Вишневецкий, Михаил Михайлович
| Михаил Михайлович Корибут Вишневецкий Michał Korybut Wiśniowiecki<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| 1594 — 1615 | ||
| Предшественник: | Александр Михайлович Вишневецкий | |
| Преемник: | Иеремия Михаил Вишневецкий | |
| Вероисповедание: | Православие | |
| Смерть: | 1615 Молдавия | |
| Род: |  Вишневецкие
| |
| Отец: | Михаил Александрович Вишневецкий | |
| Мать: | Эльжбета Юрьевна Зенович | |
| Супруга: | Раина Могилянка | |
| Дети: | Иеремия-Михаил, Александр Роман, Ежи Криштоф и Анна Вишневецкие | |
Михаил Михайлович Корибут Вишневецкий (ум. 1615) — крупный литовско-русский князь-магнат, староста овруцкий (1603—1615), сын князя Михаила Александровича Вишневецкого (1529—1584), старосты каневского и черкасского (1559—1580), любецкого и лоевского (1584), каштеляна брацлавского (1580—1581) и киевского (1581—1584), и Эльжбеты Юрьевны Зенович. Братьями Михаила были Александр Вишневецкий (ум. 1594), князь Вишневецкий (1584—1594), староста черкасский и каневский (1580—1594), любецкий (1584—1594), и Юрий (Ежи) Вишневецкий (ум. 1618), каштелян киевский (1609—1618).
Биография
Князья Вишневецкие, ветвь князей Збаражских, вели своё происхождение от князя новгород-северского, збаражского, брацлавского и винницкого Дмитрия-Корибута Ольгердовича (ум. после 1404), сына великого князя литовского Ольгерда Гедиминовича (1345—1377) от второго брака с Ульяной Александровной Тверской. Правнук Дмитрия-Корибута — князь Василий Васильевич Збаражский имел сына Михаила, который получил во владение замок Вишневец и стал родоначальником рода Вишневецких.
В 1594 году после смерти своего бездетного старшего брата, князя Александра Михайловича Вишневецкого, Михаил Корибут унаследовал его обширные владения на Левобережной Украине со столицей в Лубнах. В 1603 году получил во владение овруцкое староство. Михаил расширил свою резиденцию — Лубны, основал Густинский и Ладинский православные монастыри.
Вместе со своими родственниками, князьями Адамом Александровичем и Константином Константиновичем Вишневецкими, Михаил Корибут активно поддерживал Лжедмитрия I и разрешил использовать Лубны для сбора и вербовки войска для похода на Москву.
В 1607 году староста овруцкий князь Михаил Михайлович Корибут Вишневецкий вместе со Стефаном Потоцким и князем Самуилом Корецким организовал магнатский поход в Молдавию. Михаил Вишневецкий был женат на Раине Могилянке (1589—1619), дочери господаря Молдавии Иеремии Могилы (1595—1606). На дочерях Иеремии Могилы, Марии Амалии и Екатерине, были женаты генеральный староста подольский Стефан Потоцкий и князь Самуил Корецкий. С разрешения польского короля Сигизмунда Вазы магнаты Стефан Потоцкий, Михаил Вишневецкий и Самуил Корецкий со своими военными отрядами предприняли первый военный поход на Молдавское княжество. В декабре 1607 года поляки разбили молдавского господаря Михаила Могилу и возвели на господарский престол своего шурина Константина Могилу (1607—1611).
Михаил Корибут Вишневецкий участвовал в польско-литовской интервенции в Русское царство (1609—1618). Князь-магнат Михаил Вишневецкий значительно расширил свои заднепровские владения за счет земель Русского царства, отторгнув от него Путивль, Прилуки, Сенчу, Ромны и Лохвицу.
Осенью 1615 года Михаил Михайлович Вишневецкий вместе с князем Самуилом Корецким предпринял вторую интервенцию в Молдавию. Князья Михаил Вишневецкий и Самуил Корецкий со своими надворными командами вступили в Молдавию, разгромили в битве при Тэтэрень войско молдавского господаря Стефана Томши и посадили на господарском престоле своего шурина Александра Могилу (1615—1616). В том же 1615 году во время последнего молдавского похода Михаил Корибут Вишневецкий был отравлен. Был похоронен в родовом замке Вишневец.
Семья
Михаил Михайлович Корибут Вишневецкий был женат с 1608 года на Раине Могилянке (1589—1619), дочери молдавского господаря Иеремии Могилы (1595—1606). Дети: Иеремия-Михаил Вишневецкий (1612—1651), князь Вишневецкий и Лубенский (1616—1651), воевода русский (1646—1651), Александр Роман Вишневецкий (ум. 1629), Ежи Криштоф Вишневецкий (ум. 1629); Анна Вишневецкая (ум. ок. 1648), жена с 1638 года староста люблинского Збигнева Фирлея (ум. 1649).
