Владимиров, Игорь Петрович
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
Говоря это, военная наука подобна той механике, которая, основываясь на рассмотрении сил только по отношению к их массам, сказала бы, что силы равны или не равны между собою, потому что равны или не равны их массы.
Сила (количество движения) есть произведение из массы на скорость.
В военном деле сила войска есть также произведение из массы на что то такое, на какое то неизвестное х.
Военная наука, видя в истории бесчисленное количество примеров того, что масса войск не совпадает с силой, что малые отряды побеждают большие, смутно признает существование этого неизвестного множителя и старается отыскать его то в геометрическом построении, то в вооружении, то – самое обыкновенное – в гениальности полководцев. Но подстановление всех этих значений множителя не доставляет результатов, согласных с историческими фактами.
А между тем стоит только отрешиться от установившегося, в угоду героям, ложного взгляда на действительность распоряжений высших властей во время войны для того, чтобы отыскать этот неизвестный х.
Х этот есть дух войска, то есть большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасностям всех людей, составляющих войско, совершенно независимо от того, дерутся ли люди под командой гениев или не гениев, в трех или двух линиях, дубинами или ружьями, стреляющими тридцать раз в минуту. Люди, имеющие наибольшее желание драться, всегда поставят себя и в наивыгоднейшие условия для драки.
Дух войска – есть множитель на массу, дающий произведение силы. Определить и выразить значение духа войска, этого неизвестного множителя, есть задача науки.
Задача эта возможна только тогда, когда мы перестанем произвольно подставлять вместо значения всего неизвестного Х те условия, при которых проявляется сила, как то: распоряжения полководца, вооружение и т. д., принимая их за значение множителя, а признаем это неизвестное во всей его цельности, то есть как большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасности. Тогда только, выражая уравнениями известные исторические факты, из сравнения относительного значения этого неизвестного можно надеяться на определение самого неизвестного.
Десять человек, батальонов или дивизий, сражаясь с пятнадцатью человеками, батальонами или дивизиями, победили пятнадцать, то есть убили и забрали в плен всех без остатка и сами потеряли четыре; стало быть, уничтожились с одной стороны четыре, с другой стороны пятнадцать. Следовательно, четыре были равны пятнадцати, и, следовательно, 4а:=15у. Следовательно, ж: г/==15:4. Уравнение это не дает значения неизвестного, но оно дает отношение между двумя неизвестными. И из подведения под таковые уравнения исторических различно взятых единиц (сражений, кампаний, периодов войн) получатся ряды чисел, в которых должны существовать и могут быть открыты законы.
Тактическое правило о том, что надо действовать массами при наступлении и разрозненно при отступлении, бессознательно подтверждает только ту истину, что сила войска зависит от его духа. Для того чтобы вести людей под ядра, нужно больше дисциплины, достигаемой только движением в массах, чем для того, чтобы отбиваться от нападающих. Но правило это, при котором упускается из вида дух войска, беспрестанно оказывается неверным и в особенности поразительно противоречит действительности там, где является сильный подъем или упадок духа войска, – во всех народных войнах.
Французы, отступая в 1812 м году, хотя и должны бы защищаться отдельно, по тактике, жмутся в кучу, потому что дух войска упал так, что только масса сдерживает войско вместе. Русские, напротив, по тактике должны бы были нападать массой, на деле же раздробляются, потому что дух поднят так, что отдельные лица бьют без приказания французов и не нуждаются в принуждении для того, чтобы подвергать себя трудам и опасностям.
Так называемая партизанская война началась со вступления неприятеля в Смоленск.
Прежде чем партизанская война была официально принята нашим правительством, уже тысячи людей неприятельской армии – отсталые мародеры, фуражиры – были истреблены казаками и мужиками, побивавшими этих людей так же бессознательно, как бессознательно собаки загрызают забеглую бешеную собаку. Денис Давыдов своим русским чутьем первый понял значение той страшной дубины, которая, не спрашивая правил военного искусства, уничтожала французов, и ему принадлежит слава первого шага для узаконения этого приема войны.
24 го августа был учрежден первый партизанский отряд Давыдова, и вслед за его отрядом стали учреждаться другие. Чем дальше подвигалась кампания, тем более увеличивалось число этих отрядов.
Партизаны уничтожали Великую армию по частям. Они подбирали те отпадавшие листья, которые сами собою сыпались с иссохшего дерева – французского войска, и иногда трясли это дерево. В октябре, в то время как французы бежали к Смоленску, этих партий различных величин и характеров были сотни. Были партии, перенимавшие все приемы армии, с пехотой, артиллерией, штабами, с удобствами жизни; были одни казачьи, кавалерийские; были мелкие, сборные, пешие и конные, были мужицкие и помещичьи, никому не известные. Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов.
Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, – уже прошел. Теперь уже война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.
22 го октября Денисов, бывший одним из партизанов, находился с своей партией в самом разгаре партизанской страсти. С утра он с своей партией был на ходу. Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других войск и под сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску. Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану с небольшой партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы. Двое из этих больших отрядных начальников – один поляк, другой немец – почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться каждый к своему отряду, с тем чтобы напасть на транспорт.
– Нет, бг'ат, я сам с усам, – сказал Денисов, прочтя эти бумаги, и написал немцу, что, несмотря на душевное желание, которое он имел служить под начальством столь доблестного и знаменитого генерала, он должен лишить себя этого счастья, потому что уже поступил под начальство генерала поляка. Генералу же поляку он написал то же самое, уведомляя его, что он уже поступил под начальство немца.
Распорядившись таким образом, Денисов намеревался, без донесения о том высшим начальникам, вместе с Долоховым атаковать и взять этот транспорт своими небольшими силами. Транспорт шел 22 октября от деревни Микулиной к деревне Шамшевой. С левой стороны дороги от Микулина к Шамшеву шли большие леса, местами подходившие к самой дороге, местами отдалявшиеся от дороги на версту и больше. По этим то лесам целый день, то углубляясь в середину их, то выезжая на опушку, ехал с партией Денисов, не выпуская из виду двигавшихся французов. С утра, недалеко от Микулина, там, где лес близко подходил к дороге, казаки из партии Денисова захватили две ставшие в грязи французские фуры с кавалерийскими седлами и увезли их в лес. С тех пор и до самого вечера партия, не нападая, следила за движением французов. Надо было, не испугав их, дать спокойно дойти до Шамшева и тогда, соединившись с Долоховым, который должен был к вечеру приехать на совещание к караулке в лесу (в версте от Шамшева), на рассвете пасть с двух сторон как снег на голову и побить и забрать всех разом.
Позади, в двух верстах от Микулина, там, где лес подходил к самой дороге, было оставлено шесть казаков, которые должны были донести сейчас же, как только покажутся новые колонны французов.
Впереди Шамшева точно так же Долохов должен был исследовать дорогу, чтобы знать, на каком расстоянии есть еще другие французские войска. При транспорте предполагалось тысяча пятьсот человек. У Денисова было двести человек, у Долохова могло быть столько же. Но превосходство числа не останавливало Денисова. Одно только, что еще нужно было знать ему, это то, какие именно были эти войска; и для этой цели Денисову нужно было взять языка (то есть человека из неприятельской колонны). В утреннее нападение на фуры дело сделалось с такою поспешностью, что бывших при фурах французов всех перебили и захватили живым только мальчишку барабанщика, который был отсталый и ничего не мог сказать положительно о том, какие были войска в колонне.
Нападать другой раз Денисов считал опасным, чтобы не встревожить всю колонну, и потому он послал вперед в Шамшево бывшего при его партии мужика Тихона Щербатого – захватить, ежели можно, хоть одного из бывших там французских передовых квартиргеров.
Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.
Лошадь Денисова, обходя лужу, которая была на дороге, потянулась в сторону и толканула его коленкой о дерево.
– Э, чег'т! – злобно вскрикнул Денисов и, оскаливая зубы, плетью раза три ударил лошадь, забрызгав себя и товарищей грязью. Денисов был не в духе: и от дождя и от голода (с утра никто ничего не ел), и главное оттого, что от Долохова до сих пор не было известий и посланный взять языка не возвращался.
