Виттенберг
|
Лютерштадт-Виттенберг
Lutherstadt Wittenberg
|
Го́род Лю́тера Ви́ттенберг (Лютерштадт-Виттенберг, нем. Lutherstadt Wittenberg, н.-нем. Lutherstadt Wittenbarg) — окружной город в Германии, в федеральной земле Саксония-Анхальт, на реке Эльба. Расположен в 100 км от Берлина и в 70 км от Лейпцига. В XVI веке являлся крупным центром культурной, научной и политической жизни Германии, сыграл заметную роль в начале Реформации, являлся местом деятельности Мартина Лютера, Филиппа Меланхтона и Лукаса Кранаха, а также семьи известных средневековых юристов Карпцовых. Местные достопримечательности: дом Лютера, дом Меланхтона и замковая церковь (Шлосскирхе, нем. Schlosskirche) внесены в Список мирового культурного наследия ЮНЕСКО. Являлся центром княжества Саксен-Виттенбергского, в XVI веке в Виттенберге находилась резиденция курфюрста Саксонского.
В городе развита химическая, резиновая, электротехническая промышленность. Имеется Галле-Виттенбергский университет. Впервые упоминается в 1180 году.
Содержание
История
Первое упоминание о Виттенберге относится к 1180 году, как о поселении фламандских колонистов под властью Дома Асканиев. В 1260 году оно становится резиденцией герцогов Саксон-Виттенбергских, в 1293 году получает права города. В последующие века из-за своего расположения город становится важным торговым центром.
С пресечением Дома Асканиев Саксония-Виттенберг переходит к Дому Веттинов. В конце XV века Виттенберг становится важным политическим и культурным центром региона, когда в нём размещается резиденция курфюрста Саксонского Фридриха III Мудрого. Город расширяется; в 1486—1490 годах строится второй мост через Эльбу, в период 1496—1506 годов строится дворцовая церковь (Шлосскирхе), тогда же перестраивается замок.
В 1502 году основан Виттенбергский университет, ставший домом для таких мыслителей, как Мартин Лютер (профессор богословия с 1508 года), и Филипп Меланхтон (профессор греческого языка с 1518 года).
31 октября 1517 года Лютер вывешивает на двери Замковой церкви 95 тезисов против продажи индульгенций, что стало началом протестантской Реформации.
В 1760 году во время Семилетней войны Виттенберг, оккупированный прусскими войсками, подвергается обстрелу Австрии. Историческая Замковая церковь во время этих событий была полностью разрушена, в том числе и Дверь Тезисов. Существующие сейчас Замковая Церковь и Дверь Тезисов представляют собой реконструкцию XIX века.
В 1806 году город захвачен французами. В 1813 году городские укрепления перестроены по приказу Наполеона. В том же году Наполеон закрывает Виттенбергский университет.
В 1814 году город взят прусскими войсками под командованием Тауенцина, получившего в честь этого события титул «фон Виттенберг». Также в честь этого события названа Виттенбергская площадь (Виттенбергплац) в Берлине. Деятельность бывшего Виттенбергского университета переносится в город Галле, а еще через три года он был объединён с Университетом Галле в один Галле-Виттенбергский университет[1].
В 1815 году Виттенберг входит в состав Пруссии, провинция Саксония. Он остаётся крепостью третьего класса вплоть до реорганизации немецких войск с основанием Германской империи в 1871 году. В 1873 году укрепления Виттенберга уничтожены.
В 1922 году принимается решение о переименовании города в Лютерштадт-Виттенберг, однако из-за ряда формальностей это переименование происходит только в 1938 году. В настоящее время именно это название города является официальным.
В период национал-социалистического правления происходит случайный взрыв 13 июня 1935 года на заводе взрывчатых веществ Райнсдорфер, повлёкший за собой множество смертей. В том же году строится фабрика Арадо, для чего используется рабский труд, в том числе заключённых женщин из концлагеря Равенсбрюк. В 1936 году в Виттенберге размещается гарнизон вермахта. Во время «Хрустальной ночи» 1938 года в Виттенберге проходят погромы еврейских магазинов и квартир, затем евреи были депортированы.
