Вит, Якоб де
| Якоб де Вит | |
| нидерл. Jacob de Wit | |
 Автопортрет | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: |
|
| Жанр: | |
| Учёба: |
Академия живописи в Амстердаме |
| Стиль: | |
| Влияние: | |
 Работы на Викискладе | |
Якоб де Вит (нидерл. Jacob de Wit; 19 декабря 1695, Амстердам — 12 ноября 1754, там же) — нидерландский живописец, рисовальщик, педагог.
Содержание
Биография
В тринадцатилетнем возрасте начал обучаться в Академии живописи в Амстердаме. В 1714 был принят в члены городской гильдии Святого Луки.
В начале творческого пути был поклонником фламандского художника Рубенса, особенно его интересовали выполненные мастером настенные и потолочные росписи, копировал его произведения, выполнил серию акварельных эскизов росписей антверпенского костëла иезуитов Игнатия Лойолы (ныне церковь Carolus Borromeuskerk)[1].
В 1715 вернулся в Амстердам, где жил и работал до конца жизни.
Творчество
Якоб де Вит — известен, прежде всего, многими декоративными работами, созданными для культовых сооружений, общественных зданий и частных домов. Автор целого ряда живописных плафонов, например, в королевском дворце Хёйс-тен-Бос в Гааге.
В его творческом наследии большое количество картин на религиозные, античные и аллегорические темы. Его стиль отличался легкостью и живой колористикой.
Кроме того, Якоб де Вит — мастер гризайля. Им создан ряд монохромных имитаций мраморных рельефов, украшающих дверные проемы и камины. Эти живописные произведения стали настолько популярными в Голландии, что на его родине их называют witjes, в память об их создателе.
Воспитал несколько талантливых художников.
Картины Якоба де Вита находятся сейчас в коллекциях голландских музеев, в том числе, Государственном музее в Амстердаме, Гааге и Гарлеме.
Галерея
- Jacob de Wit 006.jpg
Эскиз «Крещение Христа в Иордане»
- Jacob de Wit - Venus, Bacchus en Ceres met de slapende Amor 1720.jpg
«Венера, Вакх и Церера у спящего Амура», 1720
- Jacob de Wit 007.jpg
Борцы. около 1710-1725 (?)
- Jacob de Wit 008.jpg
Исход из Египта, 1726
- Jacob de Wit 001.jpg
- WLANL - thedogg - Goden in het luchtruim, Jacob de Wit - detail.jpg
Плафон «Небесные божества» (деталь)
- WLANL - kwispeltail - Goden in het luchtruim-detail.jpg
Плафон (деталь)
Напишите отзыв о статье "Вит, Якоб де"
Примечания
- ↑ После пожара 1718 года, уничтожившего костел, эскисы и рисунки Якоба де Вита стали ценным историческим документом
Ссылки
- [www.wga.hu/frames-e.html?/html/w/wit/index.html Картины Якоба де Вита]
Отрывок, характеризующий Вит, Якоб де
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
