Виктория Франциска Савойская

Виктория Франциска Савойская итал. Vittoria Francesca di Savoia<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Портрет кисти неизвестного (1730).</td></tr><tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr><tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Герб Кариньянской ветви Савойской династии</td></tr>
Принцесса Кариньянская
7 ноября 1714 — 8 июля 1766
Вероисповедание:	католицизм
Рождение:	9 февраля 1690(1690-02-09) Турин, Пьемонтское княжество
Смерть:	8 июля 1766(1766-07-08) (76 лет) Париж, королевство Франция
Место погребения:	монастырь визитанток, Париж
Род:	Савойский дом
Отец:	Виктор Амадей II, король Сардинии
Мать:	Жанна Батиста д’Альбер де Люинь
Супруг:	Виктор Амадей I, принц Савойи и Кариньяно
Дети:	Иосиф Виктор Амадей, Анна Тереза, Людовик Виктор, Виктор Амадей
Автограф:

Мари́я А́нна Викто́рия Франци́ска Саво́йская (итал. Maria Anna Vittoria Francesca di Savoia; 9 февраля 1690, Турин, Пьемонтское княжество — 8 июля 1766, Париж, королевство Франция) — итальянская принцесса из Савойского дома, внебрачная дочь Виктора Амадея II, короля Сардинии, удочерённая отцом, даровавшем ей титул маркграфини Сузской; в замужестве — принцесса Савойская и принцесса Кариньянская.

Биография

Происхождение

Родители Виктории Франциски

Виктор Амадей II

Жанна Батиста д’Альбер де Люинь

Мария Анна Виктория Франциска Савойская родилась в Турине 9 февраля 1690 года (по другой версии 11 февраля 1690 года). Она была незаконнорожденной дочерью герцога Виктора Амадея II, будущего короля Сардинии от Жанны Батисты д’Альбер де Люинь, супруги Джузеппе Игнацио Скалья, графа Веруа, дипломата на службе у герцога Савойского. Её мать была дочерью герцога Луи Шарля де’Альбер де Люинь, пэра Франции от Анны де Роган из дома де Роган, герцогов де Монбазон.

До знакомства с любовником, Жанна Батиста была счастливой женой и матерью четверых детей. Вместе с семьёй она переехала из Парижа в Турин, где в 1688 году в неё влюбился Виктор Амадей. Сначала она отказала герцогу во взаимности и рассказала обо всём мужу и свекрови, которая служила фрейлиной у жены герцога. Виктор Амадей продолжил ухаживания, и год спустя, поддавшись давлению со стороны окружения, Жанна Батиста уступила; даже Анна Мария Орлеанская, супруга герцога Савойского, поощряла графиню Веруа к адюльтеру.

От этой связи родились Виктория Франциска и её брат Виктор Франциск. Влияние, которым фаворитка пользовалась при дворе, вызывало тревогу у части подданных герцога. Жанну Батисту попытались отравить. Виктор Амадей стал скрывать любовницу от двора. Она же, успев привыкнуть к светской жизни, не желала от неё отказываться. В 1700 году Жанна Батиста тайно покинула Турин и вернулась в Париж, прихватив солидное состояние и оставив детей любовнику.

В Турине

Несмотря на предательство их матери, герцог любил своих незаконнорожденных детей. Сразу после бегства Жанны Батисты, он узаконил дочь и сына, присвоив им титулы Её Высочества и Его Высочества маркизов Сузских.

Став королём Сардинии, Виктор Амадей II, решил устроить брак Виктории Франциски с Виктором Амадеем I, принцем Кариньянским, представителем младшей ветви Савойского дома. В середине 1714 года была достигнута предварительная договорённость о браке и приданом невесты. 7 ноября 1714 года в замке в Монкальери состоялись свадебные торжества.

Хорошие отношения тестя и зятя были испорчены приверженностью последнего к азартным играм и, как следствие, возникшим долгам. Из-за долгов принц Кариньянский в июле 1718 года покинул семью и бежал во Францию, где скрывался под именем графа Боско. Вскоре Виктория Франциска с новорождённой дочерью последовала за мужем в Париж.

