Властелины времени (мультфильм)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Властелины времени
Les Maîtres du temps
Другие названия

Time masters (англ.)

Тип мультфильма

рисованный

Жанр

фантастика

Режиссёр

Рене Лалу

На основе

романа Стефана Вуля«Сиротка Пердиды»

Автор сценария

Мёбиус
Рене Лалу
Жан-Патрик Маншет

Композитор

Жан-Пьер Буртер
Пьер Тардье
Кристиан Занесси

Страна

Франция Франция
Венгрия
Великобритания
ФРГ
Швейцария

Длительность

78 мин.

Премьера

1982

IMDb

ID 0084315

«Властелины вре́мени» (фр. Les Maîtres du temps, венг. Az idő urai, англ. Time Masters, нем. Herrscher der Zeit, 1982) — полнометражный мультипликационный фильм Рене Лалу, совместного производства Франции, Венгрии, Великобритании, Германии (ФРГ) и Швейцарии. Экранизация романа французского писателя-фантаста Стефана Вуля «Сиротка Пердиды» (1958 год).





Сюжет

Сюжет экранизации несколько отличается от книги.

Путешественник Клод с женой Катрин и сыном Пьелем подверглись атаке шершней на планете Мортис[1]. Катрин погибла, Клод с сыном на вездеходе бежали в Зону Долонгов — деревьев, пыльца которых безвредна для человека, но опасна для шершней. Но по пути туда вездеход Клода попал в аварию. Тяжело раненый отец Пьеля, поняв, что уже не сможет спастись, успел отправить сообщение своему другу, капитану звездолёта Джаффару, и вручил передатчик сыну. Затрудняясь дать понятное шестилетнему ребёнку определение того, чем является передатчик, отец представил его как «друга До-до»[2]. Пьель успевает добежать до Зоны Долонгов, но Клод погибает при взрыве вездехода.

Джаффар получает сообщение, когда его звездолёт «Гипербола-22» держит курс на Альдебаран. На борту корабля в этот момент находится двое пассажиров, принц-князь Маттон с сестрой Белль, сбежавшие со своей планеты вместе с государственной казной и находящиеся в розыске агентами полиции Межпланетного картеля «Би-эй». Проигнорировав слабые протесты Маттона, Джаффар меняет курс и спешит на помощь Пьелю. По пути он навещает своего старого друга Силбада, который хорошо знает планету Мортис с её обитателями и сам когда-то давно пострадал от шершней (на пробитой голове кости темени заменены металлической пластиной), и убеждает его присоединиться к спасательной операции: поддерживая с Пьелем связь, Силбад сможет проконсультировать его и помочь ему продержаться на Мортисе до прибытия спасателей. Силбад развлекает Пьеля песенками и рассказами, помогает найти еду. И главное, Силбад поразительно спокоен, как будто мальчику мало что угрожает.

Маттон боится погони и пытается погубить мальчика, заманив его в озеро, около которого собираются шершни. Но Белль успешно предотвращает это. Скнюсики-телепаты Юла и Жад, маленькие летающие существа, сбежавшие с планеты Силбада на земном корабле, которые не в силах вынести отвратительные, по их мнению, мысли Маттона, выбрасывают его драгоценности в открытый космос. Маттон бежит со звездолёта на планету Гамма-10, где правит Голая Идея — сверхразумная сила, уничтожающая личность в разумных существах и превращающая их в безликих крылатых «биороботов» с белоснежной кожей. Джаффар, пытаясь спасти сбежавшего Маттона, попадает вместе с ним в плен, где их обоих ждёт «обезличивание». Во время процедуры «обезличивания» Маттон раскаивается в своих поступках и совершает подвиг, уничтожив Голую Идею ценой своей жизни. Безликие существа обретают первоначальный облик гуманоидов, высвободившаяся энергия Голой Идеи вызывает разрушения на планете, и оставшиеся в живых спасаются амфибией с помощью скнюсиков на звездолёт Джаффара.