Во время Второй мировой войны Виттенберг, в отличие от многих исторических немецких городов, практически не пострадал. Популярная легенда гласит, что на статуях Лютера и Меланхтона на исторической Рыночной площади остались следы от советских пуль, однако на самом деле во время городских боёв в 1945 году статуя Лютера вообще находилась не в Виттенберге, а в нескольких километрах к северу от города. Репутация Виттенберга как города, совершенно не подвергавшегося бомбардировкам, не совсем точна — в его окрестностях находилась фабрика Арадо, производившая авиационные запчасти для Люфтваффе. На этой фабрике использовался принудительный труд евреев, советских военнопленных, политических заключенных, а также нескольких американских военнопленных. Около тысячи из них погибли во время англо-американских бомбардировок. Также в 1944 году во время бомбардировок пострадали несколько домов и вокзал, а в 1945 году, перед появлением советских войск, взорван мост через Эльбу.
26 апреля 1945 года Виттенберг был занят Красной армией (РККА), и с образованием в 1949 году ГДР вошёл в её состав. Советские власти проводят политику денацификации, организуют в Виттенберге работы по восстановлению взорванного моста через Эльбу силами инженерных войск РККА. В послевоенные годы происходит массовая миграция в город немецких беженцев из потерянных для Германии территорий к востоку от Одера-Нейсе, и также из Судетов (см. также Изгнание немцев из Чехословакии), что вызывает сильную нехватку жилья. В 1957—1963 ведётся активное жилищное строительство. 5 декабря 1979 года в рамках Горбачёвского «одностороннего вывода советских войск» из Виттенберга выводится 6-я гвардейская танковая дивизия ВС СССР.
В 1989 году Виттенберг присоединяется к массовым протестам, продолжавшимся вплоть до сноса Берлинской стены. С объединением Германии в 1990 году вошёл в ФРГ. Последствия для Виттенберга, однако, оказались не безоблачными: массовое закрытие предприятий, высокая безработица, и исход из города многих жителей, особенно молодёжи. С другой стороны, власти ФРГ, в рамках программы по выравниванию уровня жизни бывшей Восточной и бывшей Западной Германии, обновили транспортную и туристическую инфраструктуру Виттенберга.
Окончательный вывод советских войск из города состоялся в 1993 году.
Основные достопримечательности
К числу главных туристических достопримечательностей города Лютерштадт Виттенберг относится Церковь всех святых, или Замковая церковь (Шлосскирхе), построенная в период 1496—1506 годов. К дверям её главного входа, которые использовались как доска объявлений, Мартин Лютер прикрепил свои 95 тезисов в 1517 году. Церковь была серьёзно повреждена в 1760 году во время Семилетней войны, затем перестраивалась, а окончательно восстановлена была в период 1885—1892 годов. Исторические деревянные двери, к которым Лютер прикрепил свои тезисы, сгорели в 1760 году. В 1858 году заменены на бронзовые двери, на которых отлит текст 95 тезисов на латыни.
К XIV веку относится виттенбергская городская церковь Святой Марии (Штадткирхе), в которой часто проповедовал Лютер.
На окраине исторического Старого города расположен «дуб Лютера», посаженный на месте, где Лютер сжёг в 1520 году папскую буллу о своём отлучении от церкви. Это событие произошло рядом с бывшими городскими Эльстерскими воротами.
Климат
Среднегодовая температура +8,7 градусов Цельсия. Январь −0,8; апрель +7,9; июнь +16,6; сентябрь +14; декабрь +0,8.
Осадки 563 мм.
Население
|
|
|
|
Города-побратимы
-
Гёттинген, Германия, с 1988 - Бреттен, Германия, с 1990
-
Спрингфилд, Огайо, США, с 1995 -
Бекешчаба, Венгрия, с 1999 -
Хадерслев, Дания, с 2004
Интересные факты
- В Виттенбергском университете учился принц Датский — главный герой трагедии Шекспира «Гамлет».
- В Виттенберге жил легендарный доктор Иоганн Фауст, прототип главного героя известного произведения И. В. Гёте.
- Виттенберг упоминается в песне «With spell of Inferno» польской метал-группы «Behemoth», упоминание связано с фаустовским сюжетом.
