Внешняя политика Зимбабве

Внешняя политика Зимбабве — двусторонние отношения независимой Зимбабве с другими государствами. Важнейшими торгово-экономическими партнерами Зимбабве традиционно является ЮАР и Евросоюз. Кроме того, Зимбабве, как одна из беднейших стран, с 1980-х годов стала постоянным получателем зарубежной помощи, значительная доля которой идет из ЕС и США. На внешнюю политику Зимбабве большое влияние оказала неприязнь западных стран к политике возглавлявшего страну с момента независимости Р. Мугабе. В 2000-е годы против его режима США и ЕС ввели санкции, на которые власти Зимбабве отреагировали частичным поворотом политики в сторону Китая и некоторых других стран.

История

Получение в 1980 году Зимбабве независимости поставило перед ее руководством целый ряд задач, в том числе восстановление страны после завершившейся гражданской войны и проблема перераспределения земли, значительная часть которой находилась в руках белого меньшинства. Кроме того, проблемой стали отношения с ЮАР: совсем их прекратить было нельзя, так как ЮАР была одновременно основным торговым партнером Зимбабве и страной-транзитером зимбабвийских товаров, но и установить двусторонние отношения было невозможно из-за позиции международного сообщества и соседних африканских государств, которым не нравился проводимый в ЮАР режим апартеида. В этих условиях Зимбабве избрала политику лавирования. Страна в 1980-е годы вступила в такие международные организации как ООН, Африканский союз и Движение неприсоединения. Но социализм Р. Мугабе строить не стал, что позволило его стране получать зарубежную помощь, прежде всего от США. При этом Р. Мугабе сблизился с Китаем и дважды посетил Поднебесную в 1980-е. Из-за ряда резких высказываний зимбабвийского руководства в 1986 году США даже приостановили оказание стране экономической помощи, но уже в 1988 году продолжили помогать. Зимбабве осудила на словах режим апартеида в ЮАР, но значительная часть зимбабвийской промышленности осталась в южноафриканской собственности, а двусторонние отношения поддерживались в 1980—1994 годах через южноафриканское торговое представительство в Хараре. В 1994 году после прекращения апартеида между ЮАР и Зимбабве были установлены официальные отношения.

Отношения с Британским Содружеством

После получения независимости Зимбабве уже в 1980 году стала членом британского содружества наций. 20 октября 1991 года в столице Зимбабве на Совещании глав правительств стран-членов Содружества была принята Декларация Хараре, в которой в туманных выражениях было в частности описано стремление этих государств к уважению прав человека и к созданию «справедливого и честного правительства». В 2001 году в Зимбабве начались конфискации земель белого меньшинства. В этих условиях ряд «белых» стран Содружества (Великобритания, Австралия и Канада) выступили с инициативой о приостановлении членства Зимбабве в Содружестве со ссылкой на нарушение режимом Р. Мугабе принципов «Декларации Хараре». 19 марта 2002 года членство Зимбабве в Содружестве было приостановлено на 12 месяцев. Через год вопрос о восстановлении членства Зимбабве был отложен до декабря 2003 года, когда должна была пройти встреча в Абудже. Председатель Содружества О. Обасанджо посетил Зимбабве, но, не сумев примирить власти страны и оппозицию, не стал приглашать Р. Мугабе на встречу в Абуджу. В ответ Р. Мугабе 7 декабря 2003 года объявил о выходе Зимбабве из Содружества. Лидер зимбабвийской оппозиции М. Цвангираи перед выборами 2008 года обещал, что в случае его победы Зимбабве вернется в Содружество.