«Едва ли выйдет другой такой случай, как нынче, напасть на транспорт. Одному нападать слишком рискованно, а отложить до другого дня – из под носа захватит добычу кто нибудь из больших партизанов», – думал Денисов, беспрестанно взглядывая вперед, думая увидать ожидаемого посланного от Долохова.
Выехав на просеку, по которой видно было далеко направо, Денисов остановился.
– Едет кто то, – сказал он.
Эсаул посмотрел по направлению, указываемому Денисовым.
– Едут двое – офицер и казак. Только не предположительно, чтобы был сам подполковник, – сказал эсаул, любивший употреблять неизвестные казакам слова.
Ехавшие, спустившись под гору, скрылись из вида и через несколько минут опять показались. Впереди усталым галопом, погоняя нагайкой, ехал офицер – растрепанный, насквозь промокший и с взбившимися выше колен панталонами. За ним, стоя на стременах, рысил казак. Офицер этот, очень молоденький мальчик, с широким румяным лицом и быстрыми, веселыми глазами, подскакал к Денисову и подал ему промокший конверт.
– От генерала, – сказал офицер, – извините, что не совсем сухо…
Денисов, нахмурившись, взял конверт и стал распечатывать.
– Вот говорили всё, что опасно, опасно, – сказал офицер, обращаясь к эсаулу, в то время как Денисов читал поданный ему конверт. – Впрочем, мы с Комаровым, – он указал на казака, – приготовились. У нас по два писто… А это что ж? – спросил он, увидав французского барабанщика, – пленный? Вы уже в сраженье были? Можно с ним поговорить?
– Ростов! Петя! – крикнул в это время Денисов, пробежав поданный ему конверт. – Да как же ты не сказал, кто ты? – И Денисов с улыбкой, обернувшись, протянул руку офицеру.
Офицер этот был Петя Ростов.
Во всю дорогу Петя приготавливался к тому, как он, как следует большому и офицеру, не намекая на прежнее знакомство, будет держать себя с Денисовым. Но как только Денисов улыбнулся ему, Петя тотчас же просиял, покраснел от радости и, забыв приготовленную официальность, начал рассказывать о том, как он проехал мимо французов, и как он рад, что ему дано такое поручение, и что он был уже в сражении под Вязьмой, и что там отличился один гусар.
– Ну, я г'ад тебя видеть, – перебил его Денисов, и лицо его приняло опять озабоченное выражение.
– Михаил Феоклитыч, – обратился он к эсаулу, – ведь это опять от немца. Он пг'и нем состоит. – И Денисов рассказал эсаулу, что содержание бумаги, привезенной сейчас, состояло в повторенном требовании от генерала немца присоединиться для нападения на транспорт. – Ежели мы его завтг'а не возьмем, они у нас из под носа выг'вут, – заключил он.
В то время как Денисов говорил с эсаулом, Петя, сконфуженный холодным тоном Денисова и предполагая, что причиной этого тона было положение его панталон, так, чтобы никто этого не заметил, под шинелью поправлял взбившиеся панталоны, стараясь иметь вид как можно воинственнее.
– Будет какое нибудь приказание от вашего высокоблагородия? – сказал он Денисову, приставляя руку к козырьку и опять возвращаясь к игре в адъютанта и генерала, к которой он приготовился, – или должен я оставаться при вашем высокоблагородии?
– Приказания?.. – задумчиво сказал Денисов. – Да ты можешь ли остаться до завтрашнего дня?
– Ах, пожалуйста… Можно мне при вас остаться? – вскрикнул Петя.
– Да как тебе именно велено от генег'ала – сейчас вег'нуться? – спросил Денисов. Петя покраснел.
– Да он ничего не велел. Я думаю, можно? – сказал он вопросительно.
– Ну, ладно, – сказал Денисов. И, обратившись к своим подчиненным, он сделал распоряжения о том, чтоб партия шла к назначенному у караулки в лесу месту отдыха и чтобы офицер на киргизской лошади (офицер этот исполнял должность адъютанта) ехал отыскивать Долохова, узнать, где он и придет ли он вечером. Сам же Денисов с эсаулом и Петей намеревался подъехать к опушке леса, выходившей к Шамшеву, с тем, чтобы взглянуть на то место расположения французов, на которое должно было быть направлено завтрашнее нападение.
– Ну, бог'ода, – обратился он к мужику проводнику, – веди к Шамшеву.
Денисов, Петя и эсаул, сопутствуемые несколькими казаками и гусаром, который вез пленного, поехали влево через овраг, к опушке леса.
Дождик прошел, только падал туман и капли воды с веток деревьев. Денисов, эсаул и Петя молча ехали за мужиком в колпаке, который, легко и беззвучно ступая своими вывернутыми в лаптях ногами по кореньям и мокрым листьям, вел их к опушке леса.
Выйдя на изволок, мужик приостановился, огляделся и направился к редевшей стене деревьев. У большого дуба, еще не скинувшего листа, он остановился и таинственно поманил к себе рукою.
Денисов и Петя подъехали к нему. С того места, на котором остановился мужик, были видны французы. Сейчас за лесом шло вниз полубугром яровое поле. Вправо, через крутой овраг, виднелась небольшая деревушка и барский домик с разваленными крышами. В этой деревушке и в барском доме, и по всему бугру, в саду, у колодцев и пруда, и по всей дороге в гору от моста к деревне, не более как в двухстах саженях расстояния, виднелись в колеблющемся тумане толпы народа. Слышны были явственно их нерусские крики на выдиравшихся в гору лошадей в повозках и призывы друг другу.
– Пленного дайте сюда, – негромко сказал Денисоп, не спуская глаз с французов.
Казак слез с лошади, снял мальчика и вместе с ним подошел к Денисову. Денисов, указывая на французов, спрашивал, какие и какие это были войска. Мальчик, засунув свои озябшие руки в карманы и подняв брови, испуганно смотрел на Денисова и, несмотря на видимое желание сказать все, что он знал, путался в своих ответах и только подтверждал то, что спрашивал Денисов. Денисов, нахмурившись, отвернулся от него и обратился к эсаулу, сообщая ему свои соображения.
Петя, быстрыми движениями поворачивая голову, оглядывался то на барабанщика, то на Денисова, то на эсаула, то на французов в деревне и на дороге, стараясь не пропустить чего нибудь важного.
– Пг'идет, не пг'идет Долохов, надо бг'ать!.. А? – сказал Денисов, весело блеснув глазами.
– Место удобное, – сказал эсаул.
– Пехоту низом пошлем – болотами, – продолжал Денисов, – они подлезут к саду; вы заедете с казаками оттуда, – Денисов указал на лес за деревней, – а я отсюда, с своими гусаг'ами. И по выстг'елу…
– Лощиной нельзя будет – трясина, – сказал эсаул. – Коней увязишь, надо объезжать полевее…
В то время как они вполголоса говорили таким образом, внизу, в лощине от пруда, щелкнул один выстрел, забелелся дымок, другой и послышался дружный, как будто веселый крик сотен голосов французов, бывших на полугоре. В первую минуту и Денисов и эсаул подались назад. Они были так близко, что им показалось, что они были причиной этих выстрелов и криков. Но выстрелы и крики не относились к ним. Низом, по болотам, бежал человек в чем то красном. Очевидно, по нем стреляли и на него кричали французы.
– Ведь это Тихон наш, – сказал эсаул.
– Он! он и есть!
– Эка шельма, – сказал Денисов.
– Уйдет! – щуря глаза, сказал эсаул.
Человек, которого они называли Тихоном, подбежав к речке, бултыхнулся в нее так, что брызги полетели, и, скрывшись на мгновенье, весь черный от воды, выбрался на четвереньках и побежал дальше. Французы, бежавшие за ним, остановились.
– Ну ловок, – сказал эсаул.
– Экая бестия! – с тем же выражением досады проговорил Денисов. – И что он делал до сих пор?
– Это кто? – спросил Петя.
– Это наш пластун. Я его посылал языка взять.
– Ах, да, – сказал Петя с первого слова Денисова, кивая головой, как будто он все понял, хотя он решительно не понял ни одного слова.
