Вернадский, Владимир Иванович

Владимир Иванович Вернадский
В. И. Вернадский в 1934 году
Место рождения:	Санкт-Петербург, Российская империя
Страна:	Российская империя Российская империя СССР СССР
Научная сфера:	геология кристаллография минералогия геохимия радиогеология биология биогеохимия философия
Место работы:	Санкт-Петербургский университет Московский университет Таврический университет АН СССР
Альма-матер:	Санкт-Петербургский университет
Научный руководитель:	В. В. Докучаев А. Е. Арцруни
Известные ученики:	A. Е. Ферсман
Известен как:	создатель биогеохимии
Награды и премии:
Подпись:

Влади́мир Ива́нович Верна́дский (рус. дореф. Владиміръ Ивановичъ Вернадскій, 28 февраля (12 марта) 1863, Санкт-Петербург, Российская империя — 6 января 1945, Москва, СССР) — русский и советский учёный естествоиспытатель, мыслитель и общественный деятель конца XIX века и первой половины XX века. Академик Санкт-Петербургской академии наук, Российской академии наук, Академии наук СССР, один из основателей и первый президент Украинской академии наук. Создатель научных школ. Один из представителей русского космизма; создатель науки биогеохимии.

В круг его интересов входили многие науки: геология, почвоведение, кристаллография, минералогия, геохимия, радиогеология, биология, палеонтология, биогеохимия, метеоритика, философия и история. Кроме того, он занимался организаторской научной и общественной деятельностью. Лауреат Сталинской премии первой степени (1943).

Биография

Владимир Вернадский родился в Санкт-Петербурге 28 февраля (12 марта) 1863 года.

Его отец, Иван Васильевич, согласно семейной легенде, был потомком запорожских казаков; во время рождения сына был чиновником по особым поручениям при министре внутренних дел, преподавал экономику и имел чин действительного статского советника. Мать, Анна Петровна происходила из русской дворянской семьи.

Владимир Вернадский был троюродным братом известного русского писателя Владимира Короленко.

В 1868 году из-за неблагоприятного климата Санкт-Петербурга семья Вернадских переехала в Харьков — один из ведущих научных и культурных центров Российской империи. В 1873 году Владимир поступил в первый класс Харьковской классической гимназии.

Образование

В 1876 году, после возвращения семьи в Санкт-Петербург, В. И. Вернадский поступил в 1-ю Петербургскую классическую гимназию. В 1881 году он окончил гимназию восьмым в выпуске, что было вовсе не так уж плохо, учитывая очень сильный коллектив.

В 1881—1885 годах обучался на естественном отделении физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета, который окончил. Он был участником экспедиций (1882, 1884) и учеником В. В. Докучаева. Среди его учителей были химик Д. И. Менделеев и ботаник А. Н. Бекетов.

В 1885—1890 годах он стал хранителем Минералогического кабинета Санкт-Петербургского университета.

В 1888—1890 годах В. И. Вернадский был командирован Университетом в Италию, Францию и Германию для продолжения обучения и подготовки к профессорскому званию. В 1889 году он помогал В. В. Докучаеву в подготовке и показе почвенной экспозиции на Всемирной выставке в Париже, за которую «Отдел русских почв» выставки был награждён золотой медалью.

В 1897 году В. И. Вернадский защитил докторскую диссертацию в Петербургском университете.

Преподавательская деятельность

В 1890 году В. И. Вернадский по приглашению профессора А. П. Павлова стал приват-доцентом кафедры кристаллографии и минералогии Императорского Московского университета.

С 1898 года он работал профессором минералогии в Московском университете. Был автором курсов лекций и учебников по минералогии и кристаллографии.

В 1911 году В. И. Вернадский, в знак солидарности с увольняемыми по политическим мотивам профессорами, подал в отставку.

Научная деятельность

Научная работа В. И. Вернадского оказала значительное влияние на развитие наук о Земле, академий наук России, Украины, а также на мировоззрение людей в целом.

В 1906 году В. И. Вернадский был избран действительным членом-адъюнктом Императорской Санкт-Петербургской академии наук. В том же году его избрали членом Государственного совета от Академии наук и университетов, но он из него вышел из-за роспуска Государственной думы I созыва.

В 1908 году избран уже экстраординарным академиком в Академию наук и вторично — в Государственный совет. Был командирован во Францию и Великобританию.

В. И. Вернадский проводил большую работу по организации экспедиций и созданию лабораторной базы по поискам и изучению радиоактивных минералов. В. И. Вернадский был одним из первых, кто понял огромную важность изучения радиоактивных процессов для всех сторон жизни общества. Ход исследований радиоактивных месторождений был отражён в «Трудах Радиевой экспедиции Академии наук», в основном это были экспедиции на Урал, в Предуралье, на Байкал, в Забайкалье, на Туя-Муюнское месторождение в Ферганской области (1915—1916) и Кавказ, но В. И. Вернадский указывал на необходимость подобных исследований в южных регионах, в особенности на побережьях Чёрного и Азовского морей. Он считал, что для успешной работы должны быть организованы постоянные исследовательские станции.

Летом 1917 года В. И. Вернадский приехал в свою усадьбу Шишаки в Полтавской губернии, где его застала Октябрьская революция. Признав независимость Украины как свершившийся факт, В. И. Вернадский в мае 1918 года вышел из Кадетской партии.

27 октября 1918 года Вернадский стал одним из основателей и первым президентом Украинской академии наук, созданной правительством гетмана Павла Скоропадского. Читал курс геохимии в Киевском университете. Увлечённо занимался биогеохимией.

В 1919 году Вернадский переехал в Симферополь. До 1921 года работал профессором, с 1920 года ректором Таврического университета в Симферополе.

В середине марта 1921 года семья Вернадских вернулась в Петроград. В. И. Вернадский возглавил Метеоритный отдел Минералогического музея в Петрограде (1921—1939), Радиохимическую лабораторию и КЕПС. Ему удалось организовать экспедицию Л. А. Кулика в Сибирь, на место упавшего в 1908 году Тунгусского метеорита.

14 июля 1921 года Вернадского арестовали и привезли в тюрьму на Шпалерную. На следующий день, на допросе он понял, что его пытаются обвинить в шпионаже. К удивлению охранников, Вернадский был освобождён. Чуть позднее выяснилось, что Карпинский и Ольденбург послали телеграммы Ленину и Луначарскому, — после чего Семашко и помощник Ленина Кузьмин распорядились освободить Вернадского.

Вернадский участвовал в создании в январе 1922 года Радиевого института, который возглавлял по 1939 год. Институт был сформирован путём объединения всех имевшихся к тому времени в Петрограде радиологических учреждений:

• Радиевой лаборатории Академии наук
• Радиевого отделения Государственного рентгенологического и радиологического института
• Радиохимической лаборатории
• Коллегии по организации радиевого завода.

В плане научного руководства новому институту были подчинены радиевый рудник и недавно созданный завод в Бондюге (Татарстан). На этом заводе В. Г. Хлопиным и М. А. Пасвик в декабре 1921 года были получены первые в России высокообогащённые препараты радия. Комплексный подход к проблеме радиоактивности, характерный для основателей института — академиков Вернадского и Хлопина, предопределил комплексную структуру института, основанную на сочетании физических, химических и радиогеохимических исследований.

В период с 1922 по 1926 год Вернадский был командирован во Францию для чтения курса геохимии в Сорбонне. Работал в Музее естественной истории и Институте Кюри, где исследовал паризий — вещество, ошибочно принятое за новый радиоактивный элемент. В Париже на французском языке вышел его фундаментальный труд «Геохимия».

В 1915—1930 годах председатель Комиссии по изучению естественных производственных сил России, был одним из создателей плана ГОЭЛРО. Комиссия внесла огромный вклад в геологическое изучение Советского Союза и создание его независимой минерально-сырьевой базы.