Отношения с Евросоюзом

Отношения с Евросоюзом имеют особое значение для Хараре, так как среди стран-членов ЕС присутствует бывшая метрополия Зимбабве — Великобритания. Отношения Зимбабве — ЕС регулируются Ломейскими соглашениями, к которым Хараре присоединилась уже в 1980 году. Страны-члены ЕС (особенно Франция, ФРГ, Швеция и Дания) оказывали Зимбабве помощь. Но особую роль играла Великобритания, которая помогла Зимбабве создать национальную армию и в отдельные годы даже была вторым внешнеторговым партнером этой страны после ЮАР. Существенные разногласия между Зимбабве и ЕС начались в апреле 2000 года, когда Европейский парламент принял резолюцию, в которой выразил беспокойство в связи с захватом ферм белого меньшинства и вмешательством режима Р. Мугабе во Вторую конголезскую войну, а также призвал Хараре провести всеобщие выборы и вывести свой контингент из Демократической Республики Конго. В феврале 2002 года в Зимбабве по туристическим визам прибыли 30 наблюдателей от ЕС, которые собирались вести мониторинг предстоящих в марте того же года президентских выборов. Но большинство из них были депортированы под предлогом, что их визы не давали им права работать наблюдателями. В феврале 2002 года Совет ЕС ввел санкции в отношении 79 зимбабвийцев, в числе которых были Р. Мугабе и его родственники, сроком на 12 месяцев с возможностью их продления. В дальнейшем санкции неоднократно продлялись, но с 2011 года Совет ЕС начал их постепенно снимать или приостанавливать и в феврале 2014 года в санкционном списке остались только сам Р. Мугабе, его жена Грейс и Зимбабвийская оборонная компания. Власти Зимбабве очень болезненно отнеслись к наложенным на страну санкциям ЕС. Режим Р. Мугабе оценили ущерб от них в 42 млрд долларов (такая цифра фигурирует в иске, предъявленном властями Зимбабве в Суд Европейского союза в 2012 году), но возможно эта цифра завышена. Кроме того, режим санкций сочетался с продолжением очень значительной помощи со стороны Евросоюза. В санкционный период ЕС продолжил финансировать Зимбабве (на здравоохранение, обеспечение продовольственной безопасности и т. п.), но, в основном, не напрямую, а через ООН, ЮНИСЕФ и другие организации. Только за 2002—2012 годы ЕС выделил около 181 млн евро. Кроме того, для фигурантов санкционного списка (в том числе для Р. Мугабе) ЕС делал исключения. Под давлением Африканского союза Р. Мугабе было позволено присутствовать на двух саммитах ЕС-Африка, проходивших в Лиссабоне (2007 год) и в Брюсселе (2014 год, на него президент Зимбабве не прибыл, так как визу не дали его супруге). Евросоюз также остается одним из крупнейших покупателей зимбабвийских товаров. В 2013 году Зимбабве экспортировала в ЕС товаров на 387 млн евро, а ее импорт из ЕС составил в этом году 240 млн евро. Основные статьи экспорта Зимбабве в ЕС (2013 год) — продукты питания и табак, металлы и изделия из них, шерсть и шкуры. Импорт Зимбабве из ЕС представлен (на 2013 год) в основном машинным и транспортным оборудованием.

Отношения с соседними странами

См. также: Ангольско-зимбабвийские отношения и южноафриканско-зимбабвийские отношения

Зимбабве и соседние страны взаимодействуют в рамках преимущественно двух региональных объединений — САДК и Африканского союза. Зимбабве вместе с некоторыми другими странами-соседями вмешалась в 1990-е годы во Вторую конголезскую войну, а также была посредником в процессе урегулирования конфликта в Анголе. Очень напряженными к концу 2000-х годов стали отношения Зимбабве с ее двумя соседями — Ботсваной и Замбией. Лидер богатой, но малонаселенной Ботсваны Ян Кхама в 2008 году отказался участвовать во встрече лидеров стран-членов САДК из-за присутствия на ней Р. Мугабе, заявив, что не признает результаты второго тура президентских выборов, который принес победу Р. Мугабе. В ответ представитель Зимбабве обвинил Ботсвану в подготовке вторжения в Зимбабве. Кроме того, экономический кризис 2008—2009 годов привел к тому, что в Ботсвану хлынул поток беженцев из Зимбабве. В 2012—2013 годах власти Ботсваны депортировали несколько десятков тысяч зимбабвийских нелегалов и приступили к строительству стены на границе с Зимбабве. Ботсвана не признала также выборы 2013 года в Зимбабве. С Замбией отношения складываются лучше. Президент Замбии Л. Мванаваса жестко осудил победу Р. Мугабе во втором туре президентских выборов 2008 года, а также пригласил в Замбию белых фермеров из Зимбабве и лидера зимбабвийской оппозиции М. Цвангираи. Однако бывшие президенты Замбии К. Каунда и Ф. Чилуба высказались более осторожно и не захотели осуждать Р. Мугабе за его земельную реформу. Самым важным африканским партнером Зимбабве остается ЮАР, на которую приходится значительная часть внешней торговли Зимбабве. Власти ЮАР неоднократно выступали посредниками между зимбабвийскими властями и оппозицией. Например, после президентских выборов 2008 года переговоры, закончившиеся формированием коалиционного правительства в Зимбабве, вел экс-президент ЮАР Т. Мбеки, уполномоченный на это САДК.

