Витбой, Хендрик

Хендрик Витбой (нама Hendrik Witbooi; ок. 1840 — 19 ноября 1905, Фальграс, Юго-Западная Африка) — вождь племени нама, организовал восстание против германской колониальной администрации.

Национальный герой Намибии. Его портрет помещён практически на всех купюрах Намибии.

Биография

Хендрик Витбой был третьим сыном вождя племени Мозеса Кидо Витбооя (1810—1888). Родился на юге нынешней Намибии примерно в 1840 году и был крещен вместе с женой Леной в 1868 году. У него было 7 сыновей и 5 дочерей.

В 1888 году стал вождём племени.

Боролся за власть с вождём хобобен (вельдшундрагеров) Яном Йонкером Африканером (своим дядей), а также с вождём гай-кауун («красного народа») Манессе Норесебом.

В 1892—1893 годах вёл вооружённую борьбу против немцев. Однако в 1894 году подписал с немецкими властями договор «об охране и дружбе», по которому был обязан предоставлять им земли, скот и вооружённых воинов. По приказу немцев воевал против племени гереро.

Восстание народа нама под предводительством Витбооя

3 октября 1904 года в южной части страны началось восстание готтентотов во главе с Хендриком Витбооем и Якобом Моренгой. Целый год Витбой, вплоть до своей гибели, умело руководил боями. После гибели Виттбоя 29 октября 1905 года повстанцы, разделившись на мелкие группы, продолжали партизанскую войну вплоть до 1907 года. К концу этого же года большая часть восставших вернулась к мирной жизни, так как они были вынуждены обеспечивать пропитанием свои семьи, а оставшиеся партизанские отряды были вскоре вытеснены за границу современной Намибии — в Капскую колонию, принадлежавшую англичанам.

После подавления восстания, большая часть нама была переселена в засушливые бесплодные районы, что стало причиной сокращения их численности. В 1907 году земли гереро и готтентотов были конфискованы, их общинная и племенная организация упразднена.

См. также

• Восстание племён гереро и нама (1904—1907)
• Германская Юго-Западная Африка
• Доллар Намибии

Отрывок, характеризующий Витбой, Хендрик

– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.


Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]