Висло-Одерская операция

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Висла-Одерская операция
Основной конфликт: Великая Отечественная война,
Вторая мировая война

Встреча с местными жителями. Одер, 1945 год
Дата

12 января3 февраля 1945 года

Место

Междуречье Одера и Вислы, Германия

Итог

Победа Красной Армии

Противники
РККА
ПКНО
Третий рейх Третий рейх
Польское подпольное государство (до 19 января)

(см. Акция «Буря»)

Командующие
Г.К. Жуков,
И.С. Конев
Йозеф Харпе,
Фердинанд Шёрнер
Силы сторон
СССР
2 112 700

37 033 орудия и миномёта
7042 танка и САУ
5047 самолётов[1]
ПКНО
90 900[2]

около 800 000

4103 орудий
1136 танков
270 самолётов[1]

Потери
СССР
43 251 убитых и пропавших без вести,
149 874 санитарных,
193 125 всего[2]

ПКНО
225 убитых и пропавших без вести,
841 санитарных,
1066 всего[2]

479 тыс. убитыми и ранеными
150 тыс. взято в плен[1]
 
Великая Отечественная война

Вторжение в СССР Карелия Заполярье Ленинград Ростов Москва Горький Севастополь Барвенково-Лозовая Демянск Ржев Харьков Воронеж-Ворошиловград Сталинград Кавказ Великие Луки Острогожск-Россошь Воронеж-Касторное Курск Смоленск Донбасс Днепр Правобережная Украина Крым Белоруссия Львов-Сандомир Яссы-Кишинёв Восточные Карпаты Прибалтика Курляндия Бухарест-Арад Болгария Белград Дебрецен Гумбиннен-Гольдап Будапешт Апатин-Капошвар Польша Западные Карпаты Восточная Пруссия Нижняя Силезия Восточная Померания Моравска-Острава Верхняя Силезия Балатон Вена Берлин Прага

 
Висло-Одерская операция
Сандомир-Силезия Варшава-Познань

Висло-Одерская стратегическая наступательная операция — стратегическое наступление советских войск на правом фланге советско-германского фронта в 1945 году. Началась 12 января, завершилась 3 февраля. Проводилась силами 1-го Белорусского (командующий — маршал Советского Союза Георгий Жуков) и 1-го Украинского фронтов (маршал Советского Союза Иван Конев).

В ходе Висла-Одерской операции от немецких войск была освобождена территория Польши к западу от Вислы и захвачен плацдарм на левом берегу Одера, использованный впоследствии при наступлении на Берлин. Операция носила стремительный характер — на протяжении 20 суток советские войска продвигались на расстояние от 20 до 30 км в день[1]. За это время они преодолели 7 укреплённых рубежей противника и 2 крупные водные преграды.





Диспозиция накануне наступления

К январю 1945 года германская армия находилась в критическом положении. Шли тяжелые бои в Венгрии и Восточной Пруссии, постепенно вермахт отступал и на Западном фронте. В ходе Ясско-Кишиневской операции советская армия захватила стратегически важный для Германии Плоештинский нефтяной район (Румыния). Бомбардировки союзников нанесли серьёзный ущерб немецкой промышленности. Были практически уничтожены ВВС и исчерпаны людские резервы. Несмотря на это, в декабре 1944 года немцы начали крупное наступление на Западном фронте — операцию «Вахта на Рейне», которое стало последней попыткой изменить ход войны. К концу декабря 1944 года наступление немецких войск в Арденнах закончилось полным провалом, и 25 декабря американские войска перешли в наступление. Отвлекая силы на Западный фронт, германское командование вынуждено было одновременно перебрасывать подкрепления для обороны Кёнигсберга в Восточную Пруссию и под Будапешт, который был окружен советскими войсками. В результате оказался ослаблен проходивший по Висле фронт в Польше, который был стабилен с начала сентября 1944 года.

Красная Армия заняла позиции по реке Висла и в ходе осени-зимы 1944-45 наращивала силы, готовясь к наступлению. 28 ноября 1944 года, Ставка Верховного Главнокомандования издало директиву № 220275 командующему войсками 1-го Белорусского фронта «О разгроме варшавско-радомской группировки противника»[3].

