Виталий Миланский
Святой Виталий Миланский (ит. San Vitale, фр. Saint Vital) — раннехристианский мученик (возможно I века), титульный святой известной равеннской церкви Сан-Витале. День его памяти в Католической церкви — 28 апреля.
Содержание
Житие
Как и о большинстве раннехристианских мучеников, о Виталии известно очень мало, и, к тому же, из источников, датируемых не ранее IV века. Его женой была мученица Валерия, а их детьми — мученики Гервасий и Протасий. Согласно житию, Виталий был состоятельным гражданином Медиолана. В брошюре Филиппа, найденной вместе с телами двоих детей на миланском кладбище Св. Амброзия в 396, указано, что он был солдатом. Согласно этому документу, Виталий сопровождал судью Паолино в путешествии из Милана в Равенну. В Равенне судья подверг пыткам и смерти через обезглавливание лигурийского доктора Урсицина, который признал себя христианином. Виталий приблизился к доктору и помог ему встретить пытки и смерть, открыто убеждая быть твёрдым в перенесении мучений. Также устроил его захоронение. Открыто исповедовавший себя христианином, Виталий был подвергнут пыткам, после чего был похоронен заживо (засыпан камнями). Время мученичества Виталия относится разными исследователями к гонениям Нерона или Марка Аврелия.
В некоторых источниках утверждают, что он мог быть персонажем художественного произведения, ошибочно принятого за историческое. Возможно также, Св. Виталий Миланский и Св. Виталий Болонский (чье тело было сначала доставлено в Милан, а потом в Болонью) — одно и то же лицо. Но остается фактом, что базилика Св. Виталия, освященная в 548, была посвящена не только этому святому, но и его двоим сыновьям — Гервасию и Протасию; в этой же базилике боковой алтарь посвящён Св. Урсицину. В базилике Св. Аполлинария Равенны в мозаиках №№ 11-13 правой стены (процессия мучеников) изображены Виталий и два его сына[1], а в мозаиках левой стены (процессия мучениц) — его жена Валерия (№ 9).
Почитание
День св. Виталия празднуют 28 апреля.[2] Самая известная церковь, носящей его имя, — базилика св. Виталия в Равенне (т.наз. Сан-Витале), шедевр византийского искусства, возведённый на предполагаемом месте мученичества святого. Церкви, освящённые в честь св. Виталия, находятся также в Риме (освящена в честь Виталия, Валерии, Гервасия и Протасия папой Иннокентием I), Фаэнце, Римини, Комо, Ферраре, Венеции, Вероне и в Задаре (Хорватия). Св. Виталий — небесный покровитель итальянских Гранароло и Мариттимы (район Дизо), а также небольшого американского города Тибодо (здесь — вместе с Валерией).
Кафедральный собор Себу признаёт св. Виталия Миланского своим святым покровителем. По случаю 75-й годовщины провозглашения Себу архидиоцезом и дня св. Виталия 28 апреля 2009 кардинал, архиепископ Себский Рикардо Видаль отслужил торжественную мессу.
- BarocciSanVitale.jpg
Мученичество Св. Виталия, работа Федерико Бароччи.
- Vitalisburiedalive.jpg
Виталий, похороненный заживо. Из Зеркала мучеников.
- Vitalis of Milan.jpg
Св. Виталий Миланский.
Напишите отзыв о статье "Виталий Миланский"
Примечания
- ↑ Под № 14 там же изображён Святой Урсицин, с которым связано предание о Виталии.
- ↑ Martyrologium Romanum (Libreria Editrice Vaticana, 2001, ISBN 88-209-7210-7)
Ссылки
- [www.newadvent.org/cathen/15486a.htm St. Vitalis // Catholic Encyclopedia]
- [www.catholic-forum.com/saints/saintv0c.htm Patron Saints: Vitalis of Milan]
- (итал.) [www.santiebeati.it/dettaglio/91129 San Vitale]
|
Это заготовка статьи о святом. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Виталий Миланский
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
