Вин Маунг

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Вин Маунг
бирм. မန်းဝင်းမောင်<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Президент Бирманского Союза
13 марта 1957 — 2 марта 1962
Предшественник: Ба У
Преемник: У Не Вин
 
Вероисповедание: буддизм
Рождение: 17 апреля 1916(1916-04-17)
деревня Хлезейт, Пантейн, округ Иравади, Британская Бирма
Смерть: 4 июля 1989(1989-07-04) (73 года)
Янгон, Мьянма
Супруга: Мья Май
Партия: Антифашистская лига народной свободы (с 1944)
Образование: Джадсон колледж (Рангун)

Вин Маунг, У Вин Маунг, Ман Вин Маунг[примечание 1] (бирм. မန်းဝင်းမောင်, англ.  Win Maung , 17 апреля 1916, деревня Хлезейт, Пантейн, округ Иравади, Британская Бирма — 4 июля 1989, Янгон, Мьянма) — бирманский государственный и политический деятель, Президент Бирмы с 1957 по 1962 год.





Биография

Вин Маунг родился 17 апреля 1916 года в деревне Хлезейт (англ. Hlezeit) близ Рангуна в каренской семье У Шве Йина (англ.  U Shwe Yin) и его жены Дау Тарьи (англ.  Daw Tharya ). В 1937 году окончил Джадсон колледж Рангунского университета и получил степень бакалавра искусств. Служил в британской нефтяной[1] компании «Бирма ойл компани» и в органах колониальной администрации. После начала войны с Японией на Тихом океане Вин Маунг пошёл на службу в британскую армию в чине лейтенанта. Участвовал в военных действиях против японской армии, вступил в бирманскую национальную политическую организацию Антифашистская лига народной свободы (АЛНС). В 1944 году был направлен на военную подготовку в британских учебных центрах в Индии и на Цейлоне. Когда в марте 1945 года АЛНС подняла в Бирме антияпонское восстание, Вин Маунг был сброшен с парашютом в районе Таунгу для организации антияпонского сопротивления. Занимался формированием каренских партизанских отрядов. По окончании военных действий был избран заместителем председателя Лиги каренской молодёжи, а через несколько лет — председателем Объединённой каренской лиги. Член Исполкома АЛНС, в 1947 году избран депутатом Учредительного собрания[2]. После получения страной независимости Вин Маунг занял пост министра транспорта и коммуникаций, в 1951—1952 и в 1956 годах избирался депутатом парламента[3]. Также занимал посты министра шахт, горной промышленности и горных работ, министра водного, воздушного и торгового транспорта (англ.  Ministry of Water, Air and Costal Ship).

11 марта 1957 года парламент Бирмы по предложению премьер-министра У Ну единогласно избрал Вина Маунга президентом Бирманского Союза[1] и ряд ораторов выразили надежду, что его деятельность будет содействовать установлению внутреннего мира в стране[3]. 13 марта 1957 года Вин Маунг был приведён к присяге и вступил в должность. Период президентства Вина Маунга совпал с очередными политическими потрясениями в истории страны. Политический кризис 1958 года привёл к власти временное военное правительство генерала Не Вина, которому удалось несколько стабилизировать ситуацию и провести в 1960 году парламентские выборы. Однако вернувшееся к власти правительство У Ну не смогло решить проблемы Бирмы и ночью на 2 марта 1962 года к власти пришёл Революционный совет во главе с генералом Не Вином. Вин Маунг был арестован и провёл в тюрьме около пяти лет.

После освобождения в 1967 году бывший президент отошёл от политики и жил как частное лицо.

Вин Маунг скончался 4 июля 1989 года в Янгоне после длительной болезни, о чём сообщил прессе представитель его семьи[4]

Напишите отзыв о статье "Вин Маунг"

Примечания

  1. В вариантах У Вин Маунг, Ман Вин Маунг первая часть имени является гоноративом и отражает социальный (либо другой) статус своего обладателя. В данном случае гоноратив Ман (Mahn) означает принадлежность к мужчинам каренских народностей, а общебирманский гоноратив У — «господин», мужчина зрелых лет. Таким образом Вин Маунг, в зависимости от ситуации, параллельно мог быть как Ман Вин Маунгом, так и У Вин Маунгом (см. Бирманское имя).
  1. 1 2 У Вин Маунг. Новое время, 1957, № 12, с. 31.
  2. Вин Маунг. Ежегодник БСЭ., 1958, с. 628.
  3. 1 2 У Вин Маунг. Новое время, 1957, № 12, с. 32.
  4. [query.nytimes.com/gst/fullpage.html?res=950DE4D71F3BF936A35754C0A96F948260 Mahn Win Maung, Ex-Burmese President, 73] (англ.). The New York Times (July 05, 1989). Проверено 5 декабря 2012. [www.webcitation.org/6DjJCoAuY Архивировано из первоисточника 17 января 2013].

Литература

Ссылки

  • [query.nytimes.com/gst/fullpage.html?res=950DE4D71F3BF936A35754C0A96F948260 Mahn Win Maung, Ex-Burmese President, 73] (англ.). The New York Times (July 05, 1989). Проверено 5 декабря 2012. [www.webcitation.org/6DjJCoAuY Архивировано из первоисточника 17 января 2013].
Предшественник:
Ба У
Президент Бирманского Союза
13 марта 19572 марта 1962
Преемник:
У Не Вин

Отрывок, характеризующий Вин Маунг

«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.


Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.