Советское командование планировало мощное наступление четырёх фронтов, 1-го, 2-го и 3-го Белорусских и 1-го Украинского, с целью оттеснить немцев к Одеру. Разведывательная информация о подготовке операции неоднократно докладывалась начальником штаба сухопутных войск вермахта, генерал-полковником Гейнцем Гудерианом, Адольфу Гитлеру, но тот предпочёл не верить этим сведениям и считать их советской пропагандой[4].

Первоначально начало операции планировалось на 15-20 января. 6 января, по причине неудачного для антигитлеровской коалиции развития событий в Арденнах, к Иосифу Сталину обратился Уинстон Черчилль. Он просил у советского командования начать в ближайшие дни крупную операцию на германо-советском участке фронта, с целью заставить немцев перебросить часть сил с запада на восток. Сталин сократил время на подготовку операции и перенёс её начало на 12 января[5][6][7][8][9][10][11][12].

Силы сторон

Советским войскам на территории Польши противостояла немецкая группа армий «А» (с 26 января — «Центр»), которая объединяла 9-ю и 4-ю танковую армии, а также главные силы 17-й армии. В них имелось 30 дивизий, 2 бригады и 50 отдельных батальонов — всего до 560 тыс. солдат и офицеров, около 5 тыс. орудий и минометов, 1220 танков и штурмовых орудий. Их действия поддерживали 630 боевых самолетов 6-го воздушного флота. Пытаясь остановить наступление 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, немецкое командование перебросило в их полосы с других направлений, в том числе из состава группировок, развернутых против англо-американских войск, 29 дивизий и 4 бригады.

Противник подготовил между Вислой и Одером семь оборонительных рубежей, эшелонированных на 300—500 км. Первый — Вислинский оборонительный рубеж состоял из четырёх полос общей глубиной от 30 до 70 км. Наиболее сильно была укреплена первая (главная) полоса, особенно её участки, находившиеся на линии соприкосновения сторон в районах магнушевского, пулавского и сандомирского плацдармов. Главная полоса включала три-четыре позиции, на каждой из которых оборудовалось от одной до трех линий сплошных траншей полного профиля. Подступы к ним прикрывались проволочными заграждениями в несколько рядов и сплошными минными полями глубиной 50-100 м. На танкоопасных направлениях между первой и второй позициями имелись противотанковые рвы шириной 5-8 м и глубиной 2-3 м. Последующие оборонительные рубежи состояли из одной-двух линий траншей и отдельных опорных пунктов. Серьезным препятствием для наступавших являлся шестой оборонительный рубеж, проходивший вдоль германо-польской границы 1939 г. и включавший Померанский, Мезеритцкий и Глогау-Бреславский укрепленные районы.

Всего в составе двух фронтов советских войск имелось 16 армий (134 дивизии), четыре танковые и две воздушные армии, пять отдельных танковых и один механизированный корпус, три кавалерийских корпуса, четыре артиллерийских корпуса прорыва, другие соединения и части различных родов войск. Они насчитывали более 2,2 млн человек, 36 436 орудий и минометов, 7049 танков и самоходных артиллерийских установок, 4772 самолета. Наступление начиналось в условиях подавляющего превосходства в силах и средствах.

Ход операции

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Войска 1-го Украинского фронта перешли в наступление рано утром 12 января, нанося главный удар с Сандомирского плацдарма, а войска 1-го Белорусского фронта — 14 января с Магнушевского и Пулавского плацдармов.

Поскольку по приказу Гитлера танковые резервы были заранее выдвинуты к линии фронта, они оказались в пределах досягаемости огня советской артиллерии, понесли серьёзные потери уже в первый период наступления и не могли быть задействованы в соответствии с заранее разработанными планами обороны, втягиваясь в бой для прикрытия брешей, образовывающихся в боевых порядках немецких войск.

13 и 14 января севернее — в Восточной Пруссии — развернулось наступление 3-го Белорусского фронта под командованием генерала Черняховского и 2-го Белорусского фронта (маршал Советского Союза Рокоссовский) (см. Восточно-Прусская операция (1945).