- Виттенберг является одним из Городов-Государств в игре Civilization V
См. также
Напишите отзыв о статье "Виттенберг"
Примечания
- ↑ Галле, город // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Ссылки
Отрывок, характеризующий Виттенберг
Тот, кто посмотрел бы на расстроенные зады русской армии, сказал бы, что французам стоит сделать еще одно маленькое усилие, и русская армия исчезнет; и тот, кто посмотрел бы на зады французов, сказал бы, что русским стоит сделать еще одно маленькое усилие, и французы погибнут. Но ни французы, ни русские не делали этого усилия, и пламя сражения медленно догорало.Русские не делали этого усилия, потому что не они атаковали французов. В начале сражения они только стояли по дороге в Москву, загораживая ее, и точно так же они продолжали стоять при конце сражения, как они стояли при начале его. Но ежели бы даже цель русских состояла бы в том, чтобы сбить французов, они не могли сделать это последнее усилие, потому что все войска русских были разбиты, не было ни одной части войск, не пострадавшей в сражении, и русские, оставаясь на своих местах, потеряли половину своего войска.
Французам, с воспоминанием всех прежних пятнадцатилетних побед, с уверенностью в непобедимости Наполеона, с сознанием того, что они завладели частью поля сраженья, что они потеряли только одну четверть людей и что у них еще есть двадцатитысячная нетронутая гвардия, легко было сделать это усилие. Французам, атаковавшим русскую армию с целью сбить ее с позиции, должно было сделать это усилие, потому что до тех пор, пока русские, точно так же как и до сражения, загораживали дорогу в Москву, цель французов не была достигнута и все их усилия и потери пропали даром. Но французы не сделали этого усилия. Некоторые историки говорят, что Наполеону стоило дать свою нетронутую старую гвардию для того, чтобы сражение было выиграно. Говорить о том, что бы было, если бы Наполеон дал свою гвардию, все равно что говорить о том, что бы было, если б осенью сделалась весна. Этого не могло быть. Не Наполеон не дал своей гвардии, потому что он не захотел этого, но этого нельзя было сделать. Все генералы, офицеры, солдаты французской армии знали, что этого нельзя было сделать, потому что упадший дух войска не позволял этого.
Не один Наполеон испытывал то похожее на сновиденье чувство, что страшный размах руки падает бессильно, но все генералы, все участвовавшие и не участвовавшие солдаты французской армии, после всех опытов прежних сражений (где после вдесятеро меньших усилий неприятель бежал), испытывали одинаковое чувство ужаса перед тем врагом, который, потеряв половину войска, стоял так же грозно в конце, как и в начале сражения. Нравственная сила французской, атакующей армии была истощена. Не та победа, которая определяется подхваченными кусками материи на палках, называемых знаменами, и тем пространством, на котором стояли и стоят войска, – а победа нравственная, та, которая убеждает противника в нравственном превосходстве своего врага и в своем бессилии, была одержана русскими под Бородиным. Французское нашествие, как разъяренный зверь, получивший в своем разбеге смертельную рану, чувствовало свою погибель; но оно не могло остановиться, так же как и не могло не отклониться вдвое слабейшее русское войско. После данного толчка французское войско еще могло докатиться до Москвы; но там, без новых усилий со стороны русского войска, оно должно было погибнуть, истекая кровью от смертельной, нанесенной при Бородине, раны. Прямым следствием Бородинского сражения было беспричинное бегство Наполеона из Москвы, возвращение по старой Смоленской дороге, погибель пятисоттысячного нашествия и погибель наполеоновской Франции, на которую в первый раз под Бородиным была наложена рука сильнейшего духом противника.
Для человеческого ума непонятна абсолютная непрерывность движения. Человеку становятся понятны законы какого бы то ни было движения только тогда, когда он рассматривает произвольно взятые единицы этого движения. Но вместе с тем из этого то произвольного деления непрерывного движения на прерывные единицы проистекает большая часть человеческих заблуждений.
Известен так называемый софизм древних, состоящий в том, что Ахиллес никогда не догонит впереди идущую черепаху, несмотря на то, что Ахиллес идет в десять раз скорее черепахи: как только Ахиллес пройдет пространство, отделяющее его от черепахи, черепаха пройдет впереди его одну десятую этого пространства; Ахиллес пройдет эту десятую, черепаха пройдет одну сотую и т. д. до бесконечности. Задача эта представлялась древним неразрешимою. Бессмысленность решения (что Ахиллес никогда не догонит черепаху) вытекала из того только, что произвольно были допущены прерывные единицы движения, тогда как движение и Ахиллеса и черепахи совершалось непрерывно.
