Влияние и адаптации произведений Толкина

Произведения Джона Р. Р. Толкина имели значительное влияние на массовую культуру XX века. Они были неоднократно адаптированы для кино, мультипликации, аудиопьес, театральной сцены, компьютерных игр. По ним созданы концептуальные альбомы, иллюстрации, комиксы. В литературе было создано большое количество подражаний книгам Толкина, их продолжений или антитез.

Сам Рональд относился к этому в целом положительно. В одном из писем издателю Милтону Уолдмену Толкин отмечал:

Некоторые из крупных историй я намеревался раскрыть во всей полноте, а иным оставить лишь место в общем замысле в виде зарисовок. Циклы должны объединиться в грандиозное целое, оставляя в то же время простор для других умов и рук, привносящих краски, и музыку, и драму. Оригинальный текст (англ.)   I would draw some of the great tales in fullness, and leave many only placed in the scheme, and sketched. The cycles should be linked to a majestic whole, and yet leave scope for other minds and hands, wielding paint and music and drama.

Экранизации

Вопрос о возможной экранизации произведений Толкина поднимался с конца 50-х годов. Сам писатель большого интереса к возможной экранизации не проявлял, но и не возражал. Первым проектом был сценарий Мортона Циммермана в 1957 году, который Джон отверг, так как, по его мнению, в нём было слишком много мистики. В частности, Гэндальф был представлен могущественным волшебником, который владеет гипнозом и телекинезом. Некоторые из проектов были откровенно экзотическими. Например, члены рок-группы The Beatles, которым понравился «Властелин Колец», хотели сделать музыкальный фильм по книге и сняться в нём сами. Пол Маккартни должен был сыграть роль Фродо, Ринго Старр — Сэма, Джордж Харрисон — Гэндальфа, а Джон Леннон — Голлума. Толкин был в шоке от такой идеи.

В 1968 году писатель продал права на экранизацию «Хоббита» и «Властелина Колец» кинокомпании United Artists за 104 тысячи фунтов стерлингов. Студия должна была произвести два фильма. Режиссёр Джон Бурмен и продюсер Сол Зэнц написали сценарий для игрового фильма по «Властелину», который имел ряд отступлений от оригинала (так, женой Арагорна должна была стать Эовин, а не Арвен). Бурмен и Зэнц консультировались с Толкином в процессе создания, но писатель умер в 1973 году, прежде чем сценарий был окончен. После смерти автора и смены руководства United Artists, которую в этот период купил концерн Metro-Goldwyn-Mayer, боссы студии потеряли интерес к «Властелину Колец» и «Хоббиту». Бурмен использовал свои наработки для создания фэнтези-фильма «Экскалибур» по мотивам эпоса о короле Артуре Пендрагоне (легенды о котором отразились и во «Властелине Колец»).

Анимационные фильмы

В 1976 году срок действия лицензии, приобретенной United Artists, истёк, а фильм так и не был снят. Сол Зэнц, давно интересовавшийся творчеством Толкина и знакомый с самим Рональдом, приобрёл права на экранизацию. Более того: он выкупил у сыновей Толкина все права на персонажей, названия, символику и любые последующие адаптации «Властелина колец» и «Хоббита», заплатив за это 16 миллионов долларов. На настоящий момент компания Зэнца Tolkien Enterprises стоит за всеми официальными экранизациями «Хоббита» и «Властелина Колец».

• Хоббит (Рэнкин/Бэсс, 1977)

Убедившись в неудаче попыток снять игровой фильм, Сол Зэнц обратился к анимации. В 1977 режиссёры-мультипликаторы Артур Рэнкин и Жюль Бэсс сняли по его заказу анимационный фильм-сказку «Хоббит». Мультфильм был ориентирован на детскую аудиторию, достаточно близко следовал тексту книги и имел некоторый успех. Например, в 1978 году он номинировался на премию «Хьюго» за лучшую постановку. В кинопрокат «Хоббит» не поступал, а был снят специально для телевидения.

• Властелин колец (Бакши, 1978)

Для «Властелина Колец» требовался более взрослый фильм. Зэнц заключил контракт с известным режиссёром-мультипликатором Ральфом Бакши. Бакши был новатором в анимации, снимавшим нестандартные и часто противоречивые фильмы, становившиеся чаще «андеграундом», чем блокбастерами. Его визитной карточкой было использование ротоскопирования: технологии, при которой персонажи рисуются поверх отснятых заранее на плёнку живых актёров. Это позволяет добиться максимальной реалистичности фигур и движений. Бакши планировал разбить сценарий на две части и снять два фильма. В первый должны были войти события «Братства Кольца» и первой половины «Двух Башен» — до битвы в Хельмовом ущелье. Сценарий Бакши был достаточно близок к книге, но также имел отличия: в нём отсутствовал Том Бомбадил, Глорфиндел был заменен Леголасом, и т. п. United Artists также принимали участие в этом проекте. Фильм Бакши оказался фантастически дорогим по тем временам: на него ушло 8 миллионов долларов США. Производство затянулось, бюджет намного превысил смету, и продюсеры вынудили режиссёра выпустить фильм в 1978 году в том виде, в каком он был готов. Работа над экранизацией в этот момент была завершена не полностью, и в позднейших интервью Бакши обвинял студию в спешке и неграмотном подходе к съёмкам и продвижению фильма.

При качественной анимации главных героев и тщательной прорисовке задних планов, «Властелин Колец» 1978 года имел множество недоделок, в том числе и в видеоряде. Многие сцены, в особенности сцены сражений и планов с большим количеством людей, представляли собой наспех раскрашенные съёмки живой массовки. Кроме того, по меркам мультипликации 70-х, рассчитанной на детскую аудиторию, фильм Бакши был мрачным, кровавым и сложным для восприятия основной аудиторией: детьми. Свою роль сыграла и непривычная для кино того времени разбивка на два фильма, в результате чего концовка не была показана.

«Властелин Колец» собрал неудовлетворительную сумму в прокате, хотя бюджет фильма и окупился. Но из-за низких сборов и высоких творческих амбиций Бакши руководители студии остались недовольны и не выделили денег на съёмки второго фильма. Некоторые идеи для продолжения вошли впоследствии в следующий фильм Ральфа, «Огонь и лёд».

• Возвращение короля (Рэнкин/Бэсс, 1980)

В поисках возможности «завершить» серию фильмов, Сол Зэнц снова обратился к Рэнкину и Бэссу, менее склонным к дорогостоящим экспериментам. Пара режиссёров сняла музыкальный мультфильм «Возвращение Короля», представляющий собой вольную экранизацию третьего тома «Властелина Колец». Этот фильм содержал наибольшее число отступлений от оригинала из всех официальных экранизаций. Содержание первых двух книг было рассказано в кратком вступительном ролике, а действие начиналось с того момента, как раненый Фродо оказывался в руках орков. Главным героем мультфильма выступил Сэм, принявший на себя основную часть действия. Фильм примечателен ярким саундтреком и большим количеством песен, которые поют персонажи или закадровый голос. Стилистика анимации «Возвращения» в точности совпадала со снятым ими же ранее «Хоббитом». Фильм был снова рассчитан на телевидение и не имел успеха, во многом из-за необычного сценария.

Кинотрилогии Питера Джексона

«Властелин колец»

Проект экранизации Толкина был заморожен на десятилетия, а некоторые начали поговаривать, будто его невозможно экранизировать в принципе. В 1997 году Зэнц снова активизировал поиски студии, которая бы воплотила его мечту. Сперва он заключил договор с компанией Miramax Films, известной компьютерной анимацией, планируя сделать мультипликационный фильм по «Властелину Колец». Но в итоге права были переданы компании New Line Cinema.

