Вирт, Йозеф

Карл Йозеф Вирт Karl Josef Wirth<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
рейхсканцлер Веймарской Республики
10 мая 1921 года — 14 ноября 1922 года
Предшественник:	Константин Фаренбах
Преемник:	Вильгельм Куно
министр иностранных дел Веймарской Республики
26 октября 1921 года — 31 января 1922 года
Предшественник:	Фридрих Розен
Преемник:	Вальтер Ратенау
министр иностранных дел Веймарской Республики
21 июня 1922 года — 14 ноября 1922 года
Предшественник:	Вальтер Ратенау
Преемник:	Фредерик фон Розенберг
министр внутренних дел Веймарской Республики
30 марта 1930 года — 7 октября 1931 года
Предшественник:	Карл Северинг
Преемник:	Вильгельм Грёнер
Рождение:	6 сентября 1879(1879-09-06) Фрайбург
Смерть:	3 января 1956(1956-01-03) (76 лет) Фрайбург
Место погребения:	Фрайбург
Партия:	Партия Центра
Образование:	Фрайбургский университет
Награды:

Карл Йозеф Вирт (нем. Karl Josef Wirth; 6 сентября 1879 года, Фрайбург — 3 января 1956 года, Фрайбург) — политический и общественный деятель Германии, рейхсканцлер Германии с 1921 по 1922 годы, а также министр иностранных дел. В 1930 —1931 годах министр внутренних дел. Лауреат Международной Сталинской премии «За укрепление мира между народами» 1955 года.

Биография

Родился в семье заводского инженера. Окончил Фрайбургский университет, где изучал математику, естественные науки и экономику. В 1906—1913 годах преподавал в гимназии в родном Фрайбурге. В годы Первой мировой войны, непригодный для военной службы, служил санитаром Красного креста на западном фронте.

Глава левого крыла Католической партии Центра, депутат рейхстага (1914—1918 и 1920—1933). Во время Ноябрьской революции 1918 года Вирт как стойкий сторонник республики назначен новым министром финансов Бадена. После отставки правительства Густава Бауэра в кабинете социал-демократического рейхсканцлера Германа Мюллера стал Имперским министром финансов, сменив Маттиаса Эрцбергера.

После отставки правительства Константина Ференбаха под давлением Лондонского ультиматума Антанты, Йозеф Вирт в возрасте 41 года был утверждён в должности нового рейхсканцлера 10 мая 1921 года. В октябре 1921 года подал в отставку в знак протеста против раздела Верхней Силезии после проведённого плебисцита, но уже через три дня президент Фридрих Эберт поручил ему формирование нового кабинета министров из числа социалистов, либералов и центристов-католиков. Правительство Вирта подписало в апреле 1922 года советско-германский Рапалльский договор, выведший обе страны из международной изоляции.

В своей речи, произнесённой в рейхстаге 24 июня 1922 года после убийства своего министра иностранных дел Вальтера Ратенау правыми террористами, объявил, что «враг находится справа!». В 1924 году вступил в Рейхсбаннер, призванный защищать республику от экстремистов, а в 1925 году покинул фракцию своей Партии центра, которую уже критиковал за сотрудничество в правительстве с националистической НННП, в знак протеста против её социальной политики.

В апреле 1929 года назначен рейхсминистром оккупированных территорий во втором кабинете Мюллера; после отставки последнего в марте 1930 года переведён на должность министра внутренних дел в кабинете Генриха Брюнинга, оставаясь на посту до октября 1931 года.

В 1933 году яростно сопротивлялся приходу к власти нацистов, произнеся в рейхстаге эмоциональную речь против Закона о чрезвычайных полномочиях, предоставлявшего Гитлеру диктаторскую власть. Затем был вынужден эмигрировать в нейтральную Швейцарию, в Люцерн. В 1935—1939 годах жил в Париже, а затем снова в Люцерне. В годы войны поддерживал связи с антифашистским подпольем и информировал Ватикан о преследовании евреев в оккупированной нацистами Европе.

Из эмиграции вернулся в 1948 году. В 1953 году в ФРГ основал и возглавил нейтралистскую партию Союз немцев, борющихся за единство, мир и свободу. Противник милитаризма в ФРГ. Выступал за установление дружественных отношений с СССР. С 1952 года член Всемирного совета мира.

Литература

• Heinrich Küppers. [books.google.com/books?id=wwMYFMSUF20C&pg=PA1&hl=ru&source=gbs_selected_pages&cad=3#v=onepage&q=&f=false Joseph Wirth. Parlamentarier, Minister und Kanzler der Weimarer Republik]. — Stuttgart: Franz Steiner Verlag, 1997. — Т. 27. — 356 с. — (Historische Mitteilungen). — ISBN 3-515-07012-5.  (нем.)

Ссылки

• Йозеф Вирт // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>

Отрывок, характеризующий Вирт, Йозеф

– Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, – говорил ритор, ближе подходя к Пьеру. – В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
– Но я с собою ничего не имею, – сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.
– То, что на вас есть: часы, деньги, кольца…
Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.


Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был тут один весьма важный сановник и один швейцарец гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что то в роде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было 7 больших, в роде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма.
– Он прежде должен получить лопату, – сказал шопотом один из братьев.
– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.
Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.