Отношения с Россией

Российско-зимбабвийские отношения складываются успешно, особенно после того, как Россия оказалась как и Зимбабве под санкциями со стороны США и ЕС. Российские компании работают в горнодобывающей отрасли Зимбабве, но товарооборот между Россией и Зимбабве по состоянию на 2013 год остается небольшим.

Отношения с США

США традиционно являются одним из доноров Зимбабве, но с 2001 года ввели санкции против этой страны. Доля США во внешней торговле Зимбабве невелика.

Смотри на Восток: Зимбабве и страны Азии

См. также: Зимбабвийско-китайские отношения

В 2003 году руководство Зимбабве провозгласило лозунг «Смотри на Восток». Причем это был именно лозунг, так как не публиковалось ни одного документа, где были бы расписаны принципы этой политики. Однако в 2000-е — 2010-е годы попытка переориентации на страны Азии осуществлялась Зимбабве на практике, выразившись прежде всего в интенсификации отношений с Китаем. КНР неоднократно (в 2005 и 2013 годах) признала прошедшие в Зимбабве выборы, а в 2008 году наложила (совместно с РФ) в Совете безопасности ООН вето на проект резолюции о введении санкций против режима Мугабе. С 2003 по 2013 годы товарооборот между КНР и Зимбабве вырос со 197 млн долларов до 1102 млн долларов. Китай стал крупным кредитором Зимбабве — в начале 2010-х годов долг этой страны перед КНР составил около 666 млн долларов. Только за 2013 году Китай вложил в экономику Зимбабве 375 млн долларов. Население Зимбабве относится к проникновению китайского капитала неоднозначно. Особые тревоги вызывала дешевизна китайских товаров, разоряющая местный бизнес, а также загрязнение китайскими предприятиями окружающей среды. Также Китай в 2000-е годы продавал Зимбабве оружие и боевую технику.

Взаимодействие с другими азиатскими странами у Зимбабве невелико по сравнению с Китаем, хотя в рамках лозунга «Смотри на Восток» был сделан ряд попыток расширить взаимодействие с ними. В 2003 году посольство Зимбабве открылось в Иране, который на тот момент страдал от западных санкций. В 2010 году президент Ирана М. Ахмадинежад посетил Хараре, после чего начались двусторонние переговоры об освоении Ираном урановых месторождений в Зимбабве в рамках его ядерной программы. Однако неизвестно, чтобы в этом направлении дело продвинулось дальше слов. Объем зимбабвийско-иранской торговли невелик — в 2011 году он составил чуть более 3 млн долларов.

Взаимодействие с Индией оказалось более плодотворным, так как в значительной мере опирались на индийскую диаспору в Зимбабве. Товарооборот между Индией и Зимбабве за период с апреля 2011 года по март 2012 года составил около 179 млн долларов. Очень тесные отношения сложились с Индонезией: двусторонний товарооборот в 2013 году составил 33,5 млн долларов.

См. также

Список дипломатических миссий Зимбабве

Отрывок, характеризующий Внешняя политика Зимбабве

Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.


Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.


17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.
Ростов с Ильиным в последний раз выпустили на перегонку лошадей в изволок перед Богучаровым, и Ростов, перегнавший Ильина, первый вскакал в улицу деревни Богучарова.
– Ты вперед взял, – говорил раскрасневшийся Ильин.
– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.


– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
– Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет?
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.
– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.
– Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе.
– Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара.
– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.
– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.