Вишнёвое (город)

Город Вишнёвое (город) укр. Вишневе Флаг Герб Страна УкраинаУкраина Статус город районного значения Область Киевская областьКиевская область Район Киево-Святошинский район Координаты 50°23′00″ с. ш. 30°22′00″ в. д.50.38333° с. ш. 30.36667° в. д. / 50.38333; 30.36667    Основан 1887 Город с 1971 Площадь 25,2 км² Плотность 2003 чел./км² Часовой пояс UTC+2, летом UTC+3 Телефонный код +380 4598 Почтовые индексы 08132-08134 Автомобильный код AI, КI / 10 КОАТУУ 3222410600 Официальный сайт [vyshneve-rada.gov.ua/ e-rada.gov.ua]

К:Населённые пункты, основанные в 1887 году

Вишнёвое (укр. Вишне́ве) — город в Киево-Святошинском районе Киевской области Украины. Железнодорожная станция Вишнёвое на линии Киев — Фастов.

История города

Основание города

В 1886 был утверждён проект строительства Юго-Западной железной дороги (ЮЗЖД) длиной 428 км. Согласно ему, железную дорогу планировали проложить от Киева—Волынского через село Жуляны, г. Васильков и далее на Фастов, где она должна была расходится в направлениях Одессы и Екатеринослава.

С целью экономии средств строители решили сократить длину пути в Фастов, пустив её не через с. Жуляны, а чуть правее — через живописную местность с озерами, образовавшимися вдоль реки Жуляны. В 1887 построили деревянные здания железнодорожной станции «Жуляны». Рабочие не жили на станциях постоянно, а работали посменно.

Первые жители

Первый постоянный житель станции «Жуляны» — Тимофей Олифирко, служащий почтового вагона. Поселился на улице Пушкинской в 1912 году.

Григорий Бужор — первый стрелочник станции «Жуляны».

Николай Иванович Мигай работал контролером ПЗС в 1908—1919 гг Семья Мигаев жила в Вишнёвом на улице Шевченко — здесь было первое здание. 1912 было построено еще несколько зданий на нынешних улицах Щорса и Шевченко.

1919

Осенью 1919 г. станция «Жуляны» была местом ожесточенных боев. Тогда на станцию ворвались деникинцы и приказали дежурному открыть семафор и пропустить из Боярки на Киев — Волынский их бронепоезд. В тот день на станции работал Александр Никитович Табунский. Услышав выстрелы наступающих из села Гатное партизан, он сообщил им о приближении вражеского бронепоезда. Командир красных надел мундир деникинского офицера, подошел к бронепоезду и сказал: «Приказ полковника направить бронепоезд на перегон Киев-Волынский и там открыть огонь». Утром партизаны выбили деникинцев со станции «Жуляны».

1926—1928 годы

Строительство защитных укреплений Киева, базовой станцией для которого стала станция «Жуляны». Сюда прибывали грузы для строительства дотов. При станции были возведены помещения для штаба военных строителей, караульное помещение и подсобное хозяйство. В одном из частных домов был магазин, где работал продавец из Киева. Здесь можно было купить хлеб, соль, тюльку. Магазина на станции «Жуляны» не было и люди ездили за товаром в Киев.

Начали своё движение пригородные поезда (теперь их называют электричками).

1928—1929

Происходили массовая коллективизация и ликвидация хуторов. Выселенные хуторяне расселялись на станции «Жуляны» по улицам Островского, Садовой, Шевченко, Святоюревской, Кутузова.

1930-е годы

Из Боярки была перенесена машинно-тракторная станция Киево-Святошинского района. Наряду с МТС разместилась автоколонна и киевская контора «Сельэнерго». В 1935 года в селе возле станции «Жуляны» было 80 дворов. Индивидуально застраивались улицы Карла Маркса, Железнодорожная и Почтовый переулок.

Август-сентябрь 1941 год. Оборона Киева

Станция «Жуляны» стала оборонительным рубежом на подступах к городу. Немецкие войска пытались захватить Киев до 8 августа 1941 года. Вместе с частями Красной Армии и подразделениями железнодорожных войск бои вели отряды народного ополчения. Однако враг смог прорвать линию укреплений, выйти на северо-восточную окраину Жулян и захватить Голосеевский лес. Поле между селом Крюковщина и станцией «Жуляны» было усеяно телами советских воинов. Несколько дотов продолжали оборону уже в тылу врага. 10 защитников дота № 131 под командованием лейтенанта Якунина вели неравный бой, пока не были сожжены огнеметами.

