Вицлебен, Карл Эрнст Иоб-Вильгельм фон

Карл Эрнст Иоб-Вильгельм фон Вицлебен
нем. Karl Ernst Job-Wilhelm von Witzleben
Дата рождения	20 июля 1783(1783-07-20)
Место рождения	Хальберштадт
Дата смерти	9 июля 1837(1837-07-09) (53 года)
Место смерти	Берлин
Принадлежность	Пруссия Пруссия
Звание	генерал-лейтенант
Командовал	Военное министерство Пруссии
Сражения/войны	Война Четвёртой коалиции, Война Шестой коалиции

Карл Эрнст Иоб-Вильгельм фон Вицлебен (нем. Karl Ernst Job-Wilhelm von Witzleben; 20 июля 1783 — 9 июля 1837) — военный министр Пруссии.

Родился 20 июля 1783 года в Хальберштадте, происходил из старинного тюрингенского дворянского рода, сын генерал-майора Карла Фридриха Генриха Гюнтера фон Вицлебена.

Образование получил в Берлинском пажеском институте, из которого выпущен в 1799 году прапорщиком в гвардию. В 1802 году произведён в подпоручики.

В 1806 году Вицлебен принимал участие в кампании против Франции, в сражении при Иене был захвачен французами в плен, освобождён после подписания Тильзитского мира. В плену он написал большую статью «Идеи для реорганизации лёгкой пехоты», которая в 1808 году привлекла внимание Шарнхорста. Тогда же Вицлебен был произведён в штабс-капитаны и зачислен во вновь образованный гвардейский егерский батальон. В начале 1812 года он получил чин майора.

В кампании 1813 года Вицлебен с отличием сражался против французов, во время похода во Францию он был произведён в подполковники. Весной 1815 года получил чин полковника и зачислен в Генеральный штаб, состоял при Блюхере, а затем был начальником штаба сводного северогерманского корпуса.

27 октября 1817 года Вицлебен был назначен директором 3-го отделения Военного министерства Пруссии и инспектором стрелковых и егерских батальонов. 5 июня 1818 года он был произведён в генерал-майоры и назначен генерал-адъютантом короля Фридриха Вильгельма III и начальником его личного военного кабинета.

31 марта 1831 года Вицлебен получил чин генерал-лейтенанта. После того, как 30 октября 1833 года ушёл в отставку военный министр Гаке, он королевским указом был назначен на освободившийся пост и утверждён в должности военного министра 25 апреля 1834 года. Главнейшей задачей Вицлебена было проведение интеграции ландвера и регулярной армии, а также перевооружение армии на современные винтовки. Также при нём был пересмотрен Военно-уголовный кодекс.

В 1835 году Вицлебен тяжело заболел и подал в отставку, однако король отказал ему и лишь 19 марта 1837 года освободил Вицлебена от несения службы.

Скончался Вицлебен 9 июля 1837 года в Берлине.

Среди прочих наград Вицлебен имел ордена:

• Железный крест 2-го класса (1813 год) и 1-го класса (1814 год)
• Орден Красного орла 2-й степени с дубовыми листьями (1817 год, звезда к этому ордену пожалована в 1830 году)
• Орден Святого Станислава 1-й степени (1818 год, бриллиантовые знаки к этому ордену получил в 1829 году))
• Орден Цёрингерского льва (1822 год)
• Военный орден Вильгельма Нидерландского (1825 год)
• Орден Красного орла 1-й степени с дубовыми листьями (1832 год)
• Орден Святого Александра Невского (17 октября 1833 года, алмазные знаки пожалованы 6 октября 1835 года)
• Орден Святого Андрея Первозванного (Россия, 27.11.1834).
• Большой крест ордена Святого Людовика (1835 год)

Источники

• Пономарёв В. П., Шабанов В. М. Кавалеры Императорского ордена Святого Александра Невского, 1725—1917: биобиблиографический словарь в трёх томах. Том 2. М., 2009
• Allgemeine Deutsche Biographie (ADB). Bd. 43, Duncker & Humblot, Leipzig 1898, S. 675—677.

Отрывок, характеризующий Вицлебен, Карл Эрнст Иоб-Вильгельм фон

Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.
Ростов вспомнил то, что ему надо было ответить, только тогда, когда он уже вышел. И еще более был он сердит за то, что забыл сказать это. Ростов сейчас же велел подать свою лошадь и, сухо простившись с Борисом, поехал к себе. Ехать ли ему завтра в главную квартиру и вызвать этого ломающегося адъютанта или, в самом деле, оставить это дело так? был вопрос, который мучил его всю дорогу. То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика.


На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота.
Между каждым рядом войск была как бы улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом порядке.
Как ветер по листьям пронесся взволнованный шопот: «едут! едут!» Послышались испуганные голоса, и по всем войскам пробежала волна суеты последних приготовлений.
Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло.