Витебское сражение

Витебское сражение 1941 года
Основной конфликт: Вторая мировая война
Дата	6—16 июля 1941 года
Место	Витебск, БССР
Итог	Победа Германии
Противники
Германия СССР
Командующие
Г. фон Клюге Г. Гот Р. Шмидт Г. Гудериан С. К. Тимошенко А. И. Ерёменко П. А. Курочкин И. С. Конев
Силы сторон
39-й мотокорпус 20-я армия 19-я армия
Потери
неизвестно неизвестно

Танковое сражение юго-западнее Витебска произошло 6—10 июля 1941 года между немецкими 2-й и 3-й танковыми группами 4-й танковой армии группы армий «Центр» и двумя советскими механизированными корпусами 20-й армии Западного фронта.

Форсирование Западной Двины и захват Витебска 9—11 июля немецкими войсками является самостоятельной операцией Вермахта, все последующие боевые действия в районе Витебска 12—16 июля являются частью Смоленского сражения.

Предшествующие события

После взятия Минска и разгрома основных сил советского Западного фронта в Белостокском и Минском «котлах» немецкие моторизованные корпуса начали продвижение к рубежу рек Западная Двина и Днепр с тем, чтобы оттуда начать новое наступление на Московском направлении.

Начальник германского Генерального штаба генерал-полковник Франц Гальдер записал в свой дневник 3 июля:

В целом уже можно сказать, что задача разгрома главных сил русской сухопутной армии перед Западной Двиной и Днепром выполнена. Я считаю правильным высказывание одного пленного командира корпуса о том, что восточнее Западной Двины и Днепра мы можем встретить сопротивление лишь отдельных групп, которые, принимая во внимание их численность, не смогут серьёзно помешать наступлению германских войск. Поэтому не будет преувеличением сказать, что кампания против России выиграна в течение 14 дней. Конечно, она ещё не закончена. Огромная протяжённость территории и упорное сопротивление противника, использующего все средства, будут сковывать наши силы ещё в течение многих недель.

…Когда мы форсируем Западную Двину и Днепр, то речь пойдёт не столько о разгроме вооружённых сил противника, сколько о том, чтобы забрать у противника его промышленные районы и не дать ему возможности, используя гигантскую мощь своей индустрии и неисчерпаемые людские ресурсы, создать новые вооружённые силы.

Как только война на востоке перейдёт из фазы разгрома вооружённых сил противника в фазу экономического подавления противника, на первый план снова выступят дальнейшие задачи войны против Англии…

Силы сторон на Московском направлении к 6 июля

Вермахт

Большая часть группы армий «Центр» ещё участвовала в ликвидации Минского «котла», поэтому в продвижении на восток приняли участие только подвижные соединения, объединённые штабом 4-й армии (её назвали 4-я танковая армия, командующий — генерал-фельдмаршал Г. фон Клюге):

• 3-я танковая группа (командующий — генерал-полковник Г. Гот)
  • 57-й мотокорпус (19-я танковая и 18-я мотопехотная дивизии, позже к ним присоединилась 14-я мотопехотная дивизия) выдвинулся в район Полоцка
  • 39-й мотокорпус (7-я танковая дивизия, вслед за ней 20-я танковая и 20-я мотопехотная дивизии) направился на Витебск; позже в состав корпуса были переданы 12-я танковая и 18-я мотопехотная дивизии
• 2-я танковая группа (генерал-полковник Г. Гудериан)
  • 47-й мотокорпус (18-я и 17-я танковые дивизии, вслед за ними 29-я мотопехотная дивизия) продвигался в направлении Орши
  • 46-й мотокорпус (10-я танковая и (моторизованная) дивизия СС «Дас Райх») двигался к Могилёву
  • 24-й мотокорпус (3-я и 4-я танковые дивизии, за ними 1-я кавалерийская и 10-я мотопехотная дивизии) наступал в направлении Рогачёва и Быхова.