По возвращении в 1926 году продолжил творческую самостоятельную работу. Сформулировал концепцию биологической структуры океана. Согласно этой концепции, жизнь в океане сконцентрирована в «плёнках» — географических пограничных слоях различного масштаба.

В 1927 году организовал в Академии наук СССР Отдел живого вещества. Однако термин «живое вещество» он употреблял в смысле, отличном от позднейших работ О. Б. Лепешинской — как совокупность живых организмов биосферы.

С 1930 году В. И. Вернадский уже не может выехать за рубеж даже за свой счёт, несмотря на вызов Парижского университета. В те времена, видя Вернадского на свободе, многие недоумевали — как он уцелел в годы репрессий? Причин несколько. Вернадский (а также Ферсман, Карпинский) обладали колоссальным практическим и теоретическим опытом в геологии, а недра — это валюта. И вторая причина — даже в те трагические времена у Вернадского находились заступники.

В 1934 году Вернадские поселились в маленьком двухэтажном особнячке на Арбате, заняв второй этаж.

Летом 1935 года здоровье Владимира Ивановича ухудшилось, и по рекомендациям кардиолога он уезжает на лечение за границу, в Карловы Вары (Карлсбад). После курса лечения он работал в Париже, Лондоне, в Германии. Это была его последняя зарубежная командировка, в Европе чувствовалось дыхание будущей войны. Вернадский в последний раз встречается с дочерью Ниной (1898—1967; в замужестве Толль), которая вскоре уехала из Чехословакии в США, и поселилась недалеко от брата Георгия (1887—1973), в Нью-Хейвене. Георгий ещё в 1927 году получил приглашение на кафедру русской истории в Йельский университет.

За рубежом Вернадский работает над книгой «Научная мысль как планетное явление», которая была опубликована только в 1977 году. В 1936 году к 75-летию Вернадского вышел под редакцией Ферсмана сборник (в 2-х томах) «Академику В. И. Вернадскому в честь пятидесятилетия научной и педагогической деятельности».

В годы политических репрессий В. И. Вернадский ушёл со всех административных постов, оставаясь только научным консультантом (чтобы не участвовать в «чистках»). В это же время он был избран членом геолого-географического, химического, физико-математического отделений Академии Наук.

В. И. Вернадский при жизни опубликовал 473 научные работы. Основал новую науку — биогеохимию и внёс огромный вклад в геохимию. С 1927 года до самой смерти занимал должность директора Биогеохимической лаборатории при Академии наук СССР. Был учителем целой плеяды советских геохимиков.

Из философского наследия Вернадского наибольшую известность получило учение о ноосфере; он считается одним из основных мыслителей направления, известного как русский космизм.

Летом 1940 года по инициативе Вернадского начались исследования урана на получение ядерной энергии. С началом войны был эвакуирован в Казахстан, где создал свои книги «О состояниях пространства в геологических явлениях Земли. На фоне роста науки XX столетия» и «Химическое строение биосферы Земли и её окружения».

Последние годы жизни

Во время войны В. И. Вернадский был эвакуирован в село Боровое в Казахстане. В феврале 1943 года там скончалась его жена Наталья Егоровна. Её утрату он тяжело переживал.

В 1943 году к 80-летию со дня рождения «за многолетние выдающиеся работы в области науки и техники» В. И. Вернадский был удостоен Сталинской премии 1 степени.

В конце 1943 года В. И. Вернадский вернулся из Казахстана в Москву.

25 декабря 1944 года у него произошёл инсульт. Владимир Иванович Вернадский скончался 6 января 1945 года в Москве. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

Учение о биосфере и ноосфере

В структуре биосферы Вернадский выделял семь видов вещества:

1. живое;
2. биогенное (возникшее из живого или подвергшееся переработке);
3. косное (абиотическое, образованное вне жизни);
4. биокосное (возникшее на стыке живого и неживого; к биокосному, по Вернадскому, относится почва);
5. вещество в стадии радиоактивного распада;
6. рассеянные атомы;
7. вещество космического происхождения.

В. И. Вернадский рассматривал различные гипотезы панспермии в историческом контексте, он пришёл к заключению лишь об извечности жизни в течение геологического времени. Методы и подходы кристаллографии Вернадский распространял на вещество живых организмов. Живое вещество развивается в реальном пространстве, которое обладает определённой структурой, симметрией и дисимметрией. Строение вещества соответствует некоему пространству, а их разнообразие свидетельствует о разнообразии пространств. Таким образом, живое и косное не могут иметь общее происхождение, они происходят из разных пространств, извечно находящихся рядом в Космосе. Некоторое время Вернадский связывал особенности пространства живого вещества с его предполагаемым неевклидовым характером, но по неясным причинам отказался от этой трактовки и стал объяснять пространство живого как единство пространства-времени.

Важным этапом необратимой эволюции биосферы Вернадский считал её переход в стадию ноосферы.

Основные предпосылки возникновения ноосферы:

1. расселение Homo sapiens по всей поверхности планеты и его победа в соревновании с другими биологическими видами;
2. развитие всепланетных систем связи, создание единой для человечества информационной системы;
3. открытие таких новых источников энергии, как атомная, после чего деятельность человека становится важной геологической силой;
4. победа демократий и доступ к управлению широких народных масс;
5. всё более широкое вовлечение людей в занятия наукой, что также делает человечество геологической силой.

Работам Вернадского был свойствен исторический оптимизм: в необратимом развитии научного знания он видел единственное доказательство существования прогресса.

Общественная деятельность

Вернадский принимал участие в учредительном съезде Союза освобождения в 1903 году. В 1904 году был делегатом Земского съезда, потребовавшего введения конституции, гражданских свобод и выборов Государственной Думы. В 1905 году участвовал в создании Конституционно-демократической (кадетской) партии и состоял членом её Центрального комитета до 1918 года, входил от партии в Государственный совет Российской империи (1906, 1907—1911, 1915—1917), а в 1917 году — во Временное правительство России (товарищ министра просвещения). В мае 1918 года вышел из Кадетской партии.

С 1912 года академик Императорской Санкт-Петербургской академии наук. С 1911 года — действительный статский советник.

Общественные взгляды

В равной мере своим соотечественником его считают и в России, и на Украине. В 1918 году он признал независимость Украинской народной республики, но отказался принять украинское гражданство от гетмана П. П. Скоропадского и считал себя русским человеком, отстаивал единство России и противостоял идеям как украинской независимости, так и проавстрийским и германским идеям.

В 1919 году Вернадский надеялся на поражение большевиков, о жестокостях которых он слышал в Киеве, — то уже в 1920 году, в Крыму, он сделал в своём дневнике запись совершенно в духе будущих «сменовеховцев»:

Я думаю, интересы и спасение России сейчас в победе большевизма на Западе и в Азии. Необходимо ослабление союзников.

Владимир Вернадский негативно отнёсся к кампании по украинизации 1920—1930-х годов, считая её насильственной. Язык украинских вывесок, а также сочинений профессора М. С. Грушевского он называл не иначе, как «язычием». Своим главным культурно-общественным заданием Вернадский считал сохранение главенствующего положения русской культуры в УНР, объединение украинцев, которым дорога русская культура, и развитие связей с российскими научными учреждениями.

Семья

В 1886 году Владимир Иванович Вернадский женился на Наталии Егоровне Старицкой (1862—1943), с которой прожил более 56 лет.

В семье было двое детей, оба скончались в эмиграции в США:

• Сын Георгий (1887—1973) — один из лидеров движения «Евразийство», стал известным в США исследователем русской истории.
• Дочь Нина (1898—1985) — работала врачом-психиатром.