Где-то в безднах Галактики затеряна планета Мортис. К ней из звёздных далей устремляется мужественный астронавт Жаффар. Он должен непременно спасти 6-летнего Пьеля, сына своего близкого друга, погибшего при крушении космического корабля.

Журнал «Советский экран» №6, 1985 год.

Патрульный крейсер полиции Межпланетного картеля «Би-эй» в поисках Маттона настигает звездолёт «Гипербола-22». Джаффар вместе с гуманоидами — авантюристами и сорвиголовами с сомнительной репутацией придумывает план, по которому он «сдаёт» их полиции вместе с «сокровищами» Маттона, в которые на самом деле перевоплотилось существо-мимикрист Оникс. Расчёт Джаффара прост: головорезы, благодаря помощи Оникса, быстро расправятся с полицией и захватят их корабль.

Между тем Пьель на планете знакомится с добродушным травоядным существом, похожим на забавного кентавра (которого он назвал Уни-Уни). Гуляя по лесу Долонгов, они входят в грот, где Уни-Уни погибает в результате нападения хищных ядовитых лиан, а Пьель теряет передатчик. После гибели друга мальчик, нарушив все запреты, отправился к озеру. Там на него нападают шершни…

…Джаффар, Белль, Силбад и скнюсики не успевают добраться до Мортиса: цивилизация Властелинов Времени отбросила эту планету на 60 лет в прошлое с целью колонизации. Находящийся из-за сильных перегрузок без сознания экипаж звездолёта подбирает госпитальная станция Властелинов Времени. Силбад, не выдержав перегрузок, умирает. В предсмертном бреду он зовёт друга До-до. Белль и Джаффар осенены догадкой, и скнюсики открывают им доступ в память Силбада: оказывается, он и был тем самым Пьелем, которого они так хотели спасти.

Когда Властелины Времени отбросили планету Мортис в прошлое, на планету опустился космический корабль, капитан которого по имени Макс спас Пьеля от шершней. Пьель стал сначала юнгой, потом матросом и пилотом звездолёта. Несмотря на весёлый нрав и общительность, он никому не раскрывал тайну своего происхождения: никто даже не знал, сколько ему лет.

В финале мультфильма Джаффар и Белль видят Властелина Времени, присутствуют на похоронах Силбада-Пьеля, гроб-капсула с которым уносится в открытый космос, и, взявшись за руки, провожают его в последний путь.

Роли озвучивали

Французская версия
Актёр Роль
Сади Реббу Клод
Жан Вальмо Джаффар
Мишель Элиас Силбад
Фредерик Легро Пьель
Ив-Мари Морин князь-принц Маттон
Моник Тьерри Белль
Пьер Турнёр скнюсик Юла
Патрик Бужин скнюсик Джад
Ален Кюни Ксул
Ив Бравиль Генерал
Мишель Барбе Макс
Джим Бауман бортовой компьютер Лори
Мишель Пулен Пикса
Франсуа Шометт робот
Анри Джаник солдат
Ник Стори англичанин
Габриэль Каттонд пират
Жорж Атлас Ирокез
Венгерская версия
Актёр Роль
Тамаш Вегвари Клод
Иштван Станкай Джаффар
Ференц Каллаи Силбад
Золтан Борош Пьель
Ласло Тот Тахи Маттон
Юдит Халас Белль
Петер Хауманн Юла и Жад
Отто Фюзешши
Хуго Грубер
Янош Хоркаи
Тибор Кендереши
Йожеф Кепешши
Андраш Керн
Дьёрдь Кезди
Янош Кёрменди
Геза Корокнай
Дьюла Сабо
Отто Сабо
Миклош Толнаи
Матьяш Устич
Йожеф Т. Варга
Советская версия
Фильм дублирован на киностудии «М. Горького», режиссёр дубляжа С. Фёдорова[3].
Актёр Роль
Вадим Спиридонов Джаффар
Всеволод Ларионов Сильбад
Алексей Золотницкий Маттон
Ольга Гаспарова Белль
Алексей Инжеватов Клод
Олег Мокшанцев генерал
Мария Виноградова Юла
Ольга Громова Жад
Александр Белявский Советник Икс
Николай Граббе Макс

