Високосное лето
| Високосное лето | |
| Жанр | |
|---|---|
| Годы | |
| Страна | |
| Язык песен | |
| Лейбл | |
| Состав |
Александр Ситковецкий |
| Бывшие участники | |
| Другие проекты |
Машина Времени (А.Кутиков и В.Ефремов) |
Високосное лето — советская рок-группа, основанная московским гитаристом-вокалистом Александром Ситковецким и клавишником Крисом Кельми летом 1972 года.
Содержание
История
«Високосное лето» было создано из музыкантов московских рок-групп «Аэропорт» и «Садко»[1]. В первый состав входили: Александр Ситковецкий (гитара, вокал), Крис Кельми (бас, вокал), Юрий Титов (ударные). Основу репертуара составляли песни The Beatles и The Rolling Stones. Выступали на школьных вечерах и танцах[2].
В 1974 году к группе присоединяется бас-гитарист Александр Кутиков, ушедший из «Машины времени». Было принято решение, что Крис Кельми станет клавишником, поскольку он окончил музыкальную школу по классу фортепиано. Совместными усилиями купили для музыканта электроорган[2]. В том же 1974 году Титов ушёл в армию, вместо него пришёл Анатолий Абрамов.
По предложению Кутикова, музыканты начали сочинять собственные песни, сначала на английском языке, затем - на русском. Позже Кутиков привел в группу рок-поэтессу Маргариту Пушкину, с которой сотрудничал ещё в 1970 году. Тексты песен Пушкиной несли черты психоделической поэзии конца 60-х - начала 70-х, в которых были явные отсылки к композициям The Doors, Джими Хендрикса и др[3].
В 1975 году группа дала свой первый серьёзный концерт с декорациями, костюмами, дымом и стробоскопом[2]. Выступления состояли из трёх частей: арт-роковая песенная программа (40 минут), опера «Прометей Прикованный» (45 минут), рок-н-роллы (30 минут). Во время выступления, Кельми в темноте натягивал чёрный тренировочный костюм, на котором флюоресцентной краской был нарисован скелет[3].
В 1975 году Абрамов уходит в «Аракс», вместо него приходит Валерий Ефремов[4].
По мнению Криса Кельми, вершиной «Високосного лета» стал фестиваль самодеятельных групп в Таллине в 1976 году, где они удивили всех своим шоу и световыми эффектами[2].
В 1978 году «Високосное лето» участвует в рок-фестивале в Черноголовке, где наряду с «Машиной времени» имеет наибольший успех и получает премии за профессионализм и театрализацию[4]. По воспоминаниям Маргариты Пушкиной, жюри также попеняло музыкантам за «оторванность в текстах от реалий сегодняшнего дня»[1].
В том же 1978 году на речевой студии ГИТИСа были сделаны записи песен, которые официальны были изданы только в 1995 году на CD «Лавка Чудес».
В мае 1979 года группа распалась из-за противоречий между создателями.
После раскола Кельми создал «Рок-ателье», Ситковецкий — «Автограф». Кутиков и Ефремов перешли в «Машину времени». Абрамов в дальнейшем сотрудничал с такими группами, как «Цветы», «Рок-Ателье», «Белый орёл», «Чёрный Кофе» и др.
По мнению Маргариты Пушкиной, «второй такой группы, как «високосники» не появилось. Она имела свое, специфическое для Москвы звучание, свой сценический образ и огромную армию поклонников»[3].
Состав
- Александр Ситковецкий — гитара, вокал
- Крис Кельми (Анатолий Калинкин) — клавишные, вокал
- Александр Кутиков — бас-гитара, вокал
- Валерий Ефремов — ударные
- Анатолий Абрамов — ударные
Дискография
- 1978 — «Прометей прикованный» (магнитоальбом).
- 1978 — «Високосное лето» (магнитоальбом).
- 1979 — «Концерт» (магнитоальбом).
