Владимирец (Псковская область)

Деревня Владимирец Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Псковская областьПсковская область Муниципальный район Островский район Сельское поселение Шиковская волость Координаты 57°22′44″ с. ш. 29°09′59″ в. д.57.37889° с. ш. 29.16639° в. д. / 57.37889; 29.16639    Первое упоминание 1462 год Прежние названия Володимерец Население 10 человек (2000) Часовой пояс UTC+3 Автомобильный код 60

Владимирец или Володимерец — древнерусская крепость и населённый пункт (деревня) в Псковской области. Городище находится в 55 км от Острова на границе Островского и Порховского района. Здесь, на Судомской возвышенности, расположена так называемая Володчина гора (холм высотой около 40 м), огибаемая рекой Лиственкой. На ней находятся остатки Владимирецкой крепости.

Население

Численность населения деревни по состоянию на 2000 год составляла 10 жителей.

История

Внешние изображения
	[www.pskov-eparhia.ellink.ru/5657/5858/3_large.jpg Современный вид на Владимирец с воздуха]

Название горы связывают с князем Владимиром Святославичем, крестителем Руси. Здесь, в вотчине своей бабки княгини Ольги, он, по преданию, провёл детство, а возможно и родился. Археологические исследования подтверждают существование поселения здесь как минимум с XIII века. Первое летописное упоминание о Владимирце датируется XV веком, когда на месте «где и древний был», псковичи основывают новый город: в лето 6970 (1462 года) «заложиша псковичи иной городок на Володчине горе и нарекоша Володимирец».

Укреплённый город на вершине горы был обнесён валом, по углам которого стояли, по-видимому, четыре деревянных башни. Отмечаются некоторые элементы сход­ства Владимирецкой крепости с древним Изборском. У подножия горы имелся ещё один, земляной вал и рвы шириной до 6-8 м. Вместе со строительством крепости во Владимирце была возведена и церковь: «Того же лета и церковь поставиша Св.Николая и освещаша». Близ города располагался посад площадью около 3 га, в котором была построена церковь Ильи Пророка, упоминаемая в Псковской летописи под 1484 годом. Со временем был построен ещё один храм — Рождества Пречистыя Богородицы — и создан монастырь. В последующие века владимирецкие церкви неоднократно разрушались, гибли в пожарах и вновь отстраивались.

В силу естественных преград Владимирец был труднодоступной крепостью и входил в число 12 «пригородов», оборонявших Псковскую вечевую республику с разных сторон. К ним относились в том числе крепости Вышгородок, Велье, Воронич, Врев, Котельно, Выбор, Опочка, Дубков. Находясь на юго-западных рубежах Псковской земли, Владимирец был призван отражать литовские набеги. Эту же функцию он продолжал выполнять и после вхождения Пскова в состав Русского государства в 1510 году. Во время Ливонской войны Владимирец, называвшийся по-немецки Вольмаром, упоминался в связи с несколькими боевыми эпизодами, в том числе разгромом князем Дмитрием Овчинником немецкого отряда в 1560 году и пленением некоего ливонского воеводы Ламошки. Впоследствии, из Владимирца русские войска ходили в поход на Юрьев, однако в 1580 году крепость была разрушена войсками Стефана Батория.

После этого события, крепость потеряла всякое военное значение и продолжал существовать лишь посад. Позже, оказавшись вдали от почтовых трактов и больших городов с развивающейся промышленностью, Владимирец превратился в обыкновенный погост. В 1790 году он пережил пожар, после чего была построена каменная церковь Николая Чудотворца, сохранившаяся до наших дней. В XIX веке здесь протекала стабильная жизнь, имелись кожевенные заводы, несколько мельниц, врачебный пункт. Во время Великой Отечественной войны Владимирец был занят немцами, которые разместили в церкви Николая Чудотворца штаб. На него покушались партизанские группы, оперировавшие в окрестностях. После того, как партизаны уничтожили немецкого майора, оккупанты выжгли все ближайшие деревни. Населённый пункт был освобождён 21 июня 1944 года.

Остатки древней Владимирецкой крепости были обследованы в конце 1950-х годов П.А. Раппопортом. После войны жизнь во Владимирце так и не восстановилась, однако в 1990 году здесь начал обустраиваться Свято-Введенский женский монастырь.

Литература

• Володимирец // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Л.И. Владимирова [izd.pskgu.ru/projects/pgu/storage/PSKOV/ps23/ps_23_05.pdf От грозной крепости к монастырской обители], 2005

Ссылки

• [www.vluki.ru/news/2012/07/29/186586.html Древний пригород Пскова Владимирец празднует 550-летие]
• [pskov-palomnik.ru/index.php?com=pages&page=510 Фотоотчёт о паломничестве во Владимирец]

Отрывок, характеризующий Владимирец (Псковская область)

