Власий Севастийский

Власий Севастийский
Βλάσιος
Икона, XVII век
Рождение	III век
Смерть	ок. 316 года Севастия, Каппадокия, Римская империя
Почитается	в Православной и Католической церквях
В лике	священномучеников
День памяти	в Православной церкви 11 (24) февраля, в Католической церкви — 3 февраля
Покровитель	животных, от болезней горла
Подвижничество	мученическая смерть

Вла́сий Севасти́йский (греч. Άγιος Βλάσιος, чеш. Blažej, арм. Սուրբ Բարսեղ — Барсех; ум. ок. 316) — христианский святой, почитаемый в лике священномучеников, епископ города Севастия в римской провинции Каппадокия в Малой Азии (ныне Сивас).

Жизнеописание

Согласно Деяниям Святых, священномученик Власий жил в городе Севастии, который при императоре Диоклетиане стал административным центром провинции Малая Армения. Согласно житию и акафисту, Власий с юности отличался благочестивой жизнью, был врачом и по просьбе жителей был поставлен севастийским епископом. во время великого гонения при императоре Диоклетиане Власий утешал христиан, посещал мучеников в темницах, в частности, житие повествует о посещении им святого Евстратия Севастийского. Гонения, которые продолжил Лициний, принудили Власия и других христиан города укрыться в горах Аргоса, где епископ поддерживал и утешал гонимых. Преследования продолжались, и однажды местный правитель Агрикола приказал ловчим собрать как можно больше диких животных для истязания христиан. Ловчие заметили странное скопление разных зверей около одной пещеры. Зайдя в неё, они увидели Власия, совершавшего молитвенный подвиг, находившегося как бы в каком-то чертоге. Животные ждали, когда святой по обыкновению выйдет, чтобы благословить и исцелить их. Вернувшись назад, слуги Агриколы сообщили правителю об этом, и он приказал привести Власия к нему.

Когда ловчие вернулись и приказали Власию выйти, он с радостью вышел, сказав, что этой ночью Господь трижды призвал его словами:

Встань и принеси Мне жертву, как подобает тебе по твоему званию епископа.

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

На пути к Севастии Власий стал совершать разные чудеса призывая Имя Христово. Он исцелял людей и помогал всем, чем мог. У одной женщины был единственный сын, у которого во время еды рыбья кость засела в горле и он был при смерти. Помолившись Богу, Власий вытащил кость и спас её сына. Также на пути к нему пришла бедная вдова, у которой волк утащил единственного поросенка. Святой успокоил её и сказав, что с её поросенком всё будет хорошо, велел идти домой. Она вернулась домой, и через некоторое время волк в зубах принес живого поросенка обратно к вдове.

В Севастии святой подвергся жесточайшим пыткам, которыми местный правитель пытался сломать его веру и обратить в язычество.

Удивляясь вере святого, вдова заколола своего поросенка, сварила его и, собрав овощи и семена, отнесла их Власию в темницу, где он был взаперти. Власий принял скромный дар, вкусив пищи, и сказал следующие слова:

Женщина, таким образом совершай каждый год мою память, тогда ничто из нужного в доме твоем не оскудеет; если же кто другой уподобится тебе и будет совершать мою память, тот получит в изобилии дары Божии и благословение Господа пребудет на нём во всё время его жизни.

Агрикола велел привязать святого к дереву и строгать его тело железными гребнями для чесания шерсти, однако Власий остался верен Христу. Видя страдания святого, семь благочестивых жен последовали за Власием, собирали капли его крови, помазывались ими и были взяты воинами Агриколы. Он предложил им принести жертвы языческим богам, но они, взяв идолы, бросили их в глубину Севастийского озера. Правитель велел подвергнуть их жестоким пыткам и затем отсечь головы мечом. Одна из жен поручила двух своих сыновей попечению Власия, когда те сказали, что хотят наследовать Царствие Божие.

Через некоторое время правитель Севастии снова попытался склонить святого к язычеству, а когда Власий отказался, то пригрозил бросить его в Севастийское озеро, но святой ответил, что Христос избавит его и явит Свою силу. Перекрестив воду, Власий сошёл на озеро и стал ходить по воде. Сев посередине озера, он предложил слугам правителя, призвав своих богов, сделать то же. Язычники сошли в озеро и сразу утонули.