Тихон Щербатый был один из самых нужных людей в партии. Он был мужик из Покровского под Гжатью. Когда, при начале своих действий, Денисов пришел в Покровское и, как всегда, призвав старосту, спросил о том, что им известно про французов, староста отвечал, как отвечали и все старосты, как бы защищаясь, что они ничего знать не знают, ведать не ведают. Но когда Денисов объяснил им, что его цель бить французов, и когда он спросил, не забредали ли к ним французы, то староста сказал, что мародеры бывали точно, но что у них в деревне только один Тишка Щербатый занимался этими делами. Денисов велел позвать к себе Тихона и, похвалив его за его деятельность, сказал при старосте несколько слов о той верности царю и отечеству и ненависти к французам, которую должны блюсти сыны отечества.
– Мы французам худого не делаем, – сказал Тихон, видимо оробев при этих словах Денисова. – Мы только так, значит, по охоте баловались с ребятами. Миродеров точно десятка два побили, а то мы худого не делали… – На другой день, когда Денисов, совершенно забыв про этого мужика, вышел из Покровского, ему доложили, что Тихон пристал к партии и просился, чтобы его при ней оставили. Денисов велел оставить его.
Тихон, сначала исправлявший черную работу раскладки костров, доставления воды, обдирания лошадей и т. п., скоро оказал большую охоту и способность к партизанской войне. Он по ночам уходил на добычу и всякий раз приносил с собой платье и оружие французское, а когда ему приказывали, то приводил и пленных. Денисов отставил Тихона от работ, стал брать его с собою в разъезды и зачислил в казаки.
Тихон не любил ездить верхом и всегда ходил пешком, никогда не отставая от кавалерии. Оружие его составляли мушкетон, который он носил больше для смеха, пика и топор, которым он владел, как волк владеет зубами, одинаково легко выбирая ими блох из шерсти и перекусывая толстые кости. Тихон одинаково верно, со всего размаха, раскалывал топором бревна и, взяв топор за обух, выстрагивал им тонкие колышки и вырезывал ложки. В партии Денисова Тихон занимал свое особенное, исключительное место. Когда надо было сделать что нибудь особенно трудное и гадкое – выворотить плечом в грязи повозку, за хвост вытащить из болота лошадь, ободрать ее, залезть в самую середину французов, пройти в день по пятьдесят верст, – все указывали, посмеиваясь, на Тихона.
– Что ему, черту, делается, меренина здоровенный, – говорили про него.
Один раз француз, которого брал Тихон, выстрелил в него из пистолета и попал ему в мякоть спины. Рана эта, от которой Тихон лечился только водкой, внутренне и наружно, была предметом самых веселых шуток во всем отряде и шуток, которым охотно поддавался Тихон.
– Что, брат, не будешь? Али скрючило? – смеялись ему казаки, и Тихон, нарочно скорчившись и делая рожи, притворяясь, что он сердится, самыми смешными ругательствами бранил французов. Случай этот имел на Тихона только то влияние, что после своей раны он редко приводил пленных.
Тихон был самый полезный и храбрый человек в партии. Никто больше его не открыл случаев нападения, никто больше его не побрал и не побил французов; и вследствие этого он был шут всех казаков, гусаров и сам охотно поддавался этому чину. Теперь Тихон был послан Денисовым, в ночь еще, в Шамшево для того, чтобы взять языка. Но, или потому, что он не удовлетворился одним французом, или потому, что он проспал ночь, он днем залез в кусты, в самую середину французов и, как видел с горы Денисов, был открыт ими.
Поговорив еще несколько времени с эсаулом о завтрашнем нападении, которое теперь, глядя на близость французов, Денисов, казалось, окончательно решил, он повернул лошадь и поехал назад.
– Ну, бг'ат, тепег'ь поедем обсушимся, – сказал он Пете.
Подъезжая к лесной караулке, Денисов остановился, вглядываясь в лес. По лесу, между деревьев, большими легкими шагами шел на длинных ногах, с длинными мотающимися руками, человек в куртке, лаптях и казанской шляпе, с ружьем через плечо и топором за поясом. Увидав Денисова, человек этот поспешно швырнул что то в куст и, сняв с отвисшими полями мокрую шляпу, подошел к начальнику. Это был Тихон. Изрытое оспой и морщинами лицо его с маленькими узкими глазами сияло самодовольным весельем. Он, высоко подняв голову и как будто удерживаясь от смеха, уставился на Денисова.
| Игорь Петрович Владимиров | ||||||||||||
 | ||||||||||||
| Место рождения: | ||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Профессия: | ||||||||||||
| Годы активности: | ||||||||||||
| Театр: | ||||||||||||
| Награды: |
| |||||||||||
И́горь Петро́вич Влади́миров (1 января 1919, Екатеринослав — 20 марта 1999, Санкт-Петербург) — советский актёр и режиссёр театра и кино, педагог. Народный артист СССР (1978)[1].
Содержание
Биография
Игорь Владимиров родился в Екатеринославе (ныне — Днепр, Украина). Семья вскоре после его рождения переселилась в Харьков, а в 1932 году — в Ленинград[2].
В 1936 году окончил среднюю школу № 25 в Ленинграде. В этом же году поступил в Ленинградский кораблестроительный институт (ныне Санкт-Петербургский государственный морской технический университет).
4 июля 1941 года был зачислен добровольцем в 3-й стрелковый полк 2-й стрелковой дивизии Ленинградской армии народного ополчения, воевал на Ленинградском фронте.
В 1943 году был демобилизован для защиты диплома в институте, где окончил корпусной факультет по специальности «инженер-судостроитель». В качестве инженера работал в Центральном конструкторском бюро-51 в Горьком (1943—1944), в «Рыбсудпроекте» в Ленинграде (1944—1947). Вскоре понял, что его призвание — театр, и в 1945 году поступил на актёрский факультет Ленинградского театрального института (ныне Российский государственный институт сценических искусств) (класс И. В. Мейерхольд и В. В. Меркурьева), который окончил в 1948 году[2].
В 1948—1949 годах — актёр Ленинградского областного театра оперетты и Ленинградском гастрольном театре.
В 1949—1956 годах — актёр Ленинградского театра им. Ленинского комсомола (ныне Театр «Балтийский дом»), где играл роли молодых героев. Творческую судьбу И. Владимирова во многом определила встреча с Г. А. Товстоноговым, возглавившим театр в том же 1949 году: молодой актёр не только был занят в спектаклях режиссёра, но и приобщился под его руководством к азам режиссёрской профессии.
В 1956 году вместе с Г. А. Товстоноговым перешёл в Большой драматический театр им. М. Горького (ныне — имени Г. А. Товстоногова), где до конца 1960 года работал в качестве режиссёра-стажёра, осуществил несколько самостоятельных постановок.
Одновременно ставил спектакли в других ленинградских театрах: Театре музыкальной комедии, Театре им. Ленинского комсомола, Драматическом театре им. В. Ф. Комиссаржевской[2]. В работе над спектаклями «Время любить» и «Случайные встречи» в театре им. В. Ф. Комиссаржевской состоялась встреча режиссёра с молодой актрисой А. Б. Фрейндлих, их творческий и семейный союз на долгие годы определил судьбу Театра им. Ленсовета, куда актриса перешла в 1962 году.
С ноября 1960 года — главный режиссёр и художественный руководитель Ленинградского театра им. Ленсовета (1992—1999 — Открытый театр), переживавшего кризис после ухода в 1955 году художественного руководителя Н. П. Акимова. Театром руководил до конца своей жизни.
В 1963—1998 годах преподавал в Ленинградском институте театра, музыки и кинематографии (ныне Российский государственный институт сценических искусств) (с 1980 — профессор).
Умер Игорь Владимиров 20 марта 1999 года[3] (по другим источникам — 21 марта[4]) в Санкт-Петербурге. Похоронен на Большеохтинском кладбище рядом с родителями.
Семья
- Первая жена — Зинаида Максимовна Шарко (1929—2016), актриса театра и кино. Народная артистка РСФСР (1980).