В своих воспоминаниях «Бойцы укрепленного района» бывший военный комиссар Киевского района И. Ф. Евдокимов писал о защитниках дота № 205 под командованием лейтенанта Г. К. Ветрова: «Фашисты вели по доту непрерывный огонь, сбрасывали на него тяжелые бомбы. Телефонный кабель был перебит, из строя выведено электрооборудование, повреждены амбразура и пулемет. Бойцы дота при свете фонарей набивали пулеметные ленты патронами и откачивали ручным насосом грунтовые воды. Два бойца были контужены, но гарнизон дота действовал как угрожающая врагу боевая единица». Неизвестно чем закончилась бы осада дота, если бы на следующий день туда не прорвались несколько смельчаков с 28-го пулеметного батальона Киевского укрепрайона. Они принесли осажденным боеприпасы, продовольствие и разрешение командования отступить. «Никогда! — Ответил за всех лейтенант Ветров. — Теперь мы можем не только обороняться, но и вести активные боевые действия». Ночью они оставляли дот, переходили реку Сиверку и неожиданно нападали на врага.

Большие потери наносили фашистам советские бронепоезда. Бронепоезд старшего лейтенанта Ананьева проник в тыл противника, артиллерийским огнём рассеял скопления немецких войск, разгромил штаб врага, взорвал склад боеприпасов, уничтожил около 300 немецких солдат. В течение одной недели бронепоезд совершил 15 нападений.

Герои войны

За боевые заслуги в годы войны 365 жителей Вишнёвого награждены орденами и медалями. 28 из них награждены посмертно.

6 июля 1944 в Беларуси, уничтожив три фашистских танка, погиб смертью храбрых старший лейтенант Николай Лабуливский. Тяжело раненым вернулся домой Герой Советского Союза Павел Гавриш (умер от ран в 1968 году). Между Крюковщиной и станцией «Жуляны» погиб смертью храбрых Герой Советского Союза Николай Балуков. Его именем названа одна из улиц города Вишнёвого.

Послевоенные годы

После войны строительство села у станции «Жуляны» (принадлежала Крюковщинскому сельсовету) продолжалось. Впоследствии жители Вишнёвого Кучугурова, Токова, Тимченко, Рожко и Панкевич писали: «Мы живём в городе Вишнёвом с 1946 года. Все время работали на предприятиях Киева. В те годы не было электропоездов, ездили на работу в рабочих поездах, товарняках. Людей набивалось очень много. Цепляясь за перила прямо на ходу, чтобы только успеть на работу. Во времена Сталина, строго наказывали за опоздание, тогда было страшно безработицы, и каждое опоздание принималось как саботаж. Магазинов в молодом селе еще не было. Стояли в очередях в Киеве, чтобы что-нибудь купить за карточки. Затем начали появляться ларьки, жилые дома. Ни радио, ни света, ни газа, ни воды не было, но на наших глазах становилось на ноги будущий город. Точнее, мы его поднимали своими плечами, отстраивали на бесконечных субботниках, а также после работы. И все что нам нужно было — это прожить и пережить во благо наших детей …».

1952—1955 . Строительство городской инфраструктуры

Из земель колхоза им. Мичурина с. Крюковщина было выделено 75 гектаров для индивидуального строительства рабочим и служащим МТС, автобаз и других организаций района, а также демобилизованным солдатам. Началось активное строительство по улицам Фрунзе, Косовского, Гоголя, Чапаева, Кооперативной, переулках Дальнем и Широком.

1955 — началось строительство школ. Перед тем дети ходили в начальную школу села Крюковщина или ездили в Боярку. По инициативе начальника Управления ЮЗЖД Петра Федоровича Кривоноса открыли начальную русскую школу на станции «Жуляны». Ответственная за это распоряжение была педагог Нина Дмитриевна Сидорская. Она добилась организации начальной школы в помещении общежития барачного типа как филиалы Боярской железнодорожной школы № 18. Школа-филиал № 13 в селе при станции «Жуляны» открылась 1 сентября 1955. Со временем, школа-филиал отделилась от Боярской школы и стала самостоятельной.

1960—1963

Март 1960 — постановление Верховного Совета УССР о присвоении населенному пункту городского типа станции «Жуляны» название Вишнёвое. Уже в переименованном населенном пункте создали городской совет депутатов трудящихся, во главе которой был Фёдор Николаевич Леоненко.

1960 — население Вишнёвого достигло 3800 человек.

1960—1963 — открыли первую 8-летнюю школу № 1, создали первую библиотеку по ул. К. Маркса, и 1 летний кинотеатр. Хозяйственные организации Вишневого приводили за свой счет порядок на улицах Железнодорожной и Леси Украинки.