В режиссёрское кресло сел Питер Джексон, ранее известный больше по фильмам ужасов. Студия запланировала снять три полнометражных фильма с живыми актёрами. Сценарий, написанный Фрэнсис Уолш при участии самого Джексона, сильно напоминал сценарий Бакши: в нём отсутствовал Том Бомбадил, Глорфиндел был заменён на Арвен, добавлены некоторые сцены, которых не было в книге. Кроме того, появились сцена с лже-гибелью Арагорна, по-другому рассказана история встречи хоббитов и энтов, отсутствуют сцены из главы «Неурядицы в Шире». Характер Фродо сделан более пассивным и мирным. В основном же сценарий Уолш следует сюжету книги.

Съёмки проводились в Новой Зеландии, где природу сочли похожей на Средиземье, место действия книг. На роль Фродо был приглашён Элайджа Вуд. Гэндальфа сыграл Иэн Маккеллен, Арагорна — Вигго Мортенсен, Сарумана — Кристофер Ли. Саундтрек был создан обладателем «Оскара» Говардом Шором, а песня в заключительных титрах записана ирландской певицей Энией. Фильм использовал большое количество дорогостоящей компьютерной графики. Были сняты три фильма: «Братство Кольца» (2001), «Две крепости» (2002) и «Возвращение Короля» (2003).

Успех кинотрилогии был колоссальным. Сборы от проката трёх фильмов по всему миру составили суммарно порядка трёх миллиардов долларов. Все три фильма получили большое число премий, в том числе суммарно семнадцать премий «Оскар». Первый фильм получил четыре «Оскара», второй — два, а третий — одиннадцать, в том числе и главную награду за лучший фильм года. Фильмы также завоевали награды «Золотой Глобус», «Сатурн», MTV Movie Awards и BAFTA.

Обозреватели считают эту экранизацию самой удачной. Многие из них также говорят о том, что трилогия Джексона подняла популярность как самих книг, так и фильмов в жанре фэнтези.

«Хоббит»

21 марта 2011 года началась экранизация повести «Хоббит, или Туда и обратно». Изначально режиссёром был назначен Гильермо дель Торо, а Питер Джексон пересел в кресло продюсера. Однако в июне 2010 года дель Торо выбыл из проекта, и режиссёром стал сам Джексон. Первый фильм — «Хоббит: Нежданное путешествие» вышел в прокат 14 декабря 2012 года, собрав кассу более миллиарда долларов. Вторая часть «Хоббит: Пустошь Смауга» вышла 13 декабря 2013 года, третья часть, «Хоббит: Битва пяти воинств» — 10 декабря 2014 года. Общие сборы новой трилогии составили чуть менее трёх миллиардов долларов, а вот номинаций на Оскар им дали всего 7 суммарно.

Ввиду довольно небольшого объёма книги для трёх фильмов там не хватало наполнения, благодаря чему в фильмах появилось несколько сюжетных ходов, в книгах не присутствующих. Самый яркий пример - "любовный треугольник" эльфа Леголаса, эльфийки Тауриэль и гнома Кили, которому уделили немало экранного времени. Есть мнение, что прообразом стала история любви человека Берена и эльфийки Лютиэнь, являющаяся частью сюжета "Сильмариллиона".

Через некоторое время после выхода последнего фильма в сети появился сжатый вариант "Хоббита" - фанат серии вырезал из трёх фильмов лишние на его/её взгляд паузы и добавленные сюжетные линии. В результате длительность фильма составила около четырёх часов, а фокус действия переместился на Бильбо, как это и было в книге-оригинале.

Любительские и неканонические фильмы

В СССР в 1985 году был снят фильм-спектакль «Приключения хоббита» (полное название «Сказочное путешествие мистера Бильбо Беггинса, хоббита, через Дикий край, Чёрный лес, за Туманные горы туда и обратно») по мотивам повести «Хоббит, или Туда и обратно». Роль Бильбо Бэггинса в нём сыграл Михаил Данилов, Голлума — Игорь Дмитриев, Гэндальфа — Иван Краско, а текст от автора читал Зиновий Гердт.

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Помимо телеспектакля, в СССР в перестроечные и пост-перестроечные годы энтузиастами предпринимались неоднократные попытки экранизации Толкина. При этом производители этих фильмов были никак не связаны с правообладателями и не приобретали прав на съёмки. Часто их произведения не имели коммерческого успеха и не были рассчитаны на него.

В 1991 в СССР компанией «Аргус» были начаты съёмки мультфильма «Сокровища под Горой» по «Хоббиту», с Николаем Караченцовым в роли Гэндальфа. От фильма сохранилось только вступление, съёмки не были закончены.

В 1998 году на Украине был снят телесериал «Кольца Всевластия», по очень отдалённым мотивам «Властелина Колец». От оригинала в сериале остались только некоторые сюжетные линии и отдельные имена. В роли Басаргуна (аналог Голлума в сценарии) снялся известный актёр Рафаэль Котанджян.

C 2003 года в России студия ТТТ приступила к съёмкам мультфильмов по произведениям Дж. Р. Р. Толкина. Были созданы мультфильмы «Мистер Блисс» (32 мин.) 2004 год, «Кот» (2 мин. 24 сек.) 2005 год, «Олифаунт» (2 мин. 05 сек.) 2006 год, «Фаститокалон» (4 мин. 56 сек.) 2006 год, «Фириэль» (7 мин. 43 сек.) 2007 год.

В 2007 году был снят пилот (1 мин.) к масштабному проекту «Письма Рождественского Деда», который должен был, как и «Мистер Блисс» создаваться по оригинальным рисункам Толкина, однако пока этот проект заморожен по финансовым причинам. «Мистер Блисс» был показан с успехом в 2004—2005 годах на фестивалях «Звёздный мост» в Харькове, Украина, БТС-4 в Санкт-Петербурге, был проведён показ мультфильма для участников Оксфордского Толкиновского общества Кроме того, при показе на фестивале RingCon в Германии (вне конкурса), мультфильм заслужил похвальные отзывы от Алана Ли, известного иллюстратора Толкина и одного из художников Джексоновской трилогии. Мультфильм «Олифаунт» на RingCon-2006 занял 2-е место и удостоился похвал Теда Нэсмита.

Фильмография

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

• «Хоббит» (1977)
• «Властелин Колец» (1978)
• «Возвращение Короля» (1980)
• «Приключения хоббита» (1984) (фильм-спектакль)
• «Братство Кольца» (2001)
• «Две крепости» (2002)
• «Возвращение Короля» (2003)
• «Мистер Блисс» (2004)
• «Кот» (2005)
• «Олифаунт» (2006)
• «Фаститокалон» (2006)
• «Фириэль» (2007)
• «Письма Рождественского Деда» (2007)
• «Охота на Голлума» (2009)
• «Рождение надежды» (2009)
• «Хоббит: Нежданное путешествие» (2012)
• «Хоббит: Пустошь Смауга» (2013)
• «Хоббит: Битва пяти воинств» (2014)

Пародийные фильмы

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

По мере выхода фильмов кинотрилогии Питера Джексона в России также выходили они же, но пародийно деконструированные переводом Гоблина (Дмитрия Пучкова). Фильмы назывались: «Братва и кольцо», «Две сорванные башни», «Возвращение бомжа».

В 2002—2004 годах выходила пародийная трилогия «Суета вокруг колец», снятая Наталией Полянской. Помимо кинотрилогии Питера Джексона фильмы пародировали и саму книгу «Властелин колец» Толкина, обыгрывая также различия между экранизацией и литературным источником.