В Париже

В столице Французского королевства принц и принцесса Кариньянские были приняты принцем Филипом II Орлеанским, регентом при дворе несовершеннолетнего короля Людовика XV. Они поселились в Суассонском дворце, когда-то принадлежавшим представителям Савойского дома. Виктор Амадей получил должность главного церемониймейстера короля. Азартный характер принца толкал его на осуществление разного рода авантюр, одной из которых стал театр итальянской оперы, основанный им в Париже и потерпевший полное фиаско. Вскоре он превратил Суассонский дворец в большой игорный дом.

Виктория Франциска погрузилась в придворную жизнь, которую подробно описывала в своих письмах к отцу. Она завязала тесные отношения с кардиналом Андре Эркюлем де Флери и принцем Луи Анри де Конде, герцогом де Бурбон, ставшим первым министром Франции после смерти регента. Влиятельные друзья были нужны ей, так, как долги супруга продолжили расти и в Париже. В интриге, возникшей между герцогом и кардиналом, принцесса Кариньянская встала на сторону последнего. Когда Конде обратился к ней с просьбой о посредничестве между ним и Флери, обещая взамен погасить все долги её мужа во Франции и Италии, и сверх того полмиллиона ливров лично ей, она отказала.

Виктор Амадей скончался в Суассонском дворце 4 апреля 1741 года полным банкротом. Вдовствующая принцесса Кариньянская осталась во Франции. Она удачно женила сына на Кристине Генриетте Гессен-Рейнфельс-Ротенбургской из Гессенского дома ландграфов Гессен-Рейнфельс-Ротенбургских и выдала дочь за Шарля де Рогана, герцога де Роган-Роган и принца де Субиз, влиятельного министра при дворах королей Людовика XV и Людовика XVI. В 1763 году в Париже перед вдовствующей принцессой выступал семилетний Вольфганг Амадей Моцарт, которому она подарила серебряные чернильницу и перо для того, чтобы он пользовался ими при записи своих произведений. Виктория Франциска Савойская умерла 8 июля 1766 года и была похоронена в монастыре визитанток в Париже.

Брак и титулы

В замке Монкальери 7 ноября 1714 года был заключён брак между принцессой Викторией Франциской Савойской и принцем Виктором Амадеем I Савойским (1.3.1690 — 4.4.1741), принцем Кариньянским, сыном Эммануила Филиберта Савойского, принца Кариньянского и Марии Екатерины д’Эсте. В этом браке родились пятеро детей:

• Иосиф Виктор Амадей Савойский (21.5.1716 — 27.10.1716), принц Савойский, принц Кариньянский, умер вскоре после рождения;
• Анна Тереза Савойская (1.11.1717 — 5.4.1745), принцесса Савойская, принцесса Кариньянская, сочеталась браком с Шарлем де Роганом (16.7.1715 — 4.7.1787), герцогом де Роган-Роган, принцем де Субиз, герцогом де Вентадур, принцем д’Эпинуа и графом де Сен-Поль, маршалом Франции;
• Людовик Виктор Савойский (25.9.1721 — 16.12.1778), принц Савойский, принц Кариньянский, сочетался браком с Кристиной Генриеттой Гессен-Рейнфельс-Ротенбургской (21.11.1717 — 1.9.1778);
• Виктор Амадей Савойский (16.6.1722 — 1722), принц Савойский, принц Кариньянский, умер вскоре после рождения;
• мертворождённая принцесса (ум. 24.3.1729).

С рождения и до замужества она носила титул Её высочества, принцессы Савойской, маркграфини Сузской. Титул Виктории Франциски после замужества — Её Королевское высочество, принцесса Савойская, принцесса Кариньянская, маркграфиня Сузская. Прямыми потомками принцессы являются короли Италии из Савойского дома и их современные наследники.

