Власть и социальные нормы в первобытном обществе
 |
Эту статью предлагается разделить на Первобытное общество, Традиционное общество. Пояснение причин и обсуждение — на странице Википедия:К разделению/12 апреля 2015.
Возможно, она слишком велика или её содержимое не имеет логической связности, и предлагается разнести его в Первобытное общество, Традиционное общество. Не удаляйте шаблон до завершения обсуждения. Дата постановки — 12 апреля 2015. |
Власть и социальные нормы в первобытном обществе — различные формы институтов власти и общеобязательных норм поведения, сформировавшиеся на первобытной стадии развития общества. Для этого периода существования человечества характерно отсутствие политической власти и государственных институтов. Социальные нормы в этот период носят характер обычаев, традиций, обрядов и табу. В науке вопрос о том, можно ли считать данные социальные нормы правом или протоправом, является дискуссионным.
Власть в первобытном обществе
Члены первобытного общества были равны, они не делились на управляющих и управляемых, поэтому политическая власть как таковая в таком обществе отсутствовала. Однако властные институты всё же существовали: члены первобытного общества подчинялись старейшинам, вождям или предводителям, но это подчинение было основано на авторитете этих людей, подкреплённом возможностью силового воздействия на отказавшегося подчиниться[1]. Такая власть называется потестарной (лат. potestas — мощь, сила).
Социальные нормы в первобытном обществе
Жизнь в первобытном обществе (добыча пищи, брачно-семейные и иные отношения между людьми) не была хаотичной, она подчинялась определённым обычаям и традициям, в которых закреплялись ритуалы, обряды, табу (запреты совершать определённые действия) и другие правила поведения людей в определённых жизненных ситуациях[1].
Эти нормы, как правило, выполнялись добровольно: по привычке, в рамках подражания другим членам общества или в силу их полезности. Тем не менее, нарушение этих норм могло повлечь наказание, вплоть до изгнания из общины (которое практически неминуемо приводило к смерти изгнанного)[1].
Российские учёные не считают, что эти традиции и правила образуют какую-либо правовую систему; учёные других стран рассматривают эту нормативную систему как право или протоправо[1].
Напишите отзыв о статье "Власть и социальные нормы в первобытном обществе"
Примечания
Отрывок, характеризующий Власть и социальные нормы в первобытном обществе
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