13 ноября 2002 года состоялась премьера эпизода сериала «South Park» «Возвращение братства кольца в две башни», пародирующего фильм Джексона.

Иллюстрации

Первые иллюстрации к книгам Толкина нарисовал сам Толкин, который обладал некоторыми художественными талантами. Первое издание «Хоббита» было в обложке, нарисованной автором. «Властелин Колец» был также издан в его оформлении.

Одним из первых иллюстраторов книг Толкина стала Паулина Бейнс, его старая знакомая и давняя поклонница. Паулина также рисовала карты Средиземья по описаниям Толкина. Кроме того, кисти Бейнс принадлежат и обложки «Хроник Нарнии» Клайва С. Льюиса. Королева Дании Маргарет, поклонница Толкина, нарисовала иллюстрации для издания «Властелина Колец» в своей стране.

Возможно, наиболее известными в своё время иллюстраторами Толкина были братья Тим и Грег Хильдебрандты. Их подарочные календари, обложки и иллюстрации насчитывают более сотни работ по «Властелину Колец» и «Хоббиту». Рисунки братьев отличались сказочностью и некоторой намеренной утрированностью. Даррелл Свит был ещё одним автором календарей по Толкину. Хильдебрандты и Свит также рисовали иллюстрации к циклу «Шаннара» Терри Брукса.

Уже после смерти Толкина иллюстрациями его книг прославились Тед Нэсмит, Донато Джанкола, Алан Ли, Джон Хоу. Двое последних также принимали участие в оформлении декораций к кинотрилогии «Властелин Колец». Антон Ломаев в 2002 году получил премию «Странник» за свои иллюстрации книг Толкина.

Пьесы

«Властелин Колец» неоднократно был поставлен на сцене театра. Все постановки осуществлялись при поддержке Саула Зейнца и Tolkien Enterprises.

Блэйк Боуден в 2003 году в Цинциннати, США, поставил три пьесы по трём частям «Властелина Колец». Музыку к пьесам писал Стив Гёрс. Часть ролей, в частности, Голлум, исполнялась марионетками.

Кевин Уоллас, продюсер Эндрю Ллойд Уэббера, вместе с Зейнцом, выступил организатором мюзикла «Властелин Колец». Аллах Рахман написал музыку, в саундтреке также приняли участие финская фолк-группа Värttinä. Премьера прошла в Торонто весной 2006 года, но на канадской сцене исполнение продолжалось всего пять месяцев. В 2007 году сокращенная версия шоу была представлена в Лондоне.

Музыка

Первые отсылки к произведениям Толкина в музыке появились в 1970-е гг. в творчестве хард-рок и прогрессив-рок групп. Наиболее известны в этом отношении Led Zeppelin, написавшие по Толкину такие песни, как «Battle of Evermore», «Ramble On» и «Misty Mountain Hop». Шведский музыкант в стиле прогрессив-рок Бо Хансон выпустил альбом «Music inspired by The Lord of the Rings» в 1972 году. Группа Camel посвятила «Властелину Колец» ряд песен на альбоме Mirage. Ряд музыкантов из разных групп записали альбом In Elven Lands: The Fellowship. Песни по Толкину были у прог-рок-группы Rush.

В 1990-е десятки рок-групп обращались к темам из произведений Толкина. В особенности это распространено в пауэр-метал и блэк-метал. Одними из наиболее успешных групп, посвятивших большое количество песен персонажам Толкина, остаются немцы Blind Guardian. Их концептуальный альбом Nightfall in Middle-Earth (Сумерки Средиземья), основанный на «Сильмариллионе», имел большой успех. Отсылки к творчеству Толкина встречаются и в некоторых других их песнях, таких как «Lord of the Rings» и «the Hobbit».

Песни о персонажах Толкина и событиях из его книг сочиняли также группы Эпидемия, Арда, Nightwish, Running Wild, Cirith Ungol, Attacker, Brocas Helm. Более экстремальные группы, такие как Battlelore и Summoning, полностью посвятили своё творчество темам Средиземья. Многие блэк-метал группы, такие как Burzum и Gorgoroth, позаимствовали свои названия из легендариума Толкина, а их участники брали псевдонимы в честь тёмных персонажей из его книг.

В меньшей степени темы из Толкина представлены в симфонической музыке. Это главным образом саундтреки к его экранизациям. Композитор Говард Шор получил премию «Оскар» за саундтрек к кинотрилогии «Властелин Колец», а ирландская певица Эния номинировалась на эту же премию за исполнение песни «May it Be» из этого фильма. Среди композиторов, писавших саундтреки к другим экранизациям — Леонард Розенман, Маури Лоус, Гленн Ярборо.

Помимо саундтреков, существует неприкладная академическая музыка, вдохновлённая образами «Властелина Колец». Композитор и мультиинструменталист Дэвид Аркенстоун записал альбом Music Inspired by Middle-Earth, сочетающий нью-эйдж, фолк и симфоническую музыку. В 2005 году композитор Алексей Курбатов написал симфонию «Властелин Колец». Премьера состоялась в 2007 году в Германии. В Дании существует оркестр под названием Tolkien Ensemble под управлением Каспара Рейффа. Он выпускает музыкальные пьесы по мотивам книг Толкина. Оркестр положил на музыку практически все стихи профессора. В 2007 году Tolkien Ensemble объединился с Говардом Шором и актёром Кристофером Ли, и провел тур, в котором исполнялся саундтрек Шора и собственные сочинения Рейффа, а Ли читал текст «от автора».

В ролевом движении, где есть большое количество поклонников Толкина, существует движение авторской песни, называемое менестрели. Многие из них исполняют песни по мотивам произведений Толкина. В частности, менестрелями из рок-ордена Тампль была поставлена фолк-рок-опера «Финрод-зонг» по мотивам одного из мифов Сильмариллиона. Песни о персонажах Толкина есть у Айрэ и Сарумана, Йовин, Лоры Провансаль, Потаня и др.

По мотивам Толкина пишут и фолк-музыку, и нью-эйдж: Дэвид Аркенстон, Za Frûmi (поющие на языке орков), и др.

В 2012 году российской фолк-группой «Мельница» была выпущена главная тема кинотрилогии «Властелина колец» Питера Джексона на русском языке.

Актёр Леонард Нимой (Спок из сериала Star Trek) записал шуточную песню «Ballad of Bilbo Baggins» и в 1968 году снял на неё клип.

Подробный список исполнителей и композиций, посвящённых книгам Толкина, см. на сайте [www.tolkien-music.com/ Tolkien Music].

Литература

Джон Р. Р. Толкин оказал большое влияние на литературу XX века, в особенности на жанр фэнтези. Некоторые исследователи даже называют его создателем этого жанра, но большинство сходится на том, что Толкин лишь развил уже существовавший жанр. Как минимум Роберт Говард с сагой о Конане безусловно признаётся более ранним представителем фэнтези. Называют также лорда Эдварда Дансени, как оказавшего решающее влияние на жанр. Джон Рональд был близким другом Клайва С. Льюиса, автора «Хроник Нарнии» и других фантастических книг, а также религиозно-философских трактатов, и их творчество оказывало влияние друг на друга.

Благодаря Толкину обрели популярность многие архетипы, на которых основана современная фэнтези. Это, в первую очередь, типажи волшебных народов — гномов, эльфов, гоблинов, троллей. Такие существа, как полурослики (хоббиты) и орки были придуманы самим Профессором и прочно вошли в традицию фэнтези наряду с подлинно мифологическими народами. Кроме того, сюжет «Властелина Колец», сам по себе основанный на архетипах сказки и рыцарского романа, послужил прототипом для многих последующих произведений. В подражание ему писали книги Терри Брукс, Деннис Маккирнан, Гельмут Пеш, Кристофер Паолини. Влияние Толкина на своё творчество признавали Роберт Джордан, Ник Перумов, Джоан Роулинг, Роберт Сальваторе, Урсула Ле Гуин и многие другие известные писатели.