Гитлер принял решение приостановить все активные боевые действия на Западном фронте и вернуться в Берлин из своей ставки в Цигенберге лишь 15 января, на четвёртый день успешного советского наступления, несмотря на настоятельные просьбы начальника Генштаба сухопутных войск генерала Гудериана. В первые дни Гитлер отказывался рассматривать предложения о переброске подкреплений на Восточный фронт, но, вернувшись в столицу, приказал начать переброску корпуса «Великая Германия» из Восточной Пруссии в район города Кельце, в 170 км к югу от Варшавы.

Тем временем 47-я армия, действовавшая на крайнем правом фланге 1-го Белорусского фронта, обходила Варшаву с севера. 16 января штаб группы армий «А» (командующий — генерал-полковник Йозеф Гарпе) доложил командованию сухопутных войск вермахта, что город удержать не удастся ввиду малочисленности гарнизона (несколько батальонов). Гудериан отдал распоряжение, которым командованию группы армий «А» разрешалось самостоятельно принимать решение относительно продолжения обороны Варшавы. Гитлер, узнав об этом, пришёл в ярость и потребовал отменить приказ, однако радиосвязь с гарнизоном уже прервалась.

16-17 января неполный танковый батальон (21 танк) под руководством майора Хохрякова при поддержке десанта мотострелков Горюшкина освободил Ченстохову, с почти десятитысячным гарнизоном и вышел на границу Германии.

17 января советскими войсками была освобождена Варшава, в боях за которую приняли активное участие находившиеся в составе 1-го Белорусского фронта части 1-й армии Войска Польского (командующий — бригадный генерал Станислав Поплавский). В тот же день генерал-полковник Йозеф Гарпе и командующий 9-й Армией вермахта генерал фон Лютвиц были отстранены от командования войсками.

К 18 января главные силы группы армий «А» были разгромлены, оборона противника прорвана на 500-км фронте на глубину 100—150 км.

19 января передовые части 3-й гвардейской танковой, 5-й гвардейской и 52-й армий 1-го Украинского фронта, преследуя противника, вступили на территорию Германии в Верхней Силезии, а войска левого крыла фронта освободили Краков.

Германское командование начало переброску в приграничные районы части сил из внутренних районов Германии, с Западного фронта и других участков фронта. Однако попытки восстановить прорванный фронт успеха не имели. 20-25 января армии 1-го Белорусского фронта преодолели вартовский и познанский оборонительные рубежи и окружили в Познани 60-тысячный гарнизон противника. 22 января — 3 февраля советские войска вышли на Одер и захватили плацдармы на его западном берегу в районах Штейнау, Бреслау, Оппельна и Кюстрина. В это же время войска 4-го Украинского фронта заняли часть Южной Польши и Северной Чехословакии и продвинулись до верховьев Вислы. Бои за Бреслау продолжались с февраля по 5 мая (Берлин капитулировал 1 мая).

Итоги

Эта операция вошла в военную историю как самое стремительное наступление.

«Русское наступление за Вислой развивалось с невиданной силой и стремительностью, — писал немецкий генерал Меллентин, — невозможно описать всего, что произошло между Вислой и Одером в первые месяцы 1945 года. Европа не знала ничего подобного со времени гибели Римской империи».

— F. W. von Mellenthin. Panzer battles 1939—1945 — London, 1956.)

В результате Висла-Одерской операции было полностью разгромлено 35 дивизий противника, ещё 25 потеряли от 50 до 70 % личного состава, было взято в плен около 150 тысяч человек. Советские войска выровняли фронт и вышли на дальние подступы к Берлину. Значительные силы противника оказались в котлах в Познани и Бреслау. Стала очевидна неспособность немцев эффективно вести боевые действия на два фронта и неизбежность грядущей победы союзников. Началось воссоздание польской государственности — на освобожденных территориях восстанавливалась национальная администрация[1].

23 февраля 1945 Сталин оценил немецкие потери за 40 дней советского зимнего наступления по всему фронту в 800 000 убитых и 300 000 пленных, 3000 самолетов и 4500 танков[13].