- Сын — Иван (род. 1956)
- Вторая жена — Алиса Бруновна Фрейндлих (род. 1934), актриса театра и кино, певица. Народная артистка СССР (1981).
- Дочь — Варвара (род. 1968), актриса театра и кино.
- Тесть — Бруно Артурович Фрейндлих (1909—2002), актёр. Народный артист СССР (1974).
- Третья жена — Инесса Ивановна Перелыгина (род. 1963), актриса Театра им. Ленсовета[5].
Награды и звания
- Заслуженный деятель искусств РСФСР (1966)
- Народный артист РСФСР (1974)
- Народный артист СССР (1978)
- Орден Ленина (1990)
- Орден Трудового Красного Знамени (1979)
- Орден Дружбы (1994)[6]
- Медаль «За оборону Ленинграда» (1945)
- Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
- Медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» (1946)
- Медаль «В память 250-летия Ленинграда» (1957)
- Медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина» (1970)
Творчество
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
в разделе не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 25 июня 2012 года. |
К 1960 году творческая индивидуальность И. Владимирова сформировалась вполне отчетливо. Яркое чувство юмора режиссёра, умение работать с музыкальной партитурой спектакля, ориентация на работу с молодёжью определили новое лицо театра им. Ленсовета, вырвавшегося на новый виток своего развития. И. Владимиров тщательно и скрупулёзно подбирал в труппу новых актёров, сумев за короткое время собрать в театре созвездие творческих индивидуальностей. Основную ставку с самого начала режиссёр делал на молодых актёров: Д. И. Баркова, Л. Н. Дьячкова, Г. С. Жжёнова, Н. Г. Пенькова, А. В. Петренко, А. Ю. Равиковича, В. В. Харитонова. Одной из самых главных удач стал приход в труппу театра А. Б. Фрейндлих, чьё имя на долгие годы стало неразрывно связанным с театром и наиболее весомыми работами режиссёра И. Владимирова.
Театр им. Ленсовета внёс новые черты в театральную палитру Ленинграда того времени с самого начала работы И. Владимирова. Органичный синтез яркой игровой формы, лирической публицистики и всепроникающей музыкальной стихии формировал поистине новаторскую театральную стилистику. Если в первый период работы И. Владимирова можно было говорить о двух репертуарных линиях — 'проблемной' («Мой бедный Марат» и «Таня» А. Н. Арбузова, «Пигмалион» Б. Шоу, «Ромео и Джульетта» У. Шекспира) и 'музыкально-комедийной' («Женский монастырь» В. А. Дыховичного и М. Р. Слободского), то к 1966 году, с постановкой «Трёхгрошовой оперы» по Б. Брехту, в театре имени Ленсовета сформировался особый синтетический жанр, сочетающий в себе лучшие черты эксцентрики и трагедии, публицистики и лиризма, музыкального и драматического действа. Именно в этом жанре в театре им. Ленсовета И. Владимировым были поставлены лучшие спектакли 1970-х, имевшие огромный зрительский успех: «Укрощение строптивой», «Дульсинея Тобосская», «Люди и страсти», «Левша», «Трубадур и его друзья». Эти спектакли на много лет опередили триумфальное шествие по российским сценическим площадкам жанра мюзикла. Среди спектаклей других жанров — «Игроки» Н. В. Гоголя, который сохраняется в репертуаре театра.
В 1976 году, после двадцатилетнего перерыва, И. Владимиров вновь вышел на сцену своего театра в качестве актёра.
Весь период работы в театре им. Ленсовета И. Владимиров уделял очень много внимания формированию труппы. Режиссёр приглашал в свой театр талантливых актёров, замеченных им на провинциальных сценах, таких А. В. Петренко, Е. А. Каменецкий, Г. И. Никулина. Среди учеников И. Владимирова, выросших на сцене театра им. Ленсовета в серьёзных мастеров сцены — С. Г. Мигицко, М. С. Боярский, Л. Р. Луппиан, О. А. Леваков, И. С. Мазуркевич, Е. П. Баранов, В. М. Матвеев, А. Ю. Пузырёв, Т. М. Яковлева, А. Я. Алексахина, М. К. Девяткин, Л. В. Леонова, Е. С. Маркина, С. М. Стругачёв, А. А. Семёнов, Е. А. Филатов и многие другие. Фактически это несколько поколений актёров, выращенных режиссёром И. Владимировым. Много лет И. Владимиров вел актёрскую мастерскую в ЛГИТМиКе, и его ученики органично вливались в труппу.
Последовательная опора И. Владимирова на молодёжь привела к беспрецедентной для Ленинграда акции: в 1974 году при театре им. Ленсовета открылся его филиал — Молодёжный театр, основу которого составили ученики И. Владимирова по ЛГИТМиКу. Актёры филиала были заняты в спектаклях основного репертуара театра им. Ленсовета, а на малой сцене играли свой самостоятельный репертуар. В 1980 году Молодёжный театр выделился в отдельную театральную структуру, сохранив при этом своё название (сегодня — Молодёжный театр на Фонтанке).
В конце 1980-х И. Владимирову и его театру не удалось избежать творческого кризиса, характерного практически для всех ленинградских театров того времени. Труппу покинули многие актёры: Г. И. Никулина, М. С. Боярский, А. Ю. Равикович, И. С. Мазуркевич, Е. А. Каменецкий, Л. Н. Дьячков, Е. Е. Соловей, П. И. Шелохонов. Огромной потерей для театра стал уход А. Б. Фрейндлих.
Наряду с напряженной работой в театре Игорь Петрович снимался и в кино. Список его кинематографических ролей не слишком велик, однако некоторые из них пользовались большой любовью зрителей. Особенно это относится, несомненно, к великолепному актёрскому дуэту с А. Б. Фрейндлих в фильме Э. М. Савельевой «Старомодная комедия». В качестве режиссёра снял один фильм: музыкальную киносказку для взрослых «Лишний билет» (1982), где главные роли играли Е. Я. Соловей и М. С. Боярский.