Членство в организациях

В. И. Вернадский был избран членом различных обществ, организаций и ассоциаций. Это членство подтверждает широту его научных интересов и общественное признание его заслуг:

• 1886 — действительный член Санкт-Петербургского общества естествоиспытателей
• 1886 — действительный член Вольного экономического общества
• 1888 — действительный член Императорского Русского географического общества
• 1889 — член-корреспондент Британской ассоциации наук
• 1889 — член Французского минералогического общества
• 1890 — член Московского общества испытателей природы, почётный член с 1911 года, вице-президент с 1934 года
• 1891 — член Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии при Московском университете, почётный член с 1913 года
• 1891 — член Московского общества сельского хозяйства
• 1893 — член Санкт-Петербургского минералогического общества, почётный член с 1914 года
• 1893 — член Общества опытных наук при Харьковском университете
• 1905 — член Всероссийской лиги просвещения
• 1905—1918 — член Кадетской партии
• 1906—1906, 1908—1911, 1915 — член Государственного совета от Академии наук и университетов
• 1908 — экстраординарный академик по минералогии Санкт-Петербургской академии наук, ординарный академик с 1911 года
• 1909 — член Общества единения народностей России
• 1909 — член Общества содействия успехам опытных наук имени Х. С. Леденцова
• 1911 — член Русского географического общества
• 1911 — почётный член Тифлисского общества естествоиспытателей
• 1911 — член Общества деятелей периодической печати и литературы
• 1912 — член Общества изучения Сибири и улучшения быта её населения
• 1912 — член литературно-художественного кружка имени А. И. Герцена и его ревизионной комиссии
• 1912 — член Общества для пособия нуждающимся литераторам и учёным
• 1913 — почётный член Уральского общества любителей естествознания
• 1915—1918, 1921—1930 — председатель совета Комиссии по изучению естественных производительных сил России
• 1917 — председатель Сельскохозяйственного учёного комитета Министерства земледелия
• 1917 — председатель комиссии по учёным учреждениям и научным предприятиям Министерства народного просвещения
• 1918 — член Русского общества распространения естественно-научного образования
• 1918 — председатель Комиссии по изучению естественных производительных сил Украины
• 1918—1919 — член-основатель и первый президент Украинской академии наук
• 1921 — глава Комиссии по истории науки, философии и техники в Российской академии наук
• 1926 — иностранный член Чешской академии наук и искусств
• 1926 — иностранный член Югославской академии наук и искусств
• 1926 — член Геологического общества Франции
• 1926 — член Немецкого химического общества
• 1926 — член Американского минералогического общества
• 1926 — председатель Комиссии по истории знаний
• 1926 — член Общества исследования истории, литературы и языка Украины
• 1926 — член Таврического общества истории, археологии и этнографии
• 1928 — член-корреспондент Парижской академии наук, секция минералогии
• 1929 — член Комиссии по выработки новой структуры и устава АН СССР
• 1930 — член-корреспондент Чехословацкого минералогического и геологического общества
• 1930 — президент Ленинградского общества естествоиспытателей
• 1932 — глава Метеоритной комиссии
• 1930 — председатель Комиссии по изучению тяжёлой воды, АН СССР
• 1936 — почётный член Общества биологической химии Индии
• 1937 — вице-президент Международной комиссии по геологическому времени
• 1938 — иностранный член-корреспондент Бельгийского геологического общества
• 1939 — член трёх отделений АН СССР: геолого-географических, химических, физико-математических наук
• 1939 — в АН СССР председатель: Комиссии по изотопам, Комитета по метеоритам, Комиссии по минеральным водам, Комиссии по изучению вечной мерзлоты, Комиссии по изучению, использованию и охране подземных вод, Комиссии по определению геологического возраста горных пород, Комиссии по проблеме урана
• 1944 — почётный член Всесоюзного химического общества имени Д. И. Менделеева
• 1944 — член Комиссии АН СССР по истории биологических наук

Адреса, связанные с В. И. Вернадским

Санкт-Петербург

• 1881—1897 — учился и работал в Императорском Санкт-Петербургском университете на Университетской набережной;
• 1911—1914 — дом М. Д. Корнилова, Васильевский остров, 14-я линия, 45;
• 1914—1934 — дом Академии наук, Васильевский остров, 7-я линия, 2.

Москва

• 1891—1911 — 20 лет проработал в Императорском Московском Университете на Моховой.
• 1897—1904 — Борисоглебский переулок, флигель дома № 11.

Симферополь

• 1920—1921 — «Воронцовский» дом в парке Салгирка.

Казахстан

• 1941—1943 — село Боровое в Казахской ССР.

Память

Юбилеи

• В 2013 году к 150-летию В. И. Вернадского, под редакцией академика Э. М. Галимова, РАН выпустила наиболее полное 24-томное Собрание сочинений.

Памятники

• 12 марта 1981 года в 118-ю годовщину со дня рождения в Академгородке (Киев) был открыт памятник Вернадскому
• 23 апреля 2013 года у главного корпуса Таврического национального университета в Симферополе открыт памятник его ректору Владимиру Вернадскому.
• 18 ноября 2014 года в Тамбове был открыт памятник В. И. Вернадскому.

Учреждения

• Институт геохимии и аналитической химии им. В. И. Вернадского РАН.
• Таврический национальный университет им. В. И. Вернадского в Симферополе.
• Институт общей и неорганической химии им. В. И. Вернадского Национальной академии наук Украины.
• Государственный геологический музей им. В. И. Вернадского РАН, назван в 1987 г.
• Украинская антарктическая станция «Академик Вернадский».
• Национальная библиотека Академии наук Украины в Киеве.
• Московский Лицей № 1553 («Лицей на Донской») переименован в Лицей им. В. И. Вернадского.
• Мемориальный музей акад. В. И. Вернадского (Москва)
• Общественный фонд «Неправительственный экологический фонд имени В. И. Вернадского в Республике Казахстан»

Мероприятия

• При Президиуме РАН работает Комиссия по разработке научного наследия академика В. И. Вернадского
• Всероссийский конкурс юношеских исследовательских работ им. В. И. Вернадского

Названы именем В. И. Вернадского

• Гора в хребте Сунтар-Хаята в Якутии
• Подлёдные горы в Восточной Антарктиде
• Вулкан на курильском острове Парамушир (1946)
• Полуостров в море Космонавтов Земли Эндбери в Антарктиде (1957)
• Станция метро «Проспект Вернадского» в Москве
• Проспект Вернадского (Москва)
• Проспект Вернадского в Симферополе
• Бульвар Вернадского в Киеве
• Улицы Вернадского в различных населённых пунктах государств бывшего СССР, например, в Санкт-Петербурге
• Железнодорожная станция и село Вернадовка, родовое имение семьи Вернадских (то есть названное не в честь самого учёного, а в честь его предков), в Пичаевском районе Тамбовской области
• Лунный кратер на обратной стороне Луны (назван в 1970 году)
• Минералы: вернадит (1936), вернадскит (1910, в настоящее время не рассматривается как самостоятельный минерал)
• Научно-исследовательское судно «Академик Вернадский» (1968—2010).
• Вид водоросли — Psammothidium vernadskyi, Bukhtiyarova, Stanislavskaya, 2013.

Награды

• 1965 — Академией наук СССР была учреждена Золотая медаль имени В. И. Вернадского. Присуждается 12 марта, раз в 3 года, за выдающиеся научные работы в области наук о земле.
• 1998 — Международным межакадемическим союзом (ММС) был учреждён орден «Звезда Вернадского» I, II и III степени
• 09.06.2003 — постановлением Президиума НАН Украины учреждена Золотая медаль им. В. И. Вернадского (укр. Золота медаль ім. В. І. Вернадського) — высшая награда Национальной Академии наук Украины
• 2003 — Европейским геофизическим обществом (позднее Европейский союз наук о Земле) учреждена Медаль им. В. И. Вернадского, вручаемая ежегодно.
• 2 стипендии имени В. И. Вернадского для молодых учёных РАН.