После этого ангел призвал священномученика Власия словами:

Исполненный Божией благодати архиерей, сойди с воды и восприми венец, уготованный тебе от Бога.

Ступив на землю, Власий стал укорять нечестивого правителя. Агрикола приговорил священномученика и двух наставляемых им отроков к смерти усекновением меча.

Перед казнью святой помолился Богу о прощении своих и людских грехов, а также о даровании помощи всем, кто будет поминать Власия. В этот момент, согласно житию, на него сошло светлое облако, из которого послышался голос:

Все прошения твои исполню, возлюбленный мой подвижник.

По преданию, тело святого Власия погребла с почестями благочестивая женщина по имени Елисса на месте казни святого. У гроба святого, по преданию, происходили исцеления христиан. Святой Власий Севастийский принял мученическую смерть около 316 года.

Почитание святого Власия

Святой Власий почитается в православной (память 11 февраля по юлианскому календарю) и католической (память 3 февраля) церквях.

Мощи святого находились в Севастии, но во времена иконоборчества в 732 году были перенесены в итальянский город Маратею, святым покровителем которого Власий считается до сих пор. Оттуда частицы мощей Власия были перенесены во многие храмы в разных странах Европы. Особо почитается святой Власий в хорватском Дубровнике, здесь в честь него освящён храм, где находится голова святого. По преданию, святой в 971 году явился жителями города и предупредил их о нападении врагов.

В Киевской Руси первый храм, посвящённый святому Власию, был заложен князем Владимиром сразу после Крещения Руси на Подоле. В нём находилась особо чтимая икона святого с частицей его мощей. Храм просуществовал до 16 века, сейчас на его месте находится Введенская церковь, один из престолов которой освящён в честь Власия Севастийского. В Москве на Арбате в 17 веке был построен каменный Храм священномученика Власия в Старой Конюшенной слободе. В Ярославле в 1714 году был освящён храм во имя святого Власия Севастийского, позже запечатлённый на картине Н. К. Рериха.

В католической традиции святой Власий Севастийский относится к «четырнадцати святым помощникам». Согласно преданию, он обладает особой благодатью Божией при врачевании болезней горла, предупреждении подавления пищей (впервые эти представления зафиксированы в VI веке в Византии). Также Власий считается покровителем домашних и диких животных, так как, согласно житию, он благословлял и исцелял приходивших к нему зверей.

В честь священномученика Власия названы многие города и селения в Европе. Имя святого популярно во Франции, Италии и славянских странах.

В православной традиции святой Власий Севастийский обычно изображается старцем с длинной бородой в омофоре и со Святым Писанием в руках. Католическая иконография изображает Святого Власия в митре, паллии, с епископским посохом и двумя скрещенными свечами.

В славянской традиции

В славянской народной традиции Власий — покровитель скота. Святого Власия звали «коровьим богом», а день его памяти — «коровьим праздником». В Новгороде во Власьев день к его иконе приносили коровье масло. У белорусов в день святого Власия («конское свято») объезжали молодых лошадей и устраивали особую трапезу. По северноукраинским представлениям, Власий «завидуе рогатою скотыною». В Сибири праздновали день святого Власия как покровителя домашнего скота. В восточной Сербии (Буджак) Власьев день считался праздником волов и рогатого скота (серб. говеђа слава), в этот день не запрягали волов.

См. также

• Сан-Браш
• Власьев день
• Власьевская церковь (Кострома)

Литература

• Бугаевская Л. А., Жаворонков П. И., Турилов А. А., Шевченко Э. В. [www.pravenc.ru/text/155013.html Власий Севастийский] // Православная энциклопедия. Том IX. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2005. — С. 102-107. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 5-89572-015-3
• Власий святой // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Власий / Толстой H. И. // Славянские древности: Этнолингвистический словарь : в 5 т. / Под общей ред. Н. И. Толстого; Институт славяноведения РАН. — М. : Международные отношения, 1995. — Т. 1: А (Август) — Г (Гусь). — С. 383–384. — ISBN 5-7133-0704-2.

Ссылки

• [pravoslavie.name/index.php?download/saints/Feb/11/life01.html Житие и страдание святого священномученика Власия, епископа Севастийского, и других, пострадавших с ним]
• [svvlasiy.narod.ru/svvlasiy.htm Акафист священномученику Власию, епископу Севастийскому]

Отрывок, характеризующий Власий Севастийский

– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]