1 июля 1941 года командование 3-й ТГр в «Указаниях по дальнейшему ведению боевых действий» констатирует: «По имеющимся на сей момент сведениям нет оснований для того, чтобы предположить наличие свежих сил неприятеля южнее верховья р. Западная Двина»

РККА

Немецкое командование не предполагало, что на рубеже рек Западная Двина и Днепр заканчивал сосредоточение Второй стратегический эшелон РККА (22-я, 19-я, 20-я, 16-я и 21-я армии), который был передан в подчинение Западного фронта. 2 июля командующим советским Западным фронтом назначен маршал С. К. Тимошенко (вступил в должность 4 июля), должность начальника Западного штаба с 30 июня занимал генерал-лейтенант Г. К. Маландин из Генерального штаба.

• 22-я армия (генерал-лейтенант Ф. А. Ершаков; 6 стрелковых дивизий) занимала полосу от Идрицы до Дриссы (ныне — Верхнедвинск) и вверх по течению р. Западная Двина до Витебска (включительно).
• 20-я армия (командующий — генерал-лейтенант П. А. Курочкин) поначалу имела в своём составе 2 стрелковых корпуса (61-й и 69-й) и 7-й механизированный корпус, а также несколько отдельных стрелковых дивизий. Она занимала полосу обороны от Витебска (исключительно) до Могилёва. Вскоре в состав армии включили 5-й механизированный корпус, а 61-й стрелковый корпус вместе с полосой обороны в районе Могилёва был подчинён штабу 13-й армии (командующий — генерал-лейтенант П. М. Филатов).
• 19-ю армию генерал-лейтенанта И. С. Конева перебрасывали в район Витебска с Украины. Формально ей подчинялись 7 стрелковых, 2 танковые и 1 мотострелковая дивизии. Однако реально к началу активных боевых действий армия прибыть не успевала.
• 16-я армия (командующий генерал-лейтенант М. Ф. Лукин) сосредоточилась в районе Смоленска (как и 19-ю армию, её перебрасывали с Украины). После передачи 5-го мехкорпуса в подчинение 20-й армии в её составе остались две стрелковые дивизии.
• 21-я армия (командующий генерал-лейтенант В. Ф. Герасименко) представляла собой мощный кулак на южном фланге советского Западного фронта. Она включала 4 стрелковых корпуса и 1 мехкорпус, всего 12 стрелковых, 2 танковые и 1 мотострелковая дивизии.

Авиация Западного фронта насчитывала 6 авиадивизий армейского подчинения:

• Действия 22-й армии поддерживали 12-я бомбардировочная и 46-я смешанная авиадивизии.
• Действия 20-й армии поддерживали 23-я и 47-я смешанные авиадивизии.
• Действия 21-й армии поддерживали 13-я бомбардировочная и 11-я смешанная авиадивизии.

Кроме того, во фронтовом подчинении находились 43-я истребительная авиационная дивизия и несколько отдельных полков. Всего на пополнение ВВС Западного фронта с 25 июня по 16 июля поступило 709 самолетов.

Планы сторон

Немецкие подвижные соединения продвигались на восток, чтобы занять исходные позиции для последующего наступления. Однако советское командование не собиралось пассивно наблюдать за продвижением немецких войск. Оторванность подвижных немецких соединений от полевых пехотных дивизий давало шанс советскому командованию разбить немецкие войска поэшелонно. Запланированное контрнаступление на Лепель в стык двух немецких танковых групп имело целью разгромить противника и остановить немецкое наступление.

Действия сторон

5 июля 1941 года на пути к Витебску продвигавшаяся в авангарде 39-го мотокорпуса немецкая 7-я танковая дивизия (командир — генерал-майор Г. фон Функ) неожиданно натолкнулась на оборонительный рубеж советской 153-й стрелковой дивизии восточнее Бешенковичей и была остановлена. Наступление 3-й танковой группы на Витебском направлении застопорилось.

6 июля немецкая 7-я танковая дивизия вновь безуспешно атаковала позиции советских войск, однако шедшая вслед за ней 20-я танковая дивизия повернула к Улле для форсирования Западной Двины.

Лепельский контрудар

С целью остановить продвижение противника на Витебск советское командование (маршал С. К. Тимошенко, генерал-лейтенант П. А. Курочкин) решило нанести по наступающей группировке противника мощный удар силами двух свежих механизированных корпусов из состава 20-й армии Западного фронта.

• 7-й мехкорпус (генерал-майор В. И. Виноградов) имел в своём составе две танковые дивизии: 14-ю и 18-ю.
• 5-й мехкорпус (генерал-майор И. П. Алексеенко) имел в своём составе две танковые дивизии (13-ю и 17-ю) и отряд 109-й моторизованной дивизии.

