Винс, Яков Яковлевич
| Яков Яковлевич Винс | |
 | |
| Род деятельности: | |
|---|---|
| Супруга: |
Елизавета Васильевна Берг |
| Дети: | |
| Баптизм |
|---|
 |
Я́ков Я́ковлевич Ви́нс — баптистский пресвитер и миссионер, много сделавший для проповеди Евангелия на российском Дальнем Востоке. В 1920-е годы возглавлял Дальневосточный Союз баптистов. Автор популярной до настоящего времени катехизационной брошюры «Наши баптистские принципы»[1].
Содержание
Биография
Яков Яковлевич родился в семье голландских колонистов в Поволжье, являющихся меннонитами по вере. В юности окончил библейскую школу, после чего стал баптистским служителем. С 1905 года служил сначала регентом хора баптистской церкви в Самаре, затем был избран её пресвитером[2].
В 1910 году на съезде молодых баптистов в Ростове-на-Дону Винса избрали руководителем молодёжного союза баптистов. Вскоре он был арестован царскими властями как «сектантский» проповедник и 3 месяца находился в заключении.
В 1911 году, после того как он публично провел крещение, на него был наложен штраф и ему запретили жить в европейской части России. Баптисты делегировали его в Филадельфию (США) на Всемирный баптистский конгресс, по окончании которого он вместе с семьей поселился в Канаде и занялся фермерством.
После падения царского режима и начала Гражданской войны Винс вернулся в Россию, чтобы проповедовать Евангелие. В июне 1919 года они вместе со шведским миссионером Эриком Олсоном прибыли во Владивосток[3]. Винс не смог проехать в Самару через Сибирь, где шли боевые действия, и осел в Благовещенске. Здесь он был избран пресвитером местной общины[4].
Позднее он возглавил Дальневосточный отдел Всероссийского Союза баптистов, в 1925 году реорганизованного в Дальневосточный Союз Баптистов[5]. В начале 1920-х издавал журнал «Голос Христианской молодёжи».
В 1928 году Винсу, как гражданину Канады, предложили выехать навсегда из СССР. Он вернулся. До конца жизни (1944 год) служил пресвитером в различных общинах Канады[6].
Его сын, Пётр Яковлевич Винс, получил аналогичное предложение покинуть СССР, но отказался, сменил канадское гражданство на советское и продолжил миссионерское служение. Он был расстрелян в 1937 году.
Внук, Георгий Петрович Винс, был одним из лидеров СЦ ЕХБ, христианским историком, писателем и поэтом.
Напишите отзыв о статье "Винс, Яков Яковлевич"
Примечания
- ↑ [rus-baptist.narod.ru/vins.html Винс Я. Я. Наши баптистские принципы]
- ↑ Никольская, 2009, с. 189.
- ↑ Дементьев, 2011, с. 257.
- ↑ Коваленко Л. Е. Облако свидетелей Христовых для народов России в XIX—XX вв. — Киев: Центр христианского сотрудничества, 1997. — С. 187—190
- ↑ Дударёнок, 2012.
- ↑ Винс Г. П. [www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/?t=book&num=1192 Тропою верности]
Литература
- Дементьев А. А. [rusbaptist.stunda.org/aven-ezer-primorje.pdf Авен-Езер: Евангельское движение в Приморье 1898—1990 годы]. — Владивосток: Русский Остров, 2011. — 272 с. — 1500 экз. — ISBN ISBN 978-5-93577-054-2 (ошибоч.).
- Дударёнок С. М. Баптисты и евангельские христиане российского Дальнего Востока в годы Гражданской войны и военной интервенции // [rud.exdat.com/docs/index-628694.html?page=5 Гражданская война и военная интервенция на российском Дальнем Востоке: уроки истории: программа и тезисы докладов и научных сообщений второй международной научной конференции, Владивосток, 25-27 октября 2012 г.]. — Владивосток: Изд-во Дальневосточного федерального университета, 2012.
- Никольская Т. К. Русский протестантизм и государственная власть в 1905— 1991 годах. — СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2009. — 356 с. — (Территории истории; Вып. 2). — ISBN 978-5-94380-081-8.
Ссылки
- [zarubezhje.narod.ru/av/V_225.htm Биография Я. Я. Винса] на сайте «Религиозные деятели Русского зарубежья»
Отрывок, характеризующий Винс, Яков Яковлевич
– Что же, – сказал Пьер, всё так же улыбаясь. – Становилось страшно. Очевидно было, что дело, начавшееся так легко, уже ничем не могло быть предотвращено, что оно шло само собою, уже независимо от воли людей, и должно было совершиться. Денисов первый вышел вперед до барьера и провозгласил:– Так как п'отивники отказались от п'ими'ения, то не угодно ли начинать: взять пистолеты и по слову т'и начинать сходиться.
