Владивосток

Город Владивосток Флаг Герб Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Приморский крайПриморский край Городской округ Владивостокский Координаты 43°07′00″ с. ш. 131°54′00″ в. д.43.11667° с. ш. 131.90000° в. д. / 43.11667; 131.90000    Внутреннее деление 5 районов Глава Константин Лобода (и.о.) Основан в 1860 году Город с 1880 года Площадь 331,16 км² Высота центра 8 м Население ↗606 653 человек (2016) Плотность 1831,9 чел./км² Агломерация св. 800 тыс. человек Национальный состав русские, украинцы, узбеки, корейцы, китайцы, татары, белорусы, армяне, азербайджанцы Названия жителей владивостокцы Часовой пояс UTC+10 Телефонный код +7 423 Почтовые индексы 690xxx Автомобильный код 25, 125 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=05401000 05 401 000] Официальный сайт [vlc.ru/ ]  (рус.)  (англ.) Природный символ Владивостока Награды Почётное звание «Город воинской славы» Владивосток Москва Владивосток Владивосток

К:Населённые пункты, основанные в 1860 году

Владивосто́к — город и порт на Дальнем Востоке России, административный центр Приморского края и Владивостокского городского округа. Расположен на полуострове Муравьёва-Амурского и островах в заливе Петра Великого Японского моря.

Конечный пункт Транссибирской магистрали. Один из крупнейших морских портов Дальневосточного бассейна. Главная база Тихоокеанского флота. Крупнейший научно-образовательный центр дальневосточного региона, включающий Дальневосточный федеральный университет и Дальневосточное отделение РАН.

Основан как военный пост Владивосток (от «владеть Востоком») в 1860 году, в 1880 году получил статус города. С 1888 года — административный центр Приморской области, с 1938 года — Приморского края.

С 12 октября 2015 года — свободный порт (портовая зона, пользующаяся особыми режимами таможенного, налогового, инвестиционного и смежного регулирования).

Население — 606 653 чел. (2016).

История

Этимология названия

Название «Владивосток» образовано от слов «владеть» и «Восток», по аналогии с Владикавказом (1784 год).

Неофициальное китайское название города — 海参崴 (произносится «хайшэньвэй» или «хайшэньвай»), что в переводе означает «залив трепанга». Это название можно встретить до сих пор, хотя существует и официальная китайская транскрипция 符拉迪沃斯托克.

В японском языке в период Мэйдзи для обозначения Владивостока было подобрано созвучное иероглифическое название 浦塩 (урадзио, «Соляная бухта»). Сегодня японцы в основном пишут иностранные топонимы катаканой (ウラジオストク урадзиосутоку), и иероглифическое написание почти не встречается.

Основание города

В течение продолжительного времени российское правительство искало опорный пункт на Дальнем Востоке; эту роль поочерёдно выполняли Охотск, Аян, Петропавловск-Камчатский, Николаевск-на-Амуре. К середине XIX века поиски форпоста зашли в тупик: ни один из портов не отвечал необходимому требованию: иметь удобную и защищённую гавань, рядом с торговыми путями. Силами генерал-губернатора Восточной Сибири Николая Муравьева-Амурского был заключен Айгунский договор, началось активное исследование Приамурья, и позже, в результате подписания Тяньцзиньского и Пекинского трактатов, к России были присоединены в том числе территории современного Владивостока. Само название Владивосток появилось ещё в середине 1859-го, употреблялось в газетных статьях и обозначало бухту. 20 июня (2 июля) 1860 года транспорт Сибирской флотилии «Манджур» под командованием капитан-лейтенанта Алексея Карловича Шефнера доставил в бухту Золотой Рог воинское подразделение для основания военного поста, который теперь уже официально получил название Владивосток.

Порт можно считать лучшим изо всех . Он многим напоминает Ольгу, но только меньше её, уютнее, но теплее и веселее. Впрочем, те же дубы кругом, те же картинные горы. В низменностях речки журчат; в берегах много ключей бьет. На днях поставленный пост наш, своими белыми палатками, хорошо глядит в группе ещё не вырубленных и ещё только расчищенных дубовых деревьев.

— Первые дни порта в описании этнографа Сергея Максимова.

XIX век — начало XX века

31 октября 1861 года во Владивосток с семьёй прибыл первый гражданский поселенец — купец Яков Семенов. 15 марта 1862-го был зарегистрирован первый акт покупки им земли, а в 70-м году Семенова избирают первым старостой поста. Возникает местное самоуправление. К этому времени специальная комиссия принимает решение о назначении Владивостока опорным портом Российской империи на Дальнем востоке. В 1871 году во Владивосток, из Николаевска-на-Амуре, были переведены главная морская база Сибирской военной флотилии, ставка военного губернатора и иные морские ведомства.

В 70-е годы правительство проводило политику поощрения переселения в Южно-Уссурийский край, что дало свои плоды: значительно увеличилось население поста: по первой переписи 78-го года в нём насчитывалось 4163 жителя. В это время пост принимает городовое положение и учреждаются городская Дума, должность городского главы, принимается герб, хотя официально Владивосток не был признан городом. Из-за постоянной угрозы нападения британского флота, Владивосток так же активно развивается как военно-морская база.

В 1880 году пост официально получает статус города. На 90-е годы XIX века пришёлся демографический и экономический бум, связанный с завершением строительства Уссурийской ветки Транссибирской железнодорожной магистрали и Китайско-Восточной железной дороги. Согласно первой переписи населения России 9 февраля 1897 года, во Владивостоке проживало 28993 жителя, а через десять лет население города утроилось. Расширение внешнеторговых связей и активная деятельность русского капитала в Китае, Корее и Японии стали требовать большое количество переводчиков. Указом Государственного Совета от 9 июля 1899 года был учреждён Восточный институт.

Первое десятилетие XX века характеризовалось затяжным кризисом, вызванным политической обстановкой: переключение внимания правительства на Порт-Артур и Дальний, боксерское восстание в Северном Китае 1900—1901 гг., Русско-Японская война 1904—1905 гг., и наконец первая русская революция привели к стагнации в хозяйственной деятельности Владивостока.

С 1907 года начался новый этап в развитии города: потеря Порт-Артура и Дальнего вновь сделала Владивосток главным портом России на Тихом океане. В городе устанавливается режим порто-франко и вплоть до 1914 года (до Первой мировой войны) он переживает бурный рост, став одним из экономических центров Азиатско-Тихоокеанского региона. Численность населения Владивостока переваливает за 100 тыс. и отличается национальным разнообразием: русские составляли меньше половины населения. В городе складываются крупные китайские, корейские и японские диаспоры. Данный период также характеризуется расцветом общественной жизни города; создаётся множество общественных объединений, от благотворительных до кружков по интересам.

Первая мировая война, Революция и оккупация

См. также: Белогвардейский переворот в Приморье (1921), Дальневосточная республика и Приамурский земский край

В период Первой мировой войны в районе города не проходило активных военных действий. На этот период Владивосток становится важнейшим перевалочным пунктом для получения различного военно-технического имущества для войск, а также сырья и производственного оборудования для промышленности.

Сразу после Октябрьской революции, в ходе которой к власти пришли большевики, был объявлен «Декрет о мире» — и, в результате заключенного между ленинским правительством и Германией Брестского мирного договора, советская Россия вышла из Первой мировой войны. 30 октября матросы Сибирской флотилии приняли решение «сплотиться вокруг единой власти Советов» — власть перешла большевикам. Однако 29 июня 1918 года чехословацкие войска свергают советскую власть в городе, а позже в него входят войска США, Японии, Италии и Канады.

Весь 1919 год край был охвачен партизанской войной. Чтобы избежать войны с Японией, с подачи советского руководства, 6 апреля 1920 года провозглашается Дальневосточная республика. Советская власть официально признала новую республику в мае, однако в Приморье, где находились значительные силы белого движения, происходит бунт — возникает Приамурский земский край.

В октябре 1922 года войска народно-революционной армии Дальневосточной республики под командованием Иеронима Уборевича заняли Владивосток, вытеснив из него соединения Белой армии. В ноябре Дальневосточная республика была ликвидирована и край вошёл в состав РСФСР.

Советский период

К моменту установления советской власти, Владивосток находился в упадке: отступающие силы японской армии вывезли из города все материальные ценности. Жизнь была парализована: в банках отсутствовали деньги, оборудование предприятий было расхищено. Из-за массовой эмиграции и репрессий население города уменьшилось до 106 тыс. В 1923—1925 гг правительство принимает план «восстановительной трёхлетки», в ходе которой возобновляется деятельность торгового порта, который становится самым доходным в стране за 1924—25 гг. Восстановительный период отличался своими особенностями: на Дальнем Востоке не проводилась политика военного коммунизма, край сразу попал в ситуацию, когда вводилась новая экономическая политика.

В 1925 г. правительство принимает решение об ускоренной индустриализации страны. Первые пятилетки изменили облик Приморья, сделав его индустриальным регионом, однако постоянная нехватка рабочей силы послужила к созданию в регионе многочисленных концентрационных лагерей. В 1930—1940-х годах Владивосток служил транзитным пунктом на пути доставки заключённых и грузов для Севвостлага советского супертреста «Дальстрой». В городе располагался печально известный Владивостокский пересыльный лагерь. Кроме того, в конце 1930-х — начале 1940-х в районе станции Вторая Речка располагался Владивостокский исправительно-трудовой лагерь (Владлаг).

Владивосток не был местом боевых действий в годы Великой Отечественной войны, хотя постоянно существовала угроза нападения со стороны Японии. В городе, первым в стране, был создан «Фонд обороны», в который владивостокцы несли личные ценности. Владивосток за годы войны переработал импортных грузов (ленд-лиз) почти в 4 раза больше Мурманска и почти в 5 раз больше Архангельской группы портов.

Постановлением Совета Министров СССР «Вопросы Пятого Военно-Морского флота» от 11 августа 1951 года, во Владивостоке был введён особый режим (начал действовать 1 января 1952 г.); город становится закрытым для посещения иностранцами. Предполагалось убрать из Владивостока не только иностранные консульства, но и торговый и рыбный флот и перевести в Ворошилов (ныне Уссурийск) все органы краевой власти. Однако эти планы не были воплощены в жизнь.

В годы «хрущёвской оттепели» Владивосток получил особое внимание государственных властей. Впервые Никита Сергеевич Хрущёв посещает город в 1954 г., чтобы окончательно решить, закреплять ли за ним статус закрытой военно-морской базы. Отмечалось, что на тот период городская инфраструктура находилась в плачевном состоянии. В 1959 году Хрущёв повторно посещает город. Итогом становится решение об ускоренном развитии города, которое было оформлено постановлением Совета Министров СССР от 18 января 1960 г. «О развитии г. Владивостока». В 60-е строится новая трамвайная линия, запускается троллейбус, город становится огромной строительной площадкой: на окраинах возводятся жилые микрорайоны, в центре — новые здания общественно-гражданского назначения.

В 1974 году Владивосток с официальным визитом посетил 38-й президент США Джеральд Форд, прибывший для встречи с Генеральным секретарем ЦК КПСС Леонидом Брежневым. На встрече были подписаны протокол к Договору об ограничении систем ПРО и Договор об ограничении подземных ядерных испытаний, которые помогли сдержать гонку вооружений.

20 сентября 1991 года президентом РСФСР Борисом Ельциным был подписан указ № 123 «Об открытии г. Владивостока для посещения иностранными гражданами», со вступлением которого в силу с 1 января 1992 года Владивосток перестал быть закрытым городом.

Современный период

См. также: АТЭС Владивосток 2012

После распада СССР экономика города оказалась в плачевном состоянии. Была разрушена система оборонных предприятий, что вызвало безработицу. В это время стали появляться первые частные предприниматели. В целом, в 1990-е гг. Владивосток был центром нелегального рыболовства, а также контрабанды древесины и японских машин. Из-за снижения уровня жизни упала рождаемость и началась миграция в центральные регионы страны: если в 1992 году население города составляло 648 тыс. человек, то к 2010 году — 578 тыс.

В начале XXI века наметилось улучшение социальной и экономической обстановки. 4 ноября 2010 года Владивостоку присвоено почётное звание «Город воинской славы». В 2012 году рядом с памятником «Борцам за власть Советов на Дальнем Востоке» установлена стела «Город воинской славы».

Большое значение для развития города имел проведённый в сентябре 2012 года на Русском острове саммит АТЭС. Благодаря саммиту на усовершенствование устаревшей инфраструктуры города было потрачено около 20 млрд долларов. Основными объектами строительства стали: мост через бухту Золотой Рог и мост на Русский остров, новый аэровокзальный комплекс «Кневичи», а также Дальневосточный федеральный университет.

Физико-географическая характеристика

Географическое положение

Владивостокский городской округ занимает территорию полуострова Муравьёва-Амурского до посёлка Трудовое включительно, полуостров Песчаный, около 50 островов залива Петра Великого (среди которых только 6 имеют площадь свыше одного квадратного километра: Русский, Попова, Рейнеке, Рикорда, Шкота, Елены).

Он протянулся на расстояние около 30 км с юга на север и почти 10 км с запада на восток (без полуострова Песчаного), омывается водами Амурского и Уссурийского заливов, входящих в акваторию залива Петра Великого Японского моря. В состав городского округа входит непосредственно город Владивосток, посёлок Трудовое, посёлки на островах Русский, Попова, Рейнеке и село Береговое на полуострове Песчаном.

По данным из государственного земельного кадастра на 1 января 2005 общая площадь земель в границах Владивостокского городского округа составляет 56 154 га. Часть округа, расположенная на полуострове Муравьёва-Амурского, включая посёлок Трудовое, имеет площадь 35 044 га, а расположенная на полуострове Песчаном (с прилегающей территорией) — 7525 га. Остров Русский, самый крупный из островов, входящий в городской округ, имеет площадь 9764 га. Площадь остальных островов в общей сложности составляет 2915 га.

Речная сеть малоразвита, сильно зарегулирована, представлена в основном небольшими речками и ручьями. Наиболее крупные и значимые среди них: Объяснения, Первая речка, Вторая речка, Седанка, Богатая — все текут с востока на запад и, кроме реки Объяснения, впадают в Амурский залив. На реках Седанке и Богатой имеются водохранилища.

Самая высокая точка исторической части города — сопка Орлиное Гнездо высотой 199 м над уровнем моря (по другим источникам 214 м). На территории городского округа самой высокой точкой считается безымянная гора высотой 474 м, в народе называемая Синяя сопка, расположенная в северной части полуострова Муравьёва-Амурского недалеко от границы с Артёмом. Другие значимые высоты — сопка Холодильник (257 м), гора Русских (291 м), гора Варгина (458 м). (см. Список сопок Владивостока)

Гора Бурачок.		Остров Попова.		Амурский залив.

Кратчайшее расстояние до Москвы по поверхности Земли (на высоте 0 м над уровнем моря) составляет 6430 километров, по железной дороге — 9288 километров. Расстояние до других, более близких городов: Сеул — 750 км, Токио — 1060 км, Сянган — 2820 км, Бангкок — 4400 км, Сингапур — 5400 км, Дарвин (Австралия) — 6180 км.

Владивосток, как и весь Приморский край, находится в часовом поясе Владивостокское время. Смещение относительно UTC составляет +10:00. Относительно московского времени часовой пояс имеет постоянное смещение +7 часов и обозначается в России как MSK+7.

Время во Владивостоке опережает географическое поясное время на один час.

Климат

Климат Владивостока умеренный муссонный. Для него характерна чётко выраженная контрастная смена сезонных воздушных масс. Вместе с тем, климатические условия города являются одними из самых благоприятных на Дальнем Востоке России.

Зимний период (ноябрь—март) отличается морозной, сухой и ясной погодой, чему способствует перемещение сухого холодного воздуха северными и северо-западными ветрами зимнего муссона. Средняя скорость ветра в этот период — 6-9 м/с. Осадков в виде снега выпадает малое количество — 14-24 мм, а влажность воздуха составляет 59-60 %. В первую половину зимы может выпадать обильный, часто мокрый снег, ломающий деревья.

В весенний период преобладают юго-восточный ветры со средней скоростью 6,4 м/с. При высокой влажности, погода остаётся прохладной. Поздней весной случаются моросящие дожди и туманы, количество осадков — в районе 7-26 мм.

Лето во Владивостоке делится на два чётко разделённых периода. Первая половина характеризуется прохладной и пасмурной погодой, с моросящими дождями и туманами. Вторая половина отличается тёплой погодой с преобладающими юго-восточными ветрами при средней скорости 5,3—5,8 м/с. В летний период характерны тайфуны с ливневыми дождями, когда скорости ветра вырастают в 5-8 раз, до 20-35 м/с. Влажность воздуха достигает максимальных отметок в 87-91 %.

В первую половину осени преобладает тёплая, сухая и солнечная погода. Для сентября характерны юго-восточные ветры, в октябре-ноябре сменяющиеся северными. Количество осадков к зиме постепенно уменьшается. Первые заморозки обычно наступают в начале ноября.

Среднегодовая температура воздуха в городе +4,9 °C. Самый тёплый месяц — август, с температурой +20,8 °C, самый холодный — январь −11,3 °C. Абсолютный максимум температуры +33,6 °C был зарегистрирован 16 июля 1939 и 17 июля 1958, минимум −31,4 °C регистрировался 10 января 1931. Температура воды в августе и начале сентября +21..+23 °С (максимум +26,5 °С). Из-за сложности рельефа активные среднегодовые температуры в районе города колеблются от 22 до 28 °C.

Средний годовой уровень осадков составляет 818 мм. Рекордный максимум осадков за сутки 243,5 мм пришёлся на 13 июля 1989 (тайфун «Джуди»). Абсолютный максимум осадков за месяц, 403 мм, был зарегистрирован в июле 2005. Среднегодовое давление составляет 763 мм ртутного столба.

Флора и фауна

В флоре и фауне Владивостокского городского округа можно найти представителей различных природных комплексов, так как город расположен на стыке нескольких природных зон. Флора города, расположенного в южной подзоне смешанных хвойно-широколиственных лесов, включает более 1000 видов сосудистых растений: субтропические элементы местной флоры составляют 3% от общего числа видов, на маньчжурский дубравный комплекс приходится до 70%, на таёжный — 13%, на местные аркто-монтанные виды — 1%.

В числе наиболее распространённых — ясень маньчжурский, ильм японский, берёза плосколистная, ясень носолистный, робиния ложноакациевая, пузыреплодник калинолистный. Местами сохранились древние чернопихтарниковые леса, но в настоящее время преобладают вторичные: дубово-кленово-липовые, на островах — дубово-кленово-берёзовые, в долинах рек — ивняки, ильмовые и ясеневые леса. В пригородных лесах произрастают кедровый орех, лещина, лесные ягоды, грибы, папоротник, черемша, лекарственные растения.

В насаждениях города встречаются редкие виды, занесённые в Красную книгу России и Красную книгу Приморского края. Среди них: калопанакс семилопатный, мелкоплодник ольхолистный, груша уссурийская, абрикос маньчжурский. Калопанакс представлен в естественных насаждениях парка Минного городка и аллеях Русской и Кировской улиц, Океанского проспекта. Уникальная роща из 700 деревьев мелкоплодника сохранилась в парке Минного городка. В зелёных насаждениях парков и садов можно встретить вишню сахалинскую и сливу ивовидную.

Из птиц в черте города обитают не менее 50 гнездящихся видов, среди них: голуби, воробьи, чернохвостые чайки, белопоясный стриж, сорока, камчатская трясогузка, белобрюхая синица. Из насекомоядных в лесах водятся: ёж обыкновенный, уссурийский крот (могера), тундряная, крупнозубая и большая бурозубки. Из рукокрылых в летнее время и на пролётках отмечены: ночницы, бурый ушан, кожановидный нетопырь, двухцветный кожан, трубконосы. Из зайцеобразных — кустарниковый заяц. Из грызунов — летяга, белка обыкновенная, азиатский бурундук, полевая, лесная и домовая мыши, мышь-малютка, серая и чёрная крысы, ондатра, красно-серая и дальневосточная полёвки. Среди хищников — енотовидная собака, лисица, барсук, ласка, колонок, дальневосточный лесной кот.

Прибрежные воды Владивостока богаты морскими животными. Здесь водятся: сельдь, корюшка, навага, камбала, терпуг, краснопёрка, пеленгас, мидии, трепанги, гребешки, осьминоги и крабы.

Экология

В «Рейтинге экологического развития городов России — 2014», составленном Минприроды России, Владивосток занял 69-е место среди 94 городов-участников

Ранее, в 2013 году, Владивосток занимал в данном рейтинге 45-е место среди 85 городов-участников.

Воздух

Во Владивостоке в 2014 наблюдался «повышенный» уровень загрязнения воздуха, содержание диоксида азота примерно вдвое превышает предельно допустимую концентрацию..

Неблагополучное состояние воздуха объясняется большим количеством автотранспорта. Парковка автомобилей на проезжей части способствует загазованности воздуха, поскольку создает «пробки». В меньшей степени влияют выбросы производственных объектов, таких как МУПВ Спецзавод № 1, ТЭЦ-1, ТЭЦ-2 и др.

Для улучшения ситуации предполагается строительство транспортных развязок и стоянок для частного транспорта.

Морская акватория

Для Владивостока, с трёх сторон омываемого морем, большой проблемой является высокое загрязнение окружающих его акваторий Амурского и Уссурийского заливов, пролива Босфор Восточный и, особенно, бухты Золотой Рог, которую в декабре 2013 года представитель Росгидромета объявил самой грязной акваторией России.

Так, по данным доклада об экологической ситуации в Приморском крае от 2014 года, поверхность бухты Золотой Рог была покрыта плавающим мусором и нефтяной плёнкой на 91—100 %. При этом концентрация нефтяных углеводородов в воде снизилась, и теперь превышает ПДК в 1,5—2 раза. В сравнении с предыдущими годами отмечен значительный рост концентраций пестицидов ДДТ в донных отложениях до уровня 15-кратного превышения ПДК. В донных отложениях скопилось также 800 тысяч тонн нефтепродуктов, 16 тысяч тонн цинка, 9 тысяч тонн марганца, 7 тысяч тонн меди и т. д. В результате биопланктон, обитающий в бухте, ядовит, а употребление в пищу выловленной здесь рыбы — опасно.

Основным загрязняющим веществом бухты являются нефтяные углеводороды. Отборы проб показали, что среднегодовая концентрация нефтяных углеводородов в толще воды бухты Золотой Рог в 2013 году в 3,6 раза превышала предельно допустимый уровень. А загрязнение нефтяными углеводородами донных отложений в бухте Золотой Рог превышает предельно допустимую концентрацию в 123 раза

Схожие проблемы, хотя и в меньших масштабах, наблюдаются в проливе Босфор Восточный, Амурском и Уссурийском заливах.

Попытки исправить ситуацию

Основными источниками загрязнения морских вод вблизи Владивостока являются промышленные и канализационные стоки Владивостока и других населённых пунктов, а также загрязнённые воды рек, впадающих в море поблизости. Исторически Владивосток развивался как город без очистных сооружений, в котором почти все стоки напрямую сливались в море. В 1990-е — 2000-е годы лишь 2 % сточных вод города подвергались очистке.

В период подготовки Владивостока к проведению саммита АТЭС-2012 были построены три комплекса очистных сооружений и реконструирован четвёртый. В результате проектная мощность очистных сооружений выросла до 380 тыс. куб. метров в сутки (Северные очистные — 50 тыс. куб. метров в сутки, Центральные — 160 тыс. куб. метров в сутки, Южные — 160 тыс. куб. метров в сутки, Очистные сооружения на о. Русском — 10 тыс. куб. метров в сутки). В 2012 году губернатор Приморского края Владимир Миклушевский заявил о полном прекращении сброса неочищенных стоков в море. На самом деле, наиболее крупные, Южные очистные сооружения стоимостью 9 миллиардов рублей, хотя и построены, но не используются на проектную мощность из-за неподведённых к ним канализационных коллекторов. В 2013 году очистке подвергались лишь 30 % стоков города. В 2015 году очистке подвергались 50 % сточных вод^{[нет в источнике]}К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан).

Радиационная обстановка

Согласно данным доклада об экологической ситуации, среднегодовая концентрация цезия-137 в 2014 году осталась на уровне 2013 года, по сравнению с 2012 годом уменьшилась в 26 раз, концентрация цезия-134 находилась на пределе чувствительности прибора. Концентрация стронция-90 осталась на уровне 2013 года. Причина появления радионуклида цезия-134 в атмосферном воздухе и увеличение концентраций цезия-137 и стронция-90 в 2011 г. очевидна — глобальное распространение продуктов распада, появившихся вследствие выбросов АЭС «Фукусима-1» в атмосфере земли, и поступление их^[куда?] с воздушными массами, перемещающимися с запада на восток.