Отражение в культуре и искусстве

См. также

Напишите отзыв о статье "Висло-Одерская операция"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 Висла-Одерская операция 1945 // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
  2. 1 2 3 Коллектив авторов. Россия и СССР в войнах ХХ века: Потери Вооружённых Сил / Г. Ф. Кривошеев. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001. — 608 с. — (Архив). — 5 000 экз. — ISBN 5-224-01515-4. Висла-Одерская операция.
  3. [histrf.ru/ru/lenta-vremeni/event/view/osvobozhdieniie-varshavy Лента времени. Освобождение Варшавы]
  4. [www.wprost.pl/ar/490035/Upadek-Festung-Warschau-Stolica-w-ogniu-walk-miedzy-Rzesza-i-ZSRR/?pg=0 Upadek Festung Warschau. Stolica w ogniu walk między Rzeszą i ZSRR]
  5. [ria.ru/spravka/20150117/1039830217.html Освобождение Варшавы от немецко-фашистских захватчиков]
  6. [books.google.co.il/books?id=bM4WAQAAIAAJ&q=%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D1%83%D1%87%D0%B8%D0%B2+6+%D1%8F%D0%BD%D0%B2%D0%B0%D1%80%D1%8F+%D1%82%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D0%B3%D1%80%D0%B0%D0%BC%D0%BC%D1%83+%D0%BE%D1%82+%D0%A7%D0%B5%D1%80%D1%87%D0%B8%D0%BB%D0%BB%D1%8F&dq=%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D1%83%D1%87%D0%B8%D0%B2+6+%D1%8F%D0%BD%D0%B2%D0%B0%D1%80%D1%8F+%D1%82%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D0%B3%D1%80%D0%B0%D0%BC%D0%BC%D1%83+%D0%BE%D1%82+%D0%A7%D0%B5%D1%80%D1%87%D0%B8%D0%BB%D0%BB%D1%8F&hl=ru&sa=X&ved=0ahUKEwjTh5qT-tnMAhVBC8AKHaLsBKkQ6AEIMDAF Короткая память, Том 2]
  7. [books.google.co.il/books?id=F6oyAAAAMAAJ&q=%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D1%83%D1%87%D0%B8%D0%B2+6+%D1%8F%D0%BD%D0%B2%D0%B0%D1%80%D1%8F+%D1%82%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D0%B3%D1%80%D0%B0%D0%BC%D0%BC%D1%83+%D0%BE%D1%82+%D0%A7%D0%B5%D1%80%D1%87%D0%B8%D0%BB%D0%BB%D1%8F&dq=%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D1%83%D1%87%D0%B8%D0%B2+6+%D1%8F%D0%BD%D0%B2%D0%B0%D1%80%D1%8F+%D1%82%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D0%B3%D1%80%D0%B0%D0%BC%D0%BC%D1%83+%D0%BE%D1%82+%D0%A7%D0%B5%D1%80%D1%87%D0%B8%D0%BB%D0%BB%D1%8F&hl=ru&sa=X&ved=0ahUKEwjTh5qT-tnMAhVBC8AKHaLsBKkQ6AEIKDAD Внешняя политика Советского Союза: документы и материалы, Том 87]
  8. [books.google.co.il/books?id=0MXUAAAAMAAJ&q=%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D1%83%D1%87%D0%B8%D0%B2+6+%D1%8F%D0%BD%D0%B2%D0%B0%D1%80%D1%8F+%D1%82%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D0%B3%D1%80%D0%B0%D0%BC%D0%BC%D1%83+%D0%BE%D1%82+%D0%A7%D0%B5%D1%80%D1%87%D0%B8%D0%BB%D0%BB%D1%8F&dq=%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D1%83%D1%87%D0%B8%D0%B2+6+%D1%8F%D0%BD%D0%B2%D0%B0%D1%80%D1%8F+%D1%82%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D0%B3%D1%80%D0%B0%D0%BC%D0%BC%D1%83+%D0%BE%D1%82+%D0%A7%D0%B5%D1%80%D1%87%D0%B8%D0%BB%D0%BB%D1%8F&hl=ru&sa=X&ved=0ahUKEwjTh5qT-tnMAhVBC8AKHaLsBKkQ6AEIOTAH Вопросы международного права и международной политики]