– Г…'аз! Два! Т'и!… – сердито прокричал Денисов и отошел в сторону. Оба пошли по протоптанным дорожкам всё ближе и ближе, в тумане узнавая друг друга. Противники имели право, сходясь до барьера, стрелять, когда кто захочет. Долохов шел медленно, не поднимая пистолета, вглядываясь своими светлыми, блестящими, голубыми глазами в лицо своего противника. Рот его, как и всегда, имел на себе подобие улыбки.
– Так когда хочу – могу стрелять! – сказал Пьер, при слове три быстрыми шагами пошел вперед, сбиваясь с протоптанной дорожки и шагая по цельному снегу. Пьер держал пистолет, вытянув вперед правую руку, видимо боясь как бы из этого пистолета не убить самого себя. Левую руку он старательно отставлял назад, потому что ему хотелось поддержать ею правую руку, а он знал, что этого нельзя было. Пройдя шагов шесть и сбившись с дорожки в снег, Пьер оглянулся под ноги, опять быстро взглянул на Долохова, и потянув пальцем, как его учили, выстрелил. Никак не ожидая такого сильного звука, Пьер вздрогнул от своего выстрела, потом улыбнулся сам своему впечатлению и остановился. Дым, особенно густой от тумана, помешал ему видеть в первое мгновение; но другого выстрела, которого он ждал, не последовало. Только слышны были торопливые шаги Долохова, и из за дыма показалась его фигура. Одной рукой он держался за левый бок, другой сжимал опущенный пистолет. Лицо его было бледно. Ростов подбежал и что то сказал ему.
– Не…е…т, – проговорил сквозь зубы Долохов, – нет, не кончено, – и сделав еще несколько падающих, ковыляющих шагов до самой сабли, упал на снег подле нее. Левая рука его была в крови, он обтер ее о сюртук и оперся ею. Лицо его было бледно, нахмуренно и дрожало.
– Пожалу… – начал Долохов, но не мог сразу выговорить… – пожалуйте, договорил он с усилием. Пьер, едва удерживая рыдания, побежал к Долохову, и хотел уже перейти пространство, отделяющее барьеры, как Долохов крикнул: – к барьеру! – и Пьер, поняв в чем дело, остановился у своей сабли. Только 10 шагов разделяло их. Долохов опустился головой к снегу, жадно укусил снег, опять поднял голову, поправился, подобрал ноги и сел, отыскивая прочный центр тяжести. Он глотал холодный снег и сосал его; губы его дрожали, но всё улыбаясь; глаза блестели усилием и злобой последних собранных сил. Он поднял пистолет и стал целиться.
– Боком, закройтесь пистолетом, – проговорил Несвицкий.
– 3ак'ойтесь! – не выдержав, крикнул даже Денисов своему противнику.
Пьер с кроткой улыбкой сожаления и раскаяния, беспомощно расставив ноги и руки, прямо своей широкой грудью стоял перед Долоховым и грустно смотрел на него. Денисов, Ростов и Несвицкий зажмурились. В одно и то же время они услыхали выстрел и злой крик Долохова.
– Мимо! – крикнул Долохов и бессильно лег на снег лицом книзу. Пьер схватился за голову и, повернувшись назад, пошел в лес, шагая целиком по снегу и вслух приговаривая непонятные слова:
– Глупо… глупо! Смерть… ложь… – твердил он морщась. Несвицкий остановил его и повез домой.
Ростов с Денисовым повезли раненого Долохова.
Долохов, молча, с закрытыми глазами, лежал в санях и ни слова не отвечал на вопросы, которые ему делали; но, въехав в Москву, он вдруг очнулся и, с трудом приподняв голову, взял за руку сидевшего подле себя Ростова. Ростова поразило совершенно изменившееся и неожиданно восторженно нежное выражение лица Долохова.
– Ну, что? как ты чувствуешь себя? – спросил Ростов.
– Скверно! но не в том дело. Друг мой, – сказал Долохов прерывающимся голосом, – где мы? Мы в Москве, я знаю. Я ничего, но я убил ее, убил… Она не перенесет этого. Она не перенесет…
– Кто? – спросил Ростов.
– Мать моя. Моя мать, мой ангел, мой обожаемый ангел, мать, – и Долохов заплакал, сжимая руку Ростова. Когда он несколько успокоился, он объяснил Ростову, что живет с матерью, что ежели мать увидит его умирающим, она не перенесет этого. Он умолял Ростова ехать к ней и приготовить ее.
Ростов поехал вперед исполнять поручение, и к великому удивлению своему узнал, что Долохов, этот буян, бретёр Долохов жил в Москве с старушкой матерью и горбатой сестрой, и был самый нежный сын и брат.