Население

Численность, динамика, возрастная и гендерная структура

По данным Всероссийской переписи населения 2010 года, численность постоянного населения города Владивостока составила 592 тыс. человек (городского округа — 616,8 тыс. человек). Согласно данным Приморской службы государственной статистики на 2016 год постоянное население городского округа составило 633,2 тыс. человек. С момента основания города, его население активно росло практически всё время, за исключением периодов Гражданской войны и демографического кризиса 1990-х и начала нулевых. В 1970-х численность населения перевалила за 500 тыс., а в 1992-м достигла исторического максимума в 648 тыс. человек. Средняя плотность населения составляет 1831,9 чел./км².

В последние годы сложилась положительная тенденция к постепенному росту населения, как за счёт миграционных процессов, так и за счет роста рождаемости. За последние пять лет население увеличилось на 30 тысяч: с 2013 года отмечается положительная динамика естественного прироста, а по итогам 2015 года он составил 727 человек.

В возрастной структуре населения города большую долю составляет населения  старше трудоспособного возраста, что объясняется процессом демографического старения. Возрастной состав населения: моложе трудоспособного — 12,7 %, трудоспособного — 66,3 %, старше трудоспособного — 21 %. Для населения Владивостока, как и всей России, характерно значительное превышение численности женщин над численностью мужчин.

На 1 января 2016 года по численности населения город находился на 26 месте из 1112 городов Российской Федерации

Численность населения
1897	1923	1926	1931	1939	1956	1959	1962	1967	1970	1973
28 933	↗98 900	↗108 000	↗140 000	↗206 432	↗265 000	↗290 608	↗325 000	↗397 000	↗440 889	↗481 000
1975	1976	1979	1982	1985	1986	1987	1989	1990	1991	1992
↗521 000	→521 000	↗549 789	↗576 000	↗605 000	↗607 000	↗615 000	↗633 838	↗640 000	↗648 000	→648 000
1993	1994	1995	1996	1997	1998	1999	2000	2001	2002	2003
↘643 000	↘637 000	↘629 000	↘624 000	↘623 000	↘616 000	↘613 100	↘606 200	↘598 600	↘594 701	↘594 700
2004	2005	2006	2007	2008	2009	2010	2011	2012	2013	2014
↘590 300	↘586 800	↘583 700	↘580 800	↘578 800	↘578 619	↗592 034	↗592 100	↗597 476	↗600 378	↗603 244
2015	2016
↗604 602	↗606 653

100 000

200 000

300 000

400 000

500 000

600 000

700 000

1897

1956

1973

1985

1991

1996

2001

2006

2011

2016

Национальный состав

Согласно данным Всероссийской переписи населения 2010 года во Владивостоке проживают представители более семидесяти национальностей и народностей. Среди них крупнейшие (более тысячи человек): русские — 475,2 тысячи человек, украинцы — 10474 человека, узбеки — 7109 человек, корейцы — 4192 человека, китайцы — 2446 человек, татары — 2295 человек, белорусы — 1642 человека, армяне — 1635 человек, азербайджанцы — 1252 человека.

Согласно исследованиям, с 2002 года отмечено изменение этнического состава города вследствие миграционных процессов: в 14,4 раза увеличилась доля узбеков, в 5,4 раза — удельный вес китайцев и таджиков, киргизов — в 8,5 раза, корейцев — в 1,6 раза. Более половины корейцев Приморского края проживают компактно в двух городах — Владивостоке и Уссурийске. Во Владивостоке проживают более 80 % узбеков Приморья, по 30 % армян, таджиков и киргизов. Как отмечается, снизилась доля традиционно проживающих в городе украинцев, белорусов, русских, татар.

Распространено мнение о Владивостоке, как о многонациональном городе. Однако отмечается, что сегодня Владивосток не обладает таким же многонациональным разнообразием, как в период с XIX века до Великой Отечественной войны, когда в нём существовали целые национальные кварталы, в том числе китайская Миллионка, Корейская слободка, японский квартал Нихондзин Мати. Мало изучены исторические немецкая, французская, эстонская, американская диаспоры города, среднеазиатские диаспоры начала XXI века.

Агломерация

Владивосток — центр притяжения населения юга Приморского края, вокруг которого сложилась городская агломерация. Её характеризуют, как сформировавшуюся, но ещё не развитую. Высказывается мнение, что между Владивостоком и Находкой сложилась одна из немногочисленных для России полицентрических агломераций — конурбация. По экспертной оценке Правительства РФ, на 1 января 2010 года общая численность населения агломерации составляла 1 199 063 человека.

28 октября 2014 года было подписано соглашение между четырьмя муниципальными образованиями о создании административного проекта «Владивостокская агломерация», включающего в себя собственно городской округ Владивосток, городской округ Артём, Надеждинский муниципальный район и Шкотовский муниципальный район. По административному проекту площадь агломерации составляет 5 308 км², население 807 тыс. жителей (2015).

Численность населения в границах зоны непрерывной городской застройки Владивостокской агломерации составляет 700 тыс. человек. Наиболее крупным из второстепенных пунктов, входящих в агломерацию непрерывно застроенных пространств является город Артём. 1 млн человек — численность населения в границах зоны интенсивной маятниковой миграции.

Сегодня учёные рассматривают агломерацию, как объединённую железнодорожную сеть, наличие международного аэропорта, индустриального домостроения, единой электроэнергетики, водохранилища и 80-километрового водовода, объединённых систем логистики, промышленного производства, сельского хозяйства, туризма Владивостока и прилежащих территорий, повседневную маятниковую трудовую миграцию и массовую автомобилизацию населения этих территорий.

Известные уроженцы и жители

См. также категорию: Почётные граждане Владивостока

• Юл Бриннер — американский актёр, лауреат премии «Оскар».
• Александр Фадеев — русский советский писатель.
• Василий Ощепков — родоначальник советского дзюдо и один из основателей самбо, открывший в 1914 году в городе первую в стране секцию дзюдо.
• Анна Щетинина — первая в мире женщина — капитан дальнего плавания.
• Игорь Тамм — советский физик-теоретик, лауреат Нобелевской премии по физике.
• Борис Грызлов — российский государственный и политический деятель.
• Илья Лагутенко — российский музыкант, основатель группы «Мумий Тролль».
• Игорь Куницын — теннисист, мастер спорта международного класса.
• Сергей Белоголовцев — телеведущий, актёр, юморист.

Административное устройство

Территориальное деление

5

4

3

1

5

2

5

Муниципальное образование Владивостокский городской округ состоит из самого города Владивостока, расположенного на полуострове Муравьёва-Амурского, посёлка Трудовое, посёлков на прибрежных островах Русском, Попова, Рейнеке и села Береговое на полуострове Песчаном.

Административно город разделён на 5 районов:

1. Ленинский
2. Первомайский
3. Первореченский
4. Советский
5. Фрунзенский

Планировочная структура города Владивостока, согласно действующему Генеральному плану, состоит из 6 планировочных районов Владивостока, а также посёлка Трудовое.

• Планировочный район «Курортный» включает Садгород, дачный посёлок, зону отдыха Седанка — Океанская, часть побережья Уссурийского залива, долины рек Чёрной и Лазурной, часть территории ДВО РАН.
• Планировочный район «Северный» занимает территорию от Академгородка ДВО РАН до долины Первой Речки.
• Планировочный район «Центральный» включает территории от долины Первой Речки до бухты Золотой Рог и долины реки Объяснения.
• Планировочный район «Южный» занимает территорию полуострова Черкавского (Чуркин) и южные склоны долины реки Объяснения.
• Планировочный район «Западный» включает территорию полуострова Шкота (Эгершельд).
• Планировочный район «Уссурийский» расположен в районе бухты Горностай и урочища Мёртвая Падь.

Статус города

Формально Владивосток до сих пор не является административным центром Приморского края. Устав Приморского края называет Владивосток «исторически сложившимся административным центром», статус которого должен быть установлен отдельным законом. 30 марта 2005 на заседании законодательного собрания Приморского края принят законопроект «О статусе города Владивостока — административного центра Приморского края». Законопроект предусматривал финансовую компенсацию затрат Владивостока по выполнению функций административного центра края (расходы на проведение краевых и федеральных мероприятий, охрану памятников, содержание, строительство дорог и других столичных функций). Губернатор Приморского края Сергей Дарькин, однако, отклонил законопроект.

Существует проект «Большой Владивосток», разработанный в 1997 году и предусматривающий административное объединение Владивостока с городами-спутниками (Артём, а в перспективе — Уссурийск и Находка) для создания единого мегаполиса. Проект поддержан в федеральных правительственных планах (Минрегионразвития и Минэкономразвития) по созданию так называемых «опорных городов».

Местное самоуправление

См. также: Градоначальники Владивостока

Уставом города утверждена следующая структура органов местного самоуправления:

• Городская Дума — представительный орган
• Глава города — высшее должностное лицо
• Администрация — исполнительно-распорядительный орган
• Контрольно-счётная палата — контрольный орган

Свою историю городская дума Владивостока ведёт от 21 ноября 1875 года, когда были избраны 30 «гласных». Большие изменения в ней произошли после Революции 1917 года, когда прошли первые всеобщие выборы и к голосованию были допущены женщины. Последнее заседание Владивостокской городской думы пришлось на 19 октября 1922 года, а 27 октября она была официально упразднена. В советское время её функции выполнял городской Совет. В 1993 году указом Президента Советы были распущены и до 2001 года все попытки избрать новую Думу были неудачными. Дума города Владивостока 4-го (нынешнего) созыва приступила к работе осенью 2012 года в составе 34 депутатов.

Глава города Владивостока на принципах единоначалия руководит администрацией города Владивостока, которую он формирует в соответствии с федеральными законами, законами Приморского края и уставом города. Структуру администрации города утверждает Дума города по представлению главы. В структуру администрации города Владивостока могут входить отраслевые (функциональные) и территориальные органы администрации города Владивостока.

Главой города с мая 2008 года по июнь 2016 года был Игорь Пушкарёв, ранее занимавший должность члена Совета Федерации от Приморского края. С 27 июня 2016 новым исполняющим обязанности мэра Владивостока назначен первый заместитель градоначальника Константин Лобода.

Внешние связи

Город имеет обширные внешние связи, развитием которых занимается Управление международных отношений и туризма администрации Владивостока. Внешние связи стали активно развиваться после отмены режима секретности города в 1992 году. В настоящее время Владивосток является членом нескольких международных организаций, в том числе Организации по развитию туризма городов АТР, Саммита городов АТР, Ассоциации мэров городов Сибири, Дальнего Востока и западного побережья Японии.

Во Владивостоке расположено большое число иностранных представительств, открыто Представительство МИД РФ. По количеству иностранных представительств город находится на третьем месте в стране, уступая только Санкт-Петербургу и Екатеринбургу. Во Владивостоке расположены консульства 23 стран, из которых 13 — почётные. Заключены договоры об установлении побратимских связей с 14 городами Китая, США, Республики Кореи, КНДР, Японии, Эквадора и Малайзии, подписаны договоры о дружбе и сотрудничестве с 10 городами.

В 2012 году во Владивостоке проходил первый на территории России саммит АТЭС. Ежегодно проходят международные конференции, в том числе Восточный экономический форум. Около 30 иностранных компаний имеют свои представительства во Владивостоке, в их числе международные концерны Сименс, Хёндэ, Кодак, SKF.

Символика

Герб и флаг Владивостока

Герб Владивостока в обновлённом варианте утверждён в 2014 году, а в 2015 году восстановлена его регистрация в геральдическом регистре Российской федерации (№ 984)

Флаг Владивостока, утверждённый в 2012 году, представляет собой прямоугольное горизонтальное красное полотнище с двумя диагональными полосами синего цвета, образующими наклонный крест, диагональные синие полосы обрамлены каймой белого цвета. В центре флага помещено изображение герба Владивостока с дополнительными элементами статуса и городской символики.

Экономика

Общее состояние

Владивосток — крупный экономический центр Дальнего Востока и лидер среди городов Приморского края, отличающийся концентрацией трудовых, финансовых и производственных ресурсов. Город обладает диверсифицированной экономикой, представленной развитыми отраслями обрабатывающей промышленности (машиностроение, судостроение, судоремонт, пищевое производство и др.), оптовой и розничной торговлей, сервисом услуг, транспортом и связью. В неблагоприятном положении находятся: строительство, сельское хозяйство, энергетика, газо- и водоснабжение. Во Владивостоке зарегистрировано более 46 тыс. предприятий и организаций; 92,9% из них — частные.

Общий объём муниципального продукта города за 2013 год составил 87767,7 млрд рублей. Средняя заработная плата — 41715,8 рублей, уровень безработицы — 0,4%. Объём валового продукта сложившейся вокруг города экономической зоны — Южно-Приморской городской агломерации — составил в 2010 году 242,2 млрд руб. (44% от ВРП Приморского края). Крупнейшие отрасли экономического района: транспорт и связь (25%), операции с недвижимостью, аренда и предоставление услуг (12%), оптовая и розничная торговля (11%), рыболовство и рыбоводство (7%), строительство (6%), государственное управление и обеспечение безопасности, обязательное социальное обеспечение (6%), обрабатывающие производства (6%), производство и распределение электроэнергии, газа и воды (5%) и здравоохранение (5%).

В 2013 году редакция «Форбс» поставила Владивосток на 30-е место в рейтинге лучших российских городов для бизнеса. К плюсам экономики города относили масштабные инвестиции в основной капитал и низкую сравнительную стоимость подключения к сетям. В 2014 году журнал «Секрет фирмы» поместил Владивосток на 32-е место в рейтинге «Лучшие города России», составленному по индексам человеческого капитала и предпринимательства. Во Владивостоке расположена штаб-квартира компании ДНС, входящей в рейтинг двухсот крупнейших частных компаний России по версии журнала «Форбс».

Морской порт

См. также: Свободный порт Владивосток

Владивосток является связующим звеном между Транссибирской железнодорожной магистралью и тихоокеанскими морскими путями, что превращает его в важный грузовой и пассажирский порт. В нём перерабатываются как каботажные, так и экспортно-импортные генеральные грузы широкой номенклатуры (навалочные, насыпные, рефрижераторные, наливные (нефтепродукты), рыбопродукция, лес и пиломатериалы, контейнеры, автомобили и строительная техника). 20 стивидорных компаний ведут деятельность в порту. Грузооборот Владивостокского порта, включающий суммарный оборот всех стивидорных компаний, по итогам 2015 года составил 12,9 млн т.

В 2015 году общий объём внешней торговли морского порта составил более 11,8 млрд долларов. Внешнеэкономическая деятельность осуществлялась со 104 странами, а наибольший процент её объёма пришёлся на Китай, Республику Корею, Японию, США, Германию и Тайвань.

Главными статьями экспорта являются рыба и морепродукты, древесина, чёрные и цветные металлы, суда. Основными предметами импорта стали продукты питания, лекарственные средства, одежда, обувь, бытовая техника и суда.

Промышленность

В городе развиты судоремонтная, деревообрабатывающая, строительная, химическая, энергетическая, пищевая, полиграфическая и медицинская промышленности; численность промышленных предприятий составляет порядка двух тысяч. В 2013 году Владивосток занимал 106-е место в рейтинге промышленных городов России, с объёмами производства 48,9 млрд рублей.

Промышленное машиностроение главным образом включает в себя судостроение и судоремонт, а также производство оборудования для рыбной отрасли (приборостроительные, инструментальные и радиозаводы). Среди крупных компаний: «Дальзавод», «Восточная верфь», «Изумруд», «Дальприбор», «Варяг», «Владивостокское предприятие «Электрорадиоавтоматика». Автомобилестроение представлено заводом компании «Соллерс», выпускающим автомобили марки Mazda и Toyota (производство внедорожников Ssang Yong приостановлено). В 2015 году завод выпустил 31,8 тысяч автомобилей.

Пищевая промышленность представлена рыбоперерабатывающими предприятиями («Дальморепродукт», «Рыболовецкий колхоз «Восток-1», «Дальрыба», «Тихоокеанское управление промысловой разведки и научно-исследовательского флота», «Интрарос», «Ролиз», «Владивостокский рыбокомбинат»), мясокомбинатами («Ратимир», «Торговый дом «ВИК»), хлебозаводами («Владхлеб» и его дочерняя компания «Хлебный дом»), молокозаводом («Владивостокский молочный комбинат»), кондитерской фабрикой («Приморский кондитер»), заводами алкогольных и безалкогольных напитков (филиал «Пивоварни Москва-Эфес», «Кока-Кола ЭйчБиСи Евразия»).

Торговля, финансы, услуги

Около 40% организаций Владивостока заняты в торговле и сфере услуг. За 2015 год оборот розничной торговли составил 181 млрд рублей, общественного питания — 7,9 млрд, платных услуг — 75,7 млрд. Во Владивостоке действуют 1892 предприятия розничной торговой сети и 2108 мелкой розничной торговли, 5 розничных рынков, а также 14 площадок для организации сельскохозяйственных ярмарок. Из них: 955 продовольственных магазинов, 873 промышленных магазина и 64 торговых центра. В городе расположен самый крупный авторынок России «Зелёный угол». Расположенная во Владивостоке компания ДНС является десятым по выручке ритейлером страны.

Владивосток является финансовым центром Дальневосточного региона. С начала 2015 года в городе расположено Дальневосточное Главное управление Центрального банка Российской Федерации. Финансовый рынок Приморья является самым насыщенным в Дальневосточном федеральном округе: здесь сосредоточены 30% субъектов банковского сектора, 35% акционерных обществ и некредитных финансовых организаций. В городе находятся штаб-квартиры нескольких крупнейших российских банков, в числе которых: «Примсоцбанк», «Дальневосточный банк», «Приморье», «Саммит банк», «Приморский территориальный». Разрабатывается проект Международного финансового центра Владивостока. Ведётся работа по созданию биржи предприятий, рыбной и алмазной бирж.

Энергетика

Энергетический рынок Владивостока в 2014 году достиг объёма в 24 млрд рублей. Электрическую и тепловую энергию для города вырабатывают Владивостокские ТЭЦ-1 и ТЭЦ-2. В периоды пиковой нагрузки часть электроэнергии поступает перетоком с Приморской ГРЭС, расположенной в посёлке Лучегорск. С 2012 года ТЭЦ-1 перешла на газ. Её электрическая мощность — 45 МВт, тепловая мощность — 350 Гкал/ч. После строительства газопровода «Сахалин — Хабаровск — Владивосток» начался перевод ТЭЦ-2, обеспечивающей выработку более половины электроэнергии города, с угля на природный газ, полный переход запланирован на 2017 год (на начало 2015 года переведены на газ 10 из 14 котлов, 4 угольных котла находятся в аварийном состоянии).

В 2016 году ожидается ввод в эксплуатацию ТЭЦ «Восточная», мощностью 139,5 МВт, которая должна обеспечить около 20% потребности города в электроэнергии.

Связь

Во Владивостоке расположена штаб-квартира крупнейшего оператора связи на Дальнем Востоке «Дальневосточная компания электросвязи» (ныне Дальневосточный макрорегиональный филиал ПАО «Ростелеком»). 31 марта 2011 «Дальсвязь» сообщила о полной цифровизации телефонной сети Владивостока.

В ночь с 9 на 10 июля 2011 года Владивосток перешёл на семизначную телефонную нумерацию. К существующим номерам была добавлена цифра 2. Владивосток стал 15 городом в России и первым на Дальнем Востоке с семизначной телефонной нумерацией.

В настоящее время в городе работают четыре оператора сотовой связи стандарта GSM, 3G, 4G: МТС, МегаФон, Билайн, Yota. GSM, 3G — Tele2 Россия. Владивосток стал первым городом на Дальнем Востоке, где была запущена сеть 3G. Оператор Билайн 25 ноября 2008 года запустил сеть 3G во Владивостоке в режиме коммерческой эксплуатации. Сеть 3G МТС во Владивостоке работает в режиме коммерческой эксплуатации с 1 февраля 2009 года. 17 июля 2012 года компания Yota включила во Владивостоке сеть 4G LTE.

Туризм

Владивосток является ближайшим к странам Азиатско-Тихоокеанского региона городом с европейской культурой, чем привлекателен для туристов. Город включён в проект развития дальневосточного туризма «Восточное кольцо». В рамках проекта открылась Приморская сцена Мариинского театра, в планах: открытие филиалов Эрмитажа, Русского музея, Третьяковской галереи и Музея Востока. Владивосток вошёл в десятку лучших российских городов для отдыха и туризма по версии «Форбс», а так же занял 14-е место в Национальном Туристическом Рейтинге. Помимо культурного, город является центром морского и рекреационного туризма территории залива Петра Великого. На побережье Амурского залива расположена Владивостокская курортная зона включающая 11 санаториев. Так же туристов во Владивосток привлекает игорная зона «Приморье». Первое казино «Хрустальный тигр», которым управляет крупная сеть из Макао, меньше чем за год посетили 80 тыс. человек.

В 2014 году город посетили 600 тыс. туристов, половина из которых иностранцы, из них свыше 90% туристы из Китая, Кореи и Японии. Основу составляет деловой туризм (деловые поездки на выставки, конференции), на который приходится до 70% въездного потока. Во Владивостоке также развит дипломатический туризм, так как в городе расположены 18 зарубежных консульств. В городе работают 46 отелей, с суммарным фондом в 2561 номер. Во Владивостоке сосредоточено большинство туристических фирм Приморского края (86%), а их количество на 2011 год составляло 233 компании.

Транспорт

Автомобильный транспорт

Владивосток — самый автомобилизированный город России, автомобиль является главным средством передвижения для горожан. На 2015 год было зарегистрировано 422,6 тысячи автотранспортных средств, то есть на одного жителя города приходится 1-2 автомобиля. Владивосток занимает пятое место по величине автопарка, среди городов РФ, уступая только Москве, Санкт-Петербургу, Новосибирску и Екатеринбургу. Столь большое количество автомобилей вызывает серьёзные проблемы: постоянные пробки, ухудшение экологической ситуации.

Улично-дорожная сеть Владивостока характеризуется низкой плотностью и составляет 902 километра, из них 16 километров — федеральная дорога М-60 Хабаровск — Владивосток, 54 километра — дороги краевого значения и 700 километров — городские улицы, дороги и проезды. К саммиту АТЭС 2012 было построено несколько крупных дорожно-транспортных объектов, в том числе вантовый мост через пролив Босфор Восточный к острову Русский и вантовый мост через бухту Золотой Рог, который существенно разгрузил трафик в центре города. С 2011 года протяжённость дорог увеличилась в 6,2 раза. В планах развития дорожной сети строительство Владивостокской кольцевой автомобильной дороги. Проект предусматривает возведение трассы вдоль Амурского залива и её соединение с транспортной сетью острова Русский, через мост на остров Елену с мыса Эгершельд.

В качестве одной из мер борьбы с пробками, рассматривается введение платных парковок в центре города.

Русский мост.		Золотой мост.		Мост через Амурский залив.

Общественный транспорт

Основным видом общественного транспорта Владивостока является городской автобус. Также действуют троллейбус, трамвай, фуникулёр, морской катер и паром.

Город располагает развитой сетью городских и пригородных автобусных маршрутов. 95% перевозок осуществляется коммерческими автобусами. Общий автобусный парк на 2014 год составлял 563 единицы выпуска 2011—2013 гг., из них 157 — муниципальные. В городе работают два муниципальных автобусных перевозчика: ВПОПАТ-1 и ВПАТП-3. Всего за 2014 год автобусами общего пользования было перевезено 31,6 млн. пассажиров.

Электрический транспорт Владивостока считается «умирающим». Протяжённость путей трамвая в ходе подготовки к саммиту АТЭС-2012 сократилась с 18,4 до 2,5 км (трамвайные пути демонтированы), а протяжённость контактной сети троллейбуса уменьшилась с 45 до 4,5 км. В итоге в городе остались всего два троллейбусных и один трамвайный маршрут. Тем не менее, ежедневно электрическим транспортом пользуются 22883 пассажира (около 8,5 млн. пассажиров в год). В городе создана инициативная группа, борющаяся за сохранение электро-транспорта.

Во Владивостоке действует фуникулёр, а отдалённые районы города и островные территории связаны морскими линиями (паромами и катерами). За последние годы резко сократилось число пассажиров водного транспорта (в 900 раз с 2011 по 2014-й). В 2014 году катера и паромы перевезли всего 1,2 тыс. человек.