  9. [books.google.co.il/books?id=dfbRAAAAMAAJ&q=%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D1%83%D1%87%D0%B8%D0%B2+6+%D1%8F%D0%BD%D0%B2%D0%B0%D1%80%D1%8F+%D1%82%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D0%B3%D1%80%D0%B0%D0%BC%D0%BC%D1%83+%D0%BE%D1%82+%D0%A7%D0%B5%D1%80%D1%87%D0%B8%D0%BB%D0%BB%D1%8F&dq=%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D1%83%D1%87%D0%B8%D0%B2+6+%D1%8F%D0%BD%D0%B2%D0%B0%D1%80%D1%8F+%D1%82%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D0%B3%D1%80%D0%B0%D0%BC%D0%BC%D1%83+%D0%BE%D1%82+%D0%A7%D0%B5%D1%80%D1%87%D0%B8%D0%BB%D0%BB%D1%8F&hl=ru&sa=X&ved=0ahUKEwjTh5qT-tnMAhVBC8AKHaLsBKkQ6AEINTAG Новое время, Выпуски 36-52]
  10. [books.google.co.il/books?id=7fJ0AAAAIAAJ&q=%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D1%83%D1%87%D0%B8%D0%B2+6+%D1%8F%D0%BD%D0%B2%D0%B0%D1%80%D1%8F+%D1%82%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D0%B3%D1%80%D0%B0%D0%BC%D0%BC%D1%83+%D0%BE%D1%82+%D0%A7%D0%B5%D1%80%D1%87%D0%B8%D0%BB%D0%BB%D1%8F&dq=%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D1%83%D1%87%D0%B8%D0%B2+6+%D1%8F%D0%BD%D0%B2%D0%B0%D1%80%D1%8F+%D1%82%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D0%B3%D1%80%D0%B0%D0%BC%D0%BC%D1%83+%D0%BE%D1%82+%D0%A7%D0%B5%D1%80%D1%87%D0%B8%D0%BB%D0%BB%D1%8F&hl=ru&sa=X&ved=0ahUKEwi6lv2p-tnMAhWMDcAKHdQ8Bg04ChDoAQgZMAA Глазами друзей и врагов: о роли Советского Союза в разгроме фашистской Германии]
  11. [books.google.co.il/books?id=RKjRAAAAMAAJ&q=%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D1%83%D1%87%D0%B8%D0%B2+6+%D1%8F%D0%BD%D0%B2%D0%B0%D1%80%D1%8F+%D1%82%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D0%B3%D1%80%D0%B0%D0%BC%D0%BC%D1%83+%D0%BE%D1%82+%D0%A7%D0%B5%D1%80%D1%87%D0%B8%D0%BB%D0%BB%D1%8F&dq=%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D1%83%D1%87%D0%B8%D0%B2+6+%D1%8F%D0%BD%D0%B2%D0%B0%D1%80%D1%8F+%D1%82%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D0%B3%D1%80%D0%B0%D0%BC%D0%BC%D1%83+%D0%BE%D1%82+%D0%A7%D0%B5%D1%80%D1%87%D0%B8%D0%BB%D0%BB%D1%8F&hl=ru&sa=X&ved=0ahUKEwi6lv2p-tnMAhWMDcAKHdQ8Bg04ChDoAQgmMAM Фашизм, путь агрессии и гибели]
  12. Штеменко С.М. Генеральный штаб в годы войны. — 2-е издание. / Литературная запись Сомова Г. А. — М.: Воениздат, 1989. — Глава 14:«Последняя кампания».
  13. [oldgazette.ru/lib/stalin/26.html Приказ Верховного Главнокомандующего № 5 от 23 февраля 1945 года] // Сталин И. В. «О Великой Отечественной войне Советского Союза». М., Госполитиздат, 1950
  14. </ol>