Однако многие известные авторы критикуют Толкина. Так, в частности, Чайна Мьевиль, признавая, что «„Властелин колец“, бесспорно, оказал больше всего влияния на жанр фэнтези», называет его «деревенским, консервативным, анти-модернистским, до ужаса христианским и анти-интеллектуальным». Чайна критикует идеи «утешения» и «побега», которые, по мнению Толкина, должна давать фэнтези, критикует его пристрастие к неожиданному спасению героев и хэппи-эндам. Филип Пулман назвал «Властелин колец» «банальным», и добавил: «В своих книгах я спорю с „Нарнией“ Льюиса — Толкин не стоит того, чтобы с ним спорить».

Толкиноведение (толкинистика)

Творчество Джона Толкина стало предметом тщательного изучения критиками и литературоведами, породив направление известное как «толкинистика», хотя в настоящее время этот термин меняется на «толкиноведение», в противоположность «толкинизму» — эмоциональному увлечению придуманным Профессором миром Средиземья. Толкиноведческие исследования посвящены как литературным и мифологическим корням книг Толкина, так и его вымышленным языкам.

Наиболее значительный вклад в толкинистику внес сын Джона, Кристофер Толкин. После смерти отца он, при участии Гая Габриэля Кея, доработал и опубликовал его незаконченную книгу «Сильмариллион». В 1983—1996 годах он опубликовал 12-томную серию «История Средиземья», состоящую из черновиков Джона и комментариев Кристофера. На основе одного из таких черновиков в 2007 году он дописал до объёма повести отрывок «Дети Хурина».

Кристофер возглавляет организацию Tolkien Estate (рус. Наследие Толкина), обладающую правами на все произведения Джона Толкина — кроме «Хоббита» и «Властелина Колец», права на которые принадлежат Tolkien Enterprises Саула Зейнца. Соперничество между этими двумя организациями часто приводит к юридическим баталиям: так, Кристофер Толкин через суд пытался помешать съёмкам фильмов по этим книгам, настаивая на необходимости выплаты его семье 160 млн долларов.

Среди других известных исследователей-толкинистов — Том Шиппи, Кристина Скалл и Уэйн Хэммонд, Вера Чепмен, Марк Хукер, Дуглас Андерсон, Майкл Дрот, Верлин Флигер, Гельмут Пеш. Множество Толкиновских обществ разных стран объединены регистрацией в The Tolkien Society. Издается ежегодник «Tolkien Studies». Также существует организация Mythopoeic Society, вручающая «Мифопоэтическую премию» за выдающиеся произведения в области фэнтези, а также за научные работы в этой области. Премия названа в честь одноимённого стихотворения Толкина.

Единственное в России организационно оформленное Толкиновское общество Санкт-Петербурга издаёт также единственный в России непериодический толкиноведческий журнал «Палантир». Кроме того, группа энтузиастов в России и других странах мира, объединившись сначала в Неформальное творческое объединение ТТТ — Tolkien Texts Translation, позднее, после прекращения деятельности ТТТ — в Творческую группу «Elsewhere», занимается переводом НоМЕ и других, неизданных ранее в России работ Толкина.

Фанфики

Произведения Толкина породили широкий фэндом, в котором вскоре начали появляться любительские произведения по мотивам «Властелина Колец», «Сильмариллиона» и «Хоббита», т. н. фанфики. Среди них были как свободные продолжения, так и полемические «взгляды с другой стороны», и юмористические пародии. Степень соответствия канону у разных авторов и фанфиков крайне различалась, и не все поклонники Толкина принимают эти продолжения всерьёз.

Только на территории бывшего СССР, который присоединился к конвенции об охране авторских прав уже после смерти Толкина, их публикация разрешена законом. Некоторые из фанфиков имели коммерческий успех. Это, в первую очередь, «Кольцо Тьмы» известного писателя Ника Перумова, действие которой происходит в Средиземье через 300 лет после событий «Властелина Колец». Широко известна в фэндоме также «Чёрная книга Арды» Натальи Некрасовой и Натальи Васильевой, представляющая сюжет «Сильмариллиона» с точки зрения главного злодея Мелькора. Кирилл Еськов в романе «Последний кольценосец» подошёл к событиям «Властелина Колец» с точки зрения «криптоистории». Ольга Брилёва представила свою версию легенды о Берене и Лютиэн в романе-дилогии «По ту сторону рассвета». Алексей Свиридов писал пародии на произведения Толкина.

Игры

Книги Толкина послужили основой для создания множества настольных, компьютерных и видеоигр.

Настольные игры

• The Lord of the Rings Strategy Battle Game

Игры Electronic Arts

Права на разработку игры по мотивам кинолент «Властелин колец» до 31 декабря 2008 года принадлежали издателю Electronic Arts, до этого срока компанией было выпущено множество компьютерных игр.

Игры The Lord of the Rings: The Two Towers и The Lord of the Rings: The Return of the King были выпущены в 2002 и 2003 году, следом за премьерами одноимённых кинофильмов. Если «Две Крепости» были выпущены только для приставок, то «Возвращение Короля» было выпущено и под персональные компьютеры. Обе игры в качестве роликов использовали кадры из кинофильмов, а ключевые герои были озвучены теми же актёрами, что сыграли их в киноленте.

Кроме того, Electronic Arts разработала серию стратегических игр в этой вселенной — The Lord of the Rings: The Battle for Middle-earth. Позже появилось продолжение — «Битва за Средиземье 2»; для продолжения было выпущено несколько дополнений.

В конце 2005 году компанией EA для портативной игровой приставки PSP была выпущена игра The Lord of the Rings: Tactics на основе сюжета сразу всех трех фильмов.

В планах компании было также выпустить RPG Lord of the Rings: The White Council, однако разработка этой игры была заморожена..

В начале 2009 года вышел экшен с видом от третьего лица — The Lord of the Rings: Conquest. Разработчиком выступила компания Pandemic Studios. В феврале того же года вышло дополнение для Xbox 360-версии игры — Heroes and Maps Pack.

The Lord of the Rings Online

В 2007 году вышла игра «Властелин Колец Онлайн» в жанре MMORPG от компании Turbine. На территории СНГ издана IT Territory.

В 2009 году на появились дополнения для игры под названием «Копи Мории» и «Осада Лихолесья». В 2012 году вышло «Угроза Изенгарда»

Другие игры

В 1990 и 1991 году соответственно, на PC и Amiga вышли The Lord of the Rings Volume One и Lord of the Rings Volume Two: The Two Towers, ролевые игры с видом сверху, разработанные компанией Interplay. Спустя четыре года, в 1994 году вышли версии этих игр для игровой приставки SNES.

В 2002 году вышла приключенческая игра Lord of the Rings: The Fellowship of the Ring разработки Surreal Software. В отличие от более поздних игр, эта игра полностью основана на книге «Братство кольца» (а не на последующей экранизации), и представляет мир Средиземья и его персонажей глазами авторов. Игра охватывает все моменты книги, такие как продажа дома Бильбо (после того, как тот отправляется в Ривенделл) и сюжетную линию с Томом Бомбадилом.

В 2001 году появилась карточная коллекционная онлайн-игра The Lord of the Rings TCG компании Decipher, Inc.

