Романов, Владимир Кириллович

Великий Князь Владимир Кириллович
Дата рождения:	30 августа 1917(1917-08-30)
Место рождения:	Борго, ВКФ
Дата смерти:	21 апреля 1992(1992-04-21) (74 года)
Место смерти:	Майами, США
Отец:	Кирилл Владимирович
Мать:	Виктория Фёдоровна
Супруга:	Леонида Георгиевна Багратион-Мухранская
Дети:	Мария Владимировна Романова
Награды и премии:

Романов Владимир Кириллович (17 (30) августа 1917, Борго, Нюландская губерния, Великое княжество Финляндское, Российская империя — 21 апреля 1992, Майами, штат Флорида, США) — общественно-политический деятель русской эмиграции, третий ребёнок и единственный сын великого князя Кирилла Владимировича, в 1924 году провозгласившего себя Императором Всероссийским, и великой княгини Виктории Фёдоровны (урождённой принцессы Саксен-Кобург-Готской, Великобританской и Ирландской). С 1924 получил титул «Великий Князь», а с 1938 года являлся претендентом на российский престол и главой Российского Императорского Дома.

Биография

Родился в Финляндии, где в то время жили его родители; его сторонники утверждают, что хотя монархия уже была свергнута, и титулы уже официально не присваивались, с момента рождения, как и его старшие сёстры, он имел титул Князь Крови Императорской, будучи правнуком ранее царствовавшего императора Александра II.

В 1924 году провозгласивший себя императором его отец присвоил Владимиру титул «Наследника-Цесаревича и Великого Князя».

После смерти отца, 12 октября 1938 года, в возрасте 21 года принял титул Великого Князя и стал считаться Главой Российского Императорского Дома шестью великими князьями и князьями крови императорской, стоящими за ним в порядке династического старшинства, а также большинством царствующих домов Европы, а также абсолютным большинством представителей Русского Зарубежья. Впоследствии члены дома Романовых критически отнеслись к провозглашению его наследницей единственной дочери, Марии Владимировны.

Жил на вилле «Кер Аргонид», построенной родителями, в городе Сэн-Бриак в Бретонском департаменте Иль и Вилен на западе Франции. Из-за начавшейся Второй Мировой Войны не успел окончить курса в Лондонском университете, но получил всестороннее частное образование, а кроме того прошел курсы Генерального Штаба. Помимо русского, свободно владел английским, французским, испанским и немецким языками.

В отличие от отца, не провозглашал себя императором, до конца жизни используя титул «великий князь», однако в кругах своих сторонников известен как «Император de jure Владимир III».

Незадолго до начала Второй Мировой Войны, в 1938 году, Владимир Кириллович Романов отвергал предположения, что он мог бы стать «регентом Украины», не желая отторгать Украину от общей страны, которую он всё ещё считал Российской империей. Такие предположения возникали в среде русской эмиграции в Париже, которая надеялась, что нацистская Германия поможет возвести на престол Великого Князя Владимира, как Правителя Украины в изгнании, и тем самым ослабить Советский Союз.

В последние дни войны Владимир Кириллович со свитой присоединился к колонне 1-й Русской Национальной Армии. Это произошло в районе самого западного города Австрии Фельдкирх. В ночь со 2-го на 3-е мая подразделения 1-й РНА пересекли границу княжества Лихтенштейн, но Владимиру Кирилловичу и его свите было отказано в убежище, и они были отправлены обратно в Австрию.

В 1952 году он обратился к западным державам и поддержал идею ведения войны против Советского Союза:

Если бы силы Запада раздавили коммунизм вовремя, нынешние планы Третьей Мировой стали бы ненужны.

9 декабря 1969 года возложил на себя знаки ордена Св. Георгия 1-й степени в связи с 200-летием его учреждения. Однако легитимность этого акта оспаривается.

Умер в апреле 1992 года, находясь с визитом в США, во Флориде, во время выступления перед американскими бизнесменами, которых призывал оказать экономическую помощь возрождающейся России.

В соответствии с завещанием его останки были доставлены в Санкт-Петербург. В Исаакиевском соборе Санкт-Петербурга его отпевал Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II как главу Российского императорского дома. Владимир Кириллович похоронен в великокняжеской усыпальнице Петропавловского собора Санкт-Петербурга.