Театральные работы
Актёрские
- Ленинградский театр им. Ленинского комсомола
- «Гроза» А. Н. Островского — Борис
- «Семья» И. Ф. Попова — Александр Ульянов
- «Барышня-крестьянка» А. С. Пушкина — Алексей Берестов
- «Новые люди» по роману «Что делать?» Н. Г. Чернышевского — Лопухов
- «Интервью в Буэнос-Айресе» Г. А. Боровика — Карлос Бланко
- «Эльдорадо» А. Н. Соколовой — Он
- «Вишнёвый сад» А. П. Чехова — Гаев
- «Вы чьё, старичьё?» Б. Л. Васильева — Багорыч
- «Песнь о городе» по мотивам «Блокадной книги» А. А. Адамовича и Д. А. Гранина — Режиссёр
- «Собачье сердце» М. А. Булгакова — Преображенский
- «Круглый стол под абажуром» В. К. Арро — Пришивин
- «Газовый свет» Патрика Гамильтона — Раф
Режиссёрские
- Ленинградский театр им. Ленинского комсомола
- 1956 — «Гибель эскадры» А. Е. Корнейчука (ассистент режиссёра)
- 1956 — «Три соловья, дом 17» Д. Добричанина
- «Чудесный сплав» В. М. Киршона
- «Маленькая студентка» Н. Ф. Погодина
- 1956 — «Когда цветёт акация» Н. Г. Винникова (совместно с Г. А. Товстоноговым)
- 1957 — «Когда горит сердце» по роману В. Кина «По ту сторону» (совместно с В. Я. Софроновым)
- 1957 — «Кремлёвские куранты» Н. Ф. Погодина (совместно с В. Я. Софроновым)
- 1957 — «В поисках радости» В. Розова (совместно с Р. А. Сиротой)
- 1958 — «Дали неоглядные» Н. Е. Вирты (совместно с Р. А. Сиротой)
- 1959 — «Машенька» А. Н. Афиногенова
- 1961 — «Левониха на орбите» А. Е. Макаёнка
- 1961 — «Кочевники XX века» Б. В. Рымаря
- 1962 — «Золотое сердце» В. Н. Коростылёва
- 1962 — «Пигмалион» Б. Шоу
- 1962 — «Первый встречный» Ю. Я. Принцева
- 1963 — «Микрорайон» по Л. В. Карелину (совместно с Г. Г. Никулиным)
- 1963 — «Женский монастырь» В. А. Дыховичного и М. Р. Слободского
- 1963 — «Таня» А. Н. Арбузова
- 1964 — «Ромео и Джульетта» У. Шекспира
- 1964 — «Совесть» по Д. Г. Павловой
- 1965 — «Трудно быть сержантом» А. Левина, М. Химена
- 1965 — «Мой бедный Марат» А. Н. Арбузова
- 1965 — «Самая короткая ночь» Р. В. Назарова (совместно с Ю. С. Соболевым)
- 1965 — «День как день» С. С. Лунгина, И. Нусинова (совместно с Ю. С. Соболевым)
- 1966 — «Я отвечаю за всё» по Ю. П. Герману
- 1966 — «Щедрый вечер» В. Блажека
- 1966, 1983 — «Трёхгрошовая опера» Б. Брехта
- 1967 — «Варшавская мелодия» Л. Г. Зорина
- 1967 — «Человек и джентльмен» Э. де Филиппо
- 1967 — «Жестокость» П. Ф. Нилина
- 1967 — «Через 100 лет в березовой роще» В. Н. Коростылева
- 1968 — «Последний парад» А. П. Штейна
- 1968 — «Лодка в лесу» Н. Хайтова
- 1969 — «Остаётся час» А. А. Корина
- 1970 — «Хождение по мукам» по трилогии А. Н. Толстого
- 1970 — «Однажды в новогоднюю ночь» Э. А. Рязанова, Э. В. Брагинского
- 1970 — «Укрощение строптивой» У. Шекспира
- 1971 — «Человек со стороны» И. М. Дворецкого
- 1971 — «Пушкин в Одессе» Ю. З. Дынова
- 1971 — «Преступление и наказание» по Ф. М. Достоевскому
- 1972 — «Двери хлопают» М. Фермо
- 1972 — «Миссис Пайпер ведёт следствие» Дж. Поплуэлла
- 1973 — «Ковалёва из провинции» И. М. Дворецкого
- 1973 — «Дульсинея Тобосская» А. М. Володина
- 1974 — «Люди и страсти» по произведениям И. В. Гёте, Ф. Шиллера, Г. Гейне и др.
- 1974 — «Левша» Б. М. Рацера, В. К. Константинова
- 1974 — «Старший сын» А. В. Вампилова
- 1975 — «Нашествие» Л. М. Леонова
- 1975 — «Старомодная комедия» А. Н. Арбузова
- 1975 — «Как нарисовать птицу» (спектакль-монолог)
- 1975 — «Трубадур и его друзья» В. Б. Ливанова, Ю. С. Энтина (возобновление, с В. Б. Ливановым, А. Б. Фрейндлих и В. Е. Воробьевым)
- 1976 — «Приказ номер один» Г. Горбовицкого
- 1976 — «Бесприданница» А. Н. Островского
- 1976 — «Интервью в Буэнос-Айресе» Г. А. Боровика
- 1976, 1982 — «Мать» К. Чапека
- 1977 — «Прошлым летом в Чулимске» А. В. Вампилова
- 1977 — «Пятый десяток» А. А. Белинского (существует видеозапись)
- 1978 — «Листки из альбома» инсценировка А. Ласкина по произведениям А. В. Вампилова
- 1978 — «Вишнёвый сад» А. П. Чехова
- 1978 — «Человек, животное и добродетель» Л. Пиранделло
- 1979 — «Мир дому твоему» инсценировка О. Д. Зорина по В. М. Шукшину, В. И. Белову, В. В. Карпову
- 1979 — «Свободная тема» А. В. Чхаидзе
- 1979 — «Спешите делать добро» М. М. Рощина
- 1980 — «Станция» Н. Хикмета
- 1981 — «Нечаянный свидетель» А. Н. Арбузова
- 1981 — «Наедине со всеми» А. И. Гельмана
- 1981 — «Последний отец» И. М. Дворецкого
- 1983 — «Рояль в открытом море» И. П. Владимирова и Н. А. Райхштейн по роману «Капитальный ремонт» Л. С. Соболева
- 1983 — «Победительница» А. Н. Арбузова
- 1984 — «Игроки» Н. В. Гоголя
- 1985 — «Земля обетованная» С. Моэма
- 1985 — «Песнь о городе» по мотивам «Блокадной книги» Д. А. Гранина и А. А. Адамовича
- 1985 — «Круглый стол под абажуром» В. К. Арро
- 1986 — «Вы чьё, старичьё?» Б. Л. Васильева
- 1986 — «Газовый свет» П. Гамильтона
- 1986 — «Зинуля» А. И. Гельмана
- 1987 — «Диоген» Б. М. Рацера, В. К. Константинова
- 1987 — «Завтра была война» Б. Л. Васильева
- 1988 — «Любовь до гроба» А. Николаи
- «Под одной крышей» Л. Н. Разумовской
- «Группа» А. М. Галина
- «Гусар из КГБ» Б. М. Рацера, В. К. Константинова
- «Крошка» Ж. Летраза
- «Адъютантша Его Величества» И. Губача
- «Двуглавый орел» Ж. Кокто
- «Хэппи энд отменяется» («Жертва») М. Фратти
- 1966 — «Крылатый почтальон» Н. Минка
- 1960 — «Время любить» Б. С. Ласкина
- 1961 — «Случайные встречи» Р. В. Назарова
Фильмография
Актёр
- 1950 — Атом (научно-популярный) — роль
- 1952 — Римский-Корсаков — студент
- 1956 — Тайна двух океанов — Скворешня
- 1958 — В дни Октября — прапорщик Благонравов
- 1958 — Маяковский начинался так... — Васильев
- 1958 — Ничему плохому не учили
- 1959 — Горячая душа — Бессонов
- 1966 — Серая болезнь — Вадим Александрович Сперанский
- 1967 — Твой современник — Василий Губанов
- 1968 — Наши знакомые — Аркадий Осипович
- 1969 — Тройная проверка — Курау
- 1971 — Люди на Ниле — Платонов
- 1972 — Укрощение огня — генерал Анатолий Григорьевич Головин, председатель госкомиссии
- 1972 — Меченый атом — роль
- 1973 — Исполняющий обязанности — архитектор Николай Павлович Кораблёв
- 1974 — Великое противостояние — Александр Дмитриевич Ращепей
- 1974 — Самый жаркий месяц — Ратомский
- 1976 — Моё дело — Николай Николаевич Казачкин
- 1976 — Обычный месяц — Владимир Александрович Смердов
- 1977 — Обратная связь — Ролан Матвеевич Ловшаков
- 1977 — Приглашение к танцу — Княжинский
- 1977 — Талант — Август Иванович Берест
- 1978 — Старомодная комедия — Родион Николаевич
- 1979 — Мир в трёх измерениях — Федор Боярышев
- 1980 — Чрезвычайные обстоятельства — Иван Георгиевич Марущак
- 1981 — Фронт в тылу врага — Вольдемар Фрибе
- 1982 — Сказки… сказки… сказки старого Арбата — Фёдор Балясников
- 1982 — Инспектор Лосев — Фёдор Кузьмич Цветков
- 1982 — Лишний билет — Василий Васильевич
- 1983 — Летаргия — Оболенский
- 1983 — Петля — Федор Кузьмич Цветков
- 1988 — Жизнь Клима Самгина — Прозоров
- 1990 — Шапка — «выдающийся писатель» Василий Каретников
Режиссёр
- 1964 — Человек из Стратфорда (фильм-спектакль)
- 1973 — Укрощение строптивой (фильм-спектакль)
- 1973 — Человек и джентльмен (фильм-спектакль)
- 1975 — Ковалёва из провинции (фильм-спектакль)
- 1979 — Люди и страсти (фильм-спектакль)
- 1983 — Лишний билет[7]
- 1983 — Пятый десяток (фильм-спектакль)
- 1989 — Победительница (фильм-спектакль)
- 2004 — Крошка (фильм-спектакль)
Сценарист
- 1979 — Люди и страсти (фильм-спектакль)
Участие в фильмах
- 1974 — Вороне где-то Бог… (документальный) — руководитель курса
Архивные кадры
- 2010 — Взрослая жизнь Молодёжного театра (документальный)
- 2010 — Валентин Черных (из цикла документальных фильмов Острова на телеканале «Культура», фрагмент передачи «Театральные встречи»)
Напишите отзыв о статье "Владимиров, Игорь Петрович"
Примечания
- ↑ Русский драматический театр: Энциклопедия / Под общ. ред. М. И. Андреева, Н. Э. Звенигородской, А. В. Мартыновой и др. — М.: Большая Российская энциклопедия, 2001. — 568 с.: ил. ISBN 5-85270-167-X
- ↑ 1 2 3 [lensov-theatre.spb.ru/component/option,com_theatre/task,people/id,117/Itemid,37/ Игорь Петрович Владимиров]. Официальный сайт ЛАДТ имени Ленсовета. Проверено 25 июня 2012. [www.webcitation.org/68jIrjUJd Архивировано из первоисточника 27 июня 2012].