Общее количество танков в наступавших мехкорпусах превышало 1400 единиц, из которых 47 КВ-1 и 49 Т-34.

Частью наступления были также действия 1-й Московской Пролетарской мотострелковой дивизии в районе Толочина против 18-й танковой дивизии вермахта, но обычно их рассматривают отдельно (См. Оборона Борисова (1941)).

Из-за отсутствия взаимодействия между советскими мехкорпусами и даже отдельными танковыми дивизиями боевые действия свелись к разрозненным боям на р. Черногостница, в районе Сенно (в полосе наступления 7-го мехкорпуса) и в районе Толпино, Цотово (в полосе наступления 5-го мехкорпуса).

14-я танковая дивизия 7-го мехкорпуса, двинувшаяся на Лепель вдоль Бешенковичского шоссе, в течение двух дней 6 и 7 июля безуспешно пыталась преодолеть противотанковую оборону немецкой 7-й танковой дивизии на р. Черногостница, и только вечером 7 июля получила приказ поменять направление удара, при этом понесла большие потери, особенно в технике. Всё это время другая танковая дивизия 7-го мехкорпуса (18-я) сражалась с передовым отрядом немецкой 17-й танковой дивизии за Сенно, но 8 июля вынуждена была оставить местечко.

Наступавший на Лепель со стороны Орши 5-й мехкорпус тем временем продвигался вперёд, атаковал растянутую на марше к Сенно немецкую 17-ю танковую дивизию. Однако оставление Сенно вечером 8 июля позволило противнику атаковать 5-й мехкорпус во фланг и тыл, передовые части 5-го мехкорпуса оказались в окружении.

9 июля в 16.30 в связи с наступлением противника севернее Витебска советское наступление приостановлено. Поступил приказ вывести мехкорпуса из боя. Остатки 5-го мехкорпуса отошли в район Орши, где по приказу командующего 20-й армией П. А. Курочкина заняли рубеж обороны «по-пехотному».

Витебская операция

Тем временем, 8 июля в районе Уллы немецкая 20-я танковая дивизия (командир — генерал-лейтенант Х. Штумпф), преодолев сопротивление советской 186-й стрелковой дивизии 22-й армии, форсировала Западную Двину. 9 июля она заняла западную часть Витебска и захватила целым железнодорожный мост.

Вслед за ней через Двину переправились две мотодивизии, одна из которых (20-я моторизованная) поддержала действия 20-й танковой дивизии в районе Витебска.

Именно в связи с наступлением противника севернее Витебска командующий 20-й армией генерал-лейтенант П. А. Курочкин приказал приостановить наступление на Лепель. Г. Гот писал в своих мемуарах:

Форсирование Западной Двины на участке между Бешенковичами и Уллой тремя дивизиями 39-го танкового корпуса, а также овладение Витебском имели решающее значение для всей операции…

10 июля бои в Витебске продолжились. Советская 19-я армия, на которую планировалось возложить оборону Витебска, ещё только выгружалась. К 9 июля в район Рудни и Лиозно прибыли только штабы армии и трёх корпусов, а также 220-я мотострелковая дивизия и отдельные боевые части. Прибыв в район Витебска, командующий армией генерал-лейтенант И. С. Конев обнаружил в городе только батальон Осоавиахима и ополчение.

10 июля в бой за город вступила 220-я мотострелковая дивизия. Стремительной ночной атакой она заняла всю восточную (левобережную) часть города, форсировала реку, однако к исходу дня противник отбросил советские подразделения назад.

11 июля немецкие войска полностью заняли город. 12 июля немецкий 39-й мотокорпус, сосредоточив в районе Витебска три дивизии (7-ю и 20-ю танковую и 20-ю моторизованную), перешёл в наступление на Смоленском направлении.