Дом Романовых (после Петра III)

Пётр III=Екатерина II Павел I Александр I Константин Павлович Николай I Александр II Николай Александрович Александр III Николай II Алексей Николаевич Георгий Александрович Михаил Александрович Владимир Александрович Кирилл Владимирович Владимир Кириллович Борис Владимирович Андрей Владимирович Алексей Александрович Сергей Александрович Павел Александрович Дмитрий Павлович Константин Николаевич Николай Константинович Константин Константинович Дмитрий Константинович Николай Николаевич Старший Николай Николаевич Младший Пётр Николаевич Михаил Николаевич Николай Михайлович Александр Михайлович Георгий Михайлович Михаил Павлович

Вопрос о праве потомков Владимира Кирилловича на главенство в российском императорском доме

Владимир Кириллович в 1948 году женился на дочери князя Георгия Ираклиевича Багратиона, князя Мухранского, объявившего себя в эмиграции главой Дома Багратионов, Леониде Георгиевне Кёрби, урождённой княжне Багратион-Мухранской. Леонида Георгиевна ранее состояла в браке с богатым американцем шотландского происхождения Самнером Мором Кёрби (англ. Sumner Moore Kirby), с которым развелась в 1937 году и от которого имела дочь Элен (р. 1935).

Единственный ребёнок от брака Владимира Кирилловича и его супруги Леониды Георгиевны — Мария Владимировна — родилась 23 декабря 1953 года в Мадриде.

К концу жизни Владимира Кирилловича представителей Российского Императорского Дома по мужской линии, не состоявших в неравнородных, нединастических (т. н. морганатических) браках уже не оставалось. Дети же от таких браков, согласно Основным Законам Российской империи и Учреждению об Императорской фамилии, не являются членами Российского Императорского дома — великими князьями и даже князьями крови императорской. Руководствуясь этим положением императорского законодательства, Владимир Кириллович объявил своей наследницей дочь Марию Владимировну, как рождённую от равнородного брака. По Закону о престолонаследии (ст. 30 Основных законов), действительно, после прекращения мужских линий династии права на престол переходят в женские линии последнего царствовавшего государя. Достаточно сложен вопрос о равнородности брака самого Владимира Кирилловича. Часть монархистов считает его морганатическим, поскольку таковым в 1911 году был признан другой брак княжны Татьяны Константиновны с грузинским князем Багратион-Мухрани, так как в тот период не существовало акта о признании князей Багратион-Мухранских в царственном достоинстве. Это применяется в качестве аргумента о спорности прав потомства Владимира Кирилловича на главенство в Российском Императорском Доме. Другая же часть монархистов считает брак Владимира Кирилловича равнородным, ввиду того, что заключённый в 1946 году брак испанской инфанты Мерседес с князем Ираклием Георгиевичем Багратион-Мухранским был признан равнородным, поскольку к тому времени самим же Владимиром Кирилловичем, было признано царственное достоинство князей Багратион-Мухранских, как представителей Царского дома Грузии.

Источники

• Великий Князь Владимир Кириллович,Великая Княгиня Леонида Георгиевна. Россия в нашем сердце — СПб.: Издательство: «Лики России» — 1995. (Формат: 84x108/32), 160 стр. ISBN 5-87417-009-X
• Вронская Ж. Корона Российской Империи//Огонёк. 1990. № 2. С. 28 — 29.
• Вронская Ж. К Великому князю — на чашку чая//Эхо планеты. 1990. № 16. С. 34.
• Давыдова Н. Претендент на престол//Московские новости. 1990. № 31.
• Шмыгановский В. «Я давно не испытывал такого чувства гордости»//Известия. 1991. № 207. 31 августа.
• Колтыпин-Валловский П. Н. Пути монархии неисповедимы //Литературная газета. 1992. 10 января. № 1 — 2.

Ссылки

• [www.britishpathe.com/video/grand-duke-vladimir-repudiates-czar-of-russia-appo/query/Russia 1948. Великий Князь Владимир опровергает слухи о своей встрече с германским канцлером. Документальные кинокадры.]

Отрывок, характеризующий Романов, Владимир Кириллович

Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.


Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.
Перемирие для Кутузова было единственным средством выиграть время, дать отдохнуть измученному отряду Багратиона и пропустить обозы и тяжести (движение которых было скрыто от французов), хотя один лишний переход до Цнайма. Предложение перемирия давало единственную и неожиданную возможность спасти армию. Получив это известие, Кутузов немедленно послал состоявшего при нем генерал адъютанта Винценгероде в неприятельский лагерь. Винценгероде должен был не только принять перемирие, но и предложить условия капитуляции, а между тем Кутузов послал своих адъютантов назад торопить сколь возможно движение обозов всей армии по кремско цнаймской дороге. Измученный, голодный отряд Багратиона один должен был, прикрывая собой это движение обозов и всей армии, неподвижно оставаться перед неприятелем в восемь раз сильнейшим.
Ожидания Кутузова сбылись как относительно того, что предложения капитуляции, ни к чему не обязывающие, могли дать время пройти некоторой части обозов, так и относительно того, что ошибка Мюрата должна была открыться очень скоро. Как только Бонапарте, находившийся в Шенбрунне, в 25 верстах от Голлабруна, получил донесение Мюрата и проект перемирия и капитуляции, он увидел обман и написал следующее письмо к Мюрату:
Au prince Murat. Schoenbrunn, 25 brumaire en 1805 a huit heures du matin.
«II m'est impossible de trouver des termes pour vous exprimer mon mecontentement. Vous ne commandez que mon avant garde et vous n'avez pas le droit de faire d'armistice sans mon ordre. Vous me faites perdre le fruit d'une campagne. Rompez l'armistice sur le champ et Mariechez a l'ennemi. Vous lui ferez declarer,que le general qui a signe cette capitulation, n'avait pas le droit de le faire, qu'il n'y a que l'Empereur de Russie qui ait ce droit.
«Toutes les fois cependant que l'Empereur de Russie ratifierait la dite convention, je la ratifierai; mais ce n'est qu'une ruse.Mariechez, detruisez l'armee russe… vous etes en position de prendre son bagage et son artiller.
«L'aide de camp de l'Empereur de Russie est un… Les officiers ne sont rien quand ils n'ont pas de pouvoirs: celui ci n'en avait point… Les Autrichiens se sont laisse jouer pour le passage du pont de Vienne, vous vous laissez jouer par un aide de camp de l'Empereur. Napoleon».
[Принцу Мюрату. Шенбрюнн, 25 брюмера 1805 г. 8 часов утра.
Я не могу найти слов чтоб выразить вам мое неудовольствие. Вы командуете только моим авангардом и не имеете права делать перемирие без моего приказания. Вы заставляете меня потерять плоды целой кампании. Немедленно разорвите перемирие и идите против неприятеля. Вы объявите ему, что генерал, подписавший эту капитуляцию, не имел на это права, и никто не имеет, исключая лишь российского императора.
Впрочем, если российский император согласится на упомянутое условие, я тоже соглашусь; но это не что иное, как хитрость. Идите, уничтожьте русскую армию… Вы можете взять ее обозы и ее артиллерию.
Генерал адъютант российского императора обманщик… Офицеры ничего не значат, когда не имеют власти полномочия; он также не имеет его… Австрийцы дали себя обмануть при переходе венского моста, а вы даете себя обмануть адъютантам императора.
Наполеон.]
Адъютант Бонапарте во всю прыть лошади скакал с этим грозным письмом к Мюрату. Сам Бонапарте, не доверяя своим генералам, со всею гвардией двигался к полю сражения, боясь упустить готовую жертву, а 4.000 ный отряд Багратиона, весело раскладывая костры, сушился, обогревался, варил в первый раз после трех дней кашу, и никто из людей отряда не знал и не думал о том, что предстояло ему.


В четвертом часу вечера князь Андрей, настояв на своей просьбе у Кутузова, приехал в Грунт и явился к Багратиону.
Адъютант Бонапарте еще не приехал в отряд Мюрата, и сражение еще не начиналось. В отряде Багратиона ничего не знали об общем ходе дел, говорили о мире, но не верили в его возможность. Говорили о сражении и тоже не верили и в близость сражения. Багратион, зная Болконского за любимого и доверенного адъютанта, принял его с особенным начальническим отличием и снисхождением, объяснил ему, что, вероятно, нынче или завтра будет сражение, и предоставил ему полную свободу находиться при нем во время сражения или в ариергарде наблюдать за порядком отступления, «что тоже было очень важно».