В связи с большой протяжённостью и сложным для развития автомобильной дорожной сети пересечённым рельефом, пригородные поезда в черте города, до станции «Угольная», используются в качестве городского транспорта. Пассажиропоток составляет около 6,7 млн человек в год.

В течение некоторого времени с 2004 г. из центра города до мыса Чуркина с использованием километрового железнодорожного тоннеля действовала линия электрички, полуофициально называемая «наземное метро», с 7-ю станциями и оплатой проезда как в наземном транспорте. В рамках проекта «Большой Владивосток» предполагается организация скоростного городского поезда Владивостокской агломерации.

Жители Владивостока совершают от 462 тысяч поездок на общественном транспорте в выходные дни и до 782 тысяч в будни, используя для этого 289 остановочно-пересадочных пунктов; перевозки осуществляет 21 частная автотранспортная компания, а также ОАО «Электротранспорт», в чьём ведении находятся трамваи и троллейбусы, и ООО «Мортранс», предоставляющее пассажирам морские катера и паромы.

Владивостокский фуникулёр.		Владивостокский автобус.		Здание нового вокзала станции Вторая Речка.

Междугородный транспорт

Морской порт, владивостокский регион Дальневосточной железной дороги — конечный пункт Транссибирской железнодорожной магистрали, наличие федеральной трассы А370 «Уссури» связывающей город с Хабаровском и дороги краевого значения A188 связывающей его с Находкой и Восточным портом, делают Владивосток крупным транспортным узлом, соединяющим страны Юго-Восточной Азии, Россию и Западную Европу. Железнодорожная сеть города приспособлена для движения тяжеловесных поездов массой более 8 тысяч тонн. Через железнодорожный вокзал Владивостока ежегодно проходят более 20 млн. пассажиров.

Через Владивосток проходит международный транспортный коридор «Приморье-1», существующий для контейнерных перевозок между северными провинциями Китая и странами Азиатско-Тихоокеанского региона. Маршрут соединяет город с китайскими Харбином и Суйфэньхэ железнодорожными и автодорогами. За 2015 год по нему было перевезено товаров общим весом 835,5 тонны брутто.

Порт Владивостока является одним из главных грузовых перевалочных портов Дальневосточного бассейна. В порту имеется 3 пассажирских причала для морских линий. В районе Морского вокзала существуют причалы для пассажирских паромов и катеров.

Международный аэропорт Владивосток — один из крупнейших на Дальнем Востоке. К саммиту АТЭС 2012 он был модернизирован и в настоящее время может принимать воздушные суда всех типов. Его маршрутная сеть насчитывает более 30 направлений, полеты по которым постоянно совершают компании Аэрофлот, S7 Airlines, «Аврора», «Якутия», «Уральские авиалинии», «КрасАвиа», «ИрАэро», Pegas Fly, Asiana Airlines, Korean Air, Air Koryo, China Southern и др. В 2015 году аэропорт обслужил 1 млн 698 тыс. пассажиров, став 17-м по загруженности в России.

Здание железнодорожного вокзала.		Международный аэропорт Владивосток (Кневичи).		Морской вокзал.

Городское благоустройство

Жилой фонд

Во Владивостоке расположена значительная часть (31,7%) жилого фонда Приморского края — 13,5 млн кв. метров. Доля многоквартирных жилых домов составляет 89,3%, индивидуально-определенных зданий — 7,5%, специализированного жилищного фонда (включая общежития) — 3,2%. Доля ветхого и аварийного жилья во всем жилищном фонде составляет 0,9% или 123,9 тыс. кв. метров. Из них 40,1 тыс. кв. метров приходится на аварийный фонд. В городе находится 448 ветхих и аварийных многоквартирных дома, из них 94 — аварийных, и 215 ветхих индивидуальных домов.

За комплекс жилищного хозяйства Владивостока отвечает Управление содержания жилищного фонда администрации города, ведут деятельность 97 организаций оказывающих услуги по управлению многоквартирными домами, организован Городской общественный совет по вопросам ЖКХ. Во Владивостоке открыта школа ЖКХ — муниципальный проект ежегодной серии семинаров по вопросам жилищного хозяйства. За 4 года работы школу прошли более 11 тысяч горожан.

В 2015 году только 32% жителей были довольны работой городских жилищно-коммунальных служб. Большинство коммунальных служб выполняет обслуживание населения некачественно.

Водоснабжение и отопление

Основу системы водоснабжения Владивостока составляют три водохранилища: расположенные на территории городского округа Пионерское и Богатинское водохранилища, а также Артёмовское водохранилище, расположенное на реке Артёмовка в Шкотовском районе. Руководит работой водохранилищ предприятие Приморский водоканал. При Пионерском водохранилище построены очистные сооружения на 50 тысяч кубометров воды в сутки. Через них также проходит транзитом вода из двух других водохранилищ. С 2012 года вместо хлора при очистке стали использовать гипохлорит натрия, проводить обеззараживание ультрафиолетовым излучением.

Водопроводная сеть города состоит из трёх основных зон: нижняя зона (5—30 метров над уровнем моря), средняя (30—60 метров) и верхняя (60—130 метров). Рельеф города сильно влияет на систему водоснабжения. Большое количество водонапорных подстанций для подачи воды в дома повышенной этажности, расположенных высоко над уровнем общей системы коммуникаций, часто провоцирует отказ системы водоснабжения при отключении электроэнергии. В настоящее время Владивосток не имеет гарантированной системы водоснабжения.

Горячее водоснабжение и отопление в городе осуществляется централизовано силами ТЭЦ-1 и ТЭЦ-2, а также котельными, которых в городе более восьмидесяти. Большинство котельных работают на мазуте. Не смотря на то, что Владивосток является конечным пунктом газопровода «Сахалин — Хабаровск — Владивосток», газифицировано в городе только несколько объектов инфраструктуры: ТЭЦ-1, частично ТЭЦ-2 и газовая котельная на острове Русском.

Озеленение

Согласно Генеральному плану Владивостокского городского округа, площадь зеленых насаждений общего пользования (парков, садов, скверов, бульваров в селитебной зоне города) на 2010 год составляла 591 га и соответствовала 9,8 м² на одного жителя. Планировалось увеличить её до 882 га к 2015 году, однако, в действительности, площадь насаждений сократилась в 1,3 раза по сравнению с 1980 гг. В 2015-м году на одного жителя города приходилось менее 1 м² насаждений, что ниже нормы в 5 раз.

На территории Владивостока расположены три городских парка общей площадью около 46 га, 9 садов площадью 15 га и более 60 скверов площадью около 100 га. Крупнейшим во Владивостоке является парк Минного городка, его площадь составляет около 36 га. На его территории сохранились уникальные рощи мелкоплодника, деревья калопанакса, разнообразные виды декоративных приморских кленов, синузии ариземы амурской, фиалок и ряд других представителей городской флоры. На его территории также расположены три искусственных водоёма, площадью 4 га. Парк находится в запущенном состоянии, существует план его реконструкции.

Покровский парк, площадью 8 га, расположен на склоне сопки Орлиное гнездо, в историческом центре города. Он наиболее благоустроен и, из-за своего расположения, пользуется популярностью горожан. В последние годы, по программе «Чистый город» в парке установили скамейки, светильники, декоративный забор, проложили новые аллеи.

Социальная сфера

Образование и наука

Во Владивостоке действуют 114 общеобразовательных учреждения, с общей численностью учащихся 50,7 тыс. человек (на 2015 год). Муниципальная система образования города состоит из дошкольных организаций, начальных, основных, средних общеобразовательных школ, лицеев, гимназий, школ с углублённым изучением отдельных предметов, центров дополнительного образования.

Муниципальная образовательная сеть включает: 2 гимназии, 2 лицея, 13 школ с углублённым изучением отдельных предметов, одну начальную школу, 2 основные школы, 58 средних школ, 4 вечерних школы, один лицей-интернат, одну школу-интернат. Три школы Владивостока — Технический лицей, гимназия №1 и средняя школа №23, — входят в рейтинг «Топ-500 школ РФ». На муниципальном уровне действует городская система школьных олимпиад, учреждена городская стипендия за выдающиеся заслуги учащихся.

В 2016 году открыты филиалы Академии русского балета и Нахимовского военно-морского училища.

Профессиональное образование во Владивостоке позволяют получить несколько десятков колледжей, училищ и университетов. Начало высшего образования было заложено в городе с основанием Восточного института. На данный момент крупнейшим вузом Владивостока является Дальневосточный федеральный университет. В нём обучаются более 41 тыс. студентов, работают 5 тыс. сотрудников, в том числе 1598 преподавателей. На него приходится большая доля (64%) научных публикаций среди дальневосточных вузов.

Так же высшее образование в городе представлено такими местными вузами, как Владивостокский государственный университет экономики и сервиса, Дальневосточная государственная академия искусств, Дальневосточный государственный технический рыбохозяйственный университет, Морской государственный университет имени адмирала Г. И. Невельского, Тихоокеанский военно-морской институт и Тихоокеанский государственный медицинский университет. Действуют филиалы Российской таможенной академии, Современной гуманитарной академии, Международного института экономики и права и Дальневосточного юридического института министерства внутренних дел Российской Федерации.

Кампус ДВФУ.		Тихоокеанское высшее военно-морское училище имени С. О. Макарова.		Биолого-почвенный институт ДВО РАН.

В 2014 году в городе работали 32 научные организации, в которых числилось 4949 сотрудников. Общий объём исследований в денежном выражении составил 5,6 млрд руб. Крупнейшей научной организацией Владивостока является Дальневосточное отделение Российской академии наук. Непосредственно во Владивостоке расположены следующие институты ДВО РАН: Институт автоматики и процессов управления, Институт прикладной математики, Институт проблем морских технологий, Институт химии, Тихоокеанский институт биоорганической химии им. Г. Б. Елякова, Биолого-почвенный институт, Институт биологии моря, Ботанический сад-институт, Дальневосточный геологический институт, Тихоокеанский океанологический институт имени В. И. Ильичёва ДВО РАН, Тихоокеанский институт географии, Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока.

Ещё одной крупной научной организацией является Тихоокеанский научно-исследовательский рыбохозяйственный центр (ТИНРО-Центр), не входящий в ДВО РАН. Дальневосточный региональный научно-исследовательский гидрометеорологический институт, Росгидромет. Медицинская наука представлена Научно-исследовательским институтом эпидемиологии и микробиологии имени Г.П. Сомова. Техническая наука представлена Дальневосточным научно-исследовательским, проектно-конструкторским и технологическим институтом по строительству, входящим в состав Российской академии архитектуры и строительных наук.

Общество изучения Амурского края, старейшая дальневосточная научная организация, сохранив своё название, функционирует теперь как Приморское краевое отделение Русского географического общества. В 1899 году Обществом была учреждена Премия имени Ф. Ф. Буссе. В разные годы лауреатами премии становились Анатолий Оссендовский, Павел Виттенбург, Александр Артемьев.

Во Владивостоке проводятся десятки международных и региональных научных конференций и семинаров, с привлечением корейских (Сеульский университет, Университет Иньё, Университет Каннам) и китайских (Китайская академия наук) научных организаций. Институтами Дальневосточного отделения РАН проводится ежегодный Фестиваль Дальневосточной науки «Окно в науку».

Здравоохранение

Первая больница Владивостока, Приморская краевая клиническая больница №1, открылась 15 августа 1893 г. На сегодняшний день, она является одним из крупнейших много-профильных лечебных учреждений Приморского края, с наличием 700 стационарных коек. Больница ежегодно принимает более 17 тыс. пациентов, в ней проводится более 6 тыс. операций. Городская клиническая больница №2 является крупнейшим в Приморском крае больничным комплексом (923 койки). Больница обслуживает более 38 тыс. пациентов ежегодно. Всего во Владивостоке 38 больниц, с фондом больничных коек — 9455 штук, и 104 поликлиники. В сфере здравоохранения работают 5963 врача (на 2014 год). Среди новых учреждений здравоохранения: Медицинский центр ДВФУ на острове Русский, работающий по стандартам зарубежных клиник и диагностических центров.

Из всех болезней в городе наиболее распространены респираторные, травмы и отравления, болезни мочеполовой системы. Растёт число онкологических заболеваний, ВИЧ-инфекции, наркомании. Наименее распространены болезни эндокринной системы и врождённые аномалии; имеют тенденцию к снижению алкоголизм, токсикомания. В целом, общая заболеваемость населения города снизилась с 573,3 тыс. человек в 2011 году до 521,1 тыс. человек в 2014 году. К проблемам медицины города относят нехватку диагностической аппаратуры, значительное сокращение женских консультаций, дефицит кадров.

Преступность

За охрану общественного порядка и борьбу с преступностью в городе отвечает УМВД России по г. Владивостоку. Его штат составляют 2905 сотрудников, в том числе 1987 офицеров полиции, 844 рядовых сотрудника и 74 не аттестованных сотрудника.

За последние три года уровень преступности в городе имел тенденцию к снижению. Если в 2013 году было зарегистрировано 17581 преступление, то в 2015-м — 15147. Уменьшилось число тяжких и особо тяжких преступлений, в том числе убийств, преступлений против собственности (кражи, угон транспортных средств, грабежи, разбои). Больше зарегистрировано: фактов умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, краж из квартир, фактов мошенничества, незаконного оборота оружия и изнасилований. При этом количество изнасилований в 2015 году увеличилось в два раза, в том числе фиксируется большое количество случаев применения насилия в отношении несовершеннолетних.

За 2015 год на территории города было зарегистрировано 101 преступление, совершённое организованными группами и преступными сообществами, раскрыто — 73. На сегодня во Владивостоке действуют несколько преступных группировок, среди них наиболее влиятельные: «Пуховские», чеченская группировка, «Трифонята-Юрины», «Алексеи», «Петраки».

Крупной проблемой в городе является коррупция. За 2015—2016 гг. было возбуждено несколько десятков дел по коррупционным статьям. Обвиняемыми выступают как чиновники (от глав муниципалитетов до членов команды губернатора Приморья), так и предприниматели, чей бизнес связан с властью. Последним громким делом стал арест главы города Игоря Пушкарева. При этом отмечается, что ни один из глав Владивостока в новейшей истории не избежал уголовного преследования.

Культура и искусство

Владивосток — культурный центр Приморского края. В городе открыты десятки учреждений культуры — музеи, театры, художественные галереи, кинотеатры, филармония. Владивосток — центр образования в области искусств, со множеством художественных и музыкальных школ; в городе открыт Дальневосточный государственный институт искусств. Владивостокская библиотечная система объединяет 27 библиотек, с общим книжным фондом в 1 млн 616,3 тыс. экземпляров. Численность пользователей публичных библиотек составляет около 120 тыс. человек.

Владивосток обладает большим пластом культурного наследия, в нём насчитывается более 700 памятников истории и культуры, что составляет 51,7% памятников Приморского края. Среди них 15 — федерального значения, 583 — регионального и 17 выявленных объектов, представляющих историческую и культурную ценность. Владивосток обладает высокой градостроительной и исторической ценностью за счёт сохранившейся исторической планировки, архитектурных и исторических ансамблей, множества памятников истории, архитектуры, археологии, комплекса фортификационных сооружений.

Музеи

Дом-музей Чиновника Суханова.		Выставочный проект «Элеонора Прей. Письма из Владивостока».		Внутренняя экспозиция Владивостокской крепости.

В 1884 году во Владивостоке основан первый в Приамурском крае музей — Музей Общества изучения Амурского края. В 1891 г. открыта первая выставка. В советское время появились Океанариум Тихоокеанского научно-исследовательского рыбохозяйственного центра, Музей истории ГУМа, Военно-исторический музей Краснознаменного Тихоокеанского флота, Приморская краевая картинная галерея, Научный и зоологический музеи ДВГУ, Музей пограничных войск, Музеи ДВО РАН, Музей «Владивостокская крепость», Приморский океанариум и др.

Город пережил два так называемых «музейных бума»: в 1970-х и второй половине 1990-х гг. На девяностые годы пришёлся расцвет частных музеев, возобновление деятельности законсервированных музеев (например, Музей Дальзавода). В настоящее время во Владивостоке действуют шесть государственных музеев. В 2014 году их посетило 558,6 тыс. человек.

Самым известным музеем Владивостока считается Приморский государственный объединённый музей имени В. К. Арсеньева, ведущий свою историю от первого владивостокского Музея Общества изучения Амурского края. В 2015 году журнал The Art Newspaper Russia назвал его самым посещаемым региональным музеем в России. Количество посещений составило более 421 тыс. человек.

Галереи и выставочные залы

Активное развитие художественных музеев во Владивостоке началось с 1950-х гг. В 1960-м году возводится Дом художника, в котором существовали экспозиционные залы. В 1965-м в отдельное учреждение выделяют Приморскую краевую картинную галерею, а позже, на основе её коллекции, создана Детская картинная галерея. В советское время во Владивостоке одной из самых крупных площадок для выставок был выставочный зал Приморского отделения Союза художников РСФСР. В 1989 г. открывается галерея современного искусства «Артэтаж».

В 1995 году открылась галерея современного искусства «Арка», первую экспозицию которой составили 100 картин, подаренные коллекционером Александром Глезером. Галерея участвует в международных выставках и ярмарках. В 2005 году появилась некоммерческая частная галерея «Ройтау». В последние годы активную деятельность ведут центры современного искусства «Соль» (созданный на базе художественного музея ДВФУ) и «Заря».

Театры

Всего в городе действуют пять профессиональных театров. В 2014 году их посетили 369,8 тыс. зрителей. Приморский краевой академический драматический театр имени Горького – старейший государственный театр Владивостока, открыт 3 ноября 1932 года. В театре работают 202 человека: 41 актер (из них — три народных и девять заслуженных артистов России).

Приморский Пушкинский театр был построен по инициативе Собрания приказчиков города Владивостока и назывался «Собрание приказчиков — Пушкинский театр»; в настоящее время является одним из главных культурных центров города. В 1930-е—40-е последовательно были открыты действующие до сих пор: Драматический театр тихоокеанского флота, Приморский краевой театр кукол, Приморский краевой драматический театр молодежи. Краевой театр кукол дал 484 спектакля в 2015 году, которые посетило более 52 тыс. зрителей. В театре насчитывается 500 кукол, работают 15 артистов. Труппа регулярно выезжает на гастроли (в Польшу, Японию, Южную Корею, по Дальнему Востоку).

Музыкальный театр во Владивостоке представляет Приморская краевая филармония — крупнейшая концертная организация Приморского края. При филармонии организованы Тихоокеанский симфонический оркестр и Губернаторский духовой оркестр. В 2013 году был открыт Приморский театр оперы и балета. 1 января 2016 года был преобразован в филиал — Приморскую сцену — Мариинского театра.

Цирк

Первое цирковое представление прошло во Владивостоке в 1885 году, в цирке Ламбергера. После в городе открывалось более десяти цирков разной направленности, пока в 1973 году не было открыто современное здание Владивостокского цирка на улице Светланской. Проектировщиками выступили Соломея Гельфер и Георгий Напреенко, главным конструктором — Владимир Шемякин. В настоящее время здание цирка находится на реконструкции, которую собираются завершить к началу 2017 года. В рамках проекта предполагается так же возведение гостиницы для работников цирка, парковки и виадука.

Кинотеатры

В 2014 году во Владивостоке работал 21 кинотеатр, а общее число посещений киносеансов составило 1 млн 501 тыс.

Большинство кинотеатров города — «Океан», «Галактика», «New Wave Cinema», «Нептун 3D» (прежде носил названия «Нептун» и «Бородино»), «Иллюзион», «Владивосток» — являются отреставрированными кинотеатрами, построенными ещё в советские годы. Среди них выделяется «Океан» с самым большим (22 на 10 метров) экраном на Дальнем Востоке страны, расположенный в центре города в районе Спортивной гавани. Совместно с кинотеатром «Уссури», он является местом проведения ежегодного международного кинофестиваля «Меридианы Тихого» (с 2002 года). С 10 декабря 2014 года в кинотеатре «Океан» работает зал IMAX 3D.

Мероприятия

Владивосток — крупный центр событийной и фестивальной культуры. В городе проводится несколько десятков фестивалей, форумов, общественных праздников и мероприятий в год. К наиболее известным относится Международный кинофестиваль стран Азиатско-Тихоокеанского региона «Меридианы Тихого» (Pacific Meridian). Помимо него, в городе проходят такие крупные мероприятия: Национальный фольклорный фестиваль «Праздник Масленицы», ледовый полумарафон «Vladivostok Ice Run», Фестиваль классической музыки «Дальневосточная Весна», Фестиваль «Ночь музеев», Тихоокеанский туристический форум, Неделя моды и стиля «Pacific Style Week», «Зеленый марафон», фестиваль «Лето на Русском», Фестиваль красок Холи, Музыкальный фестиваль «V-Rox», Городской фестиваль «Владивостокская крепость», Восточный экономический форум, Международный фестиваль «День путешественника», Международный полумарафон «Мосты Владивостока», Международный фестиваль русского языка и культуры городов-побратимов «Владивосток объединяет АТР», Международный джазовый фестиваль.

Религия

Самой массовой конфессией во Владивостоке является православие, представленное разными направлениями: Русская Православная Церковь (Московский Патриархат), акефальная (автономная) Дальневосточная епархия РПЦЗ, старообрядчество, Армянская апостольская церковь.

Приходы РПЦ МП составляют Владивостокскую епархию, в составе Приморской митрополии. Владивостокская епархия с центром во Владивостоке была создана постановлением Священного Синода от 25 января 1945 года, просуществовав до 1949 г. Возрождена в 1988 году как Владивостокская и Приморская епархия. Она располагает сетью воскресных школ, имеет духовное училище и православную гимназию, издаёт ежемесячную газету «Приморский Благовест».

Старообрядцы составляют значительную долю православных на Дальнем Востоке. Они активно заселяли край в царский период, но в советское время, из-за репрессий и эмиграции, их число резко сократилось. Восстанавливаться старообрядческая община начала с 1980-х годов. Во Владивостоке существует относительно большая община старообрядцев, в которой значительную часть составляют верующие молодого возраста..

В 1990-е годы возродились католическая и лютеранская общины. Число их прихожан не велико и носит ярко выраженный этнический характер: католики — поляки, лютеране — немцы. В городе также действуют пять баптистских, адвентистская, методистская, а также пятидесятнические, пресвитерианские, харизматические и другие христианские общины.

Протестантизм довольно широко распространён и имеет глубокие исторические корни. В частности, городские общины евангельских христиан-баптистов и адвентистов седьмого дня ведут свою историю непрерывно ещё с дореволюционных времен, они успешно пережили самые тяжёлые антирелигиозные кампании Советской власти.

В 1990 году, с принятием закона «О свободе вероисповедания», возродилась пресвитерианская миссия; в 1991 году в Находке открылась первая церковь, в 1995 г. — основана семинария, которая в 1998 году переехала в новое здание во Владивостоке, получив название Пресвитерианская духовная семинария г. Владивостока. За 1998—2015 гг. семинарию окончили 105 человек, из них 17 стали пасторами, 19 — проповедниками.

Владивосток является центром протестантских церковных объединений — Объединения церквей евангельских христиан-баптистов Приморского края и Приморского объединения миссионерских церквей евангельских христиан. При содействии протестантистских движений открыто Владивостокское отделение Российского Библейского общества.

Активны организации парахристианских конфессий — свидетелей Иеговы и мормонов. Владивосток является центром религиозной жизни для мормонской Церкви Иисуса Христа Святых последних Дней. В 1999 году была открыта Владивостокская миссия Церкви.

Также во Владивостоке есть иудейская община. Работает Еврейский религиозно-культурный центр.

В 1995 году возобновила деятельность буддийская община. В наши дни во Владивостоке открыт центр Алмазного Пути Школы Карма Кагью. Ежегодно, проводя лекции, город посещает датский религиозный деятель Оле Нидал.

В городе сложилась крупнейшая в Приморье мусульманская община. Всего в Приморском крае насчитывается порядка 150 тыс. мусульман, а во Владивостоке проживает около 60 тыс. Во городе зарегистрированы узбекская, таджикская, киргизская мусульманские организации, открыт молельный дом.

Также во Владивостоке есть община кришнаитов. Периодически появляются свидетельства существования в городе религиозных групп саентологов, кедрозвонов, бахаи, неоязычников и других так называемых «новых религиозных движений».

Владивостокская епархия.		Лютеранская церковь Святого Павла.		Синагога «Бейт Сима».

