Витриченко, Нина Михайловна

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Нина Михайловна Витриченко (15 июля 1954 — 2 октября 2010) — тренер по художественной гимнастике.

Биография

Нина Витриченко родилась г. Орджоникидзе, Северная Осетия, СССР (ныне г. Владикавказ, Республика Алания, Россия). В 1961—1971 гг. обучалась в средней школе и активно занималась художественной гимнастикой, выполнив в 14 лет норматив мастера спорта СССР, была одной из лучших гимнасток спортивного общества «Буревестник». В 1971 г. поступает на филологический факультет (русское отделение) Одесского государственного университета им. И. И. Мечникова, и её приглашают в сборную команду УССР. В 1976 г. окончила университет, защитив на «отлично» дипломную работу, связанную со спортивной тематикой. В 1976—1996 гг. работает тренером по художественной гимнастики спортивного клуба «Черноморец», Одесса (звание мастера спорта СССР позволяло выполнять такую работу). За эти годы она подготовила более 25 мастеров спорта СССР и Украины. Подготовила гимнасток для сборных молодёжных команд СССР и Украины. Самым большим достижением Нины Витриченко является подготовка дочери-гимнастки — бронзового призёра Олимпиады-96, 9-ти кратной чемпионки мира, 12-ти кратной чемпионки Европы, 4-е место на Олимпиаде-2000, 4-х кратной абсолютной победительницы турнира «Grand Prix» УЕЖ Елены Витриченко. В 1997—2000 гг. была тренером национальной сборной команды Украины. В 2000 г. — судья Международной федерации гимнастики (ФИЖ) на Олимпийских играх в Сиднее. За спортивные достижения и заслуги перед Украиной Нина Витриченко награждена званиями «Заслуженный тренер Украины», «Заслуженный работник физической культуры и спорта Украины», орденом президента Украины «Княгиня Ольга». В последние годы жизни Нина Витриченко жила и работала в Испании, была главным тренером национальной сборной команды этой страны (2001). Она являлась ведущим экспертом программы «Академия» ФИЖ для тренеров всего мира. Нина Витриченко была блестящей в своей работе и полностью посвятила себя развитию мировой художественной гимнастики. С методикой её работы знакомы многие гимнастки России, Украины, США, Норвегии, Чили, Аргентины, Испании и др. стран.

Отрывок, характеризующий Витриченко, Нина Михайловна

Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.