Витерби, Эндрю

Эндрю Джеймс Витерби
Andrew James Viterbi
Известен как:	изобретатель алгоритма Витерби
Награды и премии:	Золотая медаль имени Александра Грэма Белла (1984) Премия Маркони (1990) Премия Шеннона (1991) C&C Prize (1992) Премия Эдуарда Рейна (1994) Медаль Бенджамина Франклина (2005) Национальная научная медаль США (2008) Медаль почёта IEEE (2010) Медаль Джона Фрица (2011)

Эндрю Джеймс Витерби (англ. Andrew James Viterbi) — американский инженер и бизнесмен, соосновавший Qualcomm и разработавший алгоритм Витерби.

Биография

Витерби родился в Бергамо, Италия и до переезда в США в 1939 году носил имя Андреа Джакомо Витерби. Его родители изменили его имя на английский манер, когда иммигрировали в США.

Витебри обучался в Бостонской латинской школе, после чего поступил в Массачусетский технологический институт в 1952 году. Он окончил MIT со степенью Бакалавра наук по электротехнике в 1957 году.

Работал в компании Raytheon, а после в Лаборатории реактивного движения в Пасадине. В 1963 году получил докторскую степень в Университете Южной Калифорнии. После получения степени он занял должность в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе (UCLA). Позднее он работал профессором в UCLA и Калифорнийском университете в Сан-Диего.

В 1967 году предложил использовать алгоритм Витерби для декодирования свёрточного кода, передаваемого по сетям с наличием шума. Алгоритм широко используется для прямой коррекции ошибок, а также для распознавания речи и других областях, где используются скрытые марковские модели. Витерби также принял участие в разработке стандарта CDMA.

В 2004 году после его пожертвования в 52 миллиона долларов Школа инженерии при Университете Южной Калифорнии была переименована в его честь.

Вместе с Ирвином Джейкобсом Витерби соосновал компанию Linkabit. В 1985 году, также вместе с Джейкобсом, он соосновал компанию Qualcomm.

Награды

Витерби был награждён Медалью Бенджамина Франклина в 2005 году. В 2008 году Витерби получил Национальную научную медаль США за разработку алгоритма Витерби. В 2010 году он был награждён Медалью почёта IEEE, а в 2011 году получил медаль Джона Фрица.

Отрывок, характеризующий Витерби, Эндрю

Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]