Монеты

• 25.02.1993. — Банк России выпустил памятную монету «Владимир Иванович Вернадский» к 130-летию со дня рождения в серии «Выдающиеся личности России»
• 26.03.2003. — Национальный банк Украины выпустил в оборот памятную монету «Владимир Вернадский»
• 01.02.2013. — Банк России выпустил памятную монету «Владимир Иванович Вернадский» к 150-летию со дня рождения в серии «Выдающиеся личности России»
• 25.02.2013. — Национальный банк Украины ввёл в обращение памятную монету «Владимир Вернадский» серии «Выдающиеся личности Украины».

Памятная монета России, 1993 год	Памятная монета Украины, 2003 год,	Памятная монета России, 2013 год	Золотая медаль АН СССР, 1963 год	Орден «Звезда Вернадского» III степени, 1998 год	Золотая медаль НАН Украины, 2003 год

Библиография

• [www.sgm.ru/upload/files/Nauchnye_trudy_V.I._Vernadskogo.pdf Список научных трудов В. И. Вернадского].
• Вернадский, В. И. Собрание сочинений : в 24 т / Под ред. Э. М. Галимова. — М.: Наука, 2013. — ISBN 978-5-02-038093-6.
• Вернадский, В. И. [runivers.ru/philosophy/lib/book6249/146742/ Философские мысли натуралиста] / АН СССР; Ред. колл. А. Л. Яншин, С. Р. Микулинский, И. И. Мочалов; сост. М. С. Бастракова и др. — М.: Наука, 1988. — 520 с. — ISBN 5-02-003325-1.
• Вернадский, В. И. [vernadsky.name/wp-content/uploads/2013/01/thought.pdf Научная мысль как планетное явление] / Отв. ред. А. Л. Яншин. — М.: Наука, 1991.
• Вернадский, В. И. Биосфера и ноосфера. — М.: Айрис-пресс, 2012. — 576 с. — (Библиотека истории и культуры). — 3000 экз. — ISBN 978-5-8112-4512-3.
• Вернадский, В. И. О науке. Том 1. Научное знание. Научное творчество. Научная мысль. — Дубна: Изд. центр «Феникс», 1997—576 с.

См. также

• Космизм
• Биосфера
• Ноосфера
• Геохимия
• Биогеохимия
• История геологии

Литература

• Агафонов В. К. Академик В. И. Вернадский // Новоселье. — Нью-Йорк, 1946. — С. 129—146.
• Агафонов В. К. Личные впечатления и воспоминания о Владимире Ивановиче Вернадском // Очерки по истории геологии знаний. — М.: Издательство АН СССР, 1963. — Вып. 11. — С. 107—123.
• Бекман И. Н. [profbeckman.narod.ru/RadiumA.htm Радий]. — М.: МГУ имени М. В. Ломоносова, 2010. — (Учебное пособие).
•  // Бюллетень Комиссии по разработке научного наследия академика В. И. Вернадского. — 1988. — № 3.
• [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_philosophy/1924#ВЕРНАДСКИЙ0 Вернадский, Владимир Иванович] // Философский энциклопедический словарь / Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. — М.: Советская энциклопедия, 1983. — 840 с. — 15 000 экз.
• Вернадский, Владимир Иванович // Новая российская энциклопедия. — М.: Энциклопедия, 2007. — Т. 3. — С. 375.
• Виноградов А. П. Краткая характеристика научной, педагогической и общественной деятельность // Владимир Иванович Вернадский: (1863-1945). — М., Л.: Изд-во АН СССР, 1947. — С. 6-16.
• Владимир Вернадский: Жизнеописание. Избранные труды. Воспоминания современников. Суждения потомков / Сост. Г. П. Аксёнов. — М.: Современник, 1993. — 688 с. — ISBN 5-270-01747-4.
• Галимов Э. М. Об академике В. И. Вернадском : к 150-летию со дня рождения. — М.: Наука, 2013. — 230 с. — ISBN 978-5-02-038489-7.
• Гальцева, Р. А., Кузнецов, О. П. [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_philosophy/1924#ВЕРНАДСКИЙ0 Вернадский, Владимир Иванович] // Философская энциклопедия В 5-х т. / Под редакцией Ф. В. Константинова. — М.: Советская энциклопедия, 1960—1970.
• Гирич І. Б. [litopys.org.ua/rizne/gyrych.htm Між російським і українським берегами. Володимир Вернадський і національне питання (у світлі щоденника 1917-1921 років)] // Mappa mundi. Збірник наукових праць на пошану Ярослава Дашкевича з нагоди його 70-річчя. — Львів, 1996. — С. 735-756.
• Гумилевский Л. И. [www.trypillya.kiev.ua/vernadskiy/gumel.htm Вернадский]. — М.: Молодая гвардия, 1988. — (ЖЗЛ).
• Добровольский Г. В. [www.jbks.ru/assets/files/content/2013/issue2/article2.pdf Полузабытая, но очень важная для почвоведения и учения о биосфере работа В. И. Вернадского] // Живыеи биокосные системы. — Ростов-н/Д: ЮФУ, 2013. — № 2. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=2308-9709&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 2308-9709].
• Казначеев, В. П. [www.tnu.in.ua/study/books.php?do=file&id=3955 Учение В. И. Вернадского о биосфере и ноосфере]. — Новосибирск: Наука. — 1989 с. — ISBN 5-02-029200-1.
• Карако П. С. Философия и методология науки: В. И. Вернадский. Учение о биосфере. — Минск: Экоперспектива, 2007. — 208 с. — ISBN 985-469-188-8.
• Научное и социальное значение деятельности В. И. Вернадского : Сб. науч. тр / [АН СССР, Ин-т истории естествознания и техники, Лен. отд., Комис. по разраб. науч. наследия акад. В. И. Вернадского]; Под общ. ред. А. Л. Яншина. — Л.: Наука : Лен. отд-ние, 1989. — 416 с. — ISBN 5-02-025715-X.
• Петросьянц А. М. Атомная энергия в науке и промышленности. — М.: Энергоатомиздат, 1984.
• Росов, В. А. [www.aryavest.com/booklink/75.djvu В. И. Вернадский и русские востоковеды. Мысли — источники — письма]. — СПб.: Сердце, 1993. — 144 с. — 2000 экз. — ISBN 5-88143-006-9.
• Сорокин В. «Роднее, милее Молчановки ничего нет» // Наука и жизнь : журнал. — 1986. — № 10. — С. 88.
• Рукшин С. Е. [cyberleninka.ru/article/n/orden-zvezda-vernadskogo Орден «Звезда Вернадского»] // Universum: Вестник Герценовского университета. — СПб.: РГПУ имени А. И. Герцена, 2007. — № 2. — С. 80-81.
• Химико-биотические взаимодействия и новое в учении о биосфере В. И. Вернадского. — М.: МАКС-пресс, 2009. — (Наука. Образование. Инновации. Вып. 10). — ISBN 978-5-317-03005-6.
• Хронологический указатель трудов: [Составители библиографии: Бебих И. Г., Жидовинов С. Н., Матьева Г. И., Яншина Ф. Т.] // Владимир Иванович Вернадский. — М.: Наука, 1992. — С. 33-87. — (Материалы к биобиблиографии учёных).
• Шашуков Е. А. [web.archive.org/web/20130925062335/www.khlopin.ru/proceedings/12-14.pdf В. И. Вернадский и В. Г. Хлопин: в едином духовном поле] // Тр. Радиевого ин-та им. В. Г. Хлопина. — М.: Радиевый институт имени В. Г. Хлопина, 2007. — Т. XII. — С. 198-206.
• Щербак Н. П. Владимир Иванович Вернадский. — 2-е изд., доп. и перераб. — Киев: Наукова думка, 1988. — 108 с. — 5000 экз. — ISBN 5-12-000441-5.
• Яншин А. Л., Яншина Ф. Т. Краткий очерк научной, педагогической и научно-организационной деятельности // Владимир Иванович Вернадский. — М.: Наука, 1992. — С. 11-32.

