Винтерсвейк
Город
Показать/скрыть карты
|
Винтерсвейк (нидерл. Winterswijk) — город и община в Нидерландах.
Содержание
География
Винтверсвейк находится на крайнем востоке Нидерландов и провинции Гелдерланд, на самой границе Нидерландов и Германии; территория общины Винтерсвейк с трёх сторон окружена немецкой территорией.
История
Винтерсвейк впервые письменно упоминается около 1000 года. Вплоть до начала XIX века он представлял собой небольшой крестьянский хутор, расположенный на краю известнякового плато. Позднее здесь разрабатывались образовавшиеся в триасовый период известняки. Геологи при своих изысканиях находили здесь представляющие научный интерес палеонтологические окаменелости. В летнее время в местных разработках проводятся геологические экскурсии — единственные такого рода в Нидерландах.
С 1870 года Винтерсвейк начал развиваться как центр текстильного производства. В 1878 году в интересах текстильной промышленности город был связан железнодорожной линией с Зютфеном.
В 2005 году в Винтерсвейке открыт памятник художнику Питу Мондриану, жившему в молодости в этом городе.
Состав общины
В общину Винтерсвейк входят следующие населённые пункты:
- Винтерсвейк
- Меддо
- Корле
- Бринкхёрне
- Хенксел
- Хюппел
- Коттен
- Мисте
- Ратюм
- Волд
Уроженцы
- Геррит Комрей — писатель
- Ян Виллем ван Оттерло — дирижёр
Напишите отзыв о статье "Винтерсвейк"
Примечания
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Винтерсвейк
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