- 1995 — «Лавка Чудес» (CD)
Напишите отзыв о статье "Високосное лето"
Ссылки
- [www.rock-book.ru/rus/visokosnoe_leto/story.html «Високосное Лето» на сайте www.rock-book.ru]
- [www.newlookmedia.ru/?p=23056 О группе «Високосное Лето»]
- [www.last.fm/ru/music/%D0%92%D0%B8%D1%81%D0%BE%D0%BA%D0%BE%D1%81%D0%BD%D0%BE%D0%B5+%D0%BB%D0%B5%D1%82%D0%BE Профиль Високосное лето] на Last.fm
Источники
| ||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Високосное лето
У алтаря лысогорской церкви была часовня над могилой маленькой княгини, и в часовне был поставлен привезенный из Италии мраморный памятник, изображавший ангела, расправившего крылья и готовящегося подняться на небо. У ангела была немного приподнята верхняя губа, как будто он сбирался улыбнуться, и однажды князь Андрей и княжна Марья, выходя из часовни, признались друг другу, что странно, лицо этого ангела напоминало им лицо покойницы. Но что было еще страннее и чего князь Андрей не сказал сестре, было то, что в выражении, которое дал случайно художник лицу ангела, князь Андрей читал те же слова кроткой укоризны, которые он прочел тогда на лице своей мертвой жены: «Ах, зачем вы это со мной сделали?…»Вскоре после возвращения князя Андрея, старый князь отделил сына и дал ему Богучарово, большое имение, находившееся в 40 верстах от Лысых Гор. Частью по причине тяжелых воспоминаний, связанных с Лысыми Горами, частью потому, что не всегда князь Андрей чувствовал себя в силах переносить характер отца, частью и потому, что ему нужно было уединение, князь Андрей воспользовался Богучаровым, строился там и проводил в нем большую часть времени.
Князь Андрей, после Аустерлицкой кампании, твердо pешил никогда не служить более в военной службе; и когда началась война, и все должны были служить, он, чтобы отделаться от действительной службы, принял должность под начальством отца по сбору ополчения. Старый князь с сыном как бы переменились ролями после кампании 1805 года. Старый князь, возбужденный деятельностью, ожидал всего хорошего от настоящей кампании; князь Андрей, напротив, не участвуя в войне и в тайне души сожалея о том, видел одно дурное.
26 февраля 1807 года, старый князь уехал по округу. Князь Андрей, как и большею частью во время отлучек отца, оставался в Лысых Горах. Маленький Николушка был нездоров уже 4 й день. Кучера, возившие старого князя, вернулись из города и привезли бумаги и письма князю Андрею.
Камердинер с письмами, не застав молодого князя в его кабинете, прошел на половину княжны Марьи; но и там его не было. Камердинеру сказали, что князь пошел в детскую.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, Петруша с бумагами пришел, – сказала одна из девушек помощниц няни, обращаясь к князю Андрею, который сидел на маленьком детском стуле и дрожащими руками, хмурясь, капал из стклянки лекарство в рюмку, налитую до половины водой.
– Что такое? – сказал он сердито, и неосторожно дрогнув рукой, перелил из стклянки в рюмку лишнее количество капель. Он выплеснул лекарство из рюмки на пол и опять спросил воды. Девушка подала ему.
В комнате стояла детская кроватка, два сундука, два кресла, стол и детские столик и стульчик, тот, на котором сидел князь Андрей. Окна были завешаны, и на столе горела одна свеча, заставленная переплетенной нотной книгой, так, чтобы свет не падал на кроватку.
– Мой друг, – обращаясь к брату, сказала княжна Марья от кроватки, у которой она стояла, – лучше подождать… после…
– Ах, сделай милость, ты всё говоришь глупости, ты и так всё дожидалась – вот и дождалась, – сказал князь Андрей озлобленным шопотом, видимо желая уколоть сестру.
– Мой друг, право лучше не будить, он заснул, – умоляющим голосом сказала княжна.
Князь Андрей встал и, на цыпочках, с рюмкой подошел к кроватке.
– Или точно не будить? – сказал он нерешительно.
– Как хочешь – право… я думаю… а как хочешь, – сказала княжна Марья, видимо робея и стыдясь того, что ее мнение восторжествовало. Она указала брату на девушку, шопотом вызывавшую его.
Была вторая ночь, что они оба не спали, ухаживая за горевшим в жару мальчиком. Все сутки эти, не доверяя своему домашнему доктору и ожидая того, за которым было послано в город, они предпринимали то то, то другое средство. Измученные бессоницей и встревоженные, они сваливали друг на друга свое горе, упрекали друг друга и ссорились.
– Петруша с бумагами от папеньки, – прошептала девушка. – Князь Андрей вышел.
– Ну что там! – проговорил он сердито, и выслушав словесные приказания от отца и взяв подаваемые конверты и письмо отца, вернулся в детскую.
– Ну что? – спросил князь Андрей.
– Всё то же, подожди ради Бога. Карл Иваныч всегда говорит, что сон всего дороже, – прошептала со вздохом княжна Марья. – Князь Андрей подошел к ребенку и пощупал его. Он горел.
– Убирайтесь вы с вашим Карлом Иванычем! – Он взял рюмку с накапанными в нее каплями и опять подошел.
– Andre, не надо! – сказала княжна Марья.
Но он злобно и вместе страдальчески нахмурился на нее и с рюмкой нагнулся к ребенку. – Ну, я хочу этого, сказал он. – Ну я прошу тебя, дай ему.
Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»