Напишите отзыв о статье "Вишневецкий, Михаил Михайлович"
Ссылки
- [genealogy.euweb.cz/poland/wisniow.html Полное родословие Збаражских и Вишневецких]
- [wishnewez.org/ Сайт рода Вишневецких]
- История родов русского дворянства: В 2 кн. / авт.-сост. П. Н. Петров. — М.: Современник; Лексика, 1991. — Т. 1. — С. 361-363. — 50 000 экз. — ISBN 5-270-01513-7.
- Русский биографический словарь: В 25 т. / под наблюдением А. А. Половцова. 1896—1918.
Отрывок, характеризующий Вишневецкий, Михаил Михайлович
– Ты знаешь, что это самое большое мое удовольствие, – сказала Наташа.– Это дурно, – сам едет, велел седлать, а нам ничего не сказал.
– Тщетны россам все препоны, едем! – прокричал Петя.
– Да ведь тебе и нельзя: маменька сказала, что тебе нельзя, – сказал Николай, обращаясь к Наташе.
– Нет, я поеду, непременно поеду, – сказала решительно Наташа. – Данила, вели нам седлать, и Михайла чтоб выезжал с моей сворой, – обратилась она к ловчему.
И так то быть в комнате Даниле казалось неприлично и тяжело, но иметь какое нибудь дело с барышней – для него казалось невозможным. Он опустил глаза и поспешил выйти, как будто до него это не касалось, стараясь как нибудь нечаянно не повредить барышне.
Старый граф, всегда державший огромную охоту, теперь же передавший всю охоту в ведение сына, в этот день, 15 го сентября, развеселившись, собрался сам тоже выехать.
Через час вся охота была у крыльца. Николай с строгим и серьезным видом, показывавшим, что некогда теперь заниматься пустяками, прошел мимо Наташи и Пети, которые что то рассказывали ему. Он осмотрел все части охоты, послал вперед стаю и охотников в заезд, сел на своего рыжего донца и, подсвистывая собак своей своры, тронулся через гумно в поле, ведущее к отрадненскому заказу. Лошадь старого графа, игреневого меренка, называемого Вифлянкой, вел графский стремянной; сам же он должен был прямо выехать в дрожечках на оставленный ему лаз.
Всех гончих выведено было 54 собаки, под которыми, доезжачими и выжлятниками, выехало 6 человек. Борзятников кроме господ было 8 человек, за которыми рыскало более 40 борзых, так что с господскими сворами выехало в поле около 130 ти собак и 20 ти конных охотников.
Каждая собака знала хозяина и кличку. Каждый охотник знал свое дело, место и назначение. Как только вышли за ограду, все без шуму и разговоров равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.
Как по пушному ковру шли по полю лошади, изредка шлепая по лужам, когда переходили через дороги. Туманное небо продолжало незаметно и равномерно спускаться на землю; в воздухе было тихо, тепло, беззвучно. Изредка слышались то подсвистыванье охотника, то храп лошади, то удар арапником или взвизг собаки, не шедшей на своем месте.
Отъехав с версту, навстречу Ростовской охоте из тумана показалось еще пять всадников с собаками. Впереди ехал свежий, красивый старик с большими седыми усами.
– Здравствуйте, дядюшка, – сказал Николай, когда старик подъехал к нему.
– Чистое дело марш!… Так и знал, – заговорил дядюшка (это был дальний родственник, небогатый сосед Ростовых), – так и знал, что не вытерпишь, и хорошо, что едешь. Чистое дело марш! (Это была любимая поговорка дядюшки.) – Бери заказ сейчас, а то мой Гирчик донес, что Илагины с охотой в Корниках стоят; они у тебя – чистое дело марш! – под носом выводок возьмут.
– Туда и иду. Что же, свалить стаи? – спросил Николай, – свалить…
Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом. Наташа, закутанная платками, из под которых виднелось оживленное с блестящими глазами лицо, подскакала к ним, сопутствуемая не отстававшими от нее Петей и Михайлой охотником и берейтором, который был приставлен нянькой при ней. Петя чему то смеялся и бил, и дергал свою лошадь. Наташа ловко и уверенно сидела на своем вороном Арабчике и верной рукой, без усилия, осадила его.
Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу. Он не любил соединять баловство с серьезным делом охоты.
– Здравствуйте, дядюшка, и мы едем! – прокричал Петя.
– Здравствуйте то здравствуйте, да собак не передавите, – строго сказал дядюшка.
– Николенька, какая прелестная собака, Трунила! он узнал меня, – сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.
«Трунила, во первых, не собака, а выжлец», подумал Николай и строго взглянул на сестру, стараясь ей дать почувствовать то расстояние, которое должно было их разделять в эту минуту. Наташа поняла это.
– Вы, дядюшка, не думайте, чтобы мы помешали кому нибудь, – сказала Наташа. Мы станем на своем месте и не пошевелимся.
– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
