Вифания
Вифа́ния (арам. בית עניא, греч. Βηθανία) — селение, упомянутое в Новом Завете как родной город Лазаря, Марии и Марфы (Ин. 11:1). В этом городе пребывал Иисус Христос накануне торжественного въезда в Иерусалим.
Традиционно отождествляется с селением (ныне городом) Аль-Азари́я (араб. العيزرية) (или «Азариех», названия образованы от имени Лазарь и означают «место Лазаря») на Западном берегу реки Иордан, примерно в 3 км к востоку от Иерусалима (фактически пригород Восточного Иерусалима). Расположен на юго-восточном склоне Елеонской горы.
Главной достопримечательностью Аль-Азарии является могила Лазаря. С IV века является местом паломничества христиан.
Содержание
Название
В литературе встречаются несколько интерпретаций арамейского названия Вифании. Обычно (по крайней мере с начала XVIII века) название переводится как «дом фиников»[1], также в русском языке используется «дом [финиковых] пальм». Некоторые исследователи указали, что почва и климат Аль-Азарии непригодны для финиковых пальм, и в середине XIX века Вильям Диксон предложил расшифровку в форме «дом бедных», «дом страждущих»[1].
См. также
Напишите отзыв о статье "Вифания"
Примечания
Ссылки
-
На Викискладе есть медиафайлы по теме Вифания - [www.pravenc.ru/text/158872.html Вифания] (статья в Православной энциклопедии)
- Вифания в Библейской энциклопедии архимандрита Никифора
|
Это заготовка статьи о христианстве. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Вифания
В четвертом акте был какой то чорт, который пел, махая рукою до тех пор, пока не выдвинули под ним доски, и он не опустился туда. Наташа только это и видела из четвертого акта: что то волновало и мучило ее, и причиной этого волнения был Курагин, за которым она невольно следила глазами. Когда они выходили из театра, Анатоль подошел к ним, вызвал их карету и подсаживал их. Подсаживая Наташу, он пожал ей руку выше локтя. Наташа, взволнованная и красная, оглянулась на него. Он, блестя своими глазами и нежно улыбаясь, смотрел на нее.Только приехав домой, Наташа могла ясно обдумать всё то, что с ней было, и вдруг вспомнив князя Андрея, она ужаснулась, и при всех за чаем, за который все сели после театра, громко ахнула и раскрасневшись выбежала из комнаты. – «Боже мой! Я погибла! сказала она себе. Как я могла допустить до этого?» думала она. Долго она сидела закрыв раскрасневшееся лицо руками, стараясь дать себе ясный отчет в том, что было с нею, и не могла ни понять того, что с ней было, ни того, что она чувствовала. Всё казалось ей темно, неясно и страшно. Там, в этой огромной, освещенной зале, где по мокрым доскам прыгал под музыку с голыми ногами Duport в курточке с блестками, и девицы, и старики, и голая с спокойной и гордой улыбкой Элен в восторге кричали браво, – там под тенью этой Элен, там это было всё ясно и просто; но теперь одной, самой с собой, это было непонятно. – «Что это такое? Что такое этот страх, который я испытывала к нему? Что такое эти угрызения совести, которые я испытываю теперь»? думала она.
Одной старой графине Наташа в состоянии была бы ночью в постели рассказать всё, что она думала. Соня, она знала, с своим строгим и цельным взглядом, или ничего бы не поняла, или ужаснулась бы ее признанию. Наташа одна сама с собой старалась разрешить то, что ее мучило.
«Погибла ли я для любви князя Андрея или нет? спрашивала она себя и с успокоительной усмешкой отвечала себе: Что я за дура, что я спрашиваю это? Что ж со мной было? Ничего. Я ничего не сделала, ничем не вызвала этого. Никто не узнает, и я его не увижу больше никогда, говорила она себе. Стало быть ясно, что ничего не случилось, что не в чем раскаиваться, что князь Андрей может любить меня и такою . Но какою такою ? Ах Боже, Боже мой! зачем его нет тут»! Наташа успокоивалась на мгновенье, но потом опять какой то инстинкт говорил ей, что хотя всё это и правда и хотя ничего не было – инстинкт говорил ей, что вся прежняя чистота любви ее к князю Андрею погибла. И она опять в своем воображении повторяла весь свой разговор с Курагиным и представляла себе лицо, жесты и нежную улыбку этого красивого и смелого человека, в то время как он пожал ее руку.
