Витковский, Александр Константинович

Витковский Александр Константинович
Род деятельности:	лётчик
Дата рождения:	23 августа 1923(1923-08-23)
Место рождения:	город Будённовск, Ставропольский край, СССР
Гражданство:	СССР СССР Россия Россия
Дата смерти:	24 февраля 1994(1994-02-24) (70 лет)
Место смерти:	Москва, Россия
Награды и премии:

Александр Константинович Витковский (1923 — 1994) — командир авиационного отряда Главного управления Гражданского воздушного флота при Совете Министров СССР. Герой Социалистического Труда, Заслуженный пилот СССР.

Биография

Родился 23 августа 1923 года с городе Прикумск, ныне Будённовск Ставропольского края.

По окончании в 1941 году девяти классов средней школы № 1 города Георгиевска, был мобилизован на военную службу в Гражданский воздушный флот. Поступил в Орджоникидзевское лётное училище, которое окончил в 1943 году.

Участник Великой Отечественной войны — служил пилотом 4-й эскадрильи 4-го отдельного авиационного полка ГВФ Авиации дальнего действия на Волховском и Ленинградском фронтах. Демобилизовался в звании майора и работал пилотом, командиром воздушного корабля Ту-114, затем — командиром авиационного отряда Главного управления ГВФ при Совете Министров СССР.

В марте 1964 года Александр Константинович был назначен командиром только созданного 210-го лётного отряда самолётов Ту-114 Транспортного управления международных воздушных линий Главного управления ГВФ. Когда в августе 1967 года в составе 210-го летного отряда была образована авиаэскадрилья самолетов Ил-62, этот самолёт, пилотируемый Александром Витковским и Борисом Егоровым, 15 июля 1968 года выполнил исторический рейс по маршруту Москва–Монреаль–Нью-Йорк, установив прямое авиасообщение между СССР и США (послевоенное).

Затем А. К. Витковский работал начальником эксплуатационного управления международных линий Министерства гражданской авиации СССР, а затем — начальником Центра подготовки авиационного персонала, где трудился до выхода на заслуженный отдых.

На пенсии жил в Москве. Умер 24 февраля 1994 года, похоронен на Троекуровском кладбище Москвы.

Имя А. К. Витковского носит самолет SSJ-100 «Аэрофлота» с регистрационным номером RA-89044.

Награды

• Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 апреля 1963 года за самоотверженный труд и выдающиеся достижения в освоении авиационной техники Гражданского воздушного флота Витковскому Александру Константиновичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».
• Награждён орденами Ленина, Красного Знамени, Отечественной войны 1-й и 2-й степеней, Красной Звезды и медалями.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=22379 Витковский, Александр Константинович]. Сайт «Герои Страны».

• [archive.is/5cXNw История «Аэрофлота»: Часть 2-2, 1963-1973.]

Отрывок, характеризующий Витковский, Александр Константинович

Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?