В 2003 году была выпущена RTS The Lord of the Rings: War of the Ring от компании Liquid Entertainment.

Кроме того, поклонники серии книг и фильмов делают любительские моды и дополнения на тему «Властелина колец» для других игр. Так, было выпущено дополнение для игры «Герои Меча и Магии IV» (издавалось «пиратами» на компакт-дисках), а в октябре 2007 года вышел бесплатный мод для Rome: Total War.

«Хоббит»

По мотивам другой книги Толкина, «Хоббит, или Туда и обратно» также было выпущено несколько одноимённых игр, наиболее известной из которых стала «Хоббит» 2003 года. Игра была разработана компанией Amaze Entertainment и издана Sierra Entertainment.

Ранее, 1982 году для компьютера ZX-Spectrum 48K вышел текстовый квест The Hobbit производства британской компании Melbourne House.

Наука и техника

В честь толкиновских хоббитов были названы:

• Микропроцессор AT&T Hobbit (англ.) (США, 1992 г.).
• в конце 1980-х — начале 1990-х гг. в СССР выпускался домашний компьютер «Хоббит».

Так же названиями географических объектов Средиземья и именами персонажей, фигурирующих в произведениях Толкина, названы многие реальные географические объекты и животные.

Туризм

Места съёмки кинотрилогии Джексона в Новой Зеландии сохранены властями в неприкосновенности. Туристам показывают «Хоббитон», построенный специально к съёмкам фильма, в том числе, нору Бильбо.

Отрывок, характеризующий Влияние и адаптации произведений Толкина

Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.
Выходя из избы в сырую, темную ночь, Коновницын нахмурился частью от головной усилившейся боли, частью от неприятной мысли, пришедшей ему в голову о том, как теперь взволнуется все это гнездо штабных, влиятельных людей при этом известии, в особенности Бенигсен, после Тарутина бывший на ножах с Кутузовым; как будут предлагать, спорить, приказывать, отменять. И это предчувствие неприятно ему было, хотя он и знал, что без этого нельзя.
Действительно, Толь, к которому он зашел сообщить новое известие, тотчас же стал излагать свои соображения генералу, жившему с ним, и Коновницын, молча и устало слушавший, напомнил ему, что надо идти к светлейшему.


Кутузов, как и все старые люди, мало спал по ночам. Он днем часто неожиданно задремывал; но ночью он, не раздеваясь, лежа на своей постели, большею частию не спал и думал.
Так он лежал и теперь на своей кровати, облокотив тяжелую, большую изуродованную голову на пухлую руку, и думал, открытым одним глазом присматриваясь к темноте.
С тех пор как Бенигсен, переписывавшийся с государем и имевший более всех силы в штабе, избегал его, Кутузов был спокойнее в том отношении, что его с войсками не заставят опять участвовать в бесполезных наступательных действиях. Урок Тарутинского сражения и кануна его, болезненно памятный Кутузову, тоже должен был подействовать, думал он.
«Они должны понять, что мы только можем проиграть, действуя наступательно. Терпение и время, вот мои воины богатыри!» – думал Кутузов. Он знал, что не надо срывать яблоко, пока оно зелено. Оно само упадет, когда будет зрело, а сорвешь зелено, испортишь яблоко и дерево, и сам оскомину набьешь. Он, как опытный охотник, знал, что зверь ранен, ранен так, как только могла ранить вся русская сила, но смертельно или нет, это был еще не разъясненный вопрос. Теперь, по присылкам Лористона и Бертелеми и по донесениям партизанов, Кутузов почти знал, что он ранен смертельно. Но нужны были еще доказательства, надо было ждать.
«Им хочется бежать посмотреть, как они его убили. Подождите, увидите. Все маневры, все наступления! – думал он. – К чему? Все отличиться. Точно что то веселое есть в том, чтобы драться. Они точно дети, от которых не добьешься толку, как было дело, оттого что все хотят доказать, как они умеют драться. Да не в том теперь дело.
И какие искусные маневры предлагают мне все эти! Им кажется, что, когда они выдумали две три случайности (он вспомнил об общем плане из Петербурга), они выдумали их все. А им всем нет числа!»
Неразрешенный вопрос о том, смертельна или не смертельна ли была рана, нанесенная в Бородине, уже целый месяц висел над головой Кутузова. С одной стороны, французы заняли Москву. С другой стороны, несомненно всем существом своим Кутузов чувствовал, что тот страшный удар, в котором он вместе со всеми русскими людьми напряг все свои силы, должен был быть смертелен. Но во всяком случае нужны были доказательства, и он ждал их уже месяц, и чем дальше проходило время, тем нетерпеливее он становился. Лежа на своей постели в свои бессонные ночи, он делал то самое, что делала эта молодежь генералов, то самое, за что он упрекал их. Он придумывал все возможные случайности, в которых выразится эта верная, уже свершившаяся погибель Наполеона. Он придумывал эти случайности так же, как и молодежь, но только с той разницей, что он ничего не основывал на этих предположениях и что он видел их не две и три, а тысячи. Чем дальше он думал, тем больше их представлялось. Он придумывал всякого рода движения наполеоновской армии, всей или частей ее – к Петербургу, на него, в обход его, придумывал (чего он больше всего боялся) и ту случайность, что Наполеон станет бороться против него его же оружием, что он останется в Москве, выжидая его. Кутузов придумывал даже движение наполеоновской армии назад на Медынь и Юхнов, но одного, чего он не мог предвидеть, это того, что совершилось, того безумного, судорожного метания войска Наполеона в продолжение первых одиннадцати дней его выступления из Москвы, – метания, которое сделало возможным то, о чем все таки не смел еще тогда думать Кутузов: совершенное истребление французов. Донесения Дорохова о дивизии Брусье, известия от партизанов о бедствиях армии Наполеона, слухи о сборах к выступлению из Москвы – все подтверждало предположение, что французская армия разбита и сбирается бежать; но это были только предположения, казавшиеся важными для молодежи, но не для Кутузова. Он с своей шестидесятилетней опытностью знал, какой вес надо приписывать слухам, знал, как способны люди, желающие чего нибудь, группировать все известия так, что они как будто подтверждают желаемое, и знал, как в этом случае охотно упускают все противоречащее. И чем больше желал этого Кутузов, тем меньше он позволял себе этому верить. Вопрос этот занимал все его душевные силы. Все остальное было для него только привычным исполнением жизни. Таким привычным исполнением и подчинением жизни были его разговоры с штабными, письма к m me Stael, которые он писал из Тарутина, чтение романов, раздачи наград, переписка с Петербургом и т. п. Но погибель французов, предвиденная им одним, было его душевное, единственное желание.
В ночь 11 го октября он лежал, облокотившись на руку, и думал об этом.
В соседней комнате зашевелилось, и послышались шаги Толя, Коновницына и Болховитинова.
– Эй, кто там? Войдите, войди! Что новенького? – окликнул их фельдмаршал.
Пока лакей зажигал свечу, Толь рассказывал содержание известий.
– Кто привез? – спросил Кутузов с лицом, поразившим Толя, когда загорелась свеча, своей холодной строгостью.
– Не может быть сомнения, ваша светлость.
– Позови, позови его сюда!
Кутузов сидел, спустив одну ногу с кровати и навалившись большим животом на другую, согнутую ногу. Он щурил свой зрячий глаз, чтобы лучше рассмотреть посланного, как будто в его чертах он хотел прочесть то, что занимало его.
– Скажи, скажи, дружок, – сказал он Болховитинову своим тихим, старческим голосом, закрывая распахнувшуюся на груди рубашку. – Подойди, подойди поближе. Какие ты привез мне весточки? А? Наполеон из Москвы ушел? Воистину так? А?
Болховитинов подробно доносил сначала все то, что ему было приказано.
– Говори, говори скорее, не томи душу, – перебил его Кутузов.
Болховитинов рассказал все и замолчал, ожидая приказания. Толь начал было говорить что то, но Кутузов перебил его. Он хотел сказать что то, но вдруг лицо его сщурилось, сморщилось; он, махнув рукой на Толя, повернулся в противную сторону, к красному углу избы, черневшему от образов.
– Господи, создатель мой! Внял ты молитве нашей… – дрожащим голосом сказал он, сложив руки. – Спасена Россия. Благодарю тебя, господи! – И он заплакал.