1963—1965 годы. Вишнёвое — промзона Киева

Большим толчком для развития Вишневого стало разрешение Совета Министров УССР от 1963 года «О вынесении за пределы города Киева ряд промышленных предприятий и баз в населенный пункт Вишневое». Для осуществления этого решения с земель совхоза им. Мичурина выделили 136 гектаров под строительство крупного промышленного узла, жилых районов, социально — культурных объектов. Началось огромное строительство.

На то время горисполком возглавлял Александр Тимофеевич Осадчий.

После 1965 года.

Заканчивалось строительство промышленных предприятий, сдано в эксплуатацию 120 тыс. кв. метров жилья, две школы, кинотеатр, 12 магазинов, столовой, многие другие объекты. К концу 1970 года планы строительства Вишнёвого были выполнены. Здесь проживало 17600 человек. Поселковый исполком Вишнёвого выдвинул предложение к высшим органам власти о присвоении населенному пункту статуса города.

17 марта 1971 — Указом Верховного Совета УССР Вишнёвое получило статус города районного значения.

Вишнёвое в наше время

В наше время город Вишнёвое является ближайшим городом-спутником Киева. Он граничит с одной из главных транспортных артерий - Окружной дорогой. Вишнёвое — промышленный и культурный центр Киевской области. Социальную инфраструктуру города составляют четыре общеобразовательных школы, более семи детских садиков и дошкольных заведений, три библиотеки, школы искусств, спортивные секции, а также около десяти медицинских учреждений, много магазинов и развлекательных заведений. Существует около 15 маршрутов из разных точек Киев в Вишнёвое.

Население

По данным 2010 года в Вишнёвом проживали 50 465 жителей. Но с каждым годом, благодаря множеству новых жилищных комплексов и домов, количество жителей увеличивается.

Будущее

Согласно Генплану развития Киева до 2020 года, площадь Киева увеличится до 143 га и его границы будут простираться от посёлка Пролески по Бориспольской трассе, в черту города войдут новые территории от Старых Петровцев на севере до Козина на юге. Соответственно, Вишнёвое может стать одним из районов Киева.

Персоналии

• Александр Семенович Истер — математик, автор учебников и учебно-методической литературы.
• Валентин Антонович Пиддубный — выдающийся огнеборец современности, ныне на заслуженном отдыхе.

Ссылки

• [vyshneve-rada.gov.ua/ Официальный сайт города]

Отрывок, характеризующий Вишнёвое (город)

«Князь Михаил Иларионович! С 29 августа не имею я никаких донесений от вас. Между тем от 1 го сентября получил я через Ярославль, от московского главнокомандующего, печальное известие, что вы решились с армиею оставить Москву. Вы сами можете вообразить действие, какое произвело на меня это известие, а молчание ваше усугубляет мое удивление. Я отправляю с сим генерал адъютанта князя Волконского, дабы узнать от вас о положении армии и о побудивших вас причинах к столь печальной решимости».