- ↑ Большая Российская энциклопедия: В 30 т. / Председатель науч.-ред. совета Ю. С. Осипов. Отв. ред С. Л. Кравец. Т. 5. Великий князь — Восходящий угол орбиты. — М.: Большая Российская энциклопедия, 2006. — 783 с.: ил.: карт.
- ↑ [www.rudata.ru/wiki/Владимиров%2C_Игорь_Петрович Владимиров, Игорь Петрович — RuData.ru]
- ↑ [smena.ru/news/2004/03/18/2263/ Последняя любовь Игоря Владимирова].
- ↑ [graph.document.kremlin.ru/documents/1185034 Указ Президента Российской Федерации от 29.12.1994 № 2214 «О награждении орденами и медалями Российской Федерации работников предприятий, учреждений и организаций»]
- ↑ [www.1tv.com/announce/5603 Лишний билет - Первый канал / Channel One Russia].
Ссылки
- «Владимиров, Игорь Петрович» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.ip-vladimirov.narod.ru Сайт памяти Игоря Владимирова]
Отрывок, характеризующий Владимиров, Игорь Петрович
Противоречие это происходит оттого, что военная наука принимает силу войск тождественною с их числительностию. Военная наука говорит, что чем больше войска, тем больше силы. Les gros bataillons ont toujours raison. [Право всегда на стороне больших армий.]Говоря это, военная наука подобна той механике, которая, основываясь на рассмотрении сил только по отношению к их массам, сказала бы, что силы равны или не равны между собою, потому что равны или не равны их массы.
Сила (количество движения) есть произведение из массы на скорость.
В военном деле сила войска есть также произведение из массы на что то такое, на какое то неизвестное х.
Военная наука, видя в истории бесчисленное количество примеров того, что масса войск не совпадает с силой, что малые отряды побеждают большие, смутно признает существование этого неизвестного множителя и старается отыскать его то в геометрическом построении, то в вооружении, то – самое обыкновенное – в гениальности полководцев. Но подстановление всех этих значений множителя не доставляет результатов, согласных с историческими фактами.
А между тем стоит только отрешиться от установившегося, в угоду героям, ложного взгляда на действительность распоряжений высших властей во время войны для того, чтобы отыскать этот неизвестный х.
Х этот есть дух войска, то есть большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасностям всех людей, составляющих войско, совершенно независимо от того, дерутся ли люди под командой гениев или не гениев, в трех или двух линиях, дубинами или ружьями, стреляющими тридцать раз в минуту. Люди, имеющие наибольшее желание драться, всегда поставят себя и в наивыгоднейшие условия для драки.
Дух войска – есть множитель на массу, дающий произведение силы. Определить и выразить значение духа войска, этого неизвестного множителя, есть задача науки.
Задача эта возможна только тогда, когда мы перестанем произвольно подставлять вместо значения всего неизвестного Х те условия, при которых проявляется сила, как то: распоряжения полководца, вооружение и т. д., принимая их за значение множителя, а признаем это неизвестное во всей его цельности, то есть как большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасности. Тогда только, выражая уравнениями известные исторические факты, из сравнения относительного значения этого неизвестного можно надеяться на определение самого неизвестного.
Десять человек, батальонов или дивизий, сражаясь с пятнадцатью человеками, батальонами или дивизиями, победили пятнадцать, то есть убили и забрали в плен всех без остатка и сами потеряли четыре; стало быть, уничтожились с одной стороны четыре, с другой стороны пятнадцать. Следовательно, четыре были равны пятнадцати, и, следовательно, 4а:=15у. Следовательно, ж: г/==15:4. Уравнение это не дает значения неизвестного, но оно дает отношение между двумя неизвестными. И из подведения под таковые уравнения исторических различно взятых единиц (сражений, кампаний, периодов войн) получатся ряды чисел, в которых должны существовать и могут быть открыты законы.
Тактическое правило о том, что надо действовать массами при наступлении и разрозненно при отступлении, бессознательно подтверждает только ту истину, что сила войска зависит от его духа. Для того чтобы вести людей под ядра, нужно больше дисциплины, достигаемой только движением в массах, чем для того, чтобы отбиваться от нападающих. Но правило это, при котором упускается из вида дух войска, беспрестанно оказывается неверным и в особенности поразительно противоречит действительности там, где является сильный подъем или упадок духа войска, – во всех народных войнах.
Французы, отступая в 1812 м году, хотя и должны бы защищаться отдельно, по тактике, жмутся в кучу, потому что дух войска упал так, что только масса сдерживает войско вместе. Русские, напротив, по тактике должны бы были нападать массой, на деле же раздробляются, потому что дух поднят так, что отдельные лица бьют без приказания французов и не нуждаются в принуждении для того, чтобы подвергать себя трудам и опасностям.
Так называемая партизанская война началась со вступления неприятеля в Смоленск.
Прежде чем партизанская война была официально принята нашим правительством, уже тысячи людей неприятельской армии – отсталые мародеры, фуражиры – были истреблены казаками и мужиками, побивавшими этих людей так же бессознательно, как бессознательно собаки загрызают забеглую бешеную собаку. Денис Давыдов своим русским чутьем первый понял значение той страшной дубины, которая, не спрашивая правил военного искусства, уничтожала французов, и ему принадлежит слава первого шага для узаконения этого приема войны.
24 го августа был учрежден первый партизанский отряд Давыдова, и вслед за его отрядом стали учреждаться другие. Чем дальше подвигалась кампания, тем более увеличивалось число этих отрядов.
Партизаны уничтожали Великую армию по частям. Они подбирали те отпадавшие листья, которые сами собою сыпались с иссохшего дерева – французского войска, и иногда трясли это дерево. В октябре, в то время как французы бежали к Смоленску, этих партий различных величин и характеров были сотни. Были партии, перенимавшие все приемы армии, с пехотой, артиллерией, штабами, с удобствами жизни; были одни казачьи, кавалерийские; были мелкие, сборные, пешие и конные, были мужицкие и помещичьи, никому не известные. Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов.
Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, – уже прошел. Теперь уже война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.
22 го октября Денисов, бывший одним из партизанов, находился с своей партией в самом разгаре партизанской страсти. С утра он с своей партией был на ходу. Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других войск и под сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску. Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану с небольшой партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы. Двое из этих больших отрядных начальников – один поляк, другой немец – почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться каждый к своему отряду, с тем чтобы напасть на транспорт.
– Нет, бг'ат, я сам с усам, – сказал Денисов, прочтя эти бумаги, и написал немцу, что, несмотря на душевное желание, которое он имел служить под начальством столь доблестного и знаменитого генерала, он должен лишить себя этого счастья, потому что уже поступил под начальство генерала поляка. Генералу же поляку он написал то же самое, уведомляя его, что он уже поступил под начальство немца.