Со времени этого известия и до конца кампании вся деятельность Кутузова заключается только в том, чтобы властью, хитростью, просьбами удерживать свои войска от бесполезных наступлений, маневров и столкновений с гибнущим врагом. Дохтуров идет к Малоярославцу, но Кутузов медлит со всей армией и отдает приказания об очищении Калуги, отступление за которую представляется ему весьма возможным.
Кутузов везде отступает, но неприятель, не дожидаясь его отступления, бежит назад, в противную сторону.
Историки Наполеона описывают нам искусный маневр его на Тарутино и Малоярославец и делают предположения о том, что бы было, если бы Наполеон успел проникнуть в богатые полуденные губернии.
Но не говоря о том, что ничто не мешало Наполеону идти в эти полуденные губернии (так как русская армия давала ему дорогу), историки забывают то, что армия Наполеона не могла быть спасена ничем, потому что она в самой себе несла уже тогда неизбежные условия гибели. Почему эта армия, нашедшая обильное продовольствие в Москве и не могшая удержать его, а стоптавшая его под ногами, эта армия, которая, придя в Смоленск, не разбирала продовольствия, а грабила его, почему эта армия могла бы поправиться в Калужской губернии, населенной теми же русскими, как и в Москве, и с тем же свойством огня сжигать то, что зажигают?
Армия не могла нигде поправиться. Она, с Бородинского сражения и грабежа Москвы, несла в себе уже как бы химические условия разложения.
Люди этой бывшей армии бежали с своими предводителями сами не зная куда, желая (Наполеон и каждый солдат) только одного: выпутаться лично как можно скорее из того безвыходного положения, которое, хотя и неясно, они все сознавали.
Только поэтому, на совете в Малоярославце, когда, притворяясь, что они, генералы, совещаются, подавая разные мнения, последнее мнение простодушного солдата Мутона, сказавшего то, что все думали, что надо только уйти как можно скорее, закрыло все рты, и никто, даже Наполеон, не мог сказать ничего против этой всеми сознаваемой истины.
Но хотя все и знали, что надо было уйти, оставался еще стыд сознания того, что надо бежать. И нужен был внешний толчок, который победил бы этот стыд. И толчок этот явился в нужное время. Это было так называемое у французов le Hourra de l'Empereur [императорское ура].
На другой день после совета Наполеон, рано утром, притворяясь, что хочет осматривать войска и поле прошедшего и будущего сражения, с свитой маршалов и конвоя ехал по середине линии расположения войск. Казаки, шнырявшие около добычи, наткнулись на самого императора и чуть чуть не поймали его. Ежели казаки не поймали в этот раз Наполеона, то спасло его то же, что губило французов: добыча, на которую и в Тарутине и здесь, оставляя людей, бросались казаки. Они, не обращая внимания на Наполеона, бросились на добычу, и Наполеон успел уйти.
Когда вот вот les enfants du Don [сыны Дона] могли поймать самого императора в середине его армии, ясно было, что нечего больше делать, как только бежать как можно скорее по ближайшей знакомой дороге. Наполеон, с своим сорокалетним брюшком, не чувствуя в себе уже прежней поворотливости и смелости, понял этот намек. И под влиянием страха, которого он набрался от казаков, тотчас же согласился с Мутоном и отдал, как говорят историки, приказание об отступлении назад на Смоленскую дорогу.
То, что Наполеон согласился с Мутоном и что войска пошли назад, не доказывает того, что он приказал это, но что силы, действовавшие на всю армию, в смысле направления ее по Можайской дороге, одновременно действовали и на Наполеона.


Когда человек находится в движении, он всегда придумывает себе цель этого движения. Для того чтобы идти тысячу верст, человеку необходимо думать, что что то хорошее есть за этими тысячью верст. Нужно представление об обетованной земле для того, чтобы иметь силы двигаться.
Обетованная земля при наступлении французов была Москва, при отступлении была родина. Но родина была слишком далеко, и для человека, идущего тысячу верст, непременно нужно сказать себе, забыв о конечной цели: «Нынче я приду за сорок верст на место отдыха и ночлега», и в первый переход это место отдыха заслоняет конечную цель и сосредоточивает на себе все желанья и надежды. Те стремления, которые выражаются в отдельном человеке, всегда увеличиваются в толпе.
Для французов, пошедших назад по старой Смоленской дороге, конечная цель родины была слишком отдалена, и ближайшая цель, та, к которой, в огромной пропорции усиливаясь в толпе, стремились все желанья и надежды, – была Смоленск. Не потому, чтобы люди знала, что в Смоленске было много провианту и свежих войск, не потому, чтобы им говорили это (напротив, высшие чины армии и сам Наполеон знали, что там мало провианта), но потому, что это одно могло им дать силу двигаться и переносить настоящие лишения. Они, и те, которые знали, и те, которые не знали, одинаково обманывая себя, как к обетованной земле, стремились к Смоленску.
Выйдя на большую дорогу, французы с поразительной энергией, с быстротою неслыханной побежали к своей выдуманной цели. Кроме этой причины общего стремления, связывавшей в одно целое толпы французов и придававшей им некоторую энергию, была еще другая причина, связывавшая их. Причина эта состояла в их количестве. Сама огромная масса их, как в физическом законе притяжения, притягивала к себе отдельные атомы людей. Они двигались своей стотысячной массой как целым государством.
Каждый человек из них желал только одного – отдаться в плен, избавиться от всех ужасов и несчастий. Но, с одной стороны, сила общего стремления к цели Смоленска увлекала каждою в одном и том же направлении; с другой стороны – нельзя было корпусу отдаться в плен роте, и, несмотря на то, что французы пользовались всяким удобным случаем для того, чтобы отделаться друг от друга и при малейшем приличном предлоге отдаваться в плен, предлоги эти не всегда случались. Самое число их и тесное, быстрое движение лишало их этой возможности и делало для русских не только трудным, но невозможным остановить это движение, на которое направлена была вся энергия массы французов. Механическое разрывание тела не могло ускорить дальше известного предела совершавшийся процесс разложения.
Ком снега невозможно растопить мгновенно. Существует известный предел времени, ранее которого никакие усилия тепла не могут растопить снега. Напротив, чем больше тепла, тем более крепнет остающийся снег.
Из русских военачальников никто, кроме Кутузова, не понимал этого. Когда определилось направление бегства французской армии по Смоленской дороге, тогда то, что предвидел Коновницын в ночь 11 го октября, начало сбываться. Все высшие чины армии хотели отличиться, отрезать, перехватить, полонить, опрокинуть французов, и все требовали наступления.
Кутузов один все силы свои (силы эти очень невелики у каждого главнокомандующего) употреблял на то, чтобы противодействовать наступлению.
Он не мог им сказать то, что мы говорим теперь: зачем сраженье, и загораживанье дороги, и потеря своих людей, и бесчеловечное добиванье несчастных? Зачем все это, когда от Москвы до Вязьмы без сражения растаяла одна треть этого войска? Но он говорил им, выводя из своей старческой мудрости то, что они могли бы понять, – он говорил им про золотой мост, и они смеялись над ним, клеветали его, и рвали, и метали, и куражились над убитым зверем.
Под Вязьмой Ермолов, Милорадович, Платов и другие, находясь в близости от французов, не могли воздержаться от желания отрезать и опрокинуть два французские корпуса. Кутузову, извещая его о своем намерении, они прислали в конверте, вместо донесения, лист белой бумаги.
И сколько ни старался Кутузов удержать войска, войска наши атаковали, стараясь загородить дорогу. Пехотные полки, как рассказывают, с музыкой и барабанным боем ходили в атаку и побили и потеряли тысячи людей.
Но отрезать – никого не отрезали и не опрокинули. И французское войско, стянувшись крепче от опасности, продолжало, равномерно тая, все тот же свой гибельный путь к Смоленску.



