Вифиния и Понт

Вифинии и Понт — римская провинция, организованная в 63 году до н. э. на территории северо-западной части Малой Азии (современная Турция). Она была создана после объединения завоёванной в 74 году до н. э. провинции Вифиния, бывшей до этого Вифинским царством, с частями Понтийского царства после римской победы над царём Митридатом VI. Закон, регулирующий управление провинцией, lex Pompeia (названный по имени римского полководца Гнея Помпея Великого), вышел зимой 63/62 года до н. э.

Столицей провинции была бывшая резиденция вифинских царей Никомедия, которая имела приоритет по сравнению с конкурировавшей ей Никеей. При Веспасиане, вероятно, в 73 году, к провинции был присоединён город Византий.

Со времен правления Октавиана Августа провинция Вифинии и Понт была формально провинцией римского народа (поскольку наместники в них назначались сенатом, то они назывались сенатскими провинциями). В первой половине II века провинция несколько раз была под управлением императорского легата, из которых Плиний Младший является наиболее известным. Его переписка с Траяном дает представление о жизни провинции в то время. С Антонина Пия, не позднее 159 года, Вифинии и Понт стала постоянной императорской провинцией.

При Александре Севере, Вифиния и Понт была разделена на две части, в каждую из которых назначался прокуратор из всаднического сословия. Это происходило вплоть до правления Деция Траяна, когда провинцию вновь возглавил сенатор с титулом vir perfectissimus (рус. превосходнейший муж) .

Во время административных реформ императора Диоклетиана в 295 году Вифиния и Понт была разделена на провинции Вифиния, Пафлагония и Диоспонт.

Литература

• Christian Marek: Pontus et Bithynia. Die römischen Provinzen im Norden Kleinasiens. von Zabern, Mainz 2003, ISBN 3-8053-2925-3 (Zaberns Bildbände zur Archäologie/Sonderbände der Antiken Welt).
• Karl Strobel: Bithynia et Pontus. A. Römische Zeit. In: Der Neue Pauly (DNP). Band 2, Metzler, Stuttgart 1997, ISBN 3-476-01472-X, Sp. 700—702.

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Вифиния и Понт

– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.
Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.