Съёмочная группа

музыкальная тема мультфильма
Помощь по воспроизведению

Награды

  • 1982 — премия за лучший детский фильм на фестивале «Fantafestival»
  • 1983 — номинация на премию «Сатурн» в категории Лучший анимационный фильм

Прокат

Для проката на территории СССР фильм был куплен в 1983 году. В 2005 году фильм был переиздан на DVD, Издатель в России «RUSCICO».

Интересные факты

На кресле космонавта по имени Макс, спасшего Пьеля, написано «IGOR» — именно так зовется герой в оригинальной версии фильма.

Напишите отзыв о статье "Властелины времени (мультфильм)"

Примечания

  1. Оригинальное название планеты, Perdide, было изменено советским прокатчиком, вероятно, из-за неблагозвучности.
  2. В оригинале передатчик зовётся Mike.
  3. Журнал «Советский экран» № 6 1985 год.

Ссылки

  • «Властелины времени» (англ.) на сайте Internet Movie Database
  • [archivsf.narod.ru/cinema_2/maitres.htm Детальное описание сюжета в «Архиве фантастики»]
  • Олег Гаврилин, Александр Киселёв. [www.mirf.ru/Articles/art2992.htm Команда спасения. Властелины времени]. — «Мир фантастики». № 61, сентябрь 2008.
  • [www.ixbt.com/dvd/dvd_review_maitres.shtml Обзор DVD диска на ixbt.com]

Отрывок, характеризующий Властелины времени (мультфильм)

Опять Дохтурова посылают туда в Фоминское и оттуда в Малый Ярославец, в то место, где было последнее сражение с французами, и в то место, с которого, очевидно, уже начинается погибель французов, и опять много гениев и героев описывают нам в этот период кампании, но о Дохтурове ни слова, или очень мало, или сомнительно. Это то умолчание о Дохтурове очевиднее всего доказывает его достоинства.
Естественно, что для человека, не понимающего хода машины, при виде ее действия кажется, что важнейшая часть этой машины есть та щепка, которая случайно попала в нее и, мешая ее ходу, треплется в ней. Человек, не знающий устройства машины, не может понять того, что не эта портящая и мешающая делу щепка, а та маленькая передаточная шестерня, которая неслышно вертится, есть одна из существеннейших частей машины.
10 го октября, в тот самый день, как Дохтуров прошел половину дороги до Фоминского и остановился в деревне Аристове, приготавливаясь в точности исполнить отданное приказание, все французское войско, в своем судорожном движении дойдя до позиции Мюрата, как казалось, для того, чтобы дать сражение, вдруг без причины повернуло влево на новую Калужскую дорогу и стало входить в Фоминское, в котором прежде стоял один Брусье. У Дохтурова под командою в это время были, кроме Дорохова, два небольших отряда Фигнера и Сеславина.
Вечером 11 го октября Сеславин приехал в Аристово к начальству с пойманным пленным французским гвардейцем. Пленный говорил, что войска, вошедшие нынче в Фоминское, составляли авангард всей большой армии, что Наполеон был тут же, что армия вся уже пятый день вышла из Москвы. В тот же вечер дворовый человек, пришедший из Боровска, рассказал, как он видел вступление огромного войска в город. Казаки из отряда Дорохова доносили, что они видели французскую гвардию, шедшую по дороге к Боровску. Из всех этих известий стало очевидно, что там, где думали найти одну дивизию, теперь была вся армия французов, шедшая из Москвы по неожиданному направлению – по старой Калужской дороге. Дохтуров ничего не хотел предпринимать, так как ему не ясно было теперь, в чем состоит его обязанность. Ему велено было атаковать Фоминское. Но в Фоминском прежде был один Брусье, теперь была вся французская армия. Ермолов хотел поступить по своему усмотрению, но Дохтуров настаивал на том, что ему нужно иметь приказание от светлейшего. Решено было послать донесение в штаб.
Для этого избран толковый офицер, Болховитинов, который, кроме письменного донесения, должен был на словах рассказать все дело. В двенадцатом часу ночи Болховитинов, получив конверт и словесное приказание, поскакал, сопутствуемый казаком, с запасными лошадьми в главный штаб.