Девять дней после оставления Москвы в Петербург приехал посланный от Кутузова с официальным известием об оставлении Москвы. Посланный этот был француз Мишо, не знавший по русски, но quoique etranger, Busse de c?ur et d'ame, [впрочем, хотя иностранец, но русский в глубине души,] как он сам говорил про себя.
Государь тотчас же принял посланного в своем кабинете, во дворце Каменного острова. Мишо, который никогда не видал Москвы до кампании и который не знал по русски, чувствовал себя все таки растроганным, когда он явился перед notre tres gracieux souverain [нашим всемилостивейшим повелителем] (как он писал) с известием о пожаре Москвы, dont les flammes eclairaient sa route [пламя которой освещало его путь].
Хотя источник chagrin [горя] г на Мишо и должен был быть другой, чем тот, из которого вытекало горе русских людей, Мишо имел такое печальное лицо, когда он был введен в кабинет государя, что государь тотчас же спросил у него:
– M'apportez vous de tristes nouvelles, colonel? [Какие известия привезли вы мне? Дурные, полковник?]
– Bien tristes, sire, – отвечал Мишо, со вздохом опуская глаза, – l'abandon de Moscou. [Очень дурные, ваше величество, оставление Москвы.]
– Aurait on livre mon ancienne capitale sans se battre? [Неужели предали мою древнюю столицу без битвы?] – вдруг вспыхнув, быстро проговорил государь.
Мишо почтительно передал то, что ему приказано было передать от Кутузова, – именно то, что под Москвою драться не было возможности и что, так как оставался один выбор – потерять армию и Москву или одну Москву, то фельдмаршал должен был выбрать последнее.
Государь выслушал молча, не глядя на Мишо.
– L'ennemi est il en ville? [Неприятель вошел в город?] – спросил он.
– Oui, sire, et elle est en cendres a l'heure qu'il est. Je l'ai laissee toute en flammes, [Да, ваше величество, и он обращен в пожарище в настоящее время. Я оставил его в пламени.] – решительно сказал Мишо; но, взглянув на государя, Мишо ужаснулся тому, что он сделал. Государь тяжело и часто стал дышать, нижняя губа его задрожала, и прекрасные голубые глаза мгновенно увлажились слезами.
Но это продолжалось только одну минуту. Государь вдруг нахмурился, как бы осуждая самого себя за свою слабость. И, приподняв голову, твердым голосом обратился к Мишо.
– Je vois, colonel, par tout ce qui nous arrive, – сказал он, – que la providence exige de grands sacrifices de nous… Je suis pret a me soumettre a toutes ses volontes; mais dites moi, Michaud, comment avez vous laisse l'armee, en voyant ainsi, sans coup ferir abandonner mon ancienne capitale? N'avez vous pas apercu du decouragement?.. [Я вижу, полковник, по всему, что происходит, что провидение требует от нас больших жертв… Я готов покориться его воле; но скажите мне, Мишо, как оставили вы армию, покидавшую без битвы мою древнюю столицу? Не заметили ли вы в ней упадка духа?]
Увидав успокоение своего tres gracieux souverain, Мишо тоже успокоился, но на прямой существенный вопрос государя, требовавший и прямого ответа, он не успел еще приготовить ответа.
– Sire, me permettrez vous de vous parler franchement en loyal militaire? [Государь, позволите ли вы мне говорить откровенно, как подобает настоящему воину?] – сказал он, чтобы выиграть время.
– Colonel, je l'exige toujours, – сказал государь. – Ne me cachez rien, je veux savoir absolument ce qu'il en est. [Полковник, я всегда этого требую… Не скрывайте ничего, я непременно хочу знать всю истину.]
– Sire! – сказал Мишо с тонкой, чуть заметной улыбкой на губах, успев приготовить свой ответ в форме легкого и почтительного jeu de mots [игры слов]. – Sire! j'ai laisse toute l'armee depuis les chefs jusqu'au dernier soldat, sans exception, dans une crainte epouvantable, effrayante… [Государь! Я оставил всю армию, начиная с начальников и до последнего солдата, без исключения, в великом, отчаянном страхе…]
– Comment ca? – строго нахмурившись, перебил государь. – Mes Russes se laisseront ils abattre par le malheur… Jamais!.. [Как так? Мои русские могут ли пасть духом перед неудачей… Никогда!..]
Этого только и ждал Мишо для вставления своей игры слов.
– Sire, – сказал он с почтительной игривостью выражения, – ils craignent seulement que Votre Majeste par bonte de c?ur ne se laisse persuader de faire la paix. Ils brulent de combattre, – говорил уполномоченный русского народа, – et de prouver a Votre Majeste par le sacrifice de leur vie, combien ils lui sont devoues… [Государь, они боятся только того, чтобы ваше величество по доброте души своей не решились заключить мир. Они горят нетерпением снова драться и доказать вашему величеству жертвой своей жизни, насколько они вам преданы…]
– Ah! – успокоенно и с ласковым блеском глаз сказал государь, ударяя по плечу Мишо. – Vous me tranquillisez, colonel. [А! Вы меня успокоиваете, полковник.]
Государь, опустив голову, молчал несколько времени.
– Eh bien, retournez a l'armee, [Ну, так возвращайтесь к армии.] – сказал он, выпрямляясь во весь рост и с ласковым и величественным жестом обращаясь к Мишо, – et dites a nos braves, dites a tous mes bons sujets partout ou vous passerez, que quand je n'aurais plus aucun soldat, je me mettrai moi meme, a la tete de ma chere noblesse, de mes bons paysans et j'userai ainsi jusqu'a la derniere ressource de mon empire. Il m'en offre encore plus que mes ennemis ne pensent, – говорил государь, все более и более воодушевляясь. – Mais si jamais il fut ecrit dans les decrets de la divine providence, – сказал он, подняв свои прекрасные, кроткие и блестящие чувством глаза к небу, – que ma dinastie dut cesser de rogner sur le trone de mes ancetres, alors, apres avoir epuise tous les moyens qui sont en mon pouvoir, je me laisserai croitre la barbe jusqu'ici (государь показал рукой на половину груди), et j'irai manger des pommes de terre avec le dernier de mes paysans plutot, que de signer la honte de ma patrie et de ma chere nation, dont je sais apprecier les sacrifices!.. [Скажите храбрецам нашим, скажите всем моим подданным, везде, где вы проедете, что, когда у меня не будет больше ни одного солдата, я сам стану во главе моих любезных дворян и добрых мужиков и истощу таким образом последние средства моего государства. Они больше, нежели думают мои враги… Но если бы предназначено было божественным провидением, чтобы династия наша перестала царствовать на престоле моих предков, тогда, истощив все средства, которые в моих руках, я отпущу бороду до сих пор и скорее пойду есть один картофель с последним из моих крестьян, нежели решусь подписать позор моей родины и моего дорогого народа, жертвы которого я умею ценить!..] Сказав эти слова взволнованным голосом, государь вдруг повернулся, как бы желая скрыть от Мишо выступившие ему на глаза слезы, и прошел в глубь своего кабинета. Постояв там несколько мгновений, он большими шагами вернулся к Мишо и сильным жестом сжал его руку пониже локтя. Прекрасное, кроткое лицо государя раскраснелось, и глаза горели блеском решимости и гнева.
– Colonel Michaud, n'oubliez pas ce que je vous dis ici; peut etre qu'un jour nous nous le rappellerons avec plaisir… Napoleon ou moi, – сказал государь, дотрогиваясь до груди. – Nous ne pouvons plus regner ensemble. J'ai appris a le connaitre, il ne me trompera plus… [Полковник Мишо, не забудьте, что я вам сказал здесь; может быть, мы когда нибудь вспомним об этом с удовольствием… Наполеон или я… Мы больше не можем царствовать вместе. Я узнал его теперь, и он меня больше не обманет…] – И государь, нахмурившись, замолчал. Услышав эти слова, увидав выражение твердой решимости в глазах государя, Мишо – quoique etranger, mais Russe de c?ur et d'ame – почувствовал себя в эту торжественную минуту – entousiasme par tout ce qu'il venait d'entendre [хотя иностранец, но русский в глубине души… восхищенным всем тем, что он услышал] (как он говорил впоследствии), и он в следующих выражениях изобразил как свои чувства, так и чувства русского народа, которого он считал себя уполномоченным.
– Sire! – сказал он. – Votre Majeste signe dans ce moment la gloire de la nation et le salut de l'Europe! [Государь! Ваше величество подписывает в эту минуту славу народа и спасение Европы!]
Государь наклонением головы отпустил Мишо.