Принимая все более и более мелкие единицы движения, мы только приближаемся к решению вопроса, но никогда не достигаем его. Только допустив бесконечно малую величину и восходящую от нее прогрессию до одной десятой и взяв сумму этой геометрической прогрессии, мы достигаем решения вопроса. Новая отрасль математики, достигнув искусства обращаться с бесконечно малыми величинами, и в других более сложных вопросах движения дает теперь ответы на вопросы, казавшиеся неразрешимыми.
Эта новая, неизвестная древним, отрасль математики, при рассмотрении вопросов движения, допуская бесконечно малые величины, то есть такие, при которых восстановляется главное условие движения (абсолютная непрерывность), тем самым исправляет ту неизбежную ошибку, которую ум человеческий не может не делать, рассматривая вместо непрерывного движения отдельные единицы движения.
В отыскании законов исторического движения происходит совершенно то же.
Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.
Первые пятнадцать лет XIX столетия в Европе представляют необыкновенное движение миллионов людей. Люди оставляют свои обычные занятия, стремятся с одной стороны Европы в другую, грабят, убивают один другого, торжествуют и отчаиваются, и весь ход жизни на несколько лет изменяется и представляет усиленное движение, которое сначала идет возрастая, потом ослабевая. Какая причина этого движения или по каким законам происходило оно? – спрашивает ум человеческий.
Историки, отвечая на этот вопрос, излагают нам деяния и речи нескольких десятков людей в одном из зданий города Парижа, называя эти деяния и речи словом революция; потом дают подробную биографию Наполеона и некоторых сочувственных и враждебных ему лиц, рассказывают о влиянии одних из этих лиц на другие и говорят: вот отчего произошло это движение, и вот законы его.
Но ум человеческий не только отказывается верить в это объяснение, но прямо говорит, что прием объяснения не верен, потому что при этом объяснении слабейшее явление принимается за причину сильнейшего. Сумма людских произволов сделала и революцию и Наполеона, и только сумма этих произволов терпела их и уничтожила.
«Но всякий раз, когда были завоевания, были завоеватели; всякий раз, когда делались перевороты в государстве, были великие люди», – говорит история. Действительно, всякий раз, когда являлись завоеватели, были и войны, отвечает ум человеческий, но это не доказывает, чтобы завоеватели были причинами войн и чтобы возможно было найти законы войны в личной деятельности одного человека. Всякий раз, когда я, глядя на свои часы, вижу, что стрелка подошла к десяти, я слышу, что в соседней церкви начинается благовест, но из того, что всякий раз, что стрелка приходит на десять часов тогда, как начинается благовест, я не имею права заключить, что положение стрелки есть причина движения колоколов.
Всякий раз, как я вижу движение паровоза, я слышу звук свиста, вижу открытие клапана и движение колес; но из этого я не имею права заключить, что свист и движение колес суть причины движения паровоза.
Крестьяне говорят, что поздней весной дует холодный ветер, потому что почка дуба развертывается, и действительно, всякую весну дует холодный ветер, когда развертывается дуб. Но хотя причина дующего при развертыванье дуба холодного ветра мне неизвестна, я не могу согласиться с крестьянами в том, что причина холодного ветра есть раэвертыванье почки дуба, потому только, что сила ветра находится вне влияний почки. Я вижу только совпадение тех условий, которые бывают во всяком жизненном явлении, и вижу, что, сколько бы и как бы подробно я ни наблюдал стрелку часов, клапан и колеса паровоза и почку дуба, я не узнаю причину благовеста, движения паровоза и весеннего ветра. Для этого я должен изменить совершенно свою точку наблюдения и изучать законы движения пара, колокола и ветра. То же должна сделать история. И попытки этого уже были сделаны.
Для изучения законов истории мы должны изменить совершенно предмет наблюдения, оставить в покое царей, министров и генералов, а изучать однородные, бесконечно малые элементы, которые руководят массами. Никто не может сказать, насколько дано человеку достигнуть этим путем понимания законов истории; но очевидно, что на этом пути только лежит возможность уловления исторических законов и что на этом пути не положено еще умом человеческим одной миллионной доли тех усилий, которые положены историками на описание деяний различных царей, полководцев и министров и на изложение своих соображений по случаю этих деяний.