Поговорив еще несколько времени с эсаулом о завтрашнем нападении, которое теперь, глядя на близость французов, Денисов, казалось, окончательно решил, он повернул лошадь и поехал назад.
– Ну, бг'ат, тепег'ь поедем обсушимся, – сказал он Пете.
Подъезжая к лесной караулке, Денисов остановился, вглядываясь в лес. По лесу, между деревьев, большими легкими шагами шел на длинных ногах, с длинными мотающимися руками, человек в куртке, лаптях и казанской шляпе, с ружьем через плечо и топором за поясом. Увидав Денисова, человек этот поспешно швырнул что то в куст и, сняв с отвисшими полями мокрую шляпу, подошел к начальнику. Это был Тихон. Изрытое оспой и морщинами лицо его с маленькими узкими глазами сияло самодовольным весельем. Он, высоко подняв голову и как будто удерживаясь от смеха, уставился на Денисова.
– Ну где пг'опадал? – сказал Денисов.
– Где пропадал? За французами ходил, – смело и поспешно отвечал Тихон хриплым, но певучим басом.
– Зачем же ты днем полез? Скотина! Ну что ж, не взял?..
– Взять то взял, – сказал Тихон.
– Где ж он?
– Да я его взял сперва наперво на зорьке еще, – продолжал Тихон, переставляя пошире плоские, вывернутые в лаптях ноги, – да и свел в лес. Вижу, не ладен. Думаю, дай схожу, другого поаккуратнее какого возьму.
– Ишь, шельма, так и есть, – сказал Денисов эсаулу. – Зачем же ты этого не пг'ивел?
– Да что ж его водить то, – сердито и поспешно перебил Тихон, – не гожающий. Разве я не знаю, каких вам надо?
– Эка бестия!.. Ну?..
– Пошел за другим, – продолжал Тихон, – подполоз я таким манером в лес, да и лег. – Тихон неожиданно и гибко лег на брюхо, представляя в лицах, как он это сделал. – Один и навернись, – продолжал он. – Я его таким манером и сграбь. – Тихон быстро, легко вскочил. – Пойдем, говорю, к полковнику. Как загалдит. А их тут четверо. Бросились на меня с шпажками. Я на них таким манером топором: что вы, мол, Христос с вами, – вскрикнул Тихон, размахнув руками и грозно хмурясь, выставляя грудь.
– То то мы с горы видели, как ты стречка задавал через лужи то, – сказал эсаул, суживая свои блестящие глаза.
Пете очень хотелось смеяться, но он видел, что все удерживались от смеха. Он быстро переводил глаза с лица Тихона на лицо эсаула и Денисова, не понимая того, что все это значило.
– Ты дуг'ака то не представляй, – сказал Денисов, сердито покашливая. – Зачем пег'вого не пг'ивел?
Тихон стал чесать одной рукой спину, другой голову, и вдруг вся рожа его растянулась в сияющую глупую улыбку, открывшую недостаток зуба (за что он и прозван Щербатый). Денисов улыбнулся, и Петя залился веселым смехом, к которому присоединился и сам Тихон.
– Да что, совсем несправный, – сказал Тихон. – Одежонка плохенькая на нем, куда же его водить то. Да и грубиян, ваше благородие. Как же, говорит, я сам анаральский сын, не пойду, говорит.
– Экая скотина! – сказал Денисов. – Мне расспросить надо…
– Да я его спрашивал, – сказал Тихон. – Он говорит: плохо зн аком. Наших, говорит, и много, да всё плохие; только, говорит, одна названия. Ахнете, говорит, хорошенько, всех заберете, – заключил Тихон, весело и решительно взглянув в глаза Денисова.
– Вот я те всыплю сотню гог'ячих, ты и будешь дуг'ака то ког'чить, – сказал Денисов строго.
– Да что же серчать то, – сказал Тихон, – что ж, я не видал французов ваших? Вот дай позатемняет, я табе каких хошь, хоть троих приведу.
– Ну, поедем, – сказал Денисов, и до самой караулки он ехал, сердито нахмурившись и молча.
Тихон зашел сзади, и Петя слышал, как смеялись с ним и над ним казаки о каких то сапогах, которые он бросил в куст.
Когда прошел тот овладевший им смех при словах и улыбке Тихона, и Петя понял на мгновенье, что Тихон этот убил человека, ему сделалось неловко. Он оглянулся на пленного барабанщика, и что то кольнуло его в сердце. Но эта неловкость продолжалась только одно мгновенье. Он почувствовал необходимость повыше поднять голову, подбодриться и расспросить эсаула с значительным видом о завтрашнем предприятии, с тем чтобы не быть недостойным того общества, в котором он находился.
Посланный офицер встретил Денисова на дороге с известием, что Долохов сам сейчас приедет и что с его стороны все благополучно.
Денисов вдруг повеселел и подозвал к себе Петю.
– Ну, г'асскажи ты мне пг'о себя, – сказал он.


Петя при выезде из Москвы, оставив своих родных, присоединился к своему полку и скоро после этого был взят ординарцем к генералу, командовавшему большим отрядом. Со времени своего производства в офицеры, и в особенности с поступления в действующую армию, где он участвовал в Вяземском сражении, Петя находился в постоянно счастливо возбужденном состоянии радости на то, что он большой, и в постоянно восторженной поспешности не пропустить какого нибудь случая настоящего геройства. Он был очень счастлив тем, что он видел и испытал в армии, но вместе с тем ему все казалось, что там, где его нет, там то теперь и совершается самое настоящее, геройское. И он торопился поспеть туда, где его не было.
Когда 21 го октября его генерал выразил желание послать кого нибудь в отряд Денисова, Петя так жалостно просил, чтобы послать его, что генерал не мог отказать. Но, отправляя его, генерал, поминая безумный поступок Пети в Вяземском сражении, где Петя, вместо того чтобы ехать дорогой туда, куда он был послан, поскакал в цепь под огонь французов и выстрелил там два раза из своего пистолета, – отправляя его, генерал именно запретил Пете участвовать в каких бы то ни было действиях Денисова. От этого то Петя покраснел и смешался, когда Денисов спросил, можно ли ему остаться. До выезда на опушку леса Петя считал, что ему надобно, строго исполняя свой долг, сейчас же вернуться. Но когда он увидал французов, увидал Тихона, узнал, что в ночь непременно атакуют, он, с быстротою переходов молодых людей от одного взгляда к другому, решил сам с собою, что генерал его, которого он до сих пор очень уважал, – дрянь, немец, что Денисов герой, и эсаул герой, и что Тихон герой, и что ему было бы стыдно уехать от них в трудную минуту.