Витолин, Пётр Янович

Пётр Янович Витолин Pēteris Vītoliņš<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Председатель Калужского губкома РКП(б)
июль 1917 — январь 1919
Предшественник:	нет
Преемник:	Медведев, Кирилл Васильевич
Председатель Калужского губисполкома
ноябрь 1917 — апрель 1918
Предшественник:	нет
Преемник:	Артёмов, Митрофан Прохорович
Рождение:	1892(1892)
Смерть:	1938(1938)

Пётр Янович Витолин (латыш. Pēteris Vītoliņš); (1892, деревня Лепинан, Эллернская волость, Курляндская губерния — 10 февраля 1938) — советский партийный деятель. Латыш. Активный участник установления советской власти в Калужской губернии. Член РСДРП с 1908 года.

Биография

Учился в сельской школе, затем в городском училище, из которого был исключен в 1907 году. В 1910 году возглавлял социал-демократическую организацию Курляндии, организовал подпольную типографию, в которой печатался журнал «Товарищ по борьбе».

В 1914 был исключен из партии в результате конфликта внутри местной организации РСДРП, но вскоре восстановлен. В 1916 году за революционную деятельность арестован и сослан на поселение в Сибирь.

После объявленной Временным правительством амнистии переехал в Калугу к сестре (в марте 1917 г.). Был избран председателем Калужской организации РСДРП(б) и редактором газеты «Рассвет». С июля 1917 по январь 1919 председатель Калужского губернского комитета РКП(б), одновременно с ноября 1917 по апрель 1918 председатель Калужского губисполкома.

5 февраля 1918 г. провозгласил создание Калужской советской республики, а себя - председателем её Совнаркома. Однако 26 апреля был отстранен от работы в губернском исполнительном комитете, оставаясь руководителем партийной организации.

В начале 1919 г. в результате внутрипартийного конфликта был вынужден уехать из Калуги. Участник Гражданской войны, в январе-августе 1919 редактор газеты «Красноармейская правда» Штаба Южного фронта. В марте 1921 участвовал в подавлении Кронштадтского мятежа. В дальнейшем находился на партийной, профсоюзной и хозяйственной работе. Последняя должность (с 1935) - начальник Управления плодоводства Московского областного земельного управления.

Делегат 8, 9 и 10 съездов партии. На 5 Всеукраинском съезде Советов избирался членом ВУЦИК.

Арестован 19 июня 1937 года. 10 февраля 1938 расстрелян на полигоне «Коммунарка». В 1956 реабилитирован.

Жена - Анна Абрамовна Освенская (1908–1997). Дочь - Елена Петровна Витолина.

Источники

• Очерки истории Калужской организации КПСС. Калуга, 1967.
• История Калужской партийной организации. Приокское книжное издательство. Тула, 1978.
• Берговская И.Н., Филимонов В.Я. Калужская Советская республика: История в документах. Калуга, Золотая аллея, 2012г.
• Возвращенные имена visz.nlr.ru/pers_info_dop/dop_info.php?id=10549
• Щеглов А.И. Строкой - в истории партии. Знамя, 25 декабря 1982. К 90-летию П.Я.Витолина.
• Голоушкин В. Революции верный сын. Рассказы о ветеранах партии. Знамя, 20 августа 1968. Фото.
• Калужане - борцы за власть Советов. ПО "Полиграфист", Калуга, 1988.
• Великая Октябрьская социалистическая революция--энциклопедия Георгий Назарович Голиков, М. И Кузнецов. Сов. энциклопедия, 1977 - Всего страниц: 711

Отрывок, характеризующий Витолин, Пётр Янович

Старый князь был в хорошем духе и обласкал Пьера.
Перед ужином князь Андрей, вернувшись назад в кабинет отца, застал старого князя в горячем споре с Пьером.
Пьер доказывал, что придет время, когда не будет больше войны. Старый князь, подтрунивая, но не сердясь, оспаривал его.
– Кровь из жил выпусти, воды налей, тогда войны не будет. Бабьи бредни, бабьи бредни, – проговорил он, но всё таки ласково потрепал Пьера по плечу, и подошел к столу, у которого князь Андрей, видимо не желая вступать в разговор, перебирал бумаги, привезенные князем из города. Старый князь подошел к нему и стал говорить о делах.
– Предводитель, Ростов граф, половины людей не доставил. Приехал в город, вздумал на обед звать, – я ему такой обед задал… А вот просмотри эту… Ну, брат, – обратился князь Николай Андреич к сыну, хлопая по плечу Пьера, – молодец твой приятель, я его полюбил! Разжигает меня. Другой и умные речи говорит, а слушать не хочется, а он и врет да разжигает меня старика. Ну идите, идите, – сказал он, – может быть приду, за ужином вашим посижу. Опять поспорю. Мою дуру, княжну Марью полюби, – прокричал он Пьеру из двери.
Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем.
Старый князь вышел ужинать: это было очевидно для Пьера. Он был с ним оба дня его пребывания в Лысых Горах чрезвычайно ласков, и велел ему приезжать к себе.
Когда Пьер уехал и сошлись вместе все члены семьи, его стали судить, как это всегда бывает после отъезда нового человека и, как это редко бывает, все говорили про него одно хорошее.


Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.