Архитектура и достопримечательности

Планировка и застройка

Владивосток расположен на сложном рельефе, затрудняющем его застройку и, вместе с тем, образующем «великолепный природный амфитеатр, эффектно раскрывающийся в сторону морских акваторий». Исторически первыми постройками города выступали сооружения военного поста, располагавшиеся на берегу бухты Золотой рог. Затем городская территория стала расширяться, занимая северные и западные берега до Амурского залива и вглубь полуострова. Центральная улица города — Светланская — повторяет очертания береговой линии, а перпендикулярные ей улицы поднимаются по склонам сопок. В 1880-е — 90-е годы город стал расширяться и занимать территории сопок, а также отдалённые низменные территории — Куперовскую падь и частично долину Первой речки.

Застройка Владивостока во времена Российской империи развивалась несколькими периодами: первый подъём строительства пришёлся на 1870-е — 80-е, когда в город был переведён главный порт на Тихом океане и состоялось назначение его центром Владивостокского генерал-губернаторства; второй — на период начала железнодорожного строительства; третий пришёлся на период после Русско-японской войны. Если в 1886 году во Владивостоке насчитывалось 68 строений, то к 1914 их стало уже 8484, при этом большинство были каменными.

В первую советскую пятилетку был принят «План существующего и проектируемого расположения города Владивостока» (1928 год). Реализация строительной программы повлияла на облик города: появилось больше многоэтажных зданий, исчезли одноэтажные деревянные постройки эпохи первых поселенцев. Группы крупных зданий появились на окраинах города, в результате чего стал укрупняться масштаб морской панорамы. В 1960-е гг., после принятия решения об ускоренном развитии города, Владивосток пережил очередной строительный бум. Был принят новый генплан, предусматривавший «превращение Владивостока в город, удобный и благоустроенный для жизни его населения, красивый и выразительный по внешнему облику, что должно было соответствовать статусу Владивостока, как „форпосту социализма“ на Тихом океане».

Современный город имеет сложно расчленённую планировку, исторически сложившуюся в процессе его развития. В ней сохраняется ортогональная, лучевая и свободная планировка улиц, учитывающая ландшафт. Материковая часть Владивостока разделёна на шесть планировочных районов. «Центральный» включает территории от долины Первой Речки до бухты Золотой Рог и долины речки Объяснения. Это исторический центр города. Планировка здесь имеет перпендикулярную систему улиц. В последние годы облик района сильно изменился из-за строительства моста через бухту Золотой рог.

Планировочный район «Южный» занимает территорию полуострова Черкавского (Голдобин) и северные склоны долины речки Объяснения. Планировочный район «Западный» включает территорию полуострова Шкота (Эгершельд). На северо-западном побережье полуострова, на насыпной территории формируется рекреационная зона с пляжами. Планировочный район «Северный» занимает территорию от Академгородка ДВО РАН до долины Первой Речки. Планировочный район «Курортный» занимает территории санаторно-курортной зоны в районе Седанка — Океанская, курортной зоны Садгород, рекреационной зоны на побережье Уссурийского залива, территории, прилегающии к магистрали Океанская — Лазурная, территорию ДВО РАН. Здесь развита жилая малоэтажная и многоэтажная застройка вдоль побережья Амурского залива, малоэтажная застройка в долине Чёрной речки и в северной части района.

Архитектура

См. также: Список самых высоких зданий Владивостока

Исторически Владивосток развивался по канонам европейских архитектурных традиций. На сегодняшний день в городе насчитывается около 500 архитектурных памятников и более 100 фортификационных сооружений Владивостокской крепости.

Центр города сохранил исторический ансамбль рубежа XIX—XX веков. Здесь можно наблюдать все стили, которые были представлены в то время — от неоклассицизма конца XIX века и различных направлений модерна, до неоклассицизма 1930-х—1950-х гг. Тогда во Владивостоке работали многие известные архитекторы: Александр Гвоздзиовский, Георгий Юнгхендель, Дмитрий Шебалин, Иван Мешков, Сергей Венсан, А. Н. Булгаков, Николай Коновалов, Якоб Шафрат, Ю. Л. Вагнер, Владимир Плансон и другие.

В городе можно встретить здания возведённые в разнообразных архитектурных стилях: русском стиле (Триумфальная арка, Здание почтамта, Владивостокский железнодорожный вокзал), неоготике (католический костёл Пресвятой Богородицы, лютеранская церковь Святого Павла, особняк Лангелитье, особняк А. Даттана, фронтон с головой быка на фасаде Рефрижератора), неоклассицизме (Женская гимназия Марии Сибирцевой и др.), стиле модерн (здание ГУМа и др.), фахверковом стиле (Домик № 68 на Светланской).

От советского периода остались памятники в стилях конструктивизм (Дворец культуры железнодорожников, Морской вокзал), сталинский ампир (комплекс зданий «Серая лошадь», дом на Алеутской улице, здание «Дальрыбвтуза», Приморский краевой драматический Театр молодежи), советский функционализм (Здание администрации Приморского края), а также типовая жилая застройка.

Современная городская застройка Владивостока отличается хаотичностью. Распространение получили псевдо-исторические стили, среди которых выделяют: красную готику, российский стиль, новое коммерческое барокко, нео ар-деко. Отмечаются случаи недобросовестной реконструкции: кинотеатр «Уссури» и дом Элеоноры Прей, по мнению экспертов, потеряли исторический облик.

К значимым архитектурным проектам последних лет относят реконструкцию Набережной Цесаревича, комплекс зданий Дальневосточного федерального университета, Приморскую сцену Мариинского театра, Международный аэропорт «Владивосток» и центр современного искусства «Заря».

Историческая застройка центра Владивостока.		Комплекс зданий «Серая лошадь». Пример архитектуры так называемого дальневосточного «советского эллинизма».		Современная высотная застройка города.

Памятники и сооружения

См. также: Памятники Владивостока

Во Владивостоке насчитывается более 50 монументальных памятников под охраной государства, в том числе памятник Борцам за власть Советов, Ростральная колонна в честь 100-летия Владивостока, Мемориальный комплекс на Корабельной набережной с кораблём-музеем «Красный вымпел» и подводной лодкой С-56 и др.

В черте города расположены укрепления морской крепости Владивосток. На сегодняшний день из всех сооружений сохранилось 16 фортов и более 100 других объектов долговременной фортификации — опорных пунктов, артиллерийских батарей, береговых капониров, пороховых погребов. В 1995 году крепости был присвоен статус памятника истории и военно-оборонительного зодчества федерального значения. Организован военно-исторический фортификационный музей «Владивостокская крепость», с фондом более 40 тысяч единиц хранения.

Миллионка — исторический «китайский квартал», существовавший во Владивостоке в конце XIX — первой половине XX вв. Был ликвидирован, как место компактного проживания китайской диаспоры, в 1936 году, китайское население — принудительно депортировано. До ликвидации квартал считался злачным местом, в котором процветали проституция, контрабандная торговля, опиекурение и игорный бизнес. Сегодня в Миллионке расположены кафе, бары, галереи, проводятся экскурсии, хотя и отмечается, что со временем «безвозвратно уходит мрачное очарование этого района».

Среди городских сооружений к достопримечательностям относят маяки Владивостока. Старейший — маяк на острове Скрыплёва, открытый 1 марта 1877 года. Напротив, образуя «морские ворота» города, находится Маяк Басаргина. Он располагается на территории военной части, поэтому недоступен для отдыхающих, но, вместе с тем, является одним из самых узнаваемых символов Владивостока, изображается на открытках, магнитах, марках и в кино. Маяк на Токаревской кошке также относят к списку наиболее известных достопримечательностей города.

Кладбища

Исторически многие владивостокские кладбища оказались в черте современной застройки и были упразднены в советское время. Первое кладбище Владивостока, Успенский погост, было открыто в 1860-е годы, а закрыто в 1937 году. На его месте в настоящее время расположен сквер у Владивостокского художественного училища. Бывшее престижным в царское время, Покровское кладбище было закрыто в 1923 году, на его месте открыт Центральный парк культуры и отдыха. Также в разное время советской властью были упразднены Эгершельдское и Солдатское кладбища. На 2011 год во Владивостоке было выявлено 15 мест захоронений, тринадцать из которых нуждаются в благоустройстве. Действующими являются шесть кладбищ: Морское, Лесное, Центральное (в районе Моргородка), Аякс и Подножье (на острове Русский) и ещё одно безымянное на острове Попова. Помимо действующих, есть мемориальные кладбища: Кладбище чехословацких легионеров, Братское перезахоронение расстрелянных на Лесном кладбище.

Кладбище чехословацких легионеров.		Фамильный склеп семьи Бринеров.		Морское кладбище.

Спорт

В настоящее время во Владивостоке функционируют 30 современных школьных стадионов и спортивных площадок с искусственным покрытием, четыре бассейна. Процент обеспеченности школ спортивными сооружениями составляет 44,5%. В спортивных школах занимаются 9 тыс. человек, что составляет 20% от всех учащихся. На территории городского округа проводится более 500 массовых спортивных и оздоровительных мероприятий в год.

Владивосток обладает развитой спортивной инфраструктурой, в том числе:

• Стадионы («Авангард», «Вымпел», «Динамо», «Строитель»).
• Спортивные комплексы (Краевой дом физкультуры, «Восход», «Динамо», «Спартак», «Юность», «Олимпиец», «Бастион»), спортивно-оздоровительный комплекс «Юбилейный», крытый каток «Полюс», «Фетисов-Арена».
• Бассейны («Олимпиец», «Восход», «Юность», «Спартак» (Фитнес клуб «World Class»), «Гавань», «Чемпион»).
• Гребная парусная база «Берег».
• Теннисные корты (Теннисный клуб Владивосток, Мецар Олимпа Теннис, теннисные корты на Дальпрессе, Теннисный клуб на Днепропетровской).
• Картодром «Змеинка».
• Центр зимнего отдыха «Комета» (горные лыжи, коньки, сноуборд).
• КСК «Rosso», «Фаворит», «Fast Horse», Казачий стан.

Из наиболее известных спортивных клубов можно выделить:

• Хоккейный клуб «Адмирал»
• Футбольный клуб «Луч-Энергия»
• Баскетбольный клуб «Спартак-Приморье» (с 4 октября 1999 года до 2003 года «Спартак-ВГУЭС»)
• Женская волейбольная команда «Приморочка»
• Спидвейный клуб «Восток»
• Профессиональный мини-футбольный клуб «Портовик»
• Яхт-клуб «Семь Футов»

В 2006—2009 годах в высших спортивных лигах России принимали участие и продолжают выступать четыре клуба: футбольный «Луч-Энергия», баскетбольный «Спартак-Приморье», спидвейный «Восток», бадминтонный «Приморье».

На акватории залива Петра Великого проходит ежегодный Кубок залива Петра Великого — чемпионат России по парусному спорту в классе Конрад-25Р. На акватории Спортивной гавани с 2004 года проходит чемпионат на кубок губернатора Приморского края по гребле на лодках класса «Дракон».

В 2007 и 2009 годах во Владивостоке проводился финал кубка России по пляжному волейболу.

Средства массовой информации

См. также: Проект:Радио/Списки/Радиостанции России/По регионам/Радиостанции Приморского края

Владивосток — наиболее информационно насыщенный город на Дальнем Востоке. Для него характерны высокие тиражи местной деловой прессы, так как он является портовым городом, с активной бизнес-конкуренцией и крупными потребителями деловой информации. С 2008 года рынок рекламы в городе сокращается, что негативно сказалось на ряде печатных СМИ; в наиболее неблагоприятном положении оказались выпускавшиеся ранее большими тиражами региональное издание «Комсомольской правды», «Аргументы и Факты — Приморье», «Московский комсомолец во Владивостоке». Лидерами цитируемости в Приморье на 2015 год являлись в основном информагентства и интернет-СМИ, а первую строчку заняло информационное агентство PrimaMedia.

СМИ города функционируют в составе нескольких издательских групп и медиахолдингов: «Дальпресс» (крупнейший полиграфический комплекс Дальнего Востока, издаёт одноимённый рекламно-информационный еженедельник), «Владивосток-новости» (выпускает газеты «Владивосток», «Семь дней в Приморье», англоязычную интернет-­газету Vladivostok News, журнал «Сады и огороды Приморья»), «Золотой Рог» (одноимённый еженедельник, «Правый руль», «Дальневосточный капитал»), «Приморское Агентство Рекламы и Информации» (газеты «Дальневосточные ведомости», «Московский комсомолец Владивосток», радиостанция «Владивосток FM»), «Пронто-Владивосток» (региональные выпуски «Из рук в руки»), ИД «Бизнес Кейс» («Миллионка + ТВ»), медиахолдинг PrimaMedia, ГТРК «Владивосток».

Во Владивостоке осуществляется телевизионное вещание на 23 телевизионных каналах в метровом и дециметровом диапазоне, ведутся передачи цифрового телевидения в стандарте DVB-T2. Услуги кабельного телевидения предоставляют две крупные («Подряд» и «Ростелеком») и несколько мелких компаний. На сопке Орлиное Гнездо установлена телевизионная мачта высотой 199 метров. Охват вещания распространяется, помимо Владивостока, на Славянку, Большой Камень, Тавричанку и островные территории. В общей сложности вещание доступно 700 тысячам телезрителей.

Во Владивостоке ведут вещание холдинг ГТРК «Владивосток» (работает на двух каналах — пятом («Россия-1») с новостными выпусками «Вести-­Приморье» и собственном, шестом, с художественными фильмами и собственными программами), краевое «Общественное телевидение Приморья» (более половины эфира занимают программы собственного производства), частная телекомпания «Лица-23» (сетевой партнёр ТВЦ, выпускает собственные передачи).

Военно-морская база

Владивосток изначально создавался как военный пост, а после того, как в 1871 году из Николаевска-на-Амуре во Владивосток были переведены главная база Сибирской военной флотилии, резиденция военного губернатора и прочие морские учреждения, его военная значимость ещё больше возросла.

Статус главной базы флота потребовал создания укреплений для защиты стоянки флота от морских и сухопутных атак. Было развёрнуто масштабное строительство фортов и артиллерийских батарей по всему периметру города, в том числе и на Русском острове.

Идея превратить город в крепость принадлежит заведующему инженерной частью Восточно-Сибирского военного округа полковнику Павлу Фёдоровичу Унтербергеру. Первые сооружения датируются периодом 1880-х годов. Первоначально работы по сооружению защитного барьера выполняли солдаты гарнизона города, а также вольнонаёмные рабочие.

В проектировании фортов участвовали известные военные инженеры Российской империи, а также Советского Союза, например Дмитрий Михайлович Карбышев. Работы по укреплению и модернизации защитных сооружений проводились до 80-х годов XX века. В 70-е годы из-за обострения советско-китайских отношений было возведено большое количество артиллерийских батарей калибром 130 мм, командных пунктов, огневых точек. Всего было сооружено более 1300 объектов. В настоящий момент большая часть сооружений покинута вооружёнными силами и пустует. Некоторые объекты переданы музеям (см. Владивостокская крепость). Считается единственной морской крепостью страны, никогда не использованной по назначению.

Город не утратил своей военной значимости и до настоящего времени. Во Владивостоке располагается штаб и многие службы Тихоокеанского флота ВМФ России. Здесь же, на одноимённой с городом военно-морской базе Владивосток базируется часть кораблей Тихоокеанского флота.

Город в искусстве

Владивосток представлен во многих произведениях искусства. В 60-е годы XX века из-за своей кинематографичности он стал притягателен для съёмок игрового кино. В советское время здесь были сняты: «Пароль не нужен» (1967), «Внимание, цунами!» (1969), «Владивосток, год 1918» (1982), «Моонзунд» (1988). В 1989 году фильм Виталия Каневского «Замри, умри, воскресни», снятый во Владивостоке, получил специальный приз Каннского кинофестиваля. Из современных отмечен критиками фильм Николая Хомерики «Сказка про темноту» 2009 года, участник программы «Особый взгляд» 62-го Каннского международного кинофестиваля 2009.

Упоминание Владивостока можно встретить во многих литературных произведениях: романе «Зимняя дорога» Леонида Юзефовича, романе «Тойота-Креста» и повести «Гостиница „Океан“» Михаила Тарковского, автобиографическом романе «Смутные времена» Жозефа Кесселя, историко-приключенческом романе «Пароль не нужен» Юлиана Семёнова, книге воспоминаний «На морях и за морями» Анны Щетининой, повести в рассказах «Чилима» Игоря Кротова, «Чемоданном романе» Лоры Белоиван.

Литература

• Матвеев Н.П. Краткий исторический очерк г. Владивостока. — Издание второе, дополненное. — Владивосток: Тихоокеанское издательство «Рубеж», 2012. — 512 с. — ISBN 978-5-85538-050-7.
• Турмов Г.П. , Хисамутдинов А.А. Владивосток. Исторический путеводитель. — Москва: Вече, 2010. — 304 с. — ISBN 978-5-9533-4924-6.
• Ковалева З.А., Плохих С.В. [window.edu.ru/resource/956/40956/files/dvgu077.pdf История Дальнего Востока России]. — Владивосток: ТИДОТ ДВГУ, 2002. — 244 с.
• Приложение 2,3,4,5 к отчёту о научно-исследовательской работе «Актуализация стратегии и стратегического плана развития города Владивостока до 2020 года с продлением срока действия до 2030 года». — Владивосток, 2016. — 231 с.
• [www.vlc.ru/upload/education/2015/%D0%9F%D1%83%D0%B1%D0%BB%D0%B8%D1%87%D0%BD%D1%8B%D0%B9%20%D0%B4%D0%BE%D0%BA%D0%BB%D0%B0%D0%B4.pdf Публичный доклад о состоянии и развитии системы образования г. Владивостока за 2014-2015 учебный год]. — Владивосток, 2015. — 92 с.
• Иванова Алина Павловна. Стилистический анализ. Региональный аспект: учебное пособие. — Хабаровск: Изд-во Тихоокеан. гос. ун-та, 2013. — 206 с. — ISBN 978-0-0000-0000-0.
• Абрамов А.Л. [vladjc.ru/wp-content/uploads/%D0%9F%D1%80%D0%B5%D0%B7%D0%B5%D0%BD%D1%82%D0%B0%D1%86%D0%B8%D1%8F_%D0%BA-%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D1%86%D0%B5%D0%BF%D1%86%D0%B8%D0%B8-%D0%A2%D0%9E%D0%A0%D0%BE%D0%B2-%D0%B2-%D0%9F%D1%80%D0%B8%D0%BC%D0%BE%D1%80%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%BC-%D0%BA%D1%80%D0%B0%D0%B5_%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%86%D0%B8%D1%8F_1.pdf К концепции создания территорий опережающего социально-экономического развития в Приморском крае]. — Владивосток: ДВФУ, 2014. — 43 с.
• [old.vlc.ru/architect/genplan/gp_20120306.pdf Генеральный план Владивостокского городского округа]. — Владивосток, 2011. — 83 с.

Топографические карты

• Лист карты K-52-36 Владивосток. Масштаб: 1 : 100 000. Указать дату выпуска/состояния местности.
• Лист карты K-52-XII Владивосток. Масштаб: 1 : 200 000. Состояние местности на 1972-1983 год. Издание 1990 г.

Ссылки

• [www.vlc.ru/ Официальный сайт администрации города]
• [www.vl.ru/ Сайт города]
• Фотографии города
  1. [www.vladivostokavia.ru/ru/about/press-center/aerophoto/ C высоты птичьего полёта] (недоступная ссылка — история)
  2. [www.oldvladivostok.ru/ Старинные фотографии и открытки]
  3. [photovladivostok.ru/ Фотогалерея Владивостока]
  4. [www.kfss.ru/ Владивосток Подземный]
  5. [vladfotki.narod.ru/main.htm Владивосток. Фотоальбом]
  6. [street-happens.com/ Street happens — уличные фотографии Владивостока]
  7. [www.liveinternet.ru/users/canon_a710is/post237342494/ Знак «Город воинской славы» Владивостока во всех деталях]
• [www.echo.msk.ru/blog/markorol/507960-echo/ Эхо Москвы: Марина Королёва: Дальний Восток — что с ним делать? (Владивосток и остров Русский), фото]
• [youtube.com/watch?v=_zFfarF2B30 Советский Владивосток, 1966—1974 годы] на YouTube
• [youtube.com/watch?v=wSMcGeJTY3w Владивосток 2011] на YouTube
• [youtube.com/watch?v=gBMNoFa74FI 9 мая, День Победы, Владивосток 2013] на YouTube
• Список памятников культурного наследия Владивостока в Викигиде

