Влас Мизинец

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Влас Мизине́ц
укр. Влас Мизинець
Имя при рождении:

Василий Владимирович Матчук

Псевдонимы:

Влас Мизинец

Дата рождения:

8 мая 1907(1907-05-08)

Место рождения:

с. Заполье, Волынская губерния, Российская империя ныне Любомльский район, Волынская область

Дата смерти:

11 августа 1943(1943-08-11) (36 лет)

Место смерти:

Любомль

Гражданство:

Польша Польша
СССР СССР

Род деятельности:

поэт, публицист, революционер

Годы творчества:

1928—1941

Направление:

революционная поэзия, публицистика

Жанр:

поэзия , памфлет

Язык произведений:

украинский

Влас Мизине́ц (настоящие имя и фамилия — Василий Владимирович Матчук) (укр. Влас Мизинець; 8 мая 1907, с. Заполье Волынская губерния, Российская империя (ныне Любомльского района Волынской области, Украины) — 11 августа 1943, Любомль) — украинский поэт и публицист, активный деятель революционного подполья на Западной Украине.





Биография

Родился в крестьянской семье. Во время Первой мировой войны вместе с семьёй был эвакуирован в Курскую губернию. Окончил церковно-приходскую школу. Работал писарем у мирового судьи. Познакомился в лучшими произведениями классиков русской литературы. В 1919 вернулся на Волынь.

Член КПЗУ с 1926 года. Активный участник революционной деятельности на территориях, оккупированных польским режимом. Неоднократно за принадлежность к компартии подвергался преследованиям и арестам. Впервые, в 1929 года, затем ещё дважды побывал за решеткой — в 1930 и 1935 годах. В полицейском деле 1935 года «товарищ Влас» характеризовался, как «убеждённый коммунист и весьма опасный элемент».

Горячо приветствовал воссоединение Западной Украины с УССР. С сентября 1939 работал завучем школы в родном с. Заполье, преподавал литературу. В годы Великой Отечественной войны участвовал в подпольной борьбе против немецко-фашистских оккупантов.

Был схвачен немцами, находился в лагере для военнопленных в Хелме, из которого бежал. До следующего ареста, Василий Матчук был связным партизанского отряда в Любомле.

11 августа 1943, после ужасных пыток в фашистском застенке, расстрелян в пригороде Любомля.

Творчество

Писал автобиографические новеллы, стихи. Дебютировал в 1928 году во львовском журнале «Окна» («Вікна»). Тогда же взял себе литературный псевдоним Влас Мизинец.

Печатался в журналах «Сияние», «Работница», «Западная Украина» (Харьков), «Культура масс» (Москва), «Металеві дні» (Одесса), «Поступ» (Луцк), «Українські щоденні вісті» (США), календаре «Книга»; с 1932 года был сотрудником «Окон»; после разгрома журнала в 1934 году — в альманахе «Поцейбич».

Журнал «Окна» № 12 за 1930—1931 годы среди победителей конкурса отметил произведение «Чудо» Власа Мизинца. В УССР опубликовал сборник рассказов «Виконати!» (Харьков, 1932 год). В своих произведениях показал революционную борьбу масс, рост сознания трудящихся.

Был членом объединения революционных писателей Западной Украины «Горно», членом Союза писателей Украины.

Напишите отзыв о статье "Влас Мизинец"

Литература

  • «Письменники Радянської України», ст. 401. Бібліографічний довідник. Київ. Р. П. 1988 рік. (укр.)
  • М. І. Дубина // Влас Мизинець / Сурмачі возз'єдання: літературно-критичні нариси — Київ: Рад. письменник, 1976 — С. 193—207  (укр.)

Ссылки

  • [leksika.com.ua/13750527/ure/mizinets Василь Володимирович Матчук (Влас Мизинець)] (укр.)

Отрывок, характеризующий Влас Мизинец

– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.


В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.