Ссылки

• [vernadsky.lib.ru Электронный Архив В. И. Вернадского] — собрание книг и статей
• [e-heritage.ru/ras/view/person/publications.html?id=42041332 Публикации В. И. Вернадского] — в Электронной библиотеке «Научное наследие России»
• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-49856.ln-ru Профиль Владимира Ивановича Вернадского] на официальном сайте РАН
• [uni-persona.srcc.msu.ru/site/authors/vernadsky/vernadsky.htm Дневники В. И. Вернадского]
• [www.tstu.ru/win/kultur/nauka/vernad/vertitul.htm О В. И. Вернадском] — ТГТУ
• [vernadsky.info Конкурс] имени В. И. Вернадского
• [www.vernadsky.ru Фонд] имени В. И. Вернадского
• [www.ras.ru/about/awards/awdlist.aspx?awdid=31 Золотая медаль] имени В. И. Вернадского РАН
• [novodevichye.com/vernadsky/ Могила Вернадского] на Новодевичьем кладбище
• [vernadsky.name/ В. И. Вернадский – учёный, государственный и общественный деятель. Энциклопедия Вернадского] (2012). Проверено 11 января 2013. [www.webcitation.org/6DeuVbgeW Архивировано из первоисточника 14 января 2013].
• [www.sgm.ru/61/ Сборник статей и презентаций] — ГГМ РАН им. В. И. Вернадского

Отрывок, характеризующий Вернадский, Владимир Иванович

Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.
Пьер в этот день обедал в клубе и со всех сторон слышал разговоры о попытке похищения Ростовой и с упорством опровергал эти разговоры, уверяя всех, что больше ничего не было, как только то, что его шурин сделал предложение Ростовой и получил отказ. Пьеру казалось, что на его обязанности лежит скрыть всё дело и восстановить репутацию Ростовой.
Он со страхом ожидал возвращения князя Андрея и каждый день заезжал наведываться о нем к старому князю.
Князь Николай Андреич знал через m lle Bourienne все слухи, ходившие по городу, и прочел ту записку к княжне Марье, в которой Наташа отказывала своему жениху. Он казался веселее обыкновенного и с большим нетерпением ожидал сына.
Чрез несколько дней после отъезда Анатоля, Пьер получил записку от князя Андрея, извещавшего его о своем приезде и просившего Пьера заехать к нему.
Князь Андрей, приехав в Москву, в первую же минуту своего приезда получил от отца записку Наташи к княжне Марье, в которой она отказывала жениху (записку эту похитила у княжны Марьи и передала князю m lle Вourienne) и услышал от отца с прибавлениями рассказы о похищении Наташи.
Князь Андрей приехал вечером накануне. Пьер приехал к нему на другое утро. Пьер ожидал найти князя Андрея почти в том же положении, в котором была и Наташа, и потому он был удивлен, когда, войдя в гостиную, услыхал из кабинета громкий голос князя Андрея, оживленно говорившего что то о какой то петербургской интриге. Старый князь и другой чей то голос изредка перебивали его. Княжна Марья вышла навстречу к Пьеру. Она вздохнула, указывая глазами на дверь, где был князь Андрей, видимо желая выразить свое сочувствие к его горю; но Пьер видел по лицу княжны Марьи, что она была рада и тому, что случилось, и тому, как ее брат принял известие об измене невесты.
– Он сказал, что ожидал этого, – сказала она. – Я знаю, что гордость его не позволит ему выразить своего чувства, но всё таки лучше, гораздо лучше он перенес это, чем я ожидала. Видно, так должно было быть…
– Но неужели совершенно всё кончено? – сказал Пьер.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты. Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы.
– Теперь судят и обвиняют его (Сперанского) все те, которые месяц тому назад восхищались им, – говорил князь Андрей, – и те, которые не в состоянии были понимать его целей. Судить человека в немилости очень легко и взваливать на него все ошибки другого; а я скажу, что ежели что нибудь сделано хорошего в нынешнее царствованье, то всё хорошее сделано им – им одним. – Он остановился, увидав Пьера. Лицо его дрогнуло и тотчас же приняло злое выражение. – И потомство отдаст ему справедливость, – договорил он, и тотчас же обратился к Пьеру.
– Ну ты как? Все толстеешь, – говорил он оживленно, но вновь появившаяся морщина еще глубже вырезалась на его лбу. – Да, я здоров, – отвечал он на вопрос Пьера и усмехнулся. Пьеру ясно было, что усмешка его говорила: «здоров, но здоровье мое никому не нужно». Сказав несколько слов с Пьером об ужасной дороге от границ Польши, о том, как он встретил в Швейцарии людей, знавших Пьера, и о господине Десале, которого он воспитателем для сына привез из за границы, князь Андрей опять с горячностью вмешался в разговор о Сперанском, продолжавшийся между двумя стариками.
– Ежели бы была измена и были бы доказательства его тайных сношений с Наполеоном, то их всенародно объявили бы – с горячностью и поспешностью говорил он. – Я лично не люблю и не любил Сперанского, но я люблю справедливость. – Пьер узнавал теперь в своем друге слишком знакомую ему потребность волноваться и спорить о деле для себя чуждом только для того, чтобы заглушить слишком тяжелые задушевные мысли.
Когда князь Мещерский уехал, князь Андрей взял под руку Пьера и пригласил его в комнату, которая была отведена для него. В комнате была разбита кровать, лежали раскрытые чемоданы и сундуки. Князь Андрей подошел к одному из них и достал шкатулку. Из шкатулки он достал связку в бумаге. Он всё делал молча и очень быстро. Он приподнялся, прокашлялся. Лицо его было нахмурено и губы поджаты.
– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?
– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.
– Вот ее письма и портрет, – сказал он. Он взял связку со стола и передал Пьеру.
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.


В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.