Литература

В Викитеке есть тексты по теме
Висло-Одерская операция

Русский язык

  • Мерников А. Г., Спектор А. А. Всемирная история войн. — Минск., 2005, стр. — 642
  • Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. В 2 т. — М.: Олма-Пресс, 2002
  • Конев И. С. Сорок пятый. — М., Воениздат, 1970
  • [fictionbook.ru/ru/author/chakovskiyi_aleksandr_borisovich/ «Блокада»]. Александр Борисович Чаковский. 5 томов
  • [fictionbook.ru/ru/author/skryabina_elena_aleksandrovna/godiy_skitaniyi_iz_dnevnika_odnoyi_leningradki/ «Годы скитаний: Из дневника одной ленинградки»]. Елена Александровна Скрябина — 1942 г.
  • Жаркой Ф. М. [otvaga2004.ru/voyennaya-biblioteka/ Танковый марш]. Изд. 4-е, МВАА. — СПб., 2012.

Иностранные языки

  • Rees, Laurence. «Auschwitz» BBC books[уточнить]
  • Max Hastings. «Armageddon. The Battle for Germany 1944-45». Publ. Macmillan, London[уточнить]
  • Duffy, Christopher. «Red storm on the Reich: The Soviet March on Germany, 1945». Publ. Routledge, 1991 ISBN 0-415-22829-8
  • Ziemke, Earl F. «Battle for Berlin end of the Third Reich»[уточнить]

Отрывок, характеризующий Висло-Одерская операция

Пьеру давно уже приходила мысль поступить в военную службу, и он бы исполнил ее, ежели бы не мешала ему, во первых, принадлежность его к тому масонскому обществу, с которым он был связан клятвой и которое проповедывало вечный мир и уничтожение войны, и, во вторых, то, что ему, глядя на большое количество москвичей, надевших мундиры и проповедывающих патриотизм, было почему то совестно предпринять такой шаг. Главная же причина, по которой он не приводил в исполнение своего намерения поступить в военную службу, состояла в том неясном представлении, что он l'Russe Besuhof, имеющий значение звериного числа 666, что его участие в великом деле положения предела власти зверю, глаголящему велика и хульна, определено предвечно и что поэтому ему не должно предпринимать ничего и ждать того, что должно совершиться.


У Ростовых, как и всегда по воскресениям, обедал кое кто из близких знакомых.
Пьер приехал раньше, чтобы застать их одних.
Пьер за этот год так потолстел, что он был бы уродлив, ежели бы он не был так велик ростом, крупен членами и не был так силен, что, очевидно, легко носил свою толщину.
Он, пыхтя и что то бормоча про себя, вошел на лестницу. Кучер его уже не спрашивал, дожидаться ли. Он знал, что когда граф у Ростовых, то до двенадцатого часу. Лакеи Ростовых радостно бросились снимать с него плащ и принимать палку и шляпу. Пьер, по привычке клубной, и палку и шляпу оставлял в передней.
Первое лицо, которое он увидал у Ростовых, была Наташа. Еще прежде, чем он увидал ее, он, снимая плащ в передней, услыхал ее. Она пела солфеджи в зале. Он внал, что она не пела со времени своей болезни, и потому звук ее голоса удивил и обрадовал его. Он тихо отворил дверь и увидал Наташу в ее лиловом платье, в котором она была у обедни, прохаживающуюся по комнате и поющую. Она шла задом к нему, когда он отворил дверь, но когда она круто повернулась и увидала его толстое, удивленное лицо, она покраснела и быстро подошла к нему.
– Я хочу попробовать опять петь, – сказала она. – Все таки это занятие, – прибавила она, как будто извиняясь.
– И прекрасно.
– Как я рада, что вы приехали! Я нынче так счастлива! – сказала она с тем прежним оживлением, которого уже давно не видел в ней Пьер. – Вы знаете, Nicolas получил Георгиевский крест. Я так горда за него.
– Как же, я прислал приказ. Ну, я вам не хочу мешать, – прибавил он и хотел пройти в гостиную.
Наташа остановила его.
– Граф, что это, дурно, что я пою? – сказала она, покраснев, но, не спуская глаз, вопросительно глядя на Пьера.
– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?
– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.


Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.