Витебский «котёл»

Несмотря на неудачи предыдущих дней, 12 июля советское командование приказало силами трёх армий (22-й, 19-й и 20-й) вернуть Витебск. Координировать их действия был назначен заместитель командующего войсками Западного направления генерал-лейтенант А. И. Ерёменко. 12—14 июля И. С. Конев и А. И. Ерёменко отправляли советские войска в наступление на Витебск. Однако инициатива продолжала оставаться у противника. 13 июля наступавший на Смоленск с северо-запада немецкий 39-й мотокорпус достиг Демидова (7-я танковая) и Велижа (20-я танковая дивизии), а 12-я танковая дивизия южнее Витебска пробилась на Смоленское шоссе и взяла Рудню. Командный пункт 19-й армии в районе Рудни подвергся удару, командарм Конев и генерал-лейтенант А. И. Ерёменко чудом избежали гибели и плена.

15 июля 7-я танковая дивизия 3-й танковой группы Г. Гота вышла на Московское шоссе в районе Ярцево, а 29-я моторизованная дивизия 2-й танковой группы Гудериана, наступавшая со стороны Копысь, ворвалась в Смоленск. Таким образом, Витебск стал дном нового «котла». Разгромленные части 19-й армии отступали на восток; многие советские солдаты и офицеры попали в плен. Севернее Смоленска пропал без вести командир 25-го стрелкового корпуса генерал-майор С. М. Честохвалов.

16 июля в районе Лиозно, согласно официальной версии, попал в плен Яков Джугашвили — младший офицер 14-го гаубичного артполка 14-й танковой дивизии 7-го мехкорпуса, сын И. В. Сталина.

Последствия

Потеря Витебска имела для советского командования самые серьёзные последствия — ещё до форсирования Днепра в обороне советского Западного фронта была пробита брешь. Дело усугубил разгром 19-й армии по частям, в стадии сосредоточения. А продолжение попыток вернуть Витебск после того, как немецкие мотокорпуса действовали уже в районе Смоленска, привело к окончательному разгрому соединений 19-й армии.

После потери Витебска советские войска продолжили бои за Смоленск. Сосредоточение Третьего Стратегического эшелона восточнее Смоленска придало импульс, казалось, уже проигранному сражению. Большую часть соединений Смоленского «котла» удалось деблокировать.

С другой стороны, в итоге оборонительной контрнаступательной операции 20-й армии на лепельском направлении, ударные группировки немецкой группы армий «Центр» понесли настолько значительные потери, что их высокий наступательный темп, достигнутый в первые дни войны, очень сильно замедлился. Фактически целую неделю вермахту пришлось «топтаться» на одном месте.

Кроме того, советские танковые дивизии смогли отбросить врага на 30—40 километров в сторону Лепеля и нанести ему весьма существенный урон (некоторые немецкие танковые дивизии потеряли до половины техники). В тот момент для немецких войск сложилась весьма опасная ситуация, возникла реальная угроза тыловым путям снабжения ударных группировок. Немецкое командование в срочном порядке вынуждено было стянуть к району советского контрнаступления не только все имевшиеся в данном регионе подкрепления, но и задействовало части соседних армий. Так, например, только для срыва наступления 5-го мехкорпуса немцы перебросили в район Сенно танковые дивизии из группы Гудериана и целый 2-й воздушный флот.

Цена, которую пришлось заплатить советским танкистам за неделю задержки немецкого наступления, оказалась очень высокой. Без авиационного и артиллерийского прикрытия, с малым запасом топлива и боеприпасов, в жестоких и кровопролитных встречных боях 5-й и 7-й механизированные корпуса потеряли свыше восьмисот танков и большое количество личного состава.

Причины неудачи

14 июля в докладе Военного Совета советских войск Западного направления Ставке Верховного Главнокомандования указывалось:

Сложившаяся на фронте обстановка показывает, что противник имеет целью окружение нашей витебско-оршанской группировки.

Наши войска вследствие длительных отходов, упорных за последнее время боёв, а также укомплектования их наспех, больших потерь вооружения — не устойчивы.
Особенно это сказывается при наступлении. Имели место случаи бегства частей от воздействия авиации и передовых танковых отрядов противника.
Положение осложняется тем, что прибытие новых соединений замедлено и дезорганизовано железными дорогами. В головных эшелонах прибывают тыловые части, а боевые части длительно задерживаются в пути.