С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все – миллиарды причин – совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.
Действия Наполеона и Александра, от слова которых зависело, казалось, чтобы событие совершилось или не совершилось, – были так же мало произвольны, как и действие каждого солдата, шедшего в поход по жребию или по набору. Это не могло быть иначе потому, что для того, чтобы воля Наполеона и Александра (тех людей, от которых, казалось, зависело событие) была исполнена, необходимо было совпадение бесчисленных обстоятельств, без одного из которых событие не могло бы совершиться. Необходимо было, чтобы миллионы людей, в руках которых была действительная сила, солдаты, которые стреляли, везли провиант и пушки, надо было, чтобы они согласились исполнить эту волю единичных и слабых людей и были приведены к этому бесчисленным количеством сложных, разнообразных причин.
Фатализм в истории неизбежен для объяснения неразумных явлений (то есть тех, разумность которых мы не понимаем). Чем более мы стараемся разумно объяснить эти явления в истории, тем они становятся для нас неразумнее и непонятнее.
Каждый человек живет для себя, пользуется свободой для достижения своих личных целей и чувствует всем существом своим, что он может сейчас сделать или не сделать такое то действие; но как скоро он сделает его, так действие это, совершенное в известный момент времени, становится невозвратимым и делается достоянием истории, в которой оно имеет не свободное, а предопределенное значение.
Есть две стороны жизни в каждом человеке: жизнь личная, которая тем более свободна, чем отвлеченнее ее интересы, и жизнь стихийная, роевая, где человек неизбежно исполняет предписанные ему законы.
Человек сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических, общечеловеческих целей. Совершенный поступок невозвратим, и действие его, совпадая во времени с миллионами действий других людей, получает историческое значение. Чем выше стоит человек на общественной лестнице, чем с большими людьми он связан, тем больше власти он имеет на других людей, тем очевиднее предопределенность и неизбежность каждого его поступка.
«Сердце царево в руце божьей».
Царь – есть раб истории.
История, то есть бессознательная, общая, роевая жизнь человечества, всякой минутой жизни царей пользуется для себя как орудием для своих целей.
Наполеон, несмотря на то, что ему более чем когда нибудь, теперь, в 1812 году, казалось, что от него зависело verser или не verser le sang de ses peuples [проливать или не проливать кровь своих народов] (как в последнем письме писал ему Александр), никогда более как теперь не подлежал тем неизбежным законам, которые заставляли его (действуя в отношении себя, как ему казалось, по своему произволу) делать для общего дела, для истории то, что должно было совершиться.
Люди Запада двигались на Восток для того, чтобы убивать друг друга. И по закону совпадения причин подделались сами собою и совпали с этим событием тысячи мелких причин для этого движения и для войны: укоры за несоблюдение континентальной системы, и герцог Ольденбургский, и движение войск в Пруссию, предпринятое (как казалось Наполеону) для того только, чтобы достигнуть вооруженного мира, и любовь и привычка французского императора к войне, совпавшая с расположением его народа, увлечение грандиозностью приготовлений, и расходы по приготовлению, и потребность приобретения таких выгод, которые бы окупили эти расходы, и одурманившие почести в Дрездене, и дипломатические переговоры, которые, по взгляду современников, были ведены с искренним желанием достижения мира и которые только уязвляли самолюбие той и другой стороны, и миллионы миллионов других причин, подделавшихся под имеющее совершиться событие, совпавших с ним.
Когда созрело яблоко и падает, – отчего оно падает? Оттого ли, что тяготеет к земле, оттого ли, что засыхает стержень, оттого ли, что сушится солнцем, что тяжелеет, что ветер трясет его, оттого ли, что стоящему внизу мальчику хочется съесть его?
Ничто не причина. Все это только совпадение тех условий, при которых совершается всякое жизненное, органическое, стихийное событие. И тот ботаник, который найдет, что яблоко падает оттого, что клетчатка разлагается и тому подобное, будет так же прав, и так же не прав, как и тот ребенок, стоящий внизу, который скажет, что яблоко упало оттого, что ему хотелось съесть его и что он молился об этом. Так же прав и не прав будет тот, кто скажет, что Наполеон пошел в Москву потому, что он захотел этого, и оттого погиб, что Александр захотел его погибели: как прав и не прав будет тот, кто скажет, что завалившаяся в миллион пудов подкопанная гора упала оттого, что последний работник ударил под нее последний раз киркою. В исторических событиях так называемые великие люди суть ярлыки, дающие наименований событию, которые, так же как ярлыки, менее всего имеют связи с самым событием.
Каждое действие их, кажущееся им произвольным для самих себя, в историческом смысле непроизвольно, а находится в связи со всем ходом истории и определено предвечно.


29 го мая Наполеон выехал из Дрездена, где он пробыл три недели, окруженный двором, составленным из принцев, герцогов, королей и даже одного императора. Наполеон перед отъездом обласкал принцев, королей и императора, которые того заслуживали, побранил королей и принцев, которыми он был не вполне доволен, одарил своими собственными, то есть взятыми у других королей, жемчугами и бриллиантами императрицу австрийскую и, нежно обняв императрицу Марию Луизу, как говорит его историк, оставил ее огорченною разлукой, которую она – эта Мария Луиза, считавшаяся его супругой, несмотря на то, что в Париже оставалась другая супруга, – казалось, не в силах была перенести. Несмотря на то, что дипломаты еще твердо верили в возможность мира и усердно работали с этой целью, несмотря на то, что император Наполеон сам писал письмо императору Александру, называя его Monsieur mon frere [Государь брат мой] и искренно уверяя, что он не желает войны и что всегда будет любить и уважать его, – он ехал к армии и отдавал на каждой станции новые приказания, имевшие целью торопить движение армии от запада к востоку. Он ехал в дорожной карете, запряженной шестериком, окруженный пажами, адъютантами и конвоем, по тракту на Позен, Торн, Данциг и Кенигсберг. В каждом из этих городов тысячи людей с трепетом и восторгом встречали его.
Армия подвигалась с запада на восток, и переменные шестерни несли его туда же. 10 го июня он догнал армию и ночевал в Вильковисском лесу, в приготовленной для него квартире, в имении польского графа.
На другой день Наполеон, обогнав армию, в коляске подъехал к Неману и, с тем чтобы осмотреть местность переправы, переоделся в польский мундир и выехал на берег.
Увидав на той стороне казаков (les Cosaques) и расстилавшиеся степи (les Steppes), в середине которых была Moscou la ville sainte, [Москва, священный город,] столица того, подобного Скифскому, государства, куда ходил Александр Македонский, – Наполеон, неожиданно для всех и противно как стратегическим, так и дипломатическим соображениям, приказал наступление, и на другой день войска его стали переходить Неман.
12 го числа рано утром он вышел из палатки, раскинутой в этот день на крутом левом берегу Немана, и смотрел в зрительную трубу на выплывающие из Вильковисского леса потоки своих войск, разливающихся по трем мостам, наведенным на Немане. Войска знали о присутствии императора, искали его глазами, и, когда находили на горе перед палаткой отделившуюся от свиты фигуру в сюртуке и шляпе, они кидали вверх шапки, кричали: «Vive l'Empereur! [Да здравствует император!] – и одни за другими, не истощаясь, вытекали, всё вытекали из огромного, скрывавшего их доселе леса и, расстрояясь, по трем мостам переходили на ту сторону.
– On fera du chemin cette fois ci. Oh! quand il s'en mele lui meme ca chauffe… Nom de Dieu… Le voila!.. Vive l'Empereur! Les voila donc les Steppes de l'Asie! Vilain pays tout de meme. Au revoir, Beauche; je te reserve le plus beau palais de Moscou. Au revoir! Bonne chance… L'as tu vu, l'Empereur? Vive l'Empereur!.. preur! Si on me fait gouverneur aux Indes, Gerard, je te fais ministre du Cachemire, c'est arrete. Vive l'Empereur! Vive! vive! vive! Les gredins de Cosaques, comme ils filent. Vive l'Empereur! Le voila! Le vois tu? Je l'ai vu deux fois comme jete vois. Le petit caporal… Je l'ai vu donner la croix a l'un des vieux… Vive l'Empereur!.. [Теперь походим! О! как он сам возьмется, дело закипит. Ей богу… Вот он… Ура, император! Так вот они, азиатские степи… Однако скверная страна. До свиданья, Боше. Я тебе оставлю лучший дворец в Москве. До свиданья, желаю успеха. Видел императора? Ура! Ежели меня сделают губернатором в Индии, я тебя сделаю министром Кашмира… Ура! Император вот он! Видишь его? Я его два раза как тебя видел. Маленький капрал… Я видел, как он навесил крест одному из стариков… Ура, император!] – говорили голоса старых и молодых людей, самых разнообразных характеров и положений в обществе. На всех лицах этих людей было одно общее выражение радости о начале давно ожидаемого похода и восторга и преданности к человеку в сером сюртуке, стоявшему на горе.
13 го июня Наполеону подали небольшую чистокровную арабскую лошадь, и он сел и поехал галопом к одному из мостов через Неман, непрестанно оглушаемый восторженными криками, которые он, очевидно, переносил только потому, что нельзя было запретить им криками этими выражать свою любовь к нему; но крики эти, сопутствующие ему везде, тяготили его и отвлекали его от военной заботы, охватившей его с того времени, как он присоединился к войску. Он проехал по одному из качавшихся на лодках мостов на ту сторону, круто повернул влево и галопом поехал по направлению к Ковно, предшествуемый замиравшими от счастия, восторженными гвардейскими конными егерями, расчищая дорогу по войскам, скакавшим впереди его. Подъехав к широкой реке Вилии, он остановился подле польского уланского полка, стоявшего на берегу.
– Виват! – также восторженно кричали поляки, расстроивая фронт и давя друг друга, для того чтобы увидать его. Наполеон осмотрел реку, слез с лошади и сел на бревно, лежавшее на берегу. По бессловесному знаку ему подали трубу, он положил ее на спину подбежавшего счастливого пажа и стал смотреть на ту сторону. Потом он углубился в рассматриванье листа карты, разложенного между бревнами. Не поднимая головы, он сказал что то, и двое его адъютантов поскакали к польским уланам.
– Что? Что он сказал? – слышалось в рядах польских улан, когда один адъютант подскакал к ним.
Было приказано, отыскав брод, перейти на ту сторону. Польский уланский полковник, красивый старый человек, раскрасневшись и путаясь в словах от волнения, спросил у адъютанта, позволено ли ему будет переплыть с своими уланами реку, не отыскивая брода. Он с очевидным страхом за отказ, как мальчик, который просит позволения сесть на лошадь, просил, чтобы ему позволили переплыть реку в глазах императора. Адъютант сказал, что, вероятно, император не будет недоволен этим излишним усердием.
Как только адъютант сказал это, старый усатый офицер с счастливым лицом и блестящими глазами, подняв кверху саблю, прокричал: «Виват! – и, скомандовав уланам следовать за собой, дал шпоры лошади и подскакал к реке. Он злобно толкнул замявшуюся под собой лошадь и бухнулся в воду, направляясь вглубь к быстрине течения. Сотни уланов поскакали за ним. Было холодно и жутко на середине и на быстрине теченья. Уланы цеплялись друг за друга, сваливались с лошадей, лошади некоторые тонули, тонули и люди, остальные старались плыть кто на седле, кто держась за гриву. Они старались плыть вперед на ту сторону и, несмотря на то, что за полверсты была переправа, гордились тем, что они плывут и тонут в этой реке под взглядами человека, сидевшего на бревне и даже не смотревшего на то, что они делали. Когда вернувшийся адъютант, выбрав удобную минуту, позволил себе обратить внимание императора на преданность поляков к его особе, маленький человек в сером сюртуке встал и, подозвав к себе Бертье, стал ходить с ним взад и вперед по берегу, отдавая ему приказания и изредка недовольно взглядывая на тонувших улан, развлекавших его внимание.
Для него было не ново убеждение в том, что присутствие его на всех концах мира, от Африки до степей Московии, одинаково поражает и повергает людей в безумие самозабвения. Он велел подать себе лошадь и поехал в свою стоянку.
Человек сорок улан потонуло в реке, несмотря на высланные на помощь лодки. Большинство прибилось назад к этому берегу. Полковник и несколько человек переплыли реку и с трудом вылезли на тот берег. Но как только они вылезли в обшлепнувшемся на них, стекающем ручьями мокром платье, они закричали: «Виват!», восторженно глядя на то место, где стоял Наполеон, но где его уже не было, и в ту минуту считали себя счастливыми.
Ввечеру Наполеон между двумя распоряжениями – одно о том, чтобы как можно скорее доставить заготовленные фальшивые русские ассигнации для ввоза в Россию, и другое о том, чтобы расстрелять саксонца, в перехваченном письме которого найдены сведения о распоряжениях по французской армии, – сделал третье распоряжение – о причислении бросившегося без нужды в реку польского полковника к когорте чести (Legion d'honneur), которой Наполеон был главою.
Qnos vult perdere – dementat. [Кого хочет погубить – лишит разума (лат.) ]