В то время как Россия была до половины завоевана, и жители Москвы бежали в дальние губернии, и ополченье за ополченьем поднималось на защиту отечества, невольно представляется нам, не жившим в то время, что все русские люди от мала до велика были заняты только тем, чтобы жертвовать собою, спасать отечество или плакать над его погибелью. Рассказы, описания того времени все без исключения говорят только о самопожертвовании, любви к отечеству, отчаянье, горе и геройстве русских. В действительности же это так не было. Нам кажется это так только потому, что мы видим из прошедшего один общий исторический интерес того времени и не видим всех тех личных, человеческих интересов, которые были у людей того времени. А между тем в действительности те личные интересы настоящего до такой степени значительнее общих интересов, что из за них никогда не чувствуется (вовсе не заметен даже) интерес общий. Большая часть людей того времени не обращали никакого внимания на общий ход дел, а руководились только личными интересами настоящего. И эти то люди были самыми полезными деятелями того времени.
Те же, которые пытались понять общий ход дел и с самопожертвованием и геройством хотели участвовать в нем, были самые бесполезные члены общества; они видели все навыворот, и все, что они делали для пользы, оказывалось бесполезным вздором, как полки Пьера, Мамонова, грабившие русские деревни, как корпия, щипанная барынями и никогда не доходившая до раненых, и т. п. Даже те, которые, любя поумничать и выразить свои чувства, толковали о настоящем положении России, невольно носили в речах своих отпечаток или притворства и лжи, или бесполезного осуждения и злобы на людей, обвиняемых за то, в чем никто не мог быть виноват. В исторических событиях очевиднее всего запрещение вкушения плода древа познания. Только одна бессознательная деятельность приносит плоды, и человек, играющий роль в историческом событии, никогда не понимает его значения. Ежели он пытается понять его, он поражается бесплодностью.
Значение совершавшегося тогда в России события тем незаметнее было, чем ближе было в нем участие человека. В Петербурге и губернских городах, отдаленных от Москвы, дамы и мужчины в ополченских мундирах оплакивали Россию и столицу и говорили о самопожертвовании и т. п.; но в армии, которая отступала за Москву, почти не говорили и не думали о Москве, и, глядя на ее пожарище, никто не клялся отомстить французам, а думали о следующей трети жалованья, о следующей стоянке, о Матрешке маркитантше и тому подобное…