Ночь была темная, теплая, осенняя. Шел дождик уже четвертый день. Два раза переменив лошадей и в полтора часа проскакав тридцать верст по грязной вязкой дороге, Болховитинов во втором часу ночи был в Леташевке. Слезши у избы, на плетневом заборе которой была вывеска: «Главный штаб», и бросив лошадь, он вошел в темные сени.
– Дежурного генерала скорее! Очень важное! – проговорил он кому то, поднимавшемуся и сопевшему в темноте сеней.
– С вечера нездоровы очень были, третью ночь не спят, – заступнически прошептал денщицкий голос. – Уж вы капитана разбудите сначала.
– Очень важное, от генерала Дохтурова, – сказал Болховитинов, входя в ощупанную им растворенную дверь. Денщик прошел вперед его и стал будить кого то:
– Ваше благородие, ваше благородие – кульер.
– Что, что? от кого? – проговорил чей то сонный голос.
– От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын.
Разбуженный человек зевал и тянулся.
– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.
Выходя из избы в сырую, темную ночь, Коновницын нахмурился частью от головной усилившейся боли, частью от неприятной мысли, пришедшей ему в голову о том, как теперь взволнуется все это гнездо штабных, влиятельных людей при этом известии, в особенности Бенигсен, после Тарутина бывший на ножах с Кутузовым; как будут предлагать, спорить, приказывать, отменять. И это предчувствие неприятно ему было, хотя он и знал, что без этого нельзя.
Действительно, Толь, к которому он зашел сообщить новое известие, тотчас же стал излагать свои соображения генералу, жившему с ним, и Коновницын, молча и устало слушавший, напомнил ему, что надо идти к светлейшему.


Кутузов, как и все старые люди, мало спал по ночам. Он днем часто неожиданно задремывал; но ночью он, не раздеваясь, лежа на своей постели, большею частию не спал и думал.
Так он лежал и теперь на своей кровати, облокотив тяжелую, большую изуродованную голову на пухлую руку, и думал, открытым одним глазом присматриваясь к темноте.
С тех пор как Бенигсен, переписывавшийся с государем и имевший более всех силы в штабе, избегал его, Кутузов был спокойнее в том отношении, что его с войсками не заставят опять участвовать в бесполезных наступательных действиях. Урок Тарутинского сражения и кануна его, болезненно памятный Кутузову, тоже должен был подействовать, думал он.
«Они должны понять, что мы только можем проиграть, действуя наступательно. Терпение и время, вот мои воины богатыри!» – думал Кутузов. Он знал, что не надо срывать яблоко, пока оно зелено. Оно само упадет, когда будет зрело, а сорвешь зелено, испортишь яблоко и дерево, и сам оскомину набьешь. Он, как опытный охотник, знал, что зверь ранен, ранен так, как только могла ранить вся русская сила, но смертельно или нет, это был еще не разъясненный вопрос. Теперь, по присылкам Лористона и Бертелеми и по донесениям партизанов, Кутузов почти знал, что он ранен смертельно. Но нужны были еще доказательства, надо было ждать.
«Им хочется бежать посмотреть, как они его убили. Подождите, увидите. Все маневры, все наступления! – думал он. – К чему? Все отличиться. Точно что то веселое есть в том, чтобы драться. Они точно дети, от которых не добьешься толку, как было дело, оттого что все хотят доказать, как они умеют драться. Да не в том теперь дело.
И какие искусные маневры предлагают мне все эти! Им кажется, что, когда они выдумали две три случайности (он вспомнил об общем плане из Петербурга), они выдумали их все. А им всем нет числа!»