Русский император между тем более месяца уже жил в Вильне, делая смотры и маневры. Ничто не было готово для войны, которой все ожидали и для приготовления к которой император приехал из Петербурга. Общего плана действий не было. Колебания о том, какой план из всех тех, которые предлагались, должен быть принят, только еще более усилились после месячного пребывания императора в главной квартире. В трех армиях был в каждой отдельный главнокомандующий, но общего начальника над всеми армиями не было, и император не принимал на себя этого звания.
Чем дольше жил император в Вильне, тем менее и менее готовились к войне, уставши ожидать ее. Все стремления людей, окружавших государя, казалось, были направлены только на то, чтобы заставлять государя, приятно проводя время, забыть о предстоящей войне.
После многих балов и праздников у польских магнатов, у придворных и у самого государя, в июне месяце одному из польских генерал адъютантов государя пришла мысль дать обед и бал государю от лица его генерал адъютантов. Мысль эта радостно была принята всеми. Государь изъявил согласие. Генерал адъютанты собрали по подписке деньги. Особа, которая наиболее могла быть приятна государю, была приглашена быть хозяйкой бала. Граф Бенигсен, помещик Виленской губернии, предложил свой загородный дом для этого праздника, и 13 июня был назначен обед, бал, катанье на лодках и фейерверк в Закрете, загородном доме графа Бенигсена.
В тот самый день, в который Наполеоном был отдан приказ о переходе через Неман и передовые войска его, оттеснив казаков, перешли через русскую границу, Александр проводил вечер на даче Бенигсена – на бале, даваемом генерал адъютантами.
Был веселый, блестящий праздник; знатоки дела говорили, что редко собиралось в одном месте столько красавиц. Графиня Безухова в числе других русских дам, приехавших за государем из Петербурга в Вильну, была на этом бале, затемняя своей тяжелой, так называемой русской красотой утонченных польских дам. Она была замечена, и государь удостоил ее танца.
Борис Друбецкой, en garcon (холостяком), как он говорил, оставив свою жену в Москве, был также на этом бале и, хотя не генерал адъютант, был участником на большую сумму в подписке для бала. Борис теперь был богатый человек, далеко ушедший в почестях, уже не искавший покровительства, а на ровной ноге стоявший с высшими из своих сверстников.
В двенадцать часов ночи еще танцевали. Элен, не имевшая достойного кавалера, сама предложила мазурку Борису. Они сидели в третьей паре. Борис, хладнокровно поглядывая на блестящие обнаженные плечи Элен, выступавшие из темного газового с золотом платья, рассказывал про старых знакомых и вместе с тем, незаметно для самого себя и для других, ни на секунду не переставал наблюдать государя, находившегося в той же зале. Государь не танцевал; он стоял в дверях и останавливал то тех, то других теми ласковыми словами, которые он один только умел говорить.
При начале мазурки Борис видел, что генерал адъютант Балашев, одно из ближайших лиц к государю, подошел к нему и непридворно остановился близко от государя, говорившего с польской дамой. Поговорив с дамой, государь взглянул вопросительно и, видно, поняв, что Балашев поступил так только потому, что на то были важные причины, слегка кивнул даме и обратился к Балашеву. Только что Балашев начал говорить, как удивление выразилось на лице государя. Он взял под руку Балашева и пошел с ним через залу, бессознательно для себя расчищая с обеих сторон сажени на три широкую дорогу сторонившихся перед ним. Борис заметил взволнованное лицо Аракчеева, в то время как государь пошел с Балашевым. Аракчеев, исподлобья глядя на государя и посапывая красным носом, выдвинулся из толпы, как бы ожидая, что государь обратится к нему. (Борис понял, что Аракчеев завидует Балашеву и недоволен тем, что какая то, очевидно, важная, новость не через него передана государю.)
Но государь с Балашевым прошли, не замечая Аракчеева, через выходную дверь в освещенный сад. Аракчеев, придерживая шпагу и злобно оглядываясь вокруг себя, прошел шагах в двадцати за ними.
Пока Борис продолжал делать фигуры мазурки, его не переставала мучить мысль о том, какую новость привез Балашев и каким бы образом узнать ее прежде других.
В фигуре, где ему надо было выбирать дам, шепнув Элен, что он хочет взять графиню Потоцкую, которая, кажется, вышла на балкон, он, скользя ногами по паркету, выбежал в выходную дверь в сад и, заметив входящего с Балашевым на террасу государя, приостановился. Государь с Балашевым направлялись к двери. Борис, заторопившись, как будто не успев отодвинуться, почтительно прижался к притолоке и нагнул голову.
Государь с волнением лично оскорбленного человека договаривал следующие слова:
– Без объявления войны вступить в Россию. Я помирюсь только тогда, когда ни одного вооруженного неприятеля не останется на моей земле, – сказал он. Как показалось Борису, государю приятно было высказать эти слова: он был доволен формой выражения своей мысли, но был недоволен тем, что Борис услыхал их.
– Чтоб никто ничего не знал! – прибавил государь, нахмурившись. Борис понял, что это относилось к нему, и, закрыв глаза, слегка наклонил голову. Государь опять вошел в залу и еще около получаса пробыл на бале.
Борис первый узнал известие о переходе французскими войсками Немана и благодаря этому имел случай показать некоторым важным лицам, что многое, скрытое от других, бывает ему известно, и через то имел случай подняться выше во мнении этих особ.

