Витушкин, Анатолий Георгиевич

Анатолий Георгиевич Витушкин
Дата рождения:	25 июня 1931(1931-06-25)
Место рождения:	Москва
Дата смерти:	9 мая 2004(2004-05-09) (72 года)
Место смерти:	Москва, Россия
Страна:	СССР СССР, Россия Россия
Научная сфера:	Математика
Место работы:	МИАН, МГУ
Учёная степень:	доктор физико-математических наук (1958)
Учёное звание:	профессор, академик РАН (1991)
Альма-матер:	МГУ (мехмат)
Научный руководитель:	А. Н. Колмогоров
Награды и премии:

Анато́лий Гео́ргиевич Виту́шкин (25 июня 1931, Москва — 9 мая 2004, там же) — советский и российский математик, академик РАН с 1991 года. Основные труды по теории приближений, комплексной геометрии, теории информации. Основатель постоянно работающего научно-исследовательского семинара и одной из ведущих школ в области комплексного анализа и теории приближений.

Биография

В 1943 году поступил в Тульское суворовское военное училище. Незадолго до окончания училища при взрыве потерял зрение, но окончил военное училище с золотой медалью. В 1949 году поступил на механико-математический факультет МГУ, который окончил в 1954. С первого курса стал активно участвовать в работе студенческого семинара под руководством А. С. Кронрода, а также посещать топологический семинар П. С. Александрова. Ко времени окончания университета опубликовал несколько работ, посвященных 13-й проблеме Гильберта.

В 1957 году защитил кандидатскую диссертацию, посвященную теории вариации (научный руководитель — А. Н. Колмогоров), а в 1958 году — докторскую, основные результаты которой вошли в монографию «Оценка сложности задачи табулирования», изданную годом позже. С 1956 года и до конца жизни работал в МИАН.

Умер 9 мая 2004 года. Похоронен на Троекуровском кладбище в Москве.

Признание и награды

• 1968 — государственная премия СССР
• 1976 — член-корреспондент АН СССР
• 1991 — академик АН СССР
• 2003 — Премия имени А. Н. Колмогорова РАН

Публикации

• А. Г. Витушкин. О многомерных вариациях. — М.: ГИТТЛ, 1955. — 220 с.
• А. Г. Витушкин. Оценка сложности задачи табулирования. — М.: Гос. изд-во физ-мат. лит-ры, 1959. — 228 с.
• А. Г. Витушкин. Курс лекций по комплексному анализу. — М.: Изд-во Мех-мата МГУ. — 240 с.
• А. Г. Витушкин. [mi.mathnet.ru/intf45 Замечательные факты комплексного анализа] // Итоги науки и техн. Сер. Соврем. пробл. мат. Фундам. направления. — 1985. — Т. 7. — С. 5–22.
• А. Г. Витушкин. [mi.mathnet.ru/intf48 Голоморфные отображения и геометрия поверхностей] // Итоги науки и техн. Сер. Соврем. пробл. мат. Фундам. направления. — 1985. — Т. 7. — С. 167–226.
• А. Г. Витушкин. [mi.mathnet.ru/umn494 Полвека – как один день] // УМН. — 2002. — Т. 57, № 1(343). — С. 191–206.

Ссылки

• [www.math.ru/history/people/Vitushkin Витушкин Анатолий Георгиевич] на сайте Math.ru
• [www.mathnet.ru/links/67451c3bc629a9b00041e92d31439c59/rm492.pdf Анатолий Георгиевич Витушкин (к семидесятилетию со дня рождения). — Успехи математических наук, 57:1(343), 2002.]
• [www.mathnet.ru/links/676ed4226a7ff702f0d661cbcf654447/mzm576.pdf Анатолий Георгиевич Витушкин (некролог). — Матем. заметки, 76:3 (2004), 323.]

Отрывок, характеризующий Витушкин, Анатолий Георгиевич

– Так зачем же вы служите?
– А вот зачем. Отец мой один из замечательнейших людей своего века. Но он становится стар, и он не то что жесток, но он слишком деятельного характера. Он страшен своей привычкой к неограниченной власти, и теперь этой властью, данной Государем главнокомандующим над ополчением. Ежели бы я два часа опоздал две недели тому назад, он бы повесил протоколиста в Юхнове, – сказал князь Андрей с улыбкой; – так я служу потому, что кроме меня никто не имеет влияния на отца, и я кое где спасу его от поступка, от которого бы он после мучился.
– А, ну так вот видите!
– Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же.
Князь Андрей всё более и более оживлялся. Глаза его лихорадочно блестели в то время, как он старался доказать Пьеру, что никогда в его поступке не было желания добра ближнему.
– Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему.
– Так вот кого мне жалко – человеческого достоинства, спокойствия совести, чистоты, а не их спин и лбов, которые, сколько ни секи, сколько ни брей, всё останутся такими же спинами и лбами.
– Нет, нет и тысячу раз нет, я никогда не соглашусь с вами, – сказал Пьер.


Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.
Он говорил ему, указывая на поля, о своих хозяйственных усовершенствованиях.
Пьер мрачно молчал, отвечая односложно, и казался погруженным в свои мысли.
Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.
– Нет, отчего же вы думаете, – вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.
– Про что я думаю? – спросил князь Андрей с удивлением.
– Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство – это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. – И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его.
Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви.
– Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; всё остальное есть сон, – говорил Пьер. – Вы поймите, мой друг, что вне этого союза всё исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что умному и доброму человеку ничего не остается, как только, как вы, доживать свою жизнь, стараясь только не мешать другим. Но усвойте себе наши основные убеждения, вступите в наше братство, дайте нам себя, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувствовал частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах, – говорил Пьер.