Бородинское сражение с последовавшими за ним занятием Москвы и бегством французов, без новых сражений, – есть одно из самых поучительных явлений истории.
Все историки согласны в том, что внешняя деятельность государств и народов, в их столкновениях между собой, выражается войнами; что непосредственно, вследствие больших или меньших успехов военных, увеличивается или уменьшается политическая сила государств и народов.
Как ни странны исторические описания того, как какой нибудь король или император, поссорившись с другим императором или королем, собрал войско, сразился с войском врага, одержал победу, убил три, пять, десять тысяч человек и вследствие того покорил государство и целый народ в несколько миллионов; как ни непонятно, почему поражение одной армии, одной сотой всех сил народа, заставило покориться народ, – все факты истории (насколько она нам известна) подтверждают справедливость того, что большие или меньшие успехи войска одного народа против войска другого народа суть причины или, по крайней мере, существенные признаки увеличения или уменьшения силы народов. Войско одержало победу, и тотчас же увеличились права победившего народа в ущерб побежденному. Войско понесло поражение, и тотчас же по степени поражения народ лишается прав, а при совершенном поражении своего войска совершенно покоряется.
Так было (по истории) с древнейших времен и до настоящего времени. Все войны Наполеона служат подтверждением этого правила. По степени поражения австрийских войск – Австрия лишается своих прав, и увеличиваются права и силы Франции. Победа французов под Иеной и Ауерштетом уничтожает самостоятельное существование Пруссии.
Но вдруг в 1812 м году французами одержана победа под Москвой, Москва взята, и вслед за тем, без новых сражений, не Россия перестала существовать, а перестала существовать шестисоттысячная армия, потом наполеоновская Франция. Натянуть факты на правила истории, сказать, что поле сражения в Бородине осталось за русскими, что после Москвы были сражения, уничтожившие армию Наполеона, – невозможно.
После Бородинской победы французов не было ни одного не только генерального, но сколько нибудь значительного сражения, и французская армия перестала существовать. Что это значит? Ежели бы это был пример из истории Китая, мы бы могли сказать, что это явление не историческое (лазейка историков, когда что не подходит под их мерку); ежели бы дело касалось столкновения непродолжительного, в котором участвовали бы малые количества войск, мы бы могли принять это явление за исключение; но событие это совершилось на глазах наших отцов, для которых решался вопрос жизни и смерти отечества, и война эта была величайшая из всех известных войн…
Период кампании 1812 года от Бородинского сражения до изгнания французов доказал, что выигранное сражение не только не есть причина завоевания, но даже и не постоянный признак завоевания; доказал, что сила, решающая участь народов, лежит не в завоевателях, даже на в армиях и сражениях, а в чем то другом.
Французские историки, описывая положение французского войска перед выходом из Москвы, утверждают, что все в Великой армии было в порядке, исключая кавалерии, артиллерии и обозов, да не было фуража для корма лошадей и рогатого скота. Этому бедствию не могло помочь ничто, потому что окрестные мужики жгли свое сено и не давали французам.
Выигранное сражение не принесло обычных результатов, потому что мужики Карп и Влас, которые после выступления французов приехали в Москву с подводами грабить город и вообще не выказывали лично геройских чувств, и все бесчисленное количество таких мужиков не везли сена в Москву за хорошие деньги, которые им предлагали, а жгли его.

Представим себе двух людей, вышедших на поединок с шпагами по всем правилам фехтовального искусства: фехтование продолжалось довольно долгое время; вдруг один из противников, почувствовав себя раненым – поняв, что дело это не шутка, а касается его жизни, бросил свою шпагу и, взяв первую попавшуюся дубину, начал ворочать ею. Но представим себе, что противник, так разумно употребивший лучшее и простейшее средство для достижения цели, вместе с тем воодушевленный преданиями рыцарства, захотел бы скрыть сущность дела и настаивал бы на том, что он по всем правилам искусства победил на шпагах. Можно себе представить, какая путаница и неясность произошла бы от такого описания происшедшего поединка.
Фехтовальщик, требовавший борьбы по правилам искусства, были французы; его противник, бросивший шпагу и поднявший дубину, были русские; люди, старающиеся объяснить все по правилам фехтования, – историки, которые писали об этом событии.
Со времени пожара Смоленска началась война, не подходящая ни под какие прежние предания войн. Сожжение городов и деревень, отступление после сражений, удар Бородина и опять отступление, оставление и пожар Москвы, ловля мародеров, переимка транспортов, партизанская война – все это были отступления от правил.
Наполеон чувствовал это, и с самого того времени, когда он в правильной позе фехтовальщика остановился в Москве и вместо шпаги противника увидал поднятую над собой дубину, он не переставал жаловаться Кутузову и императору Александру на то, что война велась противно всем правилам (как будто существовали какие то правила для того, чтобы убивать людей). Несмотря на жалобы французов о неисполнении правил, несмотря на то, что русским, высшим по положению людям казалось почему то стыдным драться дубиной, а хотелось по всем правилам стать в позицию en quarte или en tierce [четвертую, третью], сделать искусное выпадение в prime [первую] и т. д., – дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие.
И благо тому народу, который не как французы в 1813 году, отсалютовав по всем правилам искусства и перевернув шпагу эфесом, грациозно и учтиво передает ее великодушному победителю, а благо тому народу, который в минуту испытания, не спрашивая о том, как по правилам поступали другие в подобных случаях, с простотою и легкостью поднимает первую попавшуюся дубину и гвоздит ею до тех пор, пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменяется презрением и жалостью.