Распорядившись таким образом, Денисов намеревался, без донесения о том высшим начальникам, вместе с Долоховым атаковать и взять этот транспорт своими небольшими силами. Транспорт шел 22 октября от деревни Микулиной к деревне Шамшевой. С левой стороны дороги от Микулина к Шамшеву шли большие леса, местами подходившие к самой дороге, местами отдалявшиеся от дороги на версту и больше. По этим то лесам целый день, то углубляясь в середину их, то выезжая на опушку, ехал с партией Денисов, не выпуская из виду двигавшихся французов. С утра, недалеко от Микулина, там, где лес близко подходил к дороге, казаки из партии Денисова захватили две ставшие в грязи французские фуры с кавалерийскими седлами и увезли их в лес. С тех пор и до самого вечера партия, не нападая, следила за движением французов. Надо было, не испугав их, дать спокойно дойти до Шамшева и тогда, соединившись с Долоховым, который должен был к вечеру приехать на совещание к караулке в лесу (в версте от Шамшева), на рассвете пасть с двух сторон как снег на голову и побить и забрать всех разом.
Позади, в двух верстах от Микулина, там, где лес подходил к самой дороге, было оставлено шесть казаков, которые должны были донести сейчас же, как только покажутся новые колонны французов.
Впереди Шамшева точно так же Долохов должен был исследовать дорогу, чтобы знать, на каком расстоянии есть еще другие французские войска. При транспорте предполагалось тысяча пятьсот человек. У Денисова было двести человек, у Долохова могло быть столько же. Но превосходство числа не останавливало Денисова. Одно только, что еще нужно было знать ему, это то, какие именно были эти войска; и для этой цели Денисову нужно было взять языка (то есть человека из неприятельской колонны). В утреннее нападение на фуры дело сделалось с такою поспешностью, что бывших при фурах французов всех перебили и захватили живым только мальчишку барабанщика, который был отсталый и ничего не мог сказать положительно о том, какие были войска в колонне.
Нападать другой раз Денисов считал опасным, чтобы не встревожить всю колонну, и потому он послал вперед в Шамшево бывшего при его партии мужика Тихона Щербатого – захватить, ежели можно, хоть одного из бывших там французских передовых квартиргеров.
Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.
Лошадь Денисова, обходя лужу, которая была на дороге, потянулась в сторону и толканула его коленкой о дерево.
– Э, чег'т! – злобно вскрикнул Денисов и, оскаливая зубы, плетью раза три ударил лошадь, забрызгав себя и товарищей грязью. Денисов был не в духе: и от дождя и от голода (с утра никто ничего не ел), и главное оттого, что от Долохова до сих пор не было известий и посланный взять языка не возвращался.
«Едва ли выйдет другой такой случай, как нынче, напасть на транспорт. Одному нападать слишком рискованно, а отложить до другого дня – из под носа захватит добычу кто нибудь из больших партизанов», – думал Денисов, беспрестанно взглядывая вперед, думая увидать ожидаемого посланного от Долохова.
Выехав на просеку, по которой видно было далеко направо, Денисов остановился.
– Едет кто то, – сказал он.
Эсаул посмотрел по направлению, указываемому Денисовым.
– Едут двое – офицер и казак. Только не предположительно, чтобы был сам подполковник, – сказал эсаул, любивший употреблять неизвестные казакам слова.
Ехавшие, спустившись под гору, скрылись из вида и через несколько минут опять показались. Впереди усталым галопом, погоняя нагайкой, ехал офицер – растрепанный, насквозь промокший и с взбившимися выше колен панталонами. За ним, стоя на стременах, рысил казак. Офицер этот, очень молоденький мальчик, с широким румяным лицом и быстрыми, веселыми глазами, подскакал к Денисову и подал ему промокший конверт.
– От генерала, – сказал офицер, – извините, что не совсем сухо…
Денисов, нахмурившись, взял конверт и стал распечатывать.
– Вот говорили всё, что опасно, опасно, – сказал офицер, обращаясь к эсаулу, в то время как Денисов читал поданный ему конверт. – Впрочем, мы с Комаровым, – он указал на казака, – приготовились. У нас по два писто… А это что ж? – спросил он, увидав французского барабанщика, – пленный? Вы уже в сраженье были? Можно с ним поговорить?
– Ростов! Петя! – крикнул в это время Денисов, пробежав поданный ему конверт. – Да как же ты не сказал, кто ты? – И Денисов с улыбкой, обернувшись, протянул руку офицеру.
Офицер этот был Петя Ростов.
Во всю дорогу Петя приготавливался к тому, как он, как следует большому и офицеру, не намекая на прежнее знакомство, будет держать себя с Денисовым. Но как только Денисов улыбнулся ему, Петя тотчас же просиял, покраснел от радости и, забыв приготовленную официальность, начал рассказывать о том, как он проехал мимо французов, и как он рад, что ему дано такое поручение, и что он был уже в сражении под Вязьмой, и что там отличился один гусар.
– Ну, я г'ад тебя видеть, – перебил его Денисов, и лицо его приняло опять озабоченное выражение.
– Михаил Феоклитыч, – обратился он к эсаулу, – ведь это опять от немца. Он пг'и нем состоит. – И Денисов рассказал эсаулу, что содержание бумаги, привезенной сейчас, состояло в повторенном требовании от генерала немца присоединиться для нападения на транспорт. – Ежели мы его завтг'а не возьмем, они у нас из под носа выг'вут, – заключил он.
В то время как Денисов говорил с эсаулом, Петя, сконфуженный холодным тоном Денисова и предполагая, что причиной этого тона было положение его панталон, так, чтобы никто этого не заметил, под шинелью поправлял взбившиеся панталоны, стараясь иметь вид как можно воинственнее.
– Будет какое нибудь приказание от вашего высокоблагородия? – сказал он Денисову, приставляя руку к козырьку и опять возвращаясь к игре в адъютанта и генерала, к которой он приготовился, – или должен я оставаться при вашем высокоблагородии?
– Приказания?.. – задумчиво сказал Денисов. – Да ты можешь ли остаться до завтрашнего дня?
– Ах, пожалуйста… Можно мне при вас остаться? – вскрикнул Петя.
– Да как тебе именно велено от генег'ала – сейчас вег'нуться? – спросил Денисов. Петя покраснел.
– Да он ничего не велел. Я думаю, можно? – сказал он вопросительно.
– Ну, ладно, – сказал Денисов. И, обратившись к своим подчиненным, он сделал распоряжения о том, чтоб партия шла к назначенному у караулки в лесу месту отдыха и чтобы офицер на киргизской лошади (офицер этот исполнял должность адъютанта) ехал отыскивать Долохова, узнать, где он и придет ли он вечером. Сам же Денисов с эсаулом и Петей намеревался подъехать к опушке леса, выходившей к Шамшеву, с тем, чтобы взглянуть на то место расположения французов, на которое должно было быть направлено завтрашнее нападение.
– Ну, бог'ода, – обратился он к мужику проводнику, – веди к Шамшеву.
Денисов, Петя и эсаул, сопутствуемые несколькими казаками и гусаром, который вез пленного, поехали влево через овраг, к опушке леса.
Дождик прошел, только падал туман и капли воды с веток деревьев. Денисов, эсаул и Петя молча ехали за мужиком в колпаке, который, легко и беззвучно ступая своими вывернутыми в лаптях ногами по кореньям и мокрым листьям, вел их к опушке леса.
Выйдя на изволок, мужик приостановился, огляделся и направился к редевшей стене деревьев. У большого дуба, еще не скинувшего листа, он остановился и таинственно поманил к себе рукою.
Денисов и Петя подъехали к нему. С того места, на котором остановился мужик, были видны французы. Сейчас за лесом шло вниз полубугром яровое поле. Вправо, через крутой овраг, виднелась небольшая деревушка и барский домик с разваленными крышами. В этой деревушке и в барском доме, и по всему бугру, в саду, у колодцев и пруда, и по всей дороге в гору от моста к деревне, не более как в двухстах саженях расстояния, виднелись в колеблющемся тумане толпы народа. Слышны были явственно их нерусские крики на выдиравшихся в гору лошадей в повозках и призывы друг другу.
– Пленного дайте сюда, – негромко сказал Денисоп, не спуская глаз с французов.
