Виньес, Рикардо
| Рикардо Виньес Ricardo Viñes | |
 фото 1919 г. | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Дата рождения | |
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
| Страна | |
| Профессии |
Исполнитель, педагог |
| Инструменты | |
Рика́рдо Ви́ньес (исп. Ricardo Viñes; 5 февраля 1875, Лерида — 29 апреля 1943, Барселона) — испанский пианист.
Биография
Игре на фортепиано начал обучаться у Хуана Пухоля в Барселоне, в 1887 году поступил в Парижскую консерваторию, где учился у Шарля-Вильфрида Берио (фортепиано), Альбера Лавиньяка (гармония), Бенжамена Годара (камерный ансамбль). На выпускных экзаменах в 1894 Виньес получил первую премию, а вскоре состоялся его дебют в зале Плейель. В 1900 году началась международная концертная карьера пианиста, он выступал с гастролями в России, Германии и многих других странах. В начале 1920-х Виньес несколько раз выступал в Южной Америке, а в 1930 принял решение поселиться в Аргентине, где жил до 1936 года, часто давая концерты также в Чили и Уругвае. В 1936 Виньес возвратился в Париж, где и прожил остаток жизни, не прекращая исполнительской карьеры.
Творчество
Виньес обладал безупречной техникой исполнения и широким репертуаром. Часто он становился первым исполнителем новых произведений французских, испанских, русских и латиноамериканских композиторов. Имея творческие связи с Морисом Равелем, Клодом Дебюсси, Эриком Сати, Деода де Севераком, Мануэлем де Фальей, Энрике Гранадосом, он активно продвигал их сочинения (которые часто посвящались именно ему, например, «Золотые рыбки» Дебюсси, «Ночи в садах Испании» де Фальи, «Холодные пьесы» Сати и др.), играя их в своих концертах. Виньес также впервые исполнил во Франции «Картинки с выставки» Мусоргского, «Исламей» Балакирева, «Сарказмы» Прокофьева.
Некоторые исполнения Виньеса были записаны и впоследствии выпущены на кассетах и компакт-дисках. Эти записи свидетельствуют о выдающемся мастерстве пианиста, ритмической точности исполнения и глубоко индивидуальной технике педализации.
Сам Виньес является автором нескольких романсов и фортепианных пьес, ряда статей о музыке и музыкантах. Он также имеет значение как педагог, среди его учеников — Марсель Мейер, Хоакин Нин-Кульмель, Франсис Пуленк.
Напишите отзыв о статье "Виньес, Рикардо"
Ссылки
- [www.allmusic.com/cg/amg.dll?P=amg&sql=41:92402~T1 Рикардо Виньес] (англ.) на сайте Allmusic
- [www.naxos.com/artistinfo/Ricardo_Vines/43945.htm Биография Виньеса] (англ.)
- [web.archive.org/web/20090902202836/website.lineone.net/~jdspiers/vines.htm Биография и фотография Виньеса] (англ.)
Отрывок, характеризующий Виньес, Рикардо
– C'est un espion russe, [Это русский шпион,] – перебил его Даву, обращаясь к другому генералу, бывшему в комнате и которого не заметил Пьер. И Даву отвернулся. С неожиданным раскатом в голосе Пьер вдруг быстро заговорил.– Non, Monseigneur, – сказал он, неожиданно вспомнив, что Даву был герцог. – Non, Monseigneur, vous n'avez pas pu me connaitre. Je suis un officier militionnaire et je n'ai pas quitte Moscou. [Нет, ваше высочество… Нет, ваше высочество, вы не могли меня знать. Я офицер милиции, и я не выезжал из Москвы.]
– Votre nom? [Ваше имя?] – повторил Даву.
– Besouhof. [Безухов.]
– Qu'est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? [Кто мне докажет, что вы не лжете?]
– Monseigneur! [Ваше высочество!] – вскрикнул Пьер не обиженным, но умоляющим голосом.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.
В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
– Comment me prouverez vous la verite de ce que vous me dites? [Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?] – сказал Даву холодно.
Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