Одним из самых осязательных и выгодных отступлений от так называемых правил войны есть действие разрозненных людей против людей, жмущихся в кучу. Такого рода действия всегда проявляются в войне, принимающей народный характер. Действия эти состоят в том, что, вместо того чтобы становиться толпой против толпы, люди расходятся врозь, нападают поодиночке и тотчас же бегут, когда на них нападают большими силами, а потом опять нападают, когда представляется случай. Это делали гверильясы в Испании; это делали горцы на Кавказе; это делали русские в 1812 м году.
Войну такого рода назвали партизанскою и полагали, что, назвав ее так, объяснили ее значение. Между тем такого рода война не только не подходит ни под какие правила, но прямо противоположна известному и признанному за непогрешимое тактическому правилу. Правило это говорит, что атакующий должен сосредоточивать свои войска с тем, чтобы в момент боя быть сильнее противника.
Партизанская война (всегда успешная, как показывает история) прямо противуположна этому правилу.
Противоречие это происходит оттого, что военная наука принимает силу войск тождественною с их числительностию. Военная наука говорит, что чем больше войска, тем больше силы. Les gros bataillons ont toujours raison. [Право всегда на стороне больших армий.]
Говоря это, военная наука подобна той механике, которая, основываясь на рассмотрении сил только по отношению к их массам, сказала бы, что силы равны или не равны между собою, потому что равны или не равны их массы.
Сила (количество движения) есть произведение из массы на скорость.
В военном деле сила войска есть также произведение из массы на что то такое, на какое то неизвестное х.
Военная наука, видя в истории бесчисленное количество примеров того, что масса войск не совпадает с силой, что малые отряды побеждают большие, смутно признает существование этого неизвестного множителя и старается отыскать его то в геометрическом построении, то в вооружении, то – самое обыкновенное – в гениальности полководцев. Но подстановление всех этих значений множителя не доставляет результатов, согласных с историческими фактами.
А между тем стоит только отрешиться от установившегося, в угоду героям, ложного взгляда на действительность распоряжений высших властей во время войны для того, чтобы отыскать этот неизвестный х.
Х этот есть дух войска, то есть большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасностям всех людей, составляющих войско, совершенно независимо от того, дерутся ли люди под командой гениев или не гениев, в трех или двух линиях, дубинами или ружьями, стреляющими тридцать раз в минуту. Люди, имеющие наибольшее желание драться, всегда поставят себя и в наивыгоднейшие условия для драки.
Дух войска – есть множитель на массу, дающий произведение силы. Определить и выразить значение духа войска, этого неизвестного множителя, есть задача науки.
Задача эта возможна только тогда, когда мы перестанем произвольно подставлять вместо значения всего неизвестного Х те условия, при которых проявляется сила, как то: распоряжения полководца, вооружение и т. д., принимая их за значение множителя, а признаем это неизвестное во всей его цельности, то есть как большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасности. Тогда только, выражая уравнениями известные исторические факты, из сравнения относительного значения этого неизвестного можно надеяться на определение самого неизвестного.
Десять человек, батальонов или дивизий, сражаясь с пятнадцатью человеками, батальонами или дивизиями, победили пятнадцать, то есть убили и забрали в плен всех без остатка и сами потеряли четыре; стало быть, уничтожились с одной стороны четыре, с другой стороны пятнадцать. Следовательно, четыре были равны пятнадцати, и, следовательно, 4а:=15у. Следовательно, ж: г/==15:4. Уравнение это не дает значения неизвестного, но оно дает отношение между двумя неизвестными. И из подведения под таковые уравнения исторических различно взятых единиц (сражений, кампаний, периодов войн) получатся ряды чисел, в которых должны существовать и могут быть открыты законы.
Тактическое правило о том, что надо действовать массами при наступлении и разрозненно при отступлении, бессознательно подтверждает только ту истину, что сила войска зависит от его духа. Для того чтобы вести людей под ядра, нужно больше дисциплины, достигаемой только движением в массах, чем для того, чтобы отбиваться от нападающих. Но правило это, при котором упускается из вида дух войска, беспрестанно оказывается неверным и в особенности поразительно противоречит действительности там, где является сильный подъем или упадок духа войска, – во всех народных войнах.
Французы, отступая в 1812 м году, хотя и должны бы защищаться отдельно, по тактике, жмутся в кучу, потому что дух войска упал так, что только масса сдерживает войско вместе. Русские, напротив, по тактике должны бы были нападать массой, на деле же раздробляются, потому что дух поднят так, что отдельные лица бьют без приказания французов и не нуждаются в принуждении для того, чтобы подвергать себя трудам и опасностям.


Так называемая партизанская война началась со вступления неприятеля в Смоленск.
Прежде чем партизанская война была официально принята нашим правительством, уже тысячи людей неприятельской армии – отсталые мародеры, фуражиры – были истреблены казаками и мужиками, побивавшими этих людей так же бессознательно, как бессознательно собаки загрызают забеглую бешеную собаку. Денис Давыдов своим русским чутьем первый понял значение той страшной дубины, которая, не спрашивая правил военного искусства, уничтожала французов, и ему принадлежит слава первого шага для узаконения этого приема войны.
24 го августа был учрежден первый партизанский отряд Давыдова, и вслед за его отрядом стали учреждаться другие. Чем дальше подвигалась кампания, тем более увеличивалось число этих отрядов.
Партизаны уничтожали Великую армию по частям. Они подбирали те отпадавшие листья, которые сами собою сыпались с иссохшего дерева – французского войска, и иногда трясли это дерево. В октябре, в то время как французы бежали к Смоленску, этих партий различных величин и характеров были сотни. Были партии, перенимавшие все приемы армии, с пехотой, артиллерией, штабами, с удобствами жизни; были одни казачьи, кавалерийские; были мелкие, сборные, пешие и конные, были мужицкие и помещичьи, никому не известные. Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов.
Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, – уже прошел. Теперь уже война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.
22 го октября Денисов, бывший одним из партизанов, находился с своей партией в самом разгаре партизанской страсти. С утра он с своей партией был на ходу. Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других войск и под сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску. Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану с небольшой партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы. Двое из этих больших отрядных начальников – один поляк, другой немец – почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться каждый к своему отряду, с тем чтобы напасть на транспорт.
– Нет, бг'ат, я сам с усам, – сказал Денисов, прочтя эти бумаги, и написал немцу, что, несмотря на душевное желание, которое он имел служить под начальством столь доблестного и знаменитого генерала, он должен лишить себя этого счастья, потому что уже поступил под начальство генерала поляка. Генералу же поляку он написал то же самое, уведомляя его, что он уже поступил под начальство немца.
Распорядившись таким образом, Денисов намеревался, без донесения о том высшим начальникам, вместе с Долоховым атаковать и взять этот транспорт своими небольшими силами. Транспорт шел 22 октября от деревни Микулиной к деревне Шамшевой. С левой стороны дороги от Микулина к Шамшеву шли большие леса, местами подходившие к самой дороге, местами отдалявшиеся от дороги на версту и больше. По этим то лесам целый день, то углубляясь в середину их, то выезжая на опушку, ехал с партией Денисов, не выпуская из виду двигавшихся французов. С утра, недалеко от Микулина, там, где лес близко подходил к дороге, казаки из партии Денисова захватили две ставшие в грязи французские фуры с кавалерийскими седлами и увезли их в лес. С тех пор и до самого вечера партия, не нападая, следила за движением французов. Надо было, не испугав их, дать спокойно дойти до Шамшева и тогда, соединившись с Долоховым, который должен был к вечеру приехать на совещание к караулке в лесу (в версте от Шамшева), на рассвете пасть с двух сторон как снег на голову и побить и забрать всех разом.
Позади, в двух верстах от Микулина, там, где лес подходил к самой дороге, было оставлено шесть казаков, которые должны были донести сейчас же, как только покажутся новые колонны французов.
Впереди Шамшева точно так же Долохов должен был исследовать дорогу, чтобы знать, на каком расстоянии есть еще другие французские войска. При транспорте предполагалось тысяча пятьсот человек. У Денисова было двести человек, у Долохова могло быть столько же. Но превосходство числа не останавливало Денисова. Одно только, что еще нужно было знать ему, это то, какие именно были эти войска; и для этой цели Денисову нужно было взять языка (то есть человека из неприятельской колонны). В утреннее нападение на фуры дело сделалось с такою поспешностью, что бывших при фурах французов всех перебили и захватили живым только мальчишку барабанщика, который был отсталый и ничего не мог сказать положительно о том, какие были войска в колонне.
Нападать другой раз Денисов считал опасным, чтобы не встревожить всю колонну, и потому он послал вперед в Шамшево бывшего при его партии мужика Тихона Щербатого – захватить, ежели можно, хоть одного из бывших там французских передовых квартиргеров.


Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.