Отрывок, характеризующий Владивосток

Пьер стал рассказывать о том, что он сделал в своих имениях, стараясь как можно более скрыть свое участие в улучшениях, сделанных им. Князь Андрей несколько раз подсказывал Пьеру вперед то, что он рассказывал, как будто всё то, что сделал Пьер, была давно известная история, и слушал не только не с интересом, но даже как будто стыдясь за то, что рассказывал Пьер.
Пьеру стало неловко и даже тяжело в обществе своего друга. Он замолчал.
– А вот что, душа моя, – сказал князь Андрей, которому очевидно было тоже тяжело и стеснительно с гостем, – я здесь на биваках, и приехал только посмотреть. Я нынче еду опять к сестре. Я тебя познакомлю с ними. Да ты, кажется, знаком, – сказал он, очевидно занимая гостя, с которым он не чувствовал теперь ничего общего. – Мы поедем после обеда. А теперь хочешь посмотреть мою усадьбу? – Они вышли и проходили до обеда, разговаривая о политических новостях и общих знакомых, как люди мало близкие друг к другу. С некоторым оживлением и интересом князь Андрей говорил только об устраиваемой им новой усадьбе и постройке, но и тут в середине разговора, на подмостках, когда князь Андрей описывал Пьеру будущее расположение дома, он вдруг остановился. – Впрочем тут нет ничего интересного, пойдем обедать и поедем. – За обедом зашел разговор о женитьбе Пьера.
– Я очень удивился, когда услышал об этом, – сказал князь Андрей.
Пьер покраснел так же, как он краснел всегда при этом, и торопливо сказал:
– Я вам расскажу когда нибудь, как это всё случилось. Но вы знаете, что всё это кончено и навсегда.
– Навсегда? – сказал князь Андрей. – Навсегда ничего не бывает.
– Но вы знаете, как это всё кончилось? Слышали про дуэль?
– Да, ты прошел и через это.
– Одно, за что я благодарю Бога, это за то, что я не убил этого человека, – сказал Пьер.
– Отчего же? – сказал князь Андрей. – Убить злую собаку даже очень хорошо.
– Нет, убить человека не хорошо, несправедливо…
– Отчего же несправедливо? – повторил князь Андрей; то, что справедливо и несправедливо – не дано судить людям. Люди вечно заблуждались и будут заблуждаться, и ни в чем больше, как в том, что они считают справедливым и несправедливым.
– Несправедливо то, что есть зло для другого человека, – сказал Пьер, с удовольствием чувствуя, что в первый раз со времени его приезда князь Андрей оживлялся и начинал говорить и хотел высказать всё то, что сделало его таким, каким он был теперь.
– А кто тебе сказал, что такое зло для другого человека? – спросил он.
– Зло? Зло? – сказал Пьер, – мы все знаем, что такое зло для себя.
– Да мы знаем, но то зло, которое я знаю для себя, я не могу сделать другому человеку, – всё более и более оживляясь говорил князь Андрей, видимо желая высказать Пьеру свой новый взгляд на вещи. Он говорил по французски. Je ne connais l dans la vie que deux maux bien reels: c'est le remord et la maladie. II n'est de bien que l'absence de ces maux. [Я знаю в жизни только два настоящих несчастья: это угрызение совести и болезнь. И единственное благо есть отсутствие этих зол.] Жить для себя, избегая только этих двух зол: вот вся моя мудрость теперь.
– А любовь к ближнему, а самопожертвование? – заговорил Пьер. – Нет, я с вами не могу согласиться! Жить только так, чтобы не делать зла, чтоб не раскаиваться? этого мало. Я жил так, я жил для себя и погубил свою жизнь. И только теперь, когда я живу, по крайней мере, стараюсь (из скромности поправился Пьер) жить для других, только теперь я понял всё счастие жизни. Нет я не соглашусь с вами, да и вы не думаете того, что вы говорите.
Князь Андрей молча глядел на Пьера и насмешливо улыбался.
– Вот увидишь сестру, княжну Марью. С ней вы сойдетесь, – сказал он. – Может быть, ты прав для себя, – продолжал он, помолчав немного; – но каждый живет по своему: ты жил для себя и говоришь, что этим чуть не погубил свою жизнь, а узнал счастие только тогда, когда стал жить для других. А я испытал противуположное. Я жил для славы. (Ведь что же слава? та же любовь к другим, желание сделать для них что нибудь, желание их похвалы.) Так я жил для других, и не почти, а совсем погубил свою жизнь. И с тех пор стал спокойнее, как живу для одного себя.
– Да как же жить для одного себя? – разгорячаясь спросил Пьер. – А сын, а сестра, а отец?
– Да это всё тот же я, это не другие, – сказал князь Андрей, а другие, ближние, le prochain, как вы с княжной Марьей называете, это главный источник заблуждения и зла. Le prochаin [Ближний] это те, твои киевские мужики, которым ты хочешь сделать добро.
И он посмотрел на Пьера насмешливо вызывающим взглядом. Он, видимо, вызывал Пьера.
– Вы шутите, – всё более и более оживляясь говорил Пьер. Какое же может быть заблуждение и зло в том, что я желал (очень мало и дурно исполнил), но желал сделать добро, да и сделал хотя кое что? Какое же может быть зло, что несчастные люди, наши мужики, люди такие же, как и мы, выростающие и умирающие без другого понятия о Боге и правде, как обряд и бессмысленная молитва, будут поучаться в утешительных верованиях будущей жизни, возмездия, награды, утешения? Какое же зло и заблуждение в том, что люди умирают от болезни, без помощи, когда так легко материально помочь им, и я им дам лекаря, и больницу, и приют старику? И разве не ощутительное, не несомненное благо то, что мужик, баба с ребенком не имеют дня и ночи покоя, а я дам им отдых и досуг?… – говорил Пьер, торопясь и шепелявя. – И я это сделал, хоть плохо, хоть немного, но сделал кое что для этого, и вы не только меня не разуверите в том, что то, что я сделал хорошо, но и не разуверите, чтоб вы сами этого не думали. А главное, – продолжал Пьер, – я вот что знаю и знаю верно, что наслаждение делать это добро есть единственное верное счастие жизни.
– Да, ежели так поставить вопрос, то это другое дело, сказал князь Андрей. – Я строю дом, развожу сад, а ты больницы. И то, и другое может служить препровождением времени. А что справедливо, что добро – предоставь судить тому, кто всё знает, а не нам. Ну ты хочешь спорить, – прибавил он, – ну давай. – Они вышли из за стола и сели на крыльцо, заменявшее балкон.
– Ну давай спорить, – сказал князь Андрей. – Ты говоришь школы, – продолжал он, загибая палец, – поучения и так далее, то есть ты хочешь вывести его, – сказал он, указывая на мужика, снявшего шапку и проходившего мимо их, – из его животного состояния и дать ему нравственных потребностей, а мне кажется, что единственно возможное счастье – есть счастье животное, а ты его то хочешь лишить его. Я завидую ему, а ты хочешь его сделать мною, но не дав ему моих средств. Другое ты говоришь: облегчить его работу. А по моему, труд физический для него есть такая же необходимость, такое же условие его существования, как для меня и для тебя труд умственный. Ты не можешь не думать. Я ложусь спать в 3 м часу, мне приходят мысли, и я не могу заснуть, ворочаюсь, не сплю до утра оттого, что я думаю и не могу не думать, как он не может не пахать, не косить; иначе он пойдет в кабак, или сделается болен. Как я не перенесу его страшного физического труда, а умру через неделю, так он не перенесет моей физической праздности, он растолстеет и умрет. Третье, – что бишь еще ты сказал? – Князь Андрей загнул третий палец.
– Ах, да, больницы, лекарства. У него удар, он умирает, а ты пустил ему кровь, вылечил. Он калекой будет ходить 10 ть лет, всем в тягость. Гораздо покойнее и проще ему умереть. Другие родятся, и так их много. Ежели бы ты жалел, что у тебя лишний работник пропал – как я смотрю на него, а то ты из любви же к нему его хочешь лечить. А ему этого не нужно. Да и потом,что за воображенье, что медицина кого нибудь и когда нибудь вылечивала! Убивать так! – сказал он, злобно нахмурившись и отвернувшись от Пьера. Князь Андрей высказывал свои мысли так ясно и отчетливо, что видно было, он не раз думал об этом, и он говорил охотно и быстро, как человек, долго не говоривший. Взгляд его оживлялся тем больше, чем безнадежнее были его суждения.
– Ах это ужасно, ужасно! – сказал Пьер. – Я не понимаю только – как можно жить с такими мыслями. На меня находили такие же минуты, это недавно было, в Москве и дорогой, но тогда я опускаюсь до такой степени, что я не живу, всё мне гадко… главное, я сам. Тогда я не ем, не умываюсь… ну, как же вы?…
– Отчего же не умываться, это не чисто, – сказал князь Андрей; – напротив, надо стараться сделать свою жизнь как можно более приятной. Я живу и в этом не виноват, стало быть надо как нибудь получше, никому не мешая, дожить до смерти.
– Но что же вас побуждает жить с такими мыслями? Будешь сидеть не двигаясь, ничего не предпринимая…
– Жизнь и так не оставляет в покое. Я бы рад ничего не делать, а вот, с одной стороны, дворянство здешнее удостоило меня чести избрания в предводители: я насилу отделался. Они не могли понять, что во мне нет того, что нужно, нет этой известной добродушной и озабоченной пошлости, которая нужна для этого. Потом вот этот дом, который надо было построить, чтобы иметь свой угол, где можно быть спокойным. Теперь ополчение.
– Отчего вы не служите в армии?
– После Аустерлица! – мрачно сказал князь Андрей. – Нет; покорно благодарю, я дал себе слово, что служить в действующей русской армии я не буду. И не буду, ежели бы Бонапарте стоял тут, у Смоленска, угрожая Лысым Горам, и тогда бы я не стал служить в русской армии. Ну, так я тебе говорил, – успокоиваясь продолжал князь Андрей. – Теперь ополченье, отец главнокомандующим 3 го округа, и единственное средство мне избавиться от службы – быть при нем.
– Стало быть вы служите?
– Служу. – Он помолчал немного.
– Так зачем же вы служите?
– А вот зачем. Отец мой один из замечательнейших людей своего века. Но он становится стар, и он не то что жесток, но он слишком деятельного характера. Он страшен своей привычкой к неограниченной власти, и теперь этой властью, данной Государем главнокомандующим над ополчением. Ежели бы я два часа опоздал две недели тому назад, он бы повесил протоколиста в Юхнове, – сказал князь Андрей с улыбкой; – так я служу потому, что кроме меня никто не имеет влияния на отца, и я кое где спасу его от поступка, от которого бы он после мучился.
– А, ну так вот видите!
– Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же.
Князь Андрей всё более и более оживлялся. Глаза его лихорадочно блестели в то время, как он старался доказать Пьеру, что никогда в его поступке не было желания добра ближнему.
– Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему.
– Так вот кого мне жалко – человеческого достоинства, спокойствия совести, чистоты, а не их спин и лбов, которые, сколько ни секи, сколько ни брей, всё останутся такими же спинами и лбами.
– Нет, нет и тысячу раз нет, я никогда не соглашусь с вами, – сказал Пьер.


Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.
Он говорил ему, указывая на поля, о своих хозяйственных усовершенствованиях.
Пьер мрачно молчал, отвечая односложно, и казался погруженным в свои мысли.
Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.
– Нет, отчего же вы думаете, – вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.
– Про что я думаю? – спросил князь Андрей с удивлением.
– Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство – это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. – И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его.
Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви.
– Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; всё остальное есть сон, – говорил Пьер. – Вы поймите, мой друг, что вне этого союза всё исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что умному и доброму человеку ничего не остается, как только, как вы, доживать свою жизнь, стараясь только не мешать другим. Но усвойте себе наши основные убеждения, вступите в наше братство, дайте нам себя, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувствовал частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах, – говорил Пьер.
Князь Андрей, молча, глядя перед собой, слушал речь Пьера. Несколько раз он, не расслышав от шума коляски, переспрашивал у Пьера нерасслышанные слова. По особенному блеску, загоревшемуся в глазах князя Андрея, и по его молчанию Пьер видел, что слова его не напрасны, что князь Андрей не перебьет его и не будет смеяться над его словами.
Они подъехали к разлившейся реке, которую им надо было переезжать на пароме. Пока устанавливали коляску и лошадей, они прошли на паром.
Князь Андрей, облокотившись о перила, молча смотрел вдоль по блестящему от заходящего солнца разливу.
– Ну, что же вы думаете об этом? – спросил Пьер, – что же вы молчите?
– Что я думаю? я слушал тебя. Всё это так, – сказал князь Андрей. – Но ты говоришь: вступи в наше братство, и мы тебе укажем цель жизни и назначение человека, и законы, управляющие миром. Да кто же мы – люди? Отчего же вы всё знаете? Отчего я один не вижу того, что вы видите? Вы видите на земле царство добра и правды, а я его не вижу.
Пьер перебил его. – Верите вы в будущую жизнь? – спросил он.
– В будущую жизнь? – повторил князь Андрей, но Пьер не дал ему времени ответить и принял это повторение за отрицание, тем более, что он знал прежние атеистические убеждения князя Андрея.
– Вы говорите, что не можете видеть царства добра и правды на земле. И я не видал его и его нельзя видеть, ежели смотреть на нашу жизнь как на конец всего. На земле, именно на этой земле (Пьер указал в поле), нет правды – всё ложь и зло; но в мире, во всем мире есть царство правды, и мы теперь дети земли, а вечно дети всего мира. Разве я не чувствую в своей душе, что я составляю часть этого огромного, гармонического целого. Разве я не чувствую, что я в этом огромном бесчисленном количестве существ, в которых проявляется Божество, – высшая сила, как хотите, – что я составляю одно звено, одну ступень от низших существ к высшим. Ежели я вижу, ясно вижу эту лестницу, которая ведет от растения к человеку, то отчего же я предположу, что эта лестница прерывается со мною, а не ведет дальше и дальше. Я чувствую, что я не только не могу исчезнуть, как ничто не исчезает в мире, но что я всегда буду и всегда был. Я чувствую, что кроме меня надо мной живут духи и что в этом мире есть правда.
– Да, это учение Гердера, – сказал князь Андрей, – но не то, душа моя, убедит меня, а жизнь и смерть, вот что убеждает. Убеждает то, что видишь дорогое тебе существо, которое связано с тобой, перед которым ты был виноват и надеялся оправдаться (князь Андрей дрогнул голосом и отвернулся) и вдруг это существо страдает, мучается и перестает быть… Зачем? Не может быть, чтоб не было ответа! И я верю, что он есть…. Вот что убеждает, вот что убедило меня, – сказал князь Андрей.
– Ну да, ну да, – говорил Пьер, – разве не то же самое и я говорю!
– Нет. Я говорю только, что убеждают в необходимости будущей жизни не доводы, а то, когда идешь в жизни рука об руку с человеком, и вдруг человек этот исчезнет там в нигде, и ты сам останавливаешься перед этой пропастью и заглядываешь туда. И, я заглянул…
– Ну так что ж! вы знаете, что есть там и что есть кто то? Там есть – будущая жизнь. Кто то есть – Бог.
Князь Андрей не отвечал. Коляска и лошади уже давно были выведены на другой берег и уже заложены, и уж солнце скрылось до половины, и вечерний мороз покрывал звездами лужи у перевоза, а Пьер и Андрей, к удивлению лакеев, кучеров и перевозчиков, еще стояли на пароме и говорили.
– Ежели есть Бог и есть будущая жизнь, то есть истина, есть добродетель; и высшее счастье человека состоит в том, чтобы стремиться к достижению их. Надо жить, надо любить, надо верить, – говорил Пьер, – что живем не нынче только на этом клочке земли, а жили и будем жить вечно там во всем (он указал на небо). Князь Андрей стоял, облокотившись на перила парома и, слушая Пьера, не спуская глаз, смотрел на красный отблеск солнца по синеющему разливу. Пьер замолк. Было совершенно тихо. Паром давно пристал, и только волны теченья с слабым звуком ударялись о дно парома. Князю Андрею казалось, что это полосканье волн к словам Пьера приговаривало: «правда, верь этому».
Князь Андрей вздохнул, и лучистым, детским, нежным взглядом взглянул в раскрасневшееся восторженное, но всё робкое перед первенствующим другом, лицо Пьера.
– Да, коли бы это так было! – сказал он. – Однако пойдем садиться, – прибавил князь Андрей, и выходя с парома, он поглядел на небо, на которое указал ему Пьер, и в первый раз, после Аустерлица, он увидал то высокое, вечное небо, которое он видел лежа на Аустерлицком поле, и что то давно заснувшее, что то лучшее что было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе. Чувство это исчезло, как скоро князь Андрей вступил опять в привычные условия жизни, но он знал, что это чувство, которое он не умел развить, жило в нем. Свидание с Пьером было для князя Андрея эпохой, с которой началась хотя во внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь.


Уже смерклось, когда князь Андрей и Пьер подъехали к главному подъезду лысогорского дома. В то время как они подъезжали, князь Андрей с улыбкой обратил внимание Пьера на суматоху, происшедшую у заднего крыльца. Согнутая старушка с котомкой на спине, и невысокий мужчина в черном одеянии и с длинными волосами, увидав въезжавшую коляску, бросились бежать назад в ворота. Две женщины выбежали за ними, и все четверо, оглядываясь на коляску, испуганно вбежали на заднее крыльцо.
– Это Машины божьи люди, – сказал князь Андрей. – Они приняли нас за отца. А это единственно, в чем она не повинуется ему: он велит гонять этих странников, а она принимает их.
– Да что такое божьи люди? – спросил Пьер.
Князь Андрей не успел отвечать ему. Слуги вышли навстречу, и он расспрашивал о том, где был старый князь и скоро ли ждут его.
Старый князь был еще в городе, и его ждали каждую минуту.
Князь Андрей провел Пьера на свою половину, всегда в полной исправности ожидавшую его в доме его отца, и сам пошел в детскую.
– Пойдем к сестре, – сказал князь Андрей, возвратившись к Пьеру; – я еще не видал ее, она теперь прячется и сидит с своими божьими людьми. Поделом ей, она сконфузится, а ты увидишь божьих людей. C'est curieux, ma parole. [Это любопытно, честное слово.]
– Qu'est ce que c'est que [Что такое] божьи люди? – спросил Пьер
– А вот увидишь.
Княжна Марья действительно сконфузилась и покраснела пятнами, когда вошли к ней. В ее уютной комнате с лампадами перед киотами, на диване, за самоваром сидел рядом с ней молодой мальчик с длинным носом и длинными волосами, и в монашеской рясе.
На кресле, подле, сидела сморщенная, худая старушка с кротким выражением детского лица.
– Andre, pourquoi ne pas m'avoir prevenu? [Андрей, почему не предупредили меня?] – сказала она с кротким упреком, становясь перед своими странниками, как наседка перед цыплятами.
– Charmee de vous voir. Je suis tres contente de vous voir, [Очень рада вас видеть. Я так довольна, что вижу вас,] – сказала она Пьеру, в то время, как он целовал ее руку. Она знала его ребенком, и теперь дружба его с Андреем, его несчастие с женой, а главное, его доброе, простое лицо расположили ее к нему. Она смотрела на него своими прекрасными, лучистыми глазами и, казалось, говорила: «я вас очень люблю, но пожалуйста не смейтесь над моими ». Обменявшись первыми фразами приветствия, они сели.
– А, и Иванушка тут, – сказал князь Андрей, указывая улыбкой на молодого странника.
– Andre! – умоляюще сказала княжна Марья.
– Il faut que vous sachiez que c'est une femme, [Знай, что это женщина,] – сказал Андрей Пьеру.
– Andre, au nom de Dieu! [Андрей, ради Бога!] – повторила княжна Марья.
Видно было, что насмешливое отношение князя Андрея к странникам и бесполезное заступничество за них княжны Марьи были привычные, установившиеся между ними отношения.
– Mais, ma bonne amie, – сказал князь Андрей, – vous devriez au contraire m'etre reconaissante de ce que j'explique a Pierre votre intimite avec ce jeune homme… [Но, мой друг, ты должна бы быть мне благодарна, что я объясняю Пьеру твою близость к этому молодому человеку.]
– Vraiment? [Правда?] – сказал Пьер любопытно и серьезно (за что особенно ему благодарна была княжна Марья) вглядываясь через очки в лицо Иванушки, который, поняв, что речь шла о нем, хитрыми глазами оглядывал всех.
Княжна Марья совершенно напрасно смутилась за своих. Они нисколько не робели. Старушка, опустив глаза, но искоса поглядывая на вошедших, опрокинув чашку вверх дном на блюдечко и положив подле обкусанный кусочек сахара, спокойно и неподвижно сидела на своем кресле, ожидая, чтобы ей предложили еще чаю. Иванушка, попивая из блюдечка, исподлобья лукавыми, женскими глазами смотрел на молодых людей.
– Где, в Киеве была? – спросил старуху князь Андрей.
– Была, отец, – отвечала словоохотливо старуха, – на самое Рожество удостоилась у угодников сообщиться святых, небесных тайн. А теперь из Колязина, отец, благодать великая открылась…
– Что ж, Иванушка с тобой?
– Я сам по себе иду, кормилец, – стараясь говорить басом, сказал Иванушка. – Только в Юхнове с Пелагеюшкой сошлись…
Пелагеюшка перебила своего товарища; ей видно хотелось рассказать то, что она видела.
– В Колязине, отец, великая благодать открылась.
– Что ж, мощи новые? – спросил князь Андрей.
– Полно, Андрей, – сказала княжна Марья. – Не рассказывай, Пелагеюшка.
– Ни… что ты, мать, отчего не рассказывать? Я его люблю. Он добрый, Богом взысканный, он мне, благодетель, рублей дал, я помню. Как была я в Киеве и говорит мне Кирюша юродивый – истинно Божий человек, зиму и лето босой ходит. Что ходишь, говорит, не по своему месту, в Колязин иди, там икона чудотворная, матушка пресвятая Богородица открылась. Я с тех слов простилась с угодниками и пошла…
Все молчали, одна странница говорила мерным голосом, втягивая в себя воздух.
– Пришла, отец мой, мне народ и говорит: благодать великая открылась, у матушки пресвятой Богородицы миро из щечки каплет…
– Ну хорошо, хорошо, после расскажешь, – краснея сказала княжна Марья.
– Позвольте у нее спросить, – сказал Пьер. – Ты сама видела? – спросил он.
– Как же, отец, сама удостоилась. Сияние такое на лике то, как свет небесный, а из щечки у матушки так и каплет, так и каплет…
– Да ведь это обман, – наивно сказал Пьер, внимательно слушавший странницу.
– Ах, отец, что говоришь! – с ужасом сказала Пелагеюшка, за защитой обращаясь к княжне Марье.
– Это обманывают народ, – повторил он.
– Господи Иисусе Христе! – крестясь сказала странница. – Ох, не говори, отец. Так то один анарал не верил, сказал: «монахи обманывают», да как сказал, так и ослеп. И приснилось ему, что приходит к нему матушка Печерская и говорит: «уверуй мне, я тебя исцелю». Вот и стал проситься: повези да повези меня к ней. Это я тебе истинную правду говорю, сама видела. Привезли его слепого прямо к ней, подошел, упал, говорит: «исцели! отдам тебе, говорит, в чем царь жаловал». Сама видела, отец, звезда в ней так и вделана. Что ж, – прозрел! Грех говорить так. Бог накажет, – поучительно обратилась она к Пьеру.
– Как же звезда то в образе очутилась? – спросил Пьер.
– В генералы и матушку произвели? – сказал князь Aндрей улыбаясь.
Пелагеюшка вдруг побледнела и всплеснула руками.
– Отец, отец, грех тебе, у тебя сын! – заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску.
– Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. – Она перекрестилась. – Господи, прости его. Матушка, что ж это?… – обратилась она к княжне Марье. Она встала и чуть не плача стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома.
– Ну что вам за охота? – сказала княжна Марья. – Зачем вы пришли ко мне?…
– Нет, ведь я шучу, Пелагеюшка, – сказал Пьер. – Princesse, ma parole, je n'ai pas voulu l'offenser, [Княжна, я право, не хотел обидеть ее,] я так только. Ты не думай, я пошутил, – говорил он, робко улыбаясь и желая загладить свою вину. – Ведь это я, а он так, пошутил только.
Пелагеюшка остановилась недоверчиво, но в лице Пьера была такая искренность раскаяния, и князь Андрей так кротко смотрел то на Пелагеюшку, то на Пьера, что она понемногу успокоилась.


Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюсь одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».
Пьер внимательно и серьезно слушал ее. Князь Андрей вышел из комнаты. И вслед за ним, оставив божьих людей допивать чай, княжна Марья повела Пьера в гостиную.
– Вы очень добры, – сказала она ему.
– Ах, я право не думал оскорбить ее, я так понимаю и высоко ценю эти чувства!
Княжна Марья молча посмотрела на него и нежно улыбнулась. – Ведь я вас давно знаю и люблю как брата, – сказала она. – Как вы нашли Андрея? – спросила она поспешно, не давая ему времени сказать что нибудь в ответ на ее ласковые слова. – Он очень беспокоит меня. Здоровье его зимой лучше, но прошлой весной рана открылась, и доктор сказал, что он должен ехать лечиться. И нравственно я очень боюсь за него. Он не такой характер как мы, женщины, чтобы выстрадать и выплакать свое горе. Он внутри себя носит его. Нынче он весел и оживлен; но это ваш приезд так подействовал на него: он редко бывает таким. Ежели бы вы могли уговорить его поехать за границу! Ему нужна деятельность, а эта ровная, тихая жизнь губит его. Другие не замечают, а я вижу.
В 10 м часу официанты бросились к крыльцу, заслышав бубенчики подъезжавшего экипажа старого князя. Князь Андрей с Пьером тоже вышли на крыльцо.
– Это кто? – спросил старый князь, вылезая из кареты и угадав Пьера.
– AI очень рад! целуй, – сказал он, узнав, кто был незнакомый молодой человек.
Старый князь был в хорошем духе и обласкал Пьера.
Перед ужином князь Андрей, вернувшись назад в кабинет отца, застал старого князя в горячем споре с Пьером.
Пьер доказывал, что придет время, когда не будет больше войны. Старый князь, подтрунивая, но не сердясь, оспаривал его.
– Кровь из жил выпусти, воды налей, тогда войны не будет. Бабьи бредни, бабьи бредни, – проговорил он, но всё таки ласково потрепал Пьера по плечу, и подошел к столу, у которого князь Андрей, видимо не желая вступать в разговор, перебирал бумаги, привезенные князем из города. Старый князь подошел к нему и стал говорить о делах.
– Предводитель, Ростов граф, половины людей не доставил. Приехал в город, вздумал на обед звать, – я ему такой обед задал… А вот просмотри эту… Ну, брат, – обратился князь Николай Андреич к сыну, хлопая по плечу Пьера, – молодец твой приятель, я его полюбил! Разжигает меня. Другой и умные речи говорит, а слушать не хочется, а он и врет да разжигает меня старика. Ну идите, идите, – сказал он, – может быть приду, за ужином вашим посижу. Опять поспорю. Мою дуру, княжну Марью полюби, – прокричал он Пьеру из двери.
Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем.
Старый князь вышел ужинать: это было очевидно для Пьера. Он был с ним оба дня его пребывания в Лысых Горах чрезвычайно ласков, и велел ему приезжать к себе.
Когда Пьер уехал и сошлись вместе все члены семьи, его стали судить, как это всегда бывает после отъезда нового человека и, как это редко бывает, все говорили про него одно хорошее.


Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.
Вступив снова в эти определенные условия полковой жизни, Ростов испытал радость и успокоение, подобные тем, которые чувствует усталый человек, ложась на отдых. Тем отраднее была в эту кампанию эта полковая жизнь Ростову, что он, после проигрыша Долохову (поступка, которого он, несмотря на все утешения родных, не мог простить себе), решился служить не как прежде, а чтобы загладить свою вину, служить хорошо и быть вполне отличным товарищем и офицером, т. е. прекрасным человеком, что представлялось столь трудным в миру, а в полку столь возможным.
Ростов, со времени своего проигрыша, решил, что он в пять лет заплатит этот долг родителям. Ему посылалось по 10 ти тысяч в год, теперь же он решился брать только две, а остальные предоставлять родителям для уплаты долга.

