокуров, Александр Николаевич (государственный деятель)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Александр Николаевич Винокуров<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Председатель Верховного суда СССР
11 января 1924 год — 17 августа 1938 год
Предшественник: Николай Васильевич Крыленко
Преемник: Иван Терентьевич Голяков
Народный комиссар социального обеспечения РСФСР
16 апреля 1920 — 30 июня 1921
Предшественник: Должность учреждена; он сам как народный комиссар государственного призрения - социального обеспечения РСФСР
Преемник: Николай Александрович Милютин
Народный комиссар государственного призрения - социального обеспечения РСФСР
20 марта 1918 — 4 ноября 1919
Глава правительства: Владимир Ильич Ленин
Предшественник: Александра Михайловна Коллонтай
Преемник: Должность упразднена; он сам как народный комиссар социального обеспечения РСФСР
 
Рождение: 28 июля (9 августа) 1869(1869-08-09)
Екатеринослав, Российская империя
Смерть: 9 ноября 1944(1944-11-09) (75 лет)
Москва, РСФСР, СССР
Партия: РСДРП / ВКП(б)
Образование: медицинский факультет Московского университета

Александр Николаевич Винокуров (28 июля (9 августа) 1869, Екатеринослав, Российская империя9 ноября 1944, Москва, РСФСР, СССР) — советский государственный и партийный деятель. Член ВЦИК и ЦИК СССР.





Биография

Родился в семье чиновника финансового ведомства. Образование получил в Екатеринославской гимназии, которую окончил в 1888 году и поступил на медицинский факультет Московского университета.

  • с 1890 участник революционного движения. В 1893 один из основателей московской, а в 1895 екатеринославской социал-демократических организаций. В связи с провалом московской группы социал-демократов арестован, два года провёл в одиночном заключении, 1897—1902 гг. в ссылке. Затем с 1905 на партийной работе в Екатеринославе, с 1908 в Санкт-Петербурге. С 1913 по 1917 один из редакторов журнала «Вопросы страхования».
  • в 1917 депутат Петроградской государственной думы, а с октября председатель первой большевистской Петроградской государственной думы. Одновременно член коллегии Наркомата труда РСФСР.
  • с 1918 по 1921 народный комиссар социального обеспечения РСФСР.

  • с 1921 по 1923 работал в составе Комиссии помощи голодающим, затем Комиссии по борьбе с последствиями голода.
  • с 1924 по 1938 председатель Верховного Суда СССР.

Участвовал в борьбе за контроль над органами юстиции с Вышинским и Крыленко.[1] Борьбу проиграл.

Кремирован, захоронен на старой территории Новодевичьего кладбища в стене монастыря[2]

Участие в массовых репрессиях

Как председатель Верховного Суда СССР несет непосредственную ответственность[1] за участие в массовых репрессиях в СССР. По архивным материалам (фонд Верховного Суда СССР в ГАРФ) Винокуров старался по возможности минимизировать массовые репрессии. Был сторонником законности в работе советских судов.

В 1934—1938 гг. входил в состав секретной комиссии Политбюро ЦК ВКП(б) по судебным делам. Комиссия утверждала все приговоры о смертной казни в СССР.

Увековечение памяти

В 1963 году московский 3-й Черёмушкинский переулок был переименован в улицу Винокурова.

Напишите отзыв о статье "Винокуров, Александр Николаевич (государственный деятель)"

Примечания

  1. 1 2 [Кодинцев А.Я. Государственная политика в сфере юстиции в СССР. 30-50-е годы ХХ века. - Куртамыш, 2008. - С.102]
  2. [novodevichye.com/vinokurov_an/ Винокуров А. Н., надгробие]

Ссылки

Отрывок, характеризующий Винокуров, Александр Николаевич (государственный деятель)

– Ах нет, – нахмурившись, крикнул он. – Поди ты, Михаил Иваныч.
Михаил Иваныч встал и пошел в кабинет. Но только что он вышел, старый князь, беспокойно оглядывавшийся, бросил салфетку и пошел сам.
– Ничего то не умеют, все перепутают.
Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались. Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и планом, которые он, не давая никому читать во время обеда, положил подле себя.
Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца.
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.