Влахопулос, Николаос
| Николаос Влахопулос | |
| Νικόλαος Βλαχόπουλος | |
 майор Николаос Влахопулос на фронте Эпира, конец 1912 | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
| Принадлежность | |
| Род войск |
артиллерия |
| Звание | |
| Сражения/войны | |
Николаос Влахопулос (греч. Νικόλαος Βλαχόπουλος, 1868—1957) — греческий офицер конца XIX — начала XX веков, Генерал-лейтенант Начальник генерального штаба греческой армии в период 1923—1924 и 1927—1928 годов[1]:512.
Биография
Николаос Влахопулос родился в городе Халкида в 1868 году. Поступил в Военное училище эвэлпидов, которое закончил 9 сентября 1888 года в звании младшего лейтенанта артиллерии. Продолжил учёбу в Германии и Бельгии. По возвращению в Грецию преподавал в военном училище. В Балканские войны 1912—1913 командовал батальоном полевой артиллерии. В звании майора, в Первую Балканскую войну воевал на фронте Эпира[2]. Принял участие во всех сражениях последовавшей Второй Балканской войны против Болгарии[3].
Во время Первой мировой войны, в звании полковника, воевал на Македонском фронте, в качестве начальника штаба 4-й пехотной дивизии. Будучи повышен в звание генерал-маора в 1919 году, он принял командование базировавшейся в Афинах 2-й пехотной дивизии. Во главе 2-й дивизии принял участие в Украинском походе греческой армии против большевиков, предпринятом по просьбе Антанты[4]. В 1919 году, по мандату Антанты, Греция заняла западное побережье Малой Азии. В дальнейшем Севрский мирный договор 1920 года закрепил контроль региона за Грецией, с перспективой решения его судьбы через 5 лет, на референдуме населения[5]:16. Завязавшиеся здесь бои с кемалистами приобрели характер войны, которую греческая армия была вынуждена вести уже в одиночку. Из союзников, Италия, с самого начала поддерживала кемалистов, Франция, решая свои задачи, стала также оказывать им поддержку. Греческая армия прочно удерживала свои позиции. Вторая дивизия Влахопулоса была переброшена в Малую Азию 30 июня 1919 года. Гнерал-майор Влахопулос сменил командира Первой дивизии, полковника Н. Зафириу на посту военного коменданта Смирны[3]. Геополитическая ситуация изменилась коренным образом и стала роковой для греческого населения Малой Азии после парламентских выборов в Греции, в ноябре 1920 года. Под лозунгом «мы вернём наших парней домой» и получив поддержку, значительного в тот период, мусульманского населения, на выборах победила монархистская «Народная партия». Возвращение в Грецию германофила Константина освободило союзников от обязательств по отношению к Греции. Уинстон Черчилль, в своей работе «Aftermath» (стр. 387—388) писал: «Возвращение Константина рассторгло все союзные связи с Грецией и аннулировало все обязательства, кроме юридических. С Венизелосом мы приняли много обязательств. Но с Константином, никаких. Действительно, когда прошло первое удивление, чувство облегчения стало явным в руководящих кругах. Не было более надобности следовать антитурецкой политике»[5]:30. Влахопулос был в числе офицеров, сторонников Венизелоса, удалённых из армии[3].
Правление монархистов завершилось поражением армии и резнёй и изгнанием коренного населения Ионии. Современный английский историк Дуглас Дакин винит в исходе войны правительство монархистов, но не греческую армию, и считает, что даже в создавшихся неблагоприятных условиях, «как и при Ватерлоо, исход мог повернуться как в эту, так и в другую сторону»[6]:357. Последовало антимонархистское восстание армии сентября 1922 года Влахопулос был отозван в армию. Был членом трибунала на Процессе шести, приговорившего к смерти основных виновников Малоазийской катастрофы. В начале 1924 года (по другим источникам в конце 1923 года[7]) был назначен начальником генерального штаба. В том же году был повышен в звание генерал-лейтенанта. Влахопулос вновь был назначен начальником генштаба в период 1927—1928, после чего ушёл в отставку[3]
Дополнительная информация
Влахопулос был образованным офицером, свободно говорил на немецком, французском, итальянском и английском языках. Он также написал артиллерийский учебник для военного училища и перевёл на греческий книгу немецкого фельдмаршала фон дер Гольца, касательно греко-турецкой войны 1897 года. Влахопулос был женат, имел двух детей. Генерал-лейтенант Николаос Влахопулос умер в 1957 году[3]
Напишите отзыв о статье "Влахопулос, Николаос"
Ссылки
- ↑ Τριαντάφυλος Α. Γεροζήσης, Το Σώμα των αξιωματικών και η θέση του στη σύγχρονη Ελληνική κοινωνία (1821—1975), εκδ. Δωδώνη, ISBN 960-248-794-1
- ↑ eliaserver.elia.org.gr/elia/site/images/L101.20.JPG
- ↑ 1 2 3 4 5 Αντιστράτηγος ΒΛΑΧΟΠΟΥΛΟΣ ΝΙΚΟΛΑΟΣ του ΞΕΝΟΦΩΝΤΟΣ, ΑΜ 3705. // Συνοπτική Ιστορία του Γενικού Επιτελείου Στρατού 1901–2001. — Athens: Army History Directorate, 2001. — P. 148.
- ↑ [www.hellasarmy.gr/frame.php?id=ha Ιστορια Των Ελληνικων Ενοπλων Δυναμεων]
- ↑ 1 2 Δημήτρης Φωτιάδης, Σαγγάριος, εκδ.Φυτράκη 1974
- ↑ Douglas Dakin,The Unification of Greece 1770—1923 , ISBN 960-250-150-2
- ↑ [www.ekeo.gr/2011/11/%CE%B1%CE%BE%CE%B9%CE%BF%CE%BB%CF%8C%CE%B3%CE%B7%CF%83%CE%B7-%CE%B1%CF%81%CF%87%CE%B7%CE%B3%CF%8E%CE%BD-%CE%B3%CE%B5%CF%83-%CE%B1%CF%80%CF%8C-%CF%84%CE%BF-1901-%CE%BC%CE%AD%CF%87%CF%81%CE%B9-%CF%84/ Αξιολόγηση Αρχηγών ΓΕΣ από το 1901 μέχρι το 2011 — Δημοσκόπηση |EKEO " ΕΛΛΗΝΙΚΟ ΚΕΝΤΡΟ ΕΛΕΓΧΟΥ ΟΠΛΩΝ]
Отрывок, характеризующий Влахопулос, Николаос
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