Вследствие этого фронт не имеет резервов и вынужден поспешно вводить на передовую линию части организационно плохо подготовленные. Много дивизий состоит из разных частей. Что касается танковых соединений, они не имеют материальной части и превратились, по существу, в технически слабо оснащённую пехоту…

Источники и литература

• Антонов Л. Н. [mechcorps.rkka.ru/files/mechcorps/pages/lepel.htm Решение проблемы отражения вторжения противника в начальном периоде войны по опыту 20-й армии на лепельском направлении]. Учебный материал. Военная орденов Ленина и Октябрьской революции Краснознаменная Академия Бронетанковых войск им. Маршала Советского Союза Малиновского Р. Я. Кафедра истории военного искусства. — М. Издательство Министерства обороны РФ. 1993.
• Памяць: гіст.-дакум. хроніка Віцебска: у 2-х кн. — Мн.: БелЭн, 2002.
• Е. Дриг. Механизированные корпуса РККА в бою. — М.: АСТ, 2005. ISBN 5-17-024760-5
• В. В. Бешанов. Танковый погром 1941 года. — М.: Яуза, Эксмо, 2008. — 480 с. ISBN 978-5-699-27217-4
• А. В. Исаев. Неизвестный 1941. Остановленный блицкриг. — М.: Яуза, Эксмо, 2010. — 480 с. ISBN 978-5-699-41198-6
• В. Ю. Мартов. Белорусские хроники. 1941 год. [www.idiot.vitebsk.net/i41/mart41_2.htm Глава 2. Через Березину к Днепру] и [www.idiot.vitebsk.net/i41/mart41_3.htm Глава 3. Смоленское сражение].

Ссылки

• [www.vitebsk.net/?page=hist&sod=004_01_20050922 Хронология событий] на vitebsk.net

Отрывок, характеризующий Витебское сражение

Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l'ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C'est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.


Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.
– А, Бондаренко, друг сердечный, – проговорил он бросившемуся стремглав к его лошади гусару. – Выводи, дружок, – сказал он с тою братскою, веселою нежностию, с которою обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы.
– Слушаю, ваше сиятельство, – отвечал хохол, встряхивая весело головой.
– Смотри же, выводи хорошенько!
Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце.
«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.
– Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином.
Немец засмеялся, вышел совсем из двери коровника, сдернул
колпак и, взмахнув им над головой, закричал:
– Und die ganze Welt hoch! [И весь свет ура!]
Ростов сам так же, как немец, взмахнул фуражкой над головой и, смеясь, закричал: «Und Vivat die ganze Welt»! Хотя не было никакой причины к особенной радости ни для немца, вычищавшего свой коровник, ни для Ростова, ездившего со взводом за сеном, оба человека эти с счастливым восторгом и братскою любовью посмотрели друг на друга, потрясли головами в знак взаимной любви и улыбаясь разошлись – немец в коровник, а Ростов в избу, которую занимал с Денисовым.
– Что барин? – спросил он у Лаврушки, известного всему полку плута лакея Денисова.
– С вечера не бывали. Верно, проигрались, – отвечал Лаврушка. – Уж я знаю, коли выиграют, рано придут хвастаться, а коли до утра нет, значит, продулись, – сердитые придут. Кофею прикажете?
– Давай, давай.
Через 10 минут Лаврушка принес кофею. Идут! – сказал он, – теперь беда. – Ростов заглянул в окно и увидал возвращающегося домой Денисова. Денисов был маленький человек с красным лицом, блестящими черными глазами, черными взлохмоченными усами и волосами. На нем был расстегнутый ментик, спущенные в складках широкие чикчиры, и на затылке была надета смятая гусарская шапочка. Он мрачно, опустив голову, приближался к крыльцу.
– Лавг'ушка, – закричал он громко и сердито. – Ну, снимай, болван!
– Да я и так снимаю, – отвечал голос Лаврушки.
– А! ты уж встал, – сказал Денисов, входя в комнату.
– Давно, – сказал Ростов, – я уже за сеном сходил и фрейлен Матильда видел.
– Вот как! А я пг'одулся, бг'ат, вчег'а, как сукин сын! – закричал Денисов, не выговаривая р . – Такого несчастия! Такого несчастия! Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю!
Денисов, сморщившись, как бы улыбаясь и выказывая свои короткие крепкие зубы, начал обеими руками с короткими пальцами лохматить, как пес, взбитые черные, густые волосы.
– Чог'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.
– Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.
– Хоть бы женщины были. А то тут, кг'оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг'аться ског'ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.