Армия наша после неоднократных отступлений, наступлений и сражений при Пултуске, при Прейсиш Эйлау, сосредоточивалась около Бартенштейна. Ожидали приезда государя к армии и начала новой кампании.
Павлоградский полк, находившийся в той части армии, которая была в походе 1805 года, укомплектовываясь в России, опоздал к первым действиям кампании. Он не был ни под Пултуском, ни под Прейсиш Эйлау и во второй половине кампании, присоединившись к действующей армии, был причислен к отряду Платова.
Отряд Платова действовал независимо от армии. Несколько раз павлоградцы были частями в перестрелках с неприятелем, захватили пленных и однажды отбили даже экипажи маршала Удино. В апреле месяце павлоградцы несколько недель простояли около разоренной до тла немецкой пустой деревни, не трогаясь с места.
Была ростепель, грязь, холод, реки взломало, дороги сделались непроездны; по нескольку дней не выдавали ни лошадям ни людям провианта. Так как подвоз сделался невозможен, то люди рассыпались по заброшенным пустынным деревням отыскивать картофель, но уже и того находили мало. Всё было съедено, и все жители разбежались; те, которые оставались, были хуже нищих, и отнимать у них уж было нечего, и даже мало – жалостливые солдаты часто вместо того, чтобы пользоваться от них, отдавали им свое последнее.
Павлоградский полк в делах потерял только двух раненых; но от голоду и болезней потерял почти половину людей. В госпиталях умирали так верно, что солдаты, больные лихорадкой и опухолью, происходившими от дурной пищи, предпочитали нести службу, через силу волоча ноги во фронте, чем отправляться в больницы. С открытием весны солдаты стали находить показывавшееся из земли растение, похожее на спаржу, которое они называли почему то машкин сладкий корень, и рассыпались по лугам и полям, отыскивая этот машкин сладкий корень (который был очень горек), саблями выкапывали его и ели, несмотря на приказания не есть этого вредного растения.
Весною между солдатами открылась новая болезнь, опухоль рук, ног и лица, причину которой медики полагали в употреблении этого корня. Но несмотря на запрещение, павлоградские солдаты эскадрона Денисова ели преимущественно машкин сладкий корень, потому что уже вторую неделю растягивали последние сухари, выдавали только по полфунта на человека, а картофель в последнюю посылку привезли мерзлый и проросший. Лошади питались тоже вторую неделю соломенными крышами с домов, были безобразно худы и покрыты еще зимнею, клоками сбившеюся шерстью.
Несмотря на такое бедствие, солдаты и офицеры жили точно так же, как и всегда; так же и теперь, хотя и с бледными и опухлыми лицами и в оборванных мундирах, гусары строились к расчетам, ходили на уборку, чистили лошадей, амуницию, таскали вместо корма солому с крыш и ходили обедать к котлам, от которых вставали голодные, подшучивая над своею гадкой пищей и своим голодом. Также как и всегда, в свободное от службы время солдаты жгли костры, парились голые у огней, курили, отбирали и пекли проросший, прелый картофель и рассказывали и слушали рассказы или о Потемкинских и Суворовских походах, или сказки об Алеше пройдохе, и о поповом батраке Миколке.
Офицеры так же, как и обыкновенно, жили по двое, по трое, в раскрытых полуразоренных домах. Старшие заботились о приобретении соломы и картофеля, вообще о средствах пропитания людей, младшие занимались, как всегда, кто картами (денег было много, хотя провианта и не было), кто невинными играми – в свайку и городки. Об общем ходе дел говорили мало, частью оттого, что ничего положительного не знали, частью оттого, что смутно чувствовали, что общее дело войны шло плохо.
Ростов жил, попрежнему, с Денисовым, и дружеская связь их, со времени их отпуска, стала еще теснее. Денисов никогда не говорил про домашних Ростова, но по нежной дружбе, которую командир оказывал своему офицеру, Ростов чувствовал, что несчастная любовь старого гусара к Наташе участвовала в этом усилении дружбы. Денисов видимо старался как можно реже подвергать Ростова опасностям, берег его и после дела особенно радостно встречал его целым и невредимым. На одной из своих командировок Ростов нашел в заброшенной разоренной деревне, куда он приехал за провиантом, семейство старика поляка и его дочери, с грудным ребенком. Они были раздеты, голодны, и не могли уйти, и не имели средств выехать. Ростов привез их в свою стоянку, поместил в своей квартире, и несколько недель, пока старик оправлялся, содержал их. Товарищ Ростова, разговорившись о женщинах, стал смеяться Ростову, говоря, что он всех хитрее, и что ему бы не грех познакомить товарищей с спасенной им хорошенькой полькой. Ростов принял шутку за оскорбление и, вспыхнув, наговорил офицеру таких неприятных вещей, что Денисов с трудом мог удержать обоих от дуэли. Когда офицер ушел и Денисов, сам не знавший отношений Ростова к польке, стал упрекать его за вспыльчивость, Ростов сказал ему:
– Как же ты хочешь… Она мне, как сестра, и я не могу тебе описать, как это обидно мне было… потому что… ну, оттого…
Денисов ударил его по плечу, и быстро стал ходить по комнате, не глядя на Ростова, что он делывал в минуты душевного волнения.
– Экая дуг'ацкая ваша пог'ода Г'остовская, – проговорил он, и Ростов заметил слезы на глазах Денисова.


В апреле месяце войска оживились известием о приезде государя к армии. Ростову не удалось попасть на смотр который делал государь в Бартенштейне: павлоградцы стояли на аванпостах, далеко впереди Бартенштейна.
Они стояли биваками. Денисов с Ростовым жили в вырытой для них солдатами землянке, покрытой сучьями и дерном. Землянка была устроена следующим, вошедшим тогда в моду, способом: прорывалась канава в полтора аршина ширины, два – глубины и три с половиной длины. С одного конца канавы делались ступеньки, и это был сход, крыльцо; сама канава была комната, в которой у счастливых, как у эскадронного командира, в дальней, противуположной ступеням стороне, лежала на кольях, доска – это был стол. С обеих сторон вдоль канавы была снята на аршин земля, и это были две кровати и диваны. Крыша устраивалась так, что в середине можно было стоять, а на кровати даже можно было сидеть, ежели подвинуться ближе к столу. У Денисова, жившего роскошно, потому что солдаты его эскадрона любили его, была еще доска в фронтоне крыши, и в этой доске было разбитое, но склеенное стекло. Когда было очень холодно, то к ступеням (в приемную, как называл Денисов эту часть балагана), приносили на железном загнутом листе жар из солдатских костров, и делалось так тепло, что офицеры, которых много всегда бывало у Денисова и Ростова, сидели в одних рубашках.
В апреле месяце Ростов был дежурным. В 8 м часу утра, вернувшись домой, после бессонной ночи, он велел принести жару, переменил измокшее от дождя белье, помолился Богу, напился чаю, согрелся, убрал в порядок вещи в своем уголке и на столе, и с обветрившимся, горевшим лицом, в одной рубашке, лег на спину, заложив руки под голову. Он приятно размышлял о том, что на днях должен выйти ему следующий чин за последнюю рекогносцировку, и ожидал куда то вышедшего Денисова. Ростову хотелось поговорить с ним.
За шалашом послышался перекатывающийся крик Денисова, очевидно разгорячившегося. Ростов подвинулся к окну посмотреть, с кем он имел дело, и увидал вахмистра Топчеенко.
– Я тебе пг'иказывал не пускать их жг'ать этот ког'ень, машкин какой то! – кричал Денисов. – Ведь я сам видел, Лазаг'чук с поля тащил.
– Я приказывал, ваше высокоблагородие, не слушают, – отвечал вахмистр.
Ростов опять лег на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое дело отделал и лежу – отлично!» Из за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что то рассказывал о каких то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.
За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»
«Куда это собрались?» подумал Ростов.
Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. На вопрос Ростова, куда? он сердито и неопределенно отвечал, что есть дело.
– Суди меня там Бог и великий государь! – сказал Денисов, выходя; и Ростов услыхал, как за балаганом зашлепали по грязи ноги нескольких лошадей. Ростов не позаботился даже узнать, куда поехал Денисов. Угревшись в своем угле, он заснул и перед вечером только вышел из балагана. Денисов еще не возвращался. Вечер разгулялся; около соседней землянки два офицера с юнкером играли в свайку, с смехом засаживая редьки в рыхлую грязную землю. Ростов присоединился к ним. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Повозки, конвоируемые гусарами, подъехали к коновязям, и толпа гусар окружила их.
– Ну вот Денисов всё тужил, – сказал Ростов, – вот и провиант прибыл.
– И то! – сказали офицеры. – То то радешеньки солдаты! – Немного позади гусар ехал Денисов, сопутствуемый двумя пехотными офицерами, с которыми он о чем то разговаривал. Ростов пошел к нему навстречу.
– Я вас предупреждаю, ротмистр, – говорил один из офицеров, худой, маленький ростом и видимо озлобленный.
– Ведь сказал, что не отдам, – отвечал Денисов.
– Вы будете отвечать, ротмистр, это буйство, – у своих транспорты отбивать! Наши два дня не ели.
– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов.
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.
– Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.
Дело представлялось со стороны обиженных в таком виде, что, после отбития транспорта, майор Денисов, без всякого вызова, в пьяном виде явился к обер провиантмейстеру, назвал его вором, угрожал побоями и когда был выведен вон, то бросился в канцелярию, избил двух чиновников и одному вывихнул руку.
Денисов, на новые вопросы Ростова, смеясь сказал, что, кажется, тут точно другой какой то подвернулся, но что всё это вздор, пустяки, что он и не думает бояться никаких судов, и что ежели эти подлецы осмелятся задрать его, он им ответит так, что они будут помнить.
Денисов говорил пренебрежительно о всем этом деле; но Ростов знал его слишком хорошо, чтобы не заметить, что он в душе (скрывая это от других) боялся суда и мучился этим делом, которое, очевидно, должно было иметь дурные последствия. Каждый день стали приходить бумаги запросы, требования к суду, и первого мая предписано было Денисову сдать старшему по себе эскадрон и явиться в штаб девизии для объяснений по делу о буйстве в провиантской комиссии. Накануне этого дня Платов делал рекогносцировку неприятеля с двумя казачьими полками и двумя эскадронами гусар. Денисов, как всегда, выехал вперед цепи, щеголяя своей храбростью. Одна из пуль, пущенных французскими стрелками, попала ему в мякоть верхней части ноги. Может быть, в другое время Денисов с такой легкой раной не уехал бы от полка, но теперь он воспользовался этим случаем, отказался от явки в дивизию и уехал в госпиталь.


В июне месяце произошло Фридландское сражение, в котором не участвовали павлоградцы, и вслед за ним объявлено было перемирие. Ростов, тяжело чувствовавший отсутствие своего друга, не имея со времени его отъезда никаких известий о нем и беспокоясь о ходе его дела и раны, воспользовался перемирием и отпросился в госпиталь проведать Денисова.
Госпиталь находился в маленьком прусском местечке, два раза разоренном русскими и французскими войсками. Именно потому, что это было летом, когда в поле было так хорошо, местечко это с своими разломанными крышами и заборами и своими загаженными улицами, оборванными жителями и пьяными и больными солдатами, бродившими по нем, представляло особенно мрачное зрелище.
В каменном доме, на дворе с остатками разобранного забора, выбитыми частью рамами и стеклами, помещался госпиталь. Несколько перевязанных, бледных и опухших солдат ходили и сидели на дворе на солнушке.
Как только Ростов вошел в двери дома, его обхватил запах гниющего тела и больницы. На лестнице он встретил военного русского доктора с сигарою во рту. За доктором шел русский фельдшер.
– Не могу же я разорваться, – говорил доктор; – приходи вечерком к Макару Алексеевичу, я там буду. – Фельдшер что то еще спросил у него.
– Э! делай как знаешь! Разве не всё равно? – Доктор увидал подымающегося на лестницу Ростова.
– Вы зачем, ваше благородие? – сказал доктор. – Вы зачем? Или пуля вас не брала, так вы тифу набраться хотите? Тут, батюшка, дом прокаженных.
– Отчего? – спросил Ростов.
– Тиф, батюшка. Кто ни взойдет – смерть. Только мы двое с Макеевым (он указал на фельдшера) тут трепемся. Тут уж нашего брата докторов человек пять перемерло. Как поступит новенький, через недельку готов, – с видимым удовольствием сказал доктор. – Прусских докторов вызывали, так не любят союзники то наши.
Ростов объяснил ему, что он желал видеть здесь лежащего гусарского майора Денисова.
– Не знаю, не ведаю, батюшка. Ведь вы подумайте, у меня на одного три госпиталя, 400 больных слишком! Еще хорошо, прусские дамы благодетельницы нам кофе и корпию присылают по два фунта в месяц, а то бы пропали. – Он засмеялся. – 400, батюшка; а мне всё новеньких присылают. Ведь 400 есть? А? – обратился он к фельдшеру.
Фельдшер имел измученный вид. Он, видимо, с досадой дожидался, скоро ли уйдет заболтавшийся доктор.
– Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был.
– Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера.
Фельдшер однако не подтвердил слов доктора.
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.
Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.
– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.


Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера.
Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.


Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.
– Я не во время кажется, – сказал он, – я бы не приехал, но мне дело есть, – сказал он холодно…
– Нет, я только удивляюсь, как ты из полка приехал. – «Dans un moment je suis a vous», [Сию минуту я к твоим услугам,] – обратился он на голос звавшего его.
– Я вижу, что я не во время, – повторил Ростов.
Выражение досады уже исчезло на лице Бориса; видимо обдумав и решив, что ему делать, он с особенным спокойствием взял его за обе руки и повел в соседнюю комнату. Глаза Бориса, спокойно и твердо глядевшие на Ростова, были как будто застланы чем то, как будто какая то заслонка – синие очки общежития – были надеты на них. Так казалось Ростову.
– Ах полно, пожалуйста, можешь ли ты быть не во время, – сказал Борис. – Борис ввел его в комнату, где был накрыт ужин, познакомил с гостями, назвав его и объяснив, что он был не статский, но гусарский офицер, его старый приятель. – Граф Жилинский, le comte N.N., le capitaine S.S., [граф Н.Н., капитан С.С.] – называл он гостей. Ростов нахмуренно глядел на французов, неохотно раскланивался и молчал.
Жилинский, видимо, не радостно принял это новое русское лицо в свой кружок и ничего не сказал Ростову. Борис, казалось, не замечал происшедшего стеснения от нового лица и с тем же приятным спокойствием и застланностью в глазах, с которыми он встретил Ростова, старался оживить разговор. Один из французов обратился с обыкновенной французской учтивостью к упорно молчавшему Ростову и сказал ему, что вероятно для того, чтобы увидать императора, он приехал в Тильзит.
– Нет, у меня есть дело, – коротко ответил Ростов.
Ростов сделался не в духе тотчас же после того, как он заметил неудовольствие на лице Бориса, и, как всегда бывает с людьми, которые не в духе, ему казалось, что все неприязненно смотрят на него и что всем он мешает. И действительно он мешал всем и один оставался вне вновь завязавшегося общего разговора. «И зачем он сидит тут?» говорили взгляды, которые бросали на него гости. Он встал и подошел к Борису.
– Однако я тебя стесняю, – сказал он ему тихо, – пойдем, поговорим о деле, и я уйду.
– Да нет, нисколько, сказал Борис. А ежели ты устал, пойдем в мою комнатку и ложись отдохни.
– И в самом деле…
Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.
– Я слыхал про такого рода дела и знаю, что Государь очень строг в этих случаях. Я думаю, надо бы не доводить до Его Величества. По моему, лучше бы прямо просить корпусного командира… Но вообще я думаю…
– Так ты ничего не хочешь сделать, так и скажи! – закричал почти Ростов, не глядя в глаза Борису.
Борис улыбнулся: – Напротив, я сделаю, что могу, только я думал…
В это время в двери послышался голос Жилинского, звавший Бориса.
– Ну иди, иди, иди… – сказал Ростов и отказавшись от ужина, и оставшись один в маленькой комнатке, он долго ходил в ней взад и вперед, и слушал веселый французский говор из соседней комнаты.


Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.
Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.
«Борис не хочет помочь мне, да и я не хочу обращаться к нему. Это дело решенное – думал Николай – между нами всё кончено, но я не уеду отсюда, не сделав всё, что могу для Денисова и главное не передав письма государю. Государю?!… Он тут!» думал Ростов, подходя невольно опять к дому, занимаемому Александром.
У дома этого стояли верховые лошади и съезжалась свита, видимо приготовляясь к выезду государя.
«Всякую минуту я могу увидать его, – думал Ростов. Если бы только я мог прямо передать ему письмо и сказать всё, неужели меня бы арестовали за фрак? Не может быть! Он бы понял, на чьей стороне справедливость. Он всё понимает, всё знает. Кто же может быть справедливее и великодушнее его? Ну, да ежели бы меня и арестовали бы за то, что я здесь, что ж за беда?» думал он, глядя на офицера, всходившего в дом, занимаемый государем. «Ведь вот всходят же. – Э! всё вздор. Пойду и подам сам письмо государю: тем хуже будет для Друбецкого, который довел меня до этого». И вдруг, с решительностью, которой он сам не ждал от себя, Ростов, ощупав письмо в кармане, пошел прямо к дому, занимаемому государем.
«Нет, теперь уже не упущу случая, как после Аустерлица, думал он, ожидая всякую секунду встретить государя и чувствуя прилив крови к сердцу при этой мысли. Упаду в ноги и буду просить его. Он поднимет, выслушает и еще поблагодарит меня». «Я счастлив, когда могу сделать добро, но исправить несправедливость есть величайшее счастье», воображал Ростов слова, которые скажет ему государь. И он пошел мимо любопытно смотревших на него, на крыльцо занимаемого государем дома.
С крыльца широкая лестница вела прямо наверх; направо видна была затворенная дверь. Внизу под лестницей была дверь в нижний этаж.
– Кого вам? – спросил кто то.
– Подать письмо, просьбу его величеству, – сказал Николай с дрожанием голоса.
– Просьба – к дежурному, пожалуйте сюда (ему указали на дверь внизу). Только не примут.
Услыхав этот равнодушный голос, Ростов испугался того, что он делал; мысль встретить всякую минуту государя так соблазнительна и оттого так страшна была для него, что он готов был бежать, но камер фурьер, встретивший его, отворил ему дверь в дежурную и Ростов вошел.
Невысокий полный человек лет 30, в белых панталонах, ботфортах и в одной, видно только что надетой, батистовой рубашке, стоял в этой комнате; камердинер застегивал ему сзади шитые шелком прекрасные новые помочи, которые почему то заметил Ростов. Человек этот разговаривал с кем то бывшим в другой комнате.
– Bien faite et la beaute du diable, [Хорошо сложена и красота молодости,] – говорил этот человек и увидав Ростова перестал говорить и нахмурился.
– Что вам угодно? Просьба?…
– Qu'est ce que c'est? [Что это?] – спросил кто то из другой комнаты.
– Encore un petitionnaire, [Еще один проситель,] – отвечал человек в помочах.
– Скажите ему, что после. Сейчас выйдет, надо ехать.
– После, после, завтра. Поздно…
Ростов повернулся и хотел выйти, но человек в помочах остановил его.
– От кого? Вы кто?
– От майора Денисова, – отвечал Ростов.
– Вы кто? офицер?
– Поручик, граф Ростов.
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d'honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.
Вся свита отступила, и Ростов видел, как генерал этот что то довольно долго говорил государю.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у лошади и взявшись рукою за седло, государь обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.
– Не могу, генерал, и потому не могу, что закон сильнее меня, – сказал государь и занес ногу в стремя. Генерал почтительно наклонил голову, государь сел и поехал галопом по улице. Ростов, не помня себя от восторга, с толпою побежал за ним.


На площади куда поехал государь, стояли лицом к лицу справа батальон преображенцев, слева батальон французской гвардии в медвежьих шапках.
В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l'Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный, обращался с русским царем.
Александр и Наполеон с длинным хвостом свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на толпу, которая стояла тут. Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.
– Sire, je vous demande la permission de donner la legion d'honneur au plus brave de vos soldats, [Государь, я прошу у вас позволенья дать орден Почетного легиона храбрейшему из ваших солдат,] – сказал резкий, точный голос, договаривающий каждую букву. Это говорил малый ростом Бонапарте, снизу прямо глядя в глаза Александру. Александр внимательно слушал то, что ему говорили, и наклонив голову, приятно улыбнулся.
– A celui qui s'est le plus vaillament conduit dans cette derieniere guerre, [Тому, кто храбрее всех показал себя во время войны,] – прибавил Наполеон, отчеканивая каждый слог, с возмутительным для Ростова спокойствием и уверенностью оглядывая ряды русских, вытянувшихся перед ним солдат, всё держащих на караул и неподвижно глядящих в лицо своего императора.
– Votre majeste me permettra t elle de demander l'avis du colonel? [Ваше Величество позволит ли мне спросить мнение полковника?] – сказал Александр и сделал несколько поспешных шагов к князю Козловскому, командиру батальона. Бонапарте стал между тем снимать перчатку с белой, маленькой руки и разорвав ее, бросил. Адъютант, сзади торопливо бросившись вперед, поднял ее.
– Кому дать? – не громко, по русски спросил император Александр у Козловского.
– Кому прикажете, ваше величество? – Государь недовольно поморщился и, оглянувшись, сказал:
– Да ведь надобно же отвечать ему.
Козловский с решительным видом оглянулся на ряды и в этом взгляде захватил и Ростова.
«Уж не меня ли?» подумал Ростов.
– Лазарев! – нахмурившись прокомандовал полковник; и первый по ранжиру солдат, Лазарев, бойко вышел вперед.
– Куда же ты? Тут стой! – зашептали голоса на Лазарева, не знавшего куда ему итти. Лазарев остановился, испуганно покосившись на полковника, и лицо его дрогнуло, как это бывает с солдатами, вызываемыми перед фронт.
Наполеон чуть поворотил голову назад и отвел назад свою маленькую пухлую ручку, как будто желая взять что то. Лица его свиты, догадавшись в ту же секунду в чем дело, засуетились, зашептались, передавая что то один другому, и паж, тот самый, которого вчера видел Ростов у Бориса, выбежал вперед и почтительно наклонившись над протянутой рукой и не заставив ее дожидаться ни одной секунды, вложил в нее орден на красной ленте. Наполеон, не глядя, сжал два пальца. Орден очутился между ними. Наполеон подошел к Лазареву, который, выкатывая глаза, упорно продолжал смотреть только на своего государя, и оглянулся на императора Александра, показывая этим, что то, что он делал теперь, он делал для своего союзника. Маленькая белая рука с орденом дотронулась до пуговицы солдата Лазарева. Как будто Наполеон знал, что для того, чтобы навсегда этот солдат был счастлив, награжден и отличен от всех в мире, нужно было только, чтобы его, Наполеонова рука, удостоила дотронуться до груди солдата. Наполеон только прило жил крест к груди Лазарева и, пустив руку, обратился к Александру, как будто он знал, что крест должен прилипнуть к груди Лазарева. Крест действительно прилип.
Русские и французские услужливые руки, мгновенно подхватив крест, прицепили его к мундиру. Лазарев мрачно взглянул на маленького человечка, с белыми руками, который что то сделал над ним, и продолжая неподвижно держать на караул, опять прямо стал глядеть в глаза Александру, как будто он спрашивал Александра: всё ли еще ему стоять, или не прикажут ли ему пройтись теперь, или может быть еще что нибудь сделать? Но ему ничего не приказывали, и он довольно долго оставался в этом неподвижном состоянии.
Государи сели верхами и уехали. Преображенцы, расстроивая ряды, перемешались с французскими гвардейцами и сели за столы, приготовленные для них.
Лазарев сидел на почетном месте; его обнимали, поздравляли и жали ему руки русские и французские офицеры. Толпы офицеров и народа подходили, чтобы только посмотреть на Лазарева. Гул говора русского французского и хохота стоял на площади вокруг столов. Два офицера с раскрасневшимися лицами, веселые и счастливые прошли мимо Ростова.
– Каково, брат, угощенье? Всё на серебре, – сказал один. – Лазарева видел?
– Видел.
– Завтра, говорят, преображенцы их угащивать будут.
– Нет, Лазареву то какое счастье! 10 франков пожизненного пенсиона.
– Вот так шапка, ребята! – кричал преображенец, надевая мохнатую шапку француза.
– Чудо как хорошо, прелесть!
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.
– Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и всё, – заключил он.
– И пить, – сказал один из офицеров, не желавший ссориться.
– Да, и пить, – подхватил Николай. – Эй ты! Еще бутылку! – крикнул он.



В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.
Жизнь между тем, настоящая жизнь людей с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла как и всегда независимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований.
Князь Андрей безвыездно прожил два года в деревне. Все те предприятия по именьям, которые затеял у себя Пьер и не довел ни до какого результата, беспрестанно переходя от одного дела к другому, все эти предприятия, без выказыванья их кому бы то ни было и без заметного труда, были исполнены князем Андреем.
Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.
Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте.
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.
Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.
Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.
Лакей Петр что то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но видно Петру мало было сочувствования кучера: он повернулся на козлах к барину.
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.
– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.