Казак слез с лошади, снял мальчика и вместе с ним подошел к Денисову. Денисов, указывая на французов, спрашивал, какие и какие это были войска. Мальчик, засунув свои озябшие руки в карманы и подняв брови, испуганно смотрел на Денисова и, несмотря на видимое желание сказать все, что он знал, путался в своих ответах и только подтверждал то, что спрашивал Денисов. Денисов, нахмурившись, отвернулся от него и обратился к эсаулу, сообщая ему свои соображения.
Петя, быстрыми движениями поворачивая голову, оглядывался то на барабанщика, то на Денисова, то на эсаула, то на французов в деревне и на дороге, стараясь не пропустить чего нибудь важного.
– Пг'идет, не пг'идет Долохов, надо бг'ать!.. А? – сказал Денисов, весело блеснув глазами.
– Место удобное, – сказал эсаул.
– Пехоту низом пошлем – болотами, – продолжал Денисов, – они подлезут к саду; вы заедете с казаками оттуда, – Денисов указал на лес за деревней, – а я отсюда, с своими гусаг'ами. И по выстг'елу…
– Лощиной нельзя будет – трясина, – сказал эсаул. – Коней увязишь, надо объезжать полевее…
В то время как они вполголоса говорили таким образом, внизу, в лощине от пруда, щелкнул один выстрел, забелелся дымок, другой и послышался дружный, как будто веселый крик сотен голосов французов, бывших на полугоре. В первую минуту и Денисов и эсаул подались назад. Они были так близко, что им показалось, что они были причиной этих выстрелов и криков. Но выстрелы и крики не относились к ним. Низом, по болотам, бежал человек в чем то красном. Очевидно, по нем стреляли и на него кричали французы.
– Ведь это Тихон наш, – сказал эсаул.
– Он! он и есть!
– Эка шельма, – сказал Денисов.
– Уйдет! – щуря глаза, сказал эсаул.
Человек, которого они называли Тихоном, подбежав к речке, бултыхнулся в нее так, что брызги полетели, и, скрывшись на мгновенье, весь черный от воды, выбрался на четвереньках и побежал дальше. Французы, бежавшие за ним, остановились.
– Ну ловок, – сказал эсаул.
– Экая бестия! – с тем же выражением досады проговорил Денисов. – И что он делал до сих пор?
– Это кто? – спросил Петя.
– Это наш пластун. Я его посылал языка взять.
– Ах, да, – сказал Петя с первого слова Денисова, кивая головой, как будто он все понял, хотя он решительно не понял ни одного слова.
Тихон Щербатый был один из самых нужных людей в партии. Он был мужик из Покровского под Гжатью. Когда, при начале своих действий, Денисов пришел в Покровское и, как всегда, призвав старосту, спросил о том, что им известно про французов, староста отвечал, как отвечали и все старосты, как бы защищаясь, что они ничего знать не знают, ведать не ведают. Но когда Денисов объяснил им, что его цель бить французов, и когда он спросил, не забредали ли к ним французы, то староста сказал, что мародеры бывали точно, но что у них в деревне только один Тишка Щербатый занимался этими делами. Денисов велел позвать к себе Тихона и, похвалив его за его деятельность, сказал при старосте несколько слов о той верности царю и отечеству и ненависти к французам, которую должны блюсти сыны отечества.
– Мы французам худого не делаем, – сказал Тихон, видимо оробев при этих словах Денисова. – Мы только так, значит, по охоте баловались с ребятами. Миродеров точно десятка два побили, а то мы худого не делали… – На другой день, когда Денисов, совершенно забыв про этого мужика, вышел из Покровского, ему доложили, что Тихон пристал к партии и просился, чтобы его при ней оставили. Денисов велел оставить его.
Тихон, сначала исправлявший черную работу раскладки костров, доставления воды, обдирания лошадей и т. п., скоро оказал большую охоту и способность к партизанской войне. Он по ночам уходил на добычу и всякий раз приносил с собой платье и оружие французское, а когда ему приказывали, то приводил и пленных. Денисов отставил Тихона от работ, стал брать его с собою в разъезды и зачислил в казаки.
Тихон не любил ездить верхом и всегда ходил пешком, никогда не отставая от кавалерии. Оружие его составляли мушкетон, который он носил больше для смеха, пика и топор, которым он владел, как волк владеет зубами, одинаково легко выбирая ими блох из шерсти и перекусывая толстые кости. Тихон одинаково верно, со всего размаха, раскалывал топором бревна и, взяв топор за обух, выстрагивал им тонкие колышки и вырезывал ложки. В партии Денисова Тихон занимал свое особенное, исключительное место. Когда надо было сделать что нибудь особенно трудное и гадкое – выворотить плечом в грязи повозку, за хвост вытащить из болота лошадь, ободрать ее, залезть в самую середину французов, пройти в день по пятьдесят верст, – все указывали, посмеиваясь, на Тихона.
– Что ему, черту, делается, меренина здоровенный, – говорили про него.
Один раз француз, которого брал Тихон, выстрелил в него из пистолета и попал ему в мякоть спины. Рана эта, от которой Тихон лечился только водкой, внутренне и наружно, была предметом самых веселых шуток во всем отряде и шуток, которым охотно поддавался Тихон.
– Что, брат, не будешь? Али скрючило? – смеялись ему казаки, и Тихон, нарочно скорчившись и делая рожи, притворяясь, что он сердится, самыми смешными ругательствами бранил французов. Случай этот имел на Тихона только то влияние, что после своей раны он редко приводил пленных.
Тихон был самый полезный и храбрый человек в партии. Никто больше его не открыл случаев нападения, никто больше его не побрал и не побил французов; и вследствие этого он был шут всех казаков, гусаров и сам охотно поддавался этому чину. Теперь Тихон был послан Денисовым, в ночь еще, в Шамшево для того, чтобы взять языка. Но, или потому, что он не удовлетворился одним французом, или потому, что он проспал ночь, он днем залез в кусты, в самую середину французов и, как видел с горы Денисов, был открыт ими.
Поговорив еще несколько времени с эсаулом о завтрашнем нападении, которое теперь, глядя на близость французов, Денисов, казалось, окончательно решил, он повернул лошадь и поехал назад.
– Ну, бг'ат, тепег'ь поедем обсушимся, – сказал он Пете.
Подъезжая к лесной караулке, Денисов остановился, вглядываясь в лес. По лесу, между деревьев, большими легкими шагами шел на длинных ногах, с длинными мотающимися руками, человек в куртке, лаптях и казанской шляпе, с ружьем через плечо и топором за поясом. Увидав Денисова, человек этот поспешно швырнул что то в куст и, сняв с отвисшими полями мокрую шляпу, подошел к начальнику. Это был Тихон. Изрытое оспой и морщинами лицо его с маленькими узкими глазами сияло самодовольным весельем. Он, высоко подняв голову и как будто удерживаясь от смеха, уставился на Денисова.
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Днепропетровске
- Актёры по алфавиту
- Актёры России
- Актёры СССР
- Актёры XX века
- Театральные режиссёры по алфавиту
- Театральные режиссёры СССР
- Театральные режиссёры России
- Театральные режиссёры XX века
- Педагоги по алфавиту
- Театральные педагоги СССР
- Театральные педагоги России
- Театральные педагоги XX века
- Кавалеры ордена Дружбы (Россия)
- Кавалеры ордена Ленина
- Кавалеры ордена Трудового Красного Знамени
- Награждённые медалью «За оборону Ленинграда»
- Награждённые медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
- Награждённые медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
- Народные артисты СССР
- Народные артисты РСФСР
- Заслуженные деятели искусств РСФСР
- Пехотинцы Великой Отечественной войны
- Выпускники Санкт-Петербургского морского технического университета
- Выпускники Санкт-Петербургской академии театрального искусства
- Преподаватели Санкт-Петербургской академии театрального искусства
- Персоналии:Театр им. Ленсовета
- Персоналии:БДТ им. Товстоногова
- Персоналии:Театр «Балтийский дом»
- Фрейндлих — Владимировы
- Похороненные на Большеохтинском кладбище