Литература

• Carrone Di San Tommaso, Felice. [books.google.ru/books?id=4sJcAAAAcAAJ&pg=PA76&dq=Vittoria+Francesca+di+Savoia&hl=ru&sa=X&ei=nLz5VIHhBerWygOImoJg&ved=0CBsQ6AEwAA#v=onepage&q=Vittoria%20Francesca%20di%20Savoia&f=false Tavole genealogiche della real casa di Savoia] : [итал.]. — Torino : Giuseppe Bocca, 1837. — P. 76, 97. — 149 p.</span>
• Casùla, Francesco Cesare. [books.google.ru/books?id=eSdXAwAAQBAJ&pg=PT95&dq=Vittoria+Francesca+di+Savoia&hl=ru&sa=X&ei=nLz5VIHhBerWygOImoJg&ved=0CFoQ6AEwCQ#v=onepage&q=Vittoria%20Francesca%20di%20Savoia&f=false Italia — Il grande inganno] : [итал.]. — Modena : Logus mondi interattivi, 2012. — P. 67. — 250 p. — ISBN 978-8-89-806213-3.</span>
• Cibrario, Giovanni Antonio Luigi. [books.google.ru/books?id=s6EBAAAAQAAJ&pg=RA1-PA347&dq=Vittoria+Francesca+di+Savoia&hl=ru&sa=X&ei=nLz5VIHhBerWygOImoJg&ved=0CCoQ6AEwAg#v=onepage&q=Vittoria%20Francesca%20di%20Savoia&f=false Origine e progressi delle istituzioni dell monarchia di Savoia] : [итал.]. — Firenze : Cellini, 1869. — P. 347, 363. — 543 p.</span>
• Vismara, Antonio. [books.google.ru/books?id=-GjWqljeK0MC&pg=PA448&dq=Vittoria+Francesca+di+Savoia&hl=ru&sa=X&ei=nLz5VIHhBerWygOImoJg&ved=0CFQQ6AEwCA#v=onepage&q=Vittoria%20Francesca%20di%20Savoia&f=false La storia della dinastia di Savoia narrata al popolo ed all'esercito] : [итал.]. — Milano : Bestetti, 1872. — P. 448. — 607 p.</span>
• Williams, Noel. [archive.org/stream/cu31924028182578#page/n55/mode/2up A Rose of Savoy. Marie Adelaide of Savoy, dughesse de Bourgogne, mother of Louis XV] : [англ.]. — New York : Charles Scribner’s sons, 1909. — P. 25–31. — 478 p.</span>

Ссылки

• Leo van de Pas. [www.genealogics.org/getperson.php?personID=I00003883&tree=LEO Vittoria Francesca di Savoia Marchesa di Susa]. Genealogics. — Информация о Виктории Франциске Савойской на сайте «Genealogics».  (фр.)
• Miroslav Marek. [genealogy.euweb.cz/savoy/savoy4.html#VFVA2 House of Savoy]. Genealogy. — Информация о Виктории Франциске Савойской на сайте «Genealogy».  (англ.)

Предки Виктории Франциски Савойской

Карл Эммануил I (1562 — 1630) герцог Савойский               Виктор Амадей I (1587 — 1637) герцог Савойский                       Каталина Микаэла Австрийская (1567 — 1597) инфанта Испанская               Карл Эммануил II (1634 — 1675) герцог Савойский и князь Пьемонтский                             Генрих IV (1553 — 1610) король Франции               Кристина Французская (1606 — 1663)                         Мария Медичи (1575 — 1642)                 Виктор Амадей II (1666 — 1732) король Сардинии                                   Генрих I Савойский (1572 — 1632) герцог Женевский и Немурский               Карл Амадей Савойский (1624 — 1652) герцог Немурский                       Анна Лотарингская (1600 — 1638) герцогиня Омальская               Мария Жанна Савойская-Немурская (1644 — 1724) герцогиня Омальская                             Генрих IV (1553 — 1610) король Франции               Елизавета Вандомская (1614 — 1664)                         Габриэль д’Эстре (1573 — 1599)                 Виктория Франциска Савойская                                         Оноре д’Альбер (ум. 1592) сеньор Люиньский               Шарль д’Альбер де Люинь (1578 — 1621) герцог Люиньский                       Анна де Родюльф                 Луи Шарль д’Альбер де Люинь (1620 — 1690) герцог Люиньский                             Эркюль де Роган (1568 — 1654) герцог Монбазонский               Мария де Роган (1600 — 1679)                         Мадлен де Ленонкур (1576 — 1602)                 Жанна Батиста д’Альбер де Люинь (1670 — 1736)                                     Людовик V де Роган (1513 — 1557) принц Гемене, граф Монбазонский               Эркюль де Роган (1568 — 1654) герцог Монбазонский                       Элеонора де Роган (1539 — 1583)                 Анна де Роган (1640 — 1684)                               Клод д’Авогур граф Вертюский               Мария д’Авогур (1690 — 1657)                         Екатерина Фуке

Отрывок, характеризующий Виктория Франциска Савойская

– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.


Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.