Неожиданное известие о переходе французами Немана было особенно неожиданно после месяца несбывавшегося ожидания, и на бале! Государь, в первую минуту получения известия, под влиянием возмущения и оскорбления, нашел то, сделавшееся потом знаменитым, изречение, которое самому понравилось ему и выражало вполне его чувства. Возвратившись домой с бала, государь в два часа ночи послал за секретарем Шишковым и велел написать приказ войскам и рескрипт к фельдмаршалу князю Салтыкову, в котором он непременно требовал, чтобы были помещены слова о том, что он не помирится до тех пор, пока хотя один вооруженный француз останется на русской земле.
На другой день было написано следующее письмо к Наполеону.
«Monsieur mon frere. J'ai appris hier que malgre la loyaute avec laquelle j'ai maintenu mes engagements envers Votre Majeste, ses troupes ont franchis les frontieres de la Russie, et je recois a l'instant de Petersbourg une note par laquelle le comte Lauriston, pour cause de cette agression, annonce que Votre Majeste s'est consideree comme en etat de guerre avec moi des le moment ou le prince Kourakine a fait la demande de ses passeports. Les motifs sur lesquels le duc de Bassano fondait son refus de les lui delivrer, n'auraient jamais pu me faire supposer que cette demarche servirait jamais de pretexte a l'agression. En effet cet ambassadeur n'y a jamais ete autorise comme il l'a declare lui meme, et aussitot que j'en fus informe, je lui ai fait connaitre combien je le desapprouvais en lui donnant l'ordre de rester a son poste. Si Votre Majeste n'est pas intentionnee de verser le sang de nos peuples pour un malentendu de ce genre et qu'elle consente a retirer ses troupes du territoire russe, je regarderai ce qui s'est passe comme non avenu, et un accommodement entre nous sera possible. Dans le cas contraire, Votre Majeste, je me verrai force de repousser une attaque que rien n'a provoquee de ma part. Il depend encore de Votre Majeste d'eviter a l'humanite les calamites d'une nouvelle guerre.
Je suis, etc.
(signe) Alexandre».
[«Государь брат мой! Вчера дошло до меня, что, несмотря на прямодушие, с которым соблюдал я мои обязательства в отношении к Вашему Императорскому Величеству, войска Ваши перешли русские границы, и только лишь теперь получил из Петербурга ноту, которою граф Лористон извещает меня, по поводу сего вторжения, что Ваше Величество считаете себя в неприязненных отношениях со мною, с того времени как князь Куракин потребовал свои паспорта. Причины, на которых герцог Бассано основывал свой отказ выдать сии паспорты, никогда не могли бы заставить меня предполагать, чтобы поступок моего посла послужил поводом к нападению. И в действительности он не имел на то от меня повеления, как было объявлено им самим; и как только я узнал о сем, то немедленно выразил мое неудовольствие князю Куракину, повелев ему исполнять по прежнему порученные ему обязанности. Ежели Ваше Величество не расположены проливать кровь наших подданных из за подобного недоразумения и ежели Вы согласны вывести свои войска из русских владений, то я оставлю без внимания все происшедшее, и соглашение между нами будет возможно. В противном случае я буду принужден отражать нападение, которое ничем не было возбуждено с моей стороны. Ваше Величество, еще имеете возможность избавить человечество от бедствий новой войны.
(подписал) Александр». ]


13 го июня, в два часа ночи, государь, призвав к себе Балашева и прочтя ему свое письмо к Наполеону, приказал ему отвезти это письмо и лично передать французскому императору. Отправляя Балашева, государь вновь повторил ему слова о том, что он не помирится до тех пор, пока останется хотя один вооруженный неприятель на русской земле, и приказал непременно передать эти слова Наполеону. Государь не написал этих слов в письме, потому что он чувствовал с своим тактом, что слова эти неудобны для передачи в ту минуту, когда делается последняя попытка примирения; но он непременно приказал Балашеву передать их лично Наполеону.
Выехав в ночь с 13 го на 14 е июня, Балашев, сопутствуемый трубачом и двумя казаками, к рассвету приехал в деревню Рыконты, на французские аванпосты по сю сторону Немана. Он был остановлен французскими кавалерийскими часовыми.
Французский гусарский унтер офицер, в малиновом мундире и мохнатой шапке, крикнул на подъезжавшего Балашева, приказывая ему остановиться. Балашев не тотчас остановился, а продолжал шагом подвигаться по дороге.
Унтер офицер, нахмурившись и проворчав какое то ругательство, надвинулся грудью лошади на Балашева, взялся за саблю и грубо крикнул на русского генерала, спрашивая его: глух ли он, что не слышит того, что ему говорят. Балашев назвал себя. Унтер офицер послал солдата к офицеру.
Не обращая на Балашева внимания, унтер офицер стал говорить с товарищами о своем полковом деле и не глядел на русского генерала.
Необычайно странно было Балашеву, после близости к высшей власти и могуществу, после разговора три часа тому назад с государем и вообще привыкшему по своей службе к почестям, видеть тут, на русской земле, это враждебное и главное – непочтительное отношение к себе грубой силы.
Солнце только начинало подниматься из за туч; в воздухе было свежо и росисто. По дороге из деревни выгоняли стадо. В полях один за одним, как пузырьки в воде, вспырскивали с чувыканьем жаворонки.
Балашев оглядывался вокруг себя, ожидая приезда офицера из деревни. Русские казаки, и трубач, и французские гусары молча изредка глядели друг на друга.
Французский гусарский полковник, видимо, только что с постели, выехал из деревни на красивой сытой серой лошади, сопутствуемый двумя гусарами. На офицере, на солдатах и на их лошадях был вид довольства и щегольства.
Это было то первое время кампании, когда войска еще находились в исправности, почти равной смотровой, мирной деятельности, только с оттенком нарядной воинственности в одежде и с нравственным оттенком того веселья и предприимчивости, которые всегда сопутствуют началам кампаний.
Французский полковник с трудом удерживал зевоту, но был учтив и, видимо, понимал все значение Балашева. Он провел его мимо своих солдат за цепь и сообщил, что желание его быть представленну императору будет, вероятно, тотчас же исполнено, так как императорская квартира, сколько он знает, находится недалеко.