По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.
Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.
Князю Андрею вдруг стало от чего то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какой то своей отдельной, – верно глупой – но веселой и счастливой жизнию. «Чему она так рада? о чем она думает! Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?» невольно с любопытством спрашивал себя князь Андрей.
Граф Илья Андреич в 1809 м году жил в Отрадном всё так же как и прежде, то есть принимая почти всю губернию, с охотами, театрами, обедами и музыкантами. Он, как всякому новому гостю, был рад князю Андрею, и почти насильно оставил его ночевать.
В продолжение скучного дня, во время которого князя Андрея занимали старшие хозяева и почетнейшие из гостей, которыми по случаю приближающихся именин был полон дом старого графа, Болконский несколько раз взглядывая на Наташу чему то смеявшуюся и веселившуюся между другой молодой половиной общества, всё спрашивал себя: «о чем она думает? Чему она так рада!».
Вечером оставшись один на новом месте, он долго не мог заснуть. Он читал, потом потушил свечу и опять зажег ее. В комнате с закрытыми изнутри ставнями было жарко. Он досадовал на этого глупого старика (так он называл Ростова), который задержал его, уверяя, что нужные бумаги в городе, не доставлены еще, досадовал на себя за то, что остался.
Князь Андрей встал и подошел к окну, чтобы отворить его. Как только он открыл ставни, лунный свет, как будто он настороже у окна давно ждал этого, ворвался в комнату. Он отворил окно. Ночь была свежая и неподвижно светлая. Перед самым окном был ряд подстриженных дерев, черных с одной и серебристо освещенных с другой стороны. Под деревами была какая то сочная, мокрая, кудрявая растительность с серебристыми кое где листьями и стеблями. Далее за черными деревами была какая то блестящая росой крыша, правее большое кудрявое дерево, с ярко белым стволом и сучьями, и выше его почти полная луна на светлом, почти беззвездном, весеннем небе. Князь Андрей облокотился на окно и глаза его остановились на этом небе.
Комната князя Андрея была в среднем этаже; в комнатах над ним тоже жили и не спали. Он услыхал сверху женский говор.
– Только еще один раз, – сказал сверху женский голос, который сейчас узнал князь Андрей.
– Да когда же ты спать будешь? – отвечал другой голос.
– Я не буду, я не могу спать, что ж мне делать! Ну, последний раз…
Два женские голоса запели какую то музыкальную фразу, составлявшую конец чего то.
– Ах какая прелесть! Ну теперь спать, и конец.
– Ты спи, а я не могу, – отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она видимо совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Всё затихло и окаменело, как и луна и ее свет и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия.
– Соня! Соня! – послышался опять первый голос. – Ну как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, – сказала она почти со слезами в голосе. – Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало.
Соня неохотно что то отвечала.
– Нет, ты посмотри, что за луна!… Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки, – туже, как можно туже – натужиться надо. Вот так!
– Полно, ты упадешь.
Послышалась борьба и недовольный голос Сони: «Ведь второй час».
– Ах, ты только всё портишь мне. Ну, иди, иди.
Опять всё замолкло, но князь Андрей знал, что она всё еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи.
– Ах… Боже мой! Боже мой! что ж это такое! – вдруг вскрикнула она. – Спать так спать! – и захлопнула окно.
«И дела нет до моего существования!» подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему то ожидая и боясь, что она скажет что нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.


На другой день простившись только с одним графом, не дождавшись выхода дам, князь Андрей поехал домой.
Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.
Целый день был жаркий, где то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая мокрая, глянцовитая блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.
«Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны», подумал князь Андрей. «Да где он», подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя, – ничего не было видно. Сквозь жесткую, столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное, весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое, укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна, – и всё это вдруг вспомнилось ему.
«Нет, жизнь не кончена в 31 год, вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей. Мало того, что я знаю всё то, что есть во мне, надо, чтобы и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтоб не жили они так независимо от моей жизни, чтоб на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!»

Возвратившись из своей поездки, князь Андрей решился осенью ехать в Петербург и придумал разные причины этого решенья. Целый ряд разумных, логических доводов, почему ему необходимо ехать в Петербург и даже служить, ежеминутно был готов к его услугам. Он даже теперь не понимал, как мог он когда нибудь сомневаться в необходимости принять деятельное участие в жизни, точно так же как месяц тому назад он не понимал, как могла бы ему притти мысль уехать из деревни. Ему казалось ясно, что все его опыты жизни должны были пропасть даром и быть бессмыслицей, ежели бы он не приложил их к делу и не принял опять деятельного участия в жизни. Он даже не понимал того, как на основании таких же бедных разумных доводов прежде очевидно было, что он бы унизился, ежели бы теперь после своих уроков жизни опять бы поверил в возможность приносить пользу и в возможность счастия и любви. Теперь разум подсказывал совсем другое. После этой поездки князь Андрей стал скучать в деревне, прежние занятия не интересовали его, и часто, сидя один в своем кабинете, он вставал, подходил к зеркалу и долго смотрел на свое лицо. Потом он отворачивался и смотрел на портрет покойницы Лизы, которая с взбитыми a la grecque [по гречески] буклями нежно и весело смотрела на него из золотой рамки. Она уже не говорила мужу прежних страшных слов, она просто и весело с любопытством смотрела на него. И князь Андрей, заложив назад руки, долго ходил по комнате, то хмурясь, то улыбаясь, передумывая те неразумные, невыразимые словом, тайные как преступление мысли, связанные с Пьером, с славой, с девушкой на окне, с дубом, с женской красотой и любовью, которые изменили всю его жизнь. И в эти то минуты, когда кто входил к нему, он бывал особенно сух, строго решителен и в особенности неприятно логичен.
– Mon cher, [Дорогой мой,] – бывало скажет входя в такую минуту княжна Марья, – Николушке нельзя нынче гулять: очень холодно.
– Ежели бы было тепло, – в такие минуты особенно сухо отвечал князь Андрей своей сестре, – то он бы пошел в одной рубашке, а так как холодно, надо надеть на него теплую одежду, которая для этого и выдумана. Вот что следует из того, что холодно, а не то чтобы оставаться дома, когда ребенку нужен воздух, – говорил он с особенной логичностью, как бы наказывая кого то за всю эту тайную, нелогичную, происходившую в нем, внутреннюю работу. Княжна Марья думала в этих случаях о том, как сушит мужчин эта умственная работа.


Князь Андрей приехал в Петербург в августе 1809 года. Это было время апогея славы молодого Сперанского и энергии совершаемых им переворотов. В этом самом августе, государь, ехав в коляске, был вывален, повредил себе ногу, и оставался в Петергофе три недели, видаясь ежедневно и исключительно со Сперанским. В это время готовились не только два столь знаменитые и встревожившие общество указа об уничтожении придворных чинов и об экзаменах на чины коллежских асессоров и статских советников, но и целая государственная конституция, долженствовавшая изменить существующий судебный, административный и финансовый порядок управления России от государственного совета до волостного правления. Теперь осуществлялись и воплощались те неясные, либеральные мечтания, с которыми вступил на престол император Александр, и которые он стремился осуществить с помощью своих помощников Чарторижского, Новосильцева, Кочубея и Строгонова, которых он сам шутя называл comite du salut publique. [комитет общественного спасения.]
Теперь всех вместе заменил Сперанский по гражданской части и Аракчеев по военной. Князь Андрей вскоре после приезда своего, как камергер, явился ко двору и на выход. Государь два раза, встретив его, не удостоил его ни одним словом. Князю Андрею всегда еще прежде казалось, что он антипатичен государю, что государю неприятно его лицо и всё существо его. В сухом, отдаляющем взгляде, которым посмотрел на него государь, князь Андрей еще более чем прежде нашел подтверждение этому предположению. Придворные объяснили князю Андрею невнимание к нему государя тем, что Его Величество был недоволен тем, что Болконский не служил с 1805 года.
«Я сам знаю, как мы не властны в своих симпатиях и антипатиях, думал князь Андрей, и потому нечего думать о том, чтобы представить лично мою записку о военном уставе государю, но дело будет говорить само за себя». Он передал о своей записке старому фельдмаршалу, другу отца. Фельдмаршал, назначив ему час, ласково принял его и обещался доложить государю. Через несколько дней было объявлено князю Андрею, что он имеет явиться к военному министру, графу Аракчееву.
В девять часов утра, в назначенный день, князь Андрей явился в приемную к графу Аракчееву.
Лично князь Андрей не знал Аракчеева и никогда не видал его, но всё, что он знал о нем, мало внушало ему уважения к этому человеку.
«Он – военный министр, доверенное лицо государя императора; никому не должно быть дела до его личных свойств; ему поручено рассмотреть мою записку, следовательно он один и может дать ход ей», думал князь Андрей, дожидаясь в числе многих важных и неважных лиц в приемной графа Аракчеева.
Князь Андрей во время своей, большей частью адъютантской, службы много видел приемных важных лиц и различные характеры этих приемных были для него очень ясны. У графа Аракчеева был совершенно особенный характер приемной. На неважных лицах, ожидающих очереди аудиенции в приемной графа Аракчеева, написано было чувство пристыженности и покорности; на более чиновных лицах выражалось одно общее чувство неловкости, скрытое под личиной развязности и насмешки над собою, над своим положением и над ожидаемым лицом. Иные задумчиво ходили взад и вперед, иные шепчась смеялись, и князь Андрей слышал sobriquet [насмешливое прозвище] Силы Андреича и слова: «дядя задаст», относившиеся к графу Аракчееву. Один генерал (важное лицо) видимо оскорбленный тем, что должен был так долго ждать, сидел перекладывая ноги и презрительно сам с собой улыбаясь.
Но как только растворялась дверь, на всех лицах выражалось мгновенно только одно – страх. Князь Андрей попросил дежурного другой раз доложить о себе, но на него посмотрели с насмешкой и сказали, что его черед придет в свое время. После нескольких лиц, введенных и выведенных адъютантом из кабинета министра, в страшную дверь был впущен офицер, поразивший князя Андрея своим униженным и испуганным видом. Аудиенция офицера продолжалась долго. Вдруг послышались из за двери раскаты неприятного голоса, и бледный офицер, с трясущимися губами, вышел оттуда, и схватив себя за голову, прошел через приемную.
Вслед за тем князь Андрей был подведен к двери, и дежурный шопотом сказал: «направо, к окну».
Князь Андрей вошел в небогатый опрятный кабинет и у стола увидал cорокалетнего человека с длинной талией, с длинной, коротко обстриженной головой и толстыми морщинами, с нахмуренными бровями над каре зелеными тупыми глазами и висячим красным носом. Аракчеев поворотил к нему голову, не глядя на него.
– Вы чего просите? – спросил Аракчеев.
– Я ничего не… прошу, ваше сиятельство, – тихо проговорил князь Андрей. Глаза Аракчеева обратились на него.
– Садитесь, – сказал Аракчеев, – князь Болконский?
– Я ничего не прошу, а государь император изволил переслать к вашему сиятельству поданную мною записку…
– Изволите видеть, мой любезнейший, записку я вашу читал, – перебил Аракчеев, только первые слова сказав ласково, опять не глядя ему в лицо и впадая всё более и более в ворчливо презрительный тон. – Новые законы военные предлагаете? Законов много, исполнять некому старых. Нынче все законы пишут, писать легче, чем делать.
– Я приехал по воле государя императора узнать у вашего сиятельства, какой ход вы полагаете дать поданной записке? – сказал учтиво князь Андрей.
– На записку вашу мной положена резолюция и переслана в комитет. Я не одобряю, – сказал Аракчеев, вставая и доставая с письменного стола бумагу. – Вот! – он подал князю Андрею.
На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».
– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.


Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.
На другой день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был вечером у графа Кочубея. Он рассказал графу свое свидание с Силой Андреичем (Кочубей так называл Аракчеева с той же неопределенной над чем то насмешкой, которую заметил князь Андрей в приемной военного министра).
– Mon cher, [Дорогой мой,] даже в этом деле вы не минуете Михаил Михайловича. C'est le grand faiseur. [Всё делается им.] Я скажу ему. Он обещался приехать вечером…
– Какое же дело Сперанскому до военных уставов? – спросил князь Андрей.
Кочубей, улыбнувшись, покачал головой, как бы удивляясь наивности Болконского.
– Мы с ним говорили про вас на днях, – продолжал Кочубей, – о ваших вольных хлебопашцах…
– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.
– Ваш батюшка, человек старого века, очевидно стоит выше наших современников, которые так осуждают эту меру, восстановляющую только естественную справедливость.
– Я думаю однако, что есть основание и в этих осуждениях… – сказал князь Андрей, стараясь бороться с влиянием Сперанского, которое он начинал чувствовать. Ему неприятно было во всем соглашаться с ним: он хотел противоречить. Князь Андрей, обыкновенно говоривший легко и хорошо, чувствовал теперь затруднение выражаться, говоря с Сперанским. Его слишком занимали наблюдения над личностью знаменитого человека.
– Основание для личного честолюбия может быть, – тихо вставил свое слово Сперанский.
– Отчасти и для государства, – сказал князь Андрей.
– Как вы разумеете?… – сказал Сперанский, тихо опустив глаза.
– Я почитатель Montesquieu, – сказал князь Андрей. – И его мысль о том, что le рrincipe des monarchies est l'honneur, me parait incontestable. Certains droits еt privileges de la noblesse me paraissent etre des moyens de soutenir ce sentiment. [основа монархий есть честь, мне кажется несомненной. Некоторые права и привилегии дворянства мне кажутся средствами для поддержания этого чувства.]
Улыбка исчезла на белом лице Сперанского и физиономия его много выиграла от этого. Вероятно мысль князя Андрея показалась ему занимательною.
– Si vous envisagez la question sous ce point de vue, [Если вы так смотрите на предмет,] – начал он, с очевидным затруднением выговаривая по французски и говоря еще медленнее, чем по русски, но совершенно спокойно. Он сказал, что честь, l'honneur, не может поддерживаться преимуществами вредными для хода службы, что честь, l'honneur, есть или: отрицательное понятие неделанья предосудительных поступков, или известный источник соревнования для получения одобрения и наград, выражающих его.
Доводы его были сжаты, просты и ясны.
Институт, поддерживающий эту честь, источник соревнования, есть институт, подобный Legion d'honneur [Ордену почетного легиона] великого императора Наполеона, не вредящий, а содействующий успеху службы, а не сословное или придворное преимущество.
– Я не спорю, но нельзя отрицать, что придворное преимущество достигло той же цели, – сказал князь Андрей: – всякий придворный считает себя обязанным достойно нести свое положение.
– Но вы им не хотели воспользоваться, князь, – сказал Сперанский, улыбкой показывая, что он, неловкий для своего собеседника спор, желает прекратить любезностью. – Ежели вы мне сделаете честь пожаловать ко мне в среду, – прибавил он, – то я, переговорив с Магницким, сообщу вам то, что может вас интересовать, и кроме того буду иметь удовольствие подробнее побеседовать с вами. – Он, закрыв глаза, поклонился, и a la francaise, [на французский манер,] не прощаясь, стараясь быть незамеченным, вышел из залы.


Первое время своего пребыванья в Петербурге, князь Андрей почувствовал весь свой склад мыслей, выработавшийся в его уединенной жизни, совершенно затемненным теми мелкими заботами, которые охватили его в Петербурге.
С вечера, возвращаясь домой, он в памятной книжке записывал 4 или 5 необходимых визитов или rendez vous [свиданий] в назначенные часы. Механизм жизни, распоряжение дня такое, чтобы везде поспеть во время, отнимали большую долю самой энергии жизни. Он ничего не делал, ни о чем даже не думал и не успевал думать, а только говорил и с успехом говорил то, что он успел прежде обдумать в деревне.
Он иногда замечал с неудовольствием, что ему случалось в один и тот же день, в разных обществах, повторять одно и то же. Но он был так занят целые дни, что не успевал подумать о том, что он ничего не думал.
Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».
Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.
Вообще главная черта ума Сперанского, поразившая князя Андрея, была несомненная, непоколебимая вера в силу и законность ума. Видно было, что никогда Сперанскому не могла притти в голову та обыкновенная для князя Андрея мысль, что нельзя всё таки выразить всего того, что думаешь, и никогда не приходило сомнение в том, что не вздор ли всё то, что я думаю и всё то, во что я верю? И этот то особенный склад ума Сперанского более всего привлекал к себе князя Андрея.
Первое время своего знакомства с Сперанским князь Андрей питал к нему страстное чувство восхищения, похожее на то, которое он когда то испытывал к Бонапарте. То обстоятельство, что Сперанский был сын священника, которого можно было глупым людям, как это и делали многие, пошло презирать в качестве кутейника и поповича, заставляло князя Андрея особенно бережно обходиться с своим чувством к Сперанскому, и бессознательно усиливать его в самом себе.
В тот первый вечер, который Болконский провел у него, разговорившись о комиссии составления законов, Сперанский с иронией рассказывал князю Андрею о том, что комиссия законов существует 150 лет, стоит миллионы и ничего не сделала, что Розенкампф наклеил ярлычки на все статьи сравнительного законодательства. – И вот и всё, за что государство заплатило миллионы! – сказал он.
– Мы хотим дать новую судебную власть Сенату, а у нас нет законов. Поэтому то таким людям, как вы, князь, грех не служить теперь.
Князь Андрей сказал, что для этого нужно юридическое образование, которого он не имеет.
– Да его никто не имеет, так что же вы хотите? Это circulus viciosus, [заколдованный круг,] из которого надо выйти усилием.

Через неделю князь Андрей был членом комиссии составления воинского устава, и, чего он никак не ожидал, начальником отделения комиссии составления вагонов. По просьбе Сперанского он взял первую часть составляемого гражданского уложения и, с помощью Code Napoleon и Justiniani, [Кодекса Наполеона и Юстиниана,] работал над составлением отдела: Права лиц.


Года два тому назад, в 1808 году, вернувшись в Петербург из своей поездки по имениям, Пьер невольно стал во главе петербургского масонства. Он устроивал столовые и надгробные ложи, вербовал новых членов, заботился о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов. Он давал свои деньги на устройство храмин и пополнял, на сколько мог, сборы милостыни, на которые большинство членов были скупы и неаккуратны. Он почти один на свои средства поддерживал дом бедных, устроенный орденом в Петербурге. Жизнь его между тем шла по прежнему, с теми же увлечениями и распущенностью. Он любил хорошо пообедать и выпить, и, хотя и считал это безнравственным и унизительным, не мог воздержаться от увеселений холостых обществ, в которых он участвовал.
В чаду своих занятий и увлечений Пьер однако, по прошествии года, начал чувствовать, как та почва масонства, на которой он стоял, тем более уходила из под его ног, чем тверже он старался стать на ней. Вместе с тем он чувствовал, что чем глубже уходила под его ногами почва, на которой он стоял, тем невольнее он был связан с ней. Когда он приступил к масонству, он испытывал чувство человека, доверчиво становящего ногу на ровную поверхность болота. Поставив ногу, он провалился. Чтобы вполне увериться в твердости почвы, на которой он стоял, он поставил другую ногу и провалился еще больше, завяз и уже невольно ходил по колено в болоте.
Иосифа Алексеевича не было в Петербурге. (Он в последнее время отстранился от дел петербургских лож и безвыездно жил в Москве.) Все братья, члены лож, были Пьеру знакомые в жизни люди и ему трудно было видеть в них только братьев по каменьщичеству, а не князя Б., не Ивана Васильевича Д., которых он знал в жизни большею частию как слабых и ничтожных людей. Из под масонских фартуков и знаков он видел на них мундиры и кресты, которых они добивались в жизни. Часто, собирая милостыню и сочтя 20–30 рублей, записанных на приход, и большею частию в долг с десяти членов, из которых половина были так же богаты, как и он, Пьер вспоминал масонскую клятву о том, что каждый брат обещает отдать всё свое имущество для ближнего; и в душе его поднимались сомнения, на которых он старался не останавливаться.
Всех братьев, которых он знал, он подразделял на четыре разряда. К первому разряду он причислял братьев, не принимающих деятельного участия ни в делах лож, ни в делах человеческих, но занятых исключительно таинствами науки ордена, занятых вопросами о тройственном наименовании Бога, или о трех началах вещей, сере, меркурии и соли, или о значении квадрата и всех фигур храма Соломонова. Пьер уважал этот разряд братьев масонов, к которому принадлежали преимущественно старые братья, и сам Иосиф Алексеевич, по мнению Пьера, но не разделял их интересов. Сердце его не лежало к мистической стороне масонства.
Ко второму разряду Пьер причислял себя и себе подобных братьев, ищущих, колеблющихся, не нашедших еще в масонстве прямого и понятного пути, но надеющихся найти его.
К третьему разряду он причислял братьев (их было самое большое число), не видящих в масонстве ничего, кроме внешней формы и обрядности и дорожащих строгим исполнением этой внешней формы, не заботясь о ее содержании и значении. Таковы были Виларский и даже великий мастер главной ложи.
К четвертому разряду, наконец, причислялось тоже большое количество братьев, в особенности в последнее время вступивших в братство. Это были люди, по наблюдениям Пьера, ни во что не верующие, ничего не желающие, и поступавшие в масонство только для сближения с молодыми богатыми и сильными по связям и знатности братьями, которых весьма много было в ложе.
Пьер начинал чувствовать себя неудовлетворенным своей деятельностью. Масонство, по крайней мере то масонство, которое он знал здесь, казалось ему иногда, основано было на одной внешности. Он и не думал сомневаться в самом масонстве, но подозревал, что русское масонство пошло по ложному пути и отклонилось от своего источника. И потому в конце года Пьер поехал за границу для посвящения себя в высшие тайны ордена.

Летом еще в 1809 году, Пьер вернулся в Петербург. По переписке наших масонов с заграничными было известно, что Безухий успел за границей получить доверие многих высокопоставленных лиц, проник многие тайны, был возведен в высшую степень и везет с собою многое для общего блага каменьщического дела в России. Петербургские масоны все приехали к нему, заискивая в нем, и всем показалось, что он что то скрывает и готовит.
Назначено было торжественное заседание ложи 2 го градуса, в которой Пьер обещал сообщить то, что он имеет передать петербургским братьям от высших руководителей ордена. Заседание было полно. После обыкновенных обрядов Пьер встал и начал свою речь.
– Любезные братья, – начал он, краснея и запинаясь и держа в руке написанную речь. – Недостаточно блюсти в тиши ложи наши таинства – нужно действовать… действовать. Мы находимся в усыплении, а нам нужно действовать. – Пьер взял свою тетрадь и начал читать.
«Для распространения чистой истины и доставления торжества добродетели, читал он, должны мы очистить людей от предрассудков, распространить правила, сообразные с духом времени, принять на себя воспитание юношества, соединиться неразрывными узами с умнейшими людьми, смело и вместе благоразумно преодолевать суеверие, неверие и глупость, образовать из преданных нам людей, связанных между собою единством цели и имеющих власть и силу.
«Для достижения сей цели должно доставить добродетели перевес над пороком, должно стараться, чтобы честный человек обретал еще в сем мире вечную награду за свои добродетели. Но в сих великих намерениях препятствуют нам весьма много – нынешние политические учреждения. Что же делать при таковом положении вещей? Благоприятствовать ли революциям, всё ниспровергнуть, изгнать силу силой?… Нет, мы весьма далеки от того. Всякая насильственная реформа достойна порицания, потому что ни мало не исправит зла, пока люди остаются таковы, каковы они есть, и потому что мудрость не имеет нужды в насилии.
«Весь план ордена должен быть основан на том, чтоб образовать людей твердых, добродетельных и связанных единством убеждения, убеждения, состоящего в том, чтобы везде и всеми силами преследовать порок и глупость и покровительствовать таланты и добродетель: извлекать из праха людей достойных, присоединяя их к нашему братству. Тогда только орден наш будет иметь власть – нечувствительно вязать руки покровителям беспорядка и управлять ими так, чтоб они того не примечали. Одним словом, надобно учредить всеобщий владычествующий образ правления, который распространялся бы над целым светом, не разрушая гражданских уз, и при коем все прочие правления могли бы продолжаться обыкновенным своим порядком и делать всё, кроме того только, что препятствует великой цели нашего ордена, то есть доставлению добродетели торжества над пороком. Сию цель предполагало само христианство. Оно учило людей быть мудрыми и добрыми, и для собственной своей выгоды следовать примеру и наставлениям лучших и мудрейших человеков.
«Тогда, когда всё погружено было во мраке, достаточно было, конечно, одного проповедания: новость истины придавала ей особенную силу, но ныне потребны для нас гораздо сильнейшие средства. Теперь нужно, чтобы человек, управляемый своими чувствами, находил в добродетели чувственные прелести. Нельзя искоренить страстей; должно только стараться направить их к благородной цели, и потому надобно, чтобы каждый мог удовлетворять своим страстям в пределах добродетели, и чтобы наш орден доставлял к тому средства.
«Как скоро будет у нас некоторое число достойных людей в каждом государстве, каждый из них образует опять двух других, и все они тесно между собой соединятся – тогда всё будет возможно для ордена, который втайне успел уже сделать многое ко благу человечества».
Речь эта произвела не только сильное впечатление, но и волнение в ложе. Большинство же братьев, видевшее в этой речи опасные замыслы иллюминатства, с удивившею Пьера холодностью приняло его речь. Великий мастер стал возражать Пьеру. Пьер с большим и большим жаром стал развивать свои мысли. Давно не было столь бурного заседания. Составились партии: одни обвиняли Пьера, осуждая его в иллюминатстве; другие поддерживали его. Пьера в первый раз поразило на этом собрании то бесконечное разнообразие умов человеческих, которое делает то, что никакая истина одинаково не представляется двум людям. Даже те из членов, которые казалось были на его стороне, понимали его по своему, с ограничениями, изменениями, на которые он не мог согласиться, так как главная потребность Пьера состояла именно в том, чтобы передать свою мысль другому точно так, как он сам понимал ее.
По окончании заседания великий мастер с недоброжелательством и иронией сделал Безухому замечание о его горячности и о том, что не одна любовь к добродетели, но и увлечение борьбы руководило им в споре. Пьер не отвечал ему и коротко спросил, будет ли принято его предложение. Ему сказали, что нет, и Пьер, не дожидаясь обычных формальностей, вышел из ложи и уехал домой.


На Пьера опять нашла та тоска, которой он так боялся. Он три дня после произнесения своей речи в ложе лежал дома на диване, никого не принимая и никуда не выезжая.
В это время он получил письмо от жены, которая умоляла его о свидании, писала о своей грусти по нем и о желании посвятить ему всю свою жизнь.
В конце письма она извещала его, что на днях приедет в Петербург из за границы.
Вслед за письмом в уединение Пьера ворвался один из менее других уважаемых им братьев масонов и, наведя разговор на супружеские отношения Пьера, в виде братского совета, высказал ему мысль о том, что строгость его к жене несправедлива, и что Пьер отступает от первых правил масона, не прощая кающуюся.
В это же самое время теща его, жена князя Василья, присылала за ним, умоляя его хоть на несколько минут посетить ее для переговоров о весьма важном деле. Пьер видел, что был заговор против него, что его хотели соединить с женою, и это было даже не неприятно ему в том состоянии, в котором он находился. Ему было всё равно: Пьер ничто в жизни не считал делом большой важности, и под влиянием тоски, которая теперь овладела им, он не дорожил ни своею свободою, ни своим упорством в наказании жены.
«Никто не прав, никто не виноват, стало быть и она не виновата», думал он. – Ежели Пьер не изъявил тотчас же согласия на соединение с женою, то только потому, что в состоянии тоски, в котором он находился, он не был в силах ничего предпринять. Ежели бы жена приехала к нему, он бы теперь не прогнал ее. Разве не всё равно было в сравнении с тем, что занимало Пьера, жить или не жить с женою?
Не отвечая ничего ни жене, ни теще, Пьер раз поздним вечером собрался в дорогу и уехал в Москву, чтобы повидаться с Иосифом Алексеевичем. Вот что писал Пьер в дневнике своем.
«Москва, 17 го ноября.
Сейчас только приехал от благодетеля, и спешу записать всё, что я испытал при этом. Иосиф Алексеевич живет бедно и страдает третий год мучительною болезнью пузыря. Никто никогда не слыхал от него стона, или слова ропота. С утра и до поздней ночи, за исключением часов, в которые он кушает самую простую пищу, он работает над наукой. Он принял меня милостиво и посадил на кровати, на которой он лежал; я сделал ему знак рыцарей Востока и Иерусалима, он ответил мне тем же, и с кроткой улыбкой спросил меня о том, что я узнал и приобрел в прусских и шотландских ложах. Я рассказал ему всё, как умел, передав те основания, которые я предлагал в нашей петербургской ложе и сообщил о дурном приеме, сделанном мне, и о разрыве, происшедшем между мною и братьями. Иосиф Алексеевич, изрядно помолчав и подумав, на всё это изложил мне свой взгляд, который мгновенно осветил мне всё прошедшее и весь будущий путь, предлежащий мне. Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода человеческого чрез стремление к таковому очищению. Какая есть главнейшая и первая цель из этих трех? Конечно собственное исправление и очищение. Только к этой цели мы можем всегда стремиться независимо от всех обстоятельств. Но вместе с тем эта то цель и требует от нас наиболее трудов, и потому, заблуждаясь гордостью, мы, упуская эту цель, беремся либо за таинство, которое недостойны воспринять по нечистоте своей, либо беремся за исправление рода человеческого, когда сами из себя являем пример мерзости и разврата. Иллюминатство не есть чистое учение именно потому, что оно увлеклось общественной деятельностью и преисполнено гордости. На этом основании Иосиф Алексеевич осудил мою речь и всю мою деятельность. Я согласился с ним в глубине души своей. По случаю разговора нашего о моих семейных делах, он сказал мне: – Главная обязанность истинного масона, как я сказал вам, состоит в совершенствовании самого себя. Но часто мы думаем, что, удалив от себя все трудности нашей жизни, мы скорее достигнем этой цели; напротив, государь мой, сказал он мне, только в среде светских волнений можем мы достигнуть трех главных целей: 1) самопознания, ибо человек может познавать себя только через сравнение, 2) совершенствования, только борьбой достигается оно, и 3) достигнуть главной добродетели – любви к смерти. Только превратности жизни могут показать нам тщету ее и могут содействовать – нашей врожденной любви к смерти или возрождению к новой жизни. Слова эти тем более замечательны, что Иосиф Алексеевич, несмотря на свои тяжкие физические страдания, никогда не тяготится жизнию, а любит смерть, к которой он, несмотря на всю чистоту и высоту своего внутреннего человека, не чувствует еще себя достаточно готовым. Потом благодетель объяснил мне вполне значение великого квадрата мироздания и указал на то, что тройственное и седьмое число суть основание всего. Он советовал мне не отстраняться от общения с петербургскими братьями и, занимая в ложе только должности 2 го градуса, стараться, отвлекая братьев от увлечений гордости, обращать их на истинный путь самопознания и совершенствования. Кроме того для себя лично советовал мне первее всего следить за самим собою, и с этою целью дал мне тетрадь, ту самую, в которой я пишу и буду вписывать впредь все свои поступки».
«Петербург, 23 го ноября.
«Я опять живу с женой. Теща моя в слезах приехала ко мне и сказала, что Элен здесь и что она умоляет меня выслушать ее, что она невинна, что она несчастна моим оставлением, и многое другое. Я знал, что ежели я только допущу себя увидать ее, то не в силах буду более отказать ей в ее желании. В сомнении своем я не знал, к чьей помощи и совету прибегнуть. Ежели бы благодетель был здесь, он бы сказал мне. Я удалился к себе, перечел письма Иосифа Алексеевича, вспомнил свои беседы с ним, и из всего вывел то, что я не должен отказывать просящему и должен подать руку помощи всякому, тем более человеку столь связанному со мною, и должен нести крест свой. Но ежели я для добродетели простил ее, то пускай и будет мое соединение с нею иметь одну духовную цель. Так я решил и так написал Иосифу Алексеевичу. Я сказал жене, что прошу ее забыть всё старое, прошу простить мне то, в чем я мог быть виноват перед нею, а что мне прощать ей нечего. Мне радостно было сказать ей это. Пусть она не знает, как тяжело мне было вновь увидать ее. Устроился в большом доме в верхних покоях и испытываю счастливое чувство обновления».


Как и всегда, и тогда высшее общество, соединяясь вместе при дворе и на больших балах, подразделялось на несколько кружков, имеющих каждый свой оттенок. В числе их самый обширный был кружок французский, Наполеоновского союза – графа Румянцева и Caulaincourt'a. В этом кружке одно из самых видных мест заняла Элен, как только она с мужем поселилась в Петербурге. У нее бывали господа французского посольства и большое количество людей, известных своим умом и любезностью, принадлежавших к этому направлению.
Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания императоров, и оттуда привезла эти связи со всеми Наполеоновскими достопримечательностями Европы. В Эрфурте она имела блестящий успех. Сам Наполеон, заметив ее в театре, сказал про нее: «C'est un superbe animal». [Это прекрасное животное.] Успех ее в качестве красивой и элегантной женщины не удивлял Пьера, потому что с годами она сделалась еще красивее, чем прежде. Но удивляло его то, что за эти два года жена его успела приобрести себе репутацию
«d'une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d'une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.
Пьер был именно тем самым мужем, который нужен был для этой блестящей, светской женщины. Он был тот рассеянный чудак, муж grand seigneur [большой барин], никому не мешающий и не только не портящий общего впечатления высокого тона гостиной, но, своей противоположностью изяществу и такту жены, служащий выгодным для нее фоном. Пьер, за эти два года, вследствие своего постоянного сосредоточенного занятия невещественными интересами и искреннего презрения ко всему остальному, усвоил себе в неинтересовавшем его обществе жены тот тон равнодушия, небрежности и благосклонности ко всем, который не приобретается искусственно и который потому то и внушает невольное уважение. Он входил в гостиную своей жены как в театр, со всеми был знаком, всем был одинаково рад и ко всем был одинаково равнодушен. Иногда он вступал в разговор, интересовавший его, и тогда, без соображений о том, были ли тут или нет les messieurs de l'ambassade [служащие при посольстве], шамкая говорил свои мнения, которые иногда были совершенно не в тоне настоящей минуты. Но мнение о чудаке муже de la femme la plus distinguee de Petersbourg [самой замечательной женщины в Петербурге] уже так установилось, что никто не принимал au serux [всерьез] его выходок.
В числе многих молодых людей, ежедневно бывавших в доме Элен, Борис Друбецкой, уже весьма успевший в службе, был после возвращения Элен из Эрфурта, самым близким человеком в доме Безуховых. Элен называла его mon page [мой паж] и обращалась с ним как с ребенком. Улыбка ее в отношении его была та же, как и ко всем, но иногда Пьеру неприятно было видеть эту улыбку. Борис обращался с Пьером с особенной, достойной и грустной почтительностию. Этот оттенок почтительности тоже беспокоил Пьера. Пьер так больно страдал три года тому назад от оскорбления, нанесенного ему женой, что теперь он спасал себя от возможности подобного оскорбления во первых тем, что он не был мужем своей жены, во вторых тем, что он не позволял себе подозревать.
– Нет, теперь сделавшись bas bleu [синим чулком], она навсегда отказалась от прежних увлечений, – говорил он сам себе. – Не было примера, чтобы bas bleu имели сердечные увлечения, – повторял он сам себе неизвестно откуда извлеченное правило, которому несомненно верил. Но, странное дело, присутствие Бориса в гостиной жены (а он был почти постоянно), физически действовало на Пьера: оно связывало все его члены, уничтожало бессознательность и свободу его движений.
– Такая странная антипатия, – думал Пьер, – а прежде он мне даже очень нравился.
В глазах света Пьер был большой барин, несколько слепой и смешной муж знаменитой жены, умный чудак, ничего не делающий, но и никому не вредящий, славный и добрый малый. В душе же Пьера происходила за всё это время сложная и трудная работа внутреннего развития, открывшая ему многое и приведшая его ко многим духовным сомнениям и радостям.


Он продолжал свой дневник, и вот что он писал в нем за это время:
«24 ro ноября.
«Встал в восемь часов, читал Св. Писание, потом пошел к должности (Пьер по совету благодетеля поступил на службу в один из комитетов), возвратился к обеду, обедал один (у графини много гостей, мне неприятных), ел и пил умеренно и после обеда списывал пиесы для братьев. Ввечеру сошел к графине и рассказал смешную историю о Б., и только тогда вспомнил, что этого не должно было делать, когда все уже громко смеялись.
«Ложусь спать с счастливым и спокойным духом. Господи Великий, помоги мне ходить по стезям Твоим, 1) побеждать часть гневну – тихостью, медлением, 2) похоть – воздержанием и отвращением, 3) удаляться от суеты, но не отлучать себя от а) государственных дел службы, b) от забот семейных, с) от дружеских сношений и d) экономических занятий».
«27 го ноября.
«Встал поздно и проснувшись долго лежал на постели, предаваясь лени. Боже мой! помоги мне и укрепи меня, дабы я мог ходить по путям Твоим. Читал Св. Писание, но без надлежащего чувства. Пришел брат Урусов, беседовали о суетах мира. Рассказывал о новых предначертаниях государя. Я начал было осуждать, но вспомнил о своих правилах и слова благодетеля нашего о том, что истинный масон должен быть усердным деятелем в государстве, когда требуется его участие, и спокойным созерцателем того, к чему он не призван. Язык мой – враг мой. Посетили меня братья Г. В. и О., была приуготовительная беседа для принятия нового брата. Они возлагают на меня обязанность ритора. Чувствую себя слабым и недостойным. Потом зашла речь об объяснении семи столбов и ступеней храма. 7 наук, 7 добродетелей, 7 пороков, 7 даров Святого Духа. Брат О. был очень красноречив. Вечером совершилось принятие. Новое устройство помещения много содействовало великолепию зрелища. Принят был Борис Друбецкой. Я предлагал его, я и был ритором. Странное чувство волновало меня во всё время моего пребывания с ним в темной храмине. Я застал в себе к нему чувство ненависти, которое я тщетно стремлюсь преодолеть. И потому то я желал бы истинно спасти его от злого и ввести его на путь истины, но дурные мысли о нем не оставляли меня. Мне думалось, что его цель вступления в братство состояла только в желании сблизиться с людьми, быть в фаворе у находящихся в нашей ложе. Кроме тех оснований, что он несколько раз спрашивал, не находится ли в нашей ложе N. и S. (на что я не мог ему отвечать), кроме того, что он по моим наблюдениям не способен чувствовать уважения к нашему святому Ордену и слишком занят и доволен внешним человеком, чтобы желать улучшения духовного, я не имел оснований сомневаться в нем; но он мне казался неискренним, и всё время, когда я стоял с ним с глазу на глаз в темной храмине, мне казалось, что он презрительно улыбается на мои слова, и хотелось действительно уколоть его обнаженную грудь шпагой, которую я держал, приставленною к ней. Я не мог быть красноречив и не мог искренно сообщить своего сомнения братьям и великому мастеру. Великий Архитектон природы, помоги мне находить истинные пути, выводящие из лабиринта лжи».
После этого в дневнике было пропущено три листа, и потом было написано следующее:
«Имел поучительный и длинный разговор наедине с братом В., который советовал мне держаться брата А. Многое, хотя и недостойному, мне было открыто. Адонаи есть имя сотворившего мир. Элоим есть имя правящего всем. Третье имя, имя поизрекаемое, имеющее значение Всего . Беседы с братом В. подкрепляют, освежают и утверждают меня на пути добродетели. При нем нет места сомнению. Мне ясно различие бедного учения наук общественных с нашим святым, всё обнимающим учением. Науки человеческие всё подразделяют – чтобы понять, всё убивают – чтобы рассмотреть. В святой науке Ордена всё едино, всё познается в своей совокупности и жизни. Троица – три начала вещей – сера, меркурий и соль. Сера елейного и огненного свойства; она в соединении с солью, огненностью своей возбуждает в ней алкание, посредством которого притягивает меркурий, схватывает его, удерживает и совокупно производит отдельные тела. Меркурий есть жидкая и летучая духовная сущность – Христос, Дух Святой, Он».
«3 го декабря.
«Проснулся поздно, читал Св. Писание, но был бесчувствен. После вышел и ходил по зале. Хотел размышлять, но вместо того воображение представило одно происшествие, бывшее четыре года тому назад. Господин Долохов, после моей дуэли встретясь со мной в Москве, сказал мне, что он надеется, что я пользуюсь теперь полным душевным спокойствием, несмотря на отсутствие моей супруги. Я тогда ничего не отвечал. Теперь я припомнил все подробности этого свидания и в душе своей говорил ему самые злобные слова и колкие ответы. Опомнился и бросил эту мысль только тогда, когда увидал себя в распалении гнева; но недостаточно раскаялся в этом. После пришел Борис Друбецкой и стал рассказывать разные приключения; я же с самого его прихода сделался недоволен его посещением и сказал ему что то противное. Он возразил. Я вспыхнул и наговорил ему множество неприятного и даже грубого. Он замолчал и я спохватился только тогда, когда было уже поздно. Боже мой, я совсем не умею с ним обходиться. Этому причиной мое самолюбие. Я ставлю себя выше его и потому делаюсь гораздо его хуже, ибо он снисходителен к моим грубостям, а я напротив того питаю к нему презрение. Боже мой, даруй мне в присутствии его видеть больше мою мерзость и поступать так, чтобы и ему это было полезно. После обеда заснул и в то время как засыпал, услыхал явственно голос, сказавший мне в левое ухо: – „Твой день“.
«Я видел во сне, что иду я в темноте, и вдруг окружен собаками, но иду без страха; вдруг одна небольшая схватила меня за левое стегно зубами и не выпускает. Я стал давить ее руками. И только что я оторвал ее, как другая, еще большая, стала грызть меня. Я стал поднимать ее и чем больше поднимал, тем она становилась больше и тяжеле. И вдруг идет брат А. и взяв меня под руку, повел с собою и привел к зданию, для входа в которое надо было пройти по узкой доске. Я ступил на нее и доска отогнулась и упала, и я стал лезть на забор, до которого едва достигал руками. После больших усилий я перетащил свое тело так, что ноги висели на одной, а туловище на другой стороне. Я оглянулся и увидал, что брат А. стоит на заборе и указывает мне на большую аллею и сад, и в саду большое и прекрасное здание. Я проснулся. Господи, Великий Архитектон природы! помоги мне оторвать от себя собак – страстей моих и последнюю из них, совокупляющую в себе силы всех прежних, и помоги мне вступить в тот храм добродетели, коего лицезрения я во сне достигнул».
«7 го декабря.
«Видел сон, будто Иосиф Алексеевич в моем доме сидит, я рад очень, и желаю угостить его. Будто я с посторонними неумолчно болтаю и вдруг вспомнил, что это ему не может нравиться, и желаю к нему приблизиться и его обнять. Но только что приблизился, вижу, что лицо его преобразилось, стало молодое, и он мне тихо что то говорит из ученья Ордена, так тихо, что я не могу расслышать. Потом, будто, вышли мы все из комнаты, и что то тут случилось мудреное. Мы сидели или лежали на полу. Он мне что то говорил. А мне будто захотелось показать ему свою чувствительность и я, не вслушиваясь в его речи, стал себе воображать состояние своего внутреннего человека и осенившую меня милость Божию. И появились у меня слезы на глазах, и я был доволен, что он это приметил. Но он взглянул на меня с досадой и вскочил, пресекши свой разговор. Я обробел и спросил, не ко мне ли сказанное относилось; но он ничего не отвечал, показал мне ласковый вид, и после вдруг очутились мы в спальне моей, где стоит двойная кровать. Он лег на нее на край, и я будто пылал к нему желанием ласкаться и прилечь тут же. И он будто у меня спрашивает: „Скажите по правде, какое вы имеете главное пристрастие? Узнали ли вы его? Я думаю, что вы уже его узнали“. Я, смутившись сим вопросом, отвечал, что лень мое главное пристрастие. Он недоверчиво покачал головой. И я ему, еще более смутившись, отвечал, что я, хотя и живу с женою, по его совету, но не как муж жены своей. На это он возразил, что не должно жену лишать своей ласки, дал чувствовать, что в этом была моя обязанность. Но я отвечал, что я стыжусь этого, и вдруг всё скрылось. И я проснулся, и нашел в мыслях своих текст Св. Писания: Живот бе свет человеком, и свет во тме светит и тма его не объят . Лицо у Иосифа Алексеевича было моложавое и светлое. В этот день получил письмо от благодетеля, в котором он пишет об обязанностях супружества».
«9 го декабря.
«Видел сон, от которого проснулся с трепещущимся сердцем. Видел, будто я в Москве, в своем доме, в большой диванной, и из гостиной выходит Иосиф Алексеевич. Будто я тотчас узнал, что с ним уже совершился процесс возрождения, и бросился ему на встречу. Я будто его целую, и руки его, а он говорит: „Приметил ли ты, что у меня лицо другое?“ Я посмотрел на него, продолжая держать его в своих объятиях, и будто вижу, что лицо его молодое, но волос на голове нет, и черты совершенно другие. И будто я ему говорю: „Я бы вас узнал, ежели бы случайно с вами встретился“, и думаю между тем: „Правду ли я сказал?“ И вдруг вижу, что он лежит как труп мертвый; потом понемногу пришел в себя и вошел со мной в большой кабинет, держа большую книгу, писанную, в александрийский лист. И будто я говорю: „это я написал“. И он ответил мне наклонением головы. Я открыл книгу, и в книге этой на всех страницах прекрасно нарисовано. И я будто знаю, что эти картины представляют любовные похождения души с ее возлюбленным. И на страницах будто я вижу прекрасное изображение девицы в прозрачной одежде и с прозрачным телом, возлетающей к облакам. И будто я знаю, что эта девица есть ничто иное, как изображение Песни песней. И будто я, глядя на эти рисунки, чувствую, что я делаю дурно, и не могу оторваться от них. Господи, помоги мне! Боже мой, если это оставление Тобою меня есть действие Твое, то да будет воля Твоя; но ежели же я сам причинил сие, то научи меня, что мне делать. Я погибну от своей развратности, буде Ты меня вовсе оставишь».


Денежные дела Ростовых не поправились в продолжение двух лет, которые они пробыли в деревне.
Несмотря на то, что Николай Ростов, твердо держась своего намерения, продолжал темно служить в глухом полку, расходуя сравнительно мало денег, ход жизни в Отрадном был таков, и в особенности Митенька так вел дела, что долги неудержимо росли с каждым годом. Единственная помощь, которая очевидно представлялась старому графу, это была служба, и он приехал в Петербург искать места; искать места и вместе с тем, как он говорил, в последний раз потешить девчат.
Вскоре после приезда Ростовых в Петербург, Берг сделал предложение Вере, и предложение его было принято.
Несмотря на то, что в Москве Ростовы принадлежали к высшему обществу, сами того не зная и не думая о том, к какому они принадлежали обществу, в Петербурге общество их было смешанное и неопределенное. В Петербурге они были провинциалы, до которых не спускались те самые люди, которых, не спрашивая их к какому они принадлежат обществу, в Москве кормили Ростовы.
Ростовы в Петербурге жили так же гостеприимно, как и в Москве, и на их ужинах сходились самые разнообразные лица: соседи по Отрадному, старые небогатые помещики с дочерьми и фрейлина Перонская, Пьер Безухов и сын уездного почтмейстера, служивший в Петербурге. Из мужчин домашними людьми в доме Ростовых в Петербурге очень скоро сделались Борис, Пьер, которого, встретив на улице, затащил к себе старый граф, и Берг, который целые дни проводил у Ростовых и оказывал старшей графине Вере такое внимание, которое может оказывать молодой человек, намеревающийся сделать предложение.
Берг недаром показывал всем свою раненую в Аустерлицком сражении правую руку и держал совершенно не нужную шпагу в левой. Он так упорно и с такою значительностью рассказывал всем это событие, что все поверили в целесообразность и достоинство этого поступка, и Берг получил за Аустерлиц две награды.
В Финляндской войне ему удалось также отличиться. Он поднял осколок гранаты, которым был убит адъютант подле главнокомандующего и поднес начальнику этот осколок. Так же как и после Аустерлица, он так долго и упорно рассказывал всем про это событие, что все поверили тоже, что надо было это сделать, и за Финляндскую войну Берг получил две награды. В 19 м году он был капитан гвардии с орденами и занимал в Петербурге какие то особенные выгодные места.
Хотя некоторые вольнодумцы и улыбались, когда им говорили про достоинства Берга, нельзя было не согласиться, что Берг был исправный, храбрый офицер, на отличном счету у начальства, и нравственный молодой человек с блестящей карьерой впереди и даже прочным положением в обществе.
Четыре года тому назад, встретившись в партере московского театра с товарищем немцем, Берг указал ему на Веру Ростову и по немецки сказал: «Das soll mein Weib werden», [Она должна быть моей женой,] и с той минуты решил жениться на ней. Теперь, в Петербурге, сообразив положение Ростовых и свое, он решил, что пришло время, и сделал предложение.