Внешняя политика Индии

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Двадцатое столетие было отмечено желанием Индии обрести своё достойное место на арене международной политики. Интеллектуальная элита, в лице Тагора, Ганди и Неру, сознательно уходила от прямолинейных трактовок в теоретизации глобального статуса той или иной державы. Это объяснялось тем, что Индия на тот момент действительно была слаба и не являлась сколь-нибудь внушительной силой по стандартным в этом отношении меркам реалполитики. В этих условиях, элита была вынуждена стремиться обращаться к самой широкой аудитории в своих рассуждениях на тему будущего для Индии и приобретения ею международной самостоятельности, и, как следствие, определённых полномочий. После независимости в 1947 году, Джх. Неру с помощью разработанной им доктрины «личного интеллектуального интереса» добился для своей страны, в условиях холодной войны и биполярного противостояния, собственного «международного голоса», который был основан не на профессионализме властных институтов Индии или реальных возможностях государства, а скорее, на крайне удачливом комбинировании легитимности власти и международном лавировании вне категорий реалполитики.[1]

Индийские амбиции в достижении уровня Глобального Лидера получили новое развитие в последние годы, когда внутренние преобразование меняют и модернизируют страну более, чем за все сорок лет с момента реформ Неру. С уверенностью можно сказать, что Индия — пример преодоления «тихой» социальной революции, когда демократия, а теперь ещё и экономический рост, создаёт новую политическую элиту, с новыми устремлениями найти место Индии на карте основных игроков Мира.

Хотя, по сравнению с предыдущими годами, как это не покажется на первый взгляд странным, варианты и поле для такого манёвра у Индии сильно ограничены. Сегодня, желание обретения одной лишь только эфемерной «гипермощи», даже при условии обретения её в конце концов, не достаточно: в крайне взаимозависимом мире, который мы наблюдаем сейчас, стандартные оценки военной и экономической мощи того или иного государства уже не работают. Они не смогут в достаточном объёме удовлетворить и Индию. Если Индия желает достигнуть реального глобального влияния, более солидного международного веса, то необходимо не просто наращивать свою военную мощь и упорядочивать свою внутреннюю экономику, добиваясь ускоренного роста ВВП, — необходимо базировать свой дальнейший успех, на взаимозависимости с «передовыми экономиками». Такую тактику, избрала для себя КНР.[2]

Конец холодной войны подразумевал под собой триумф Запада, но, фактически, обозначил лишь новый уровень «геополитического беспокойства». Европа, пытаясь быть самодостаточной в своём «новом обличии», предпринимает всё новые и новые усилия к выстраиванию иных нежели прежде отношений со своим самым близким партнёром и союзником — США. Вторым вызовом этой «геополитической неустойчивости» явился крах выстраивания панарабского национального государства, который был заменён, очагами исламского экстремизма, ожоги которых чувствуют на себе Европа, США, Азия и Африка. И, наконец, третьим, и, возможно, наиболее существенным фактором в рассматриваемом выше вопросе является возвышении Азии, и прежде всего АТР, до роли «большой кузницы мира» с Китаем в авангарде и Индией, готовой обрести себя в новой для неё роли одного из гегемонов современности.





Партнёрство с Россией

Индийский субконтинент никогда не уходил из сферы интересов российской дипломатии. Исторический курс Москвы на евро-американское сосуществование совсем не противоречит интересам РФ в Южной Азии.

Тем более что две страны связывают многолетние политико-экономические и культурные связи. Начиная с 60-х годов, Советский Союз по праву мог считать себя творцом «новой Индии»: советские специалисты работали над созданием индустриальной мощи этого южноазиатского государства и, уже в наше время, над поддержанием и развитием статуса мощной региональной державы, который страна получила при активном участии опять-таки советской дипломатии.

Впрочем, до середины 1950-х годов правление Джавахарлала Неру оценивалось в СССР крайне негативно. В отражающей официальную точку зрения публичной лекции, прочитанной в 1950 году, утверждалось:

Индия, в которой правящей партией является Национальный конгресс, якобы исповедующий учение Ганди о ненасилии, сейчас является страной, где буржуазно-помещичья диктатура проявляется в наиболее неприкрытой террористический форме. И это не случайно: террористический режим индийского правительства является ярким свидетельством слабости его социальных позиций[3]

Что касается дней сегодняшних, то "У Индии и России сложились прочные связи во многих сферах, включая экономику и внешнюю торговлю, науку и технологию, культуру, оборону, космос и атомную энергетику. Глубина отношений, их политическая и стратегическая сущность проявляются в единстве подходов как к политическим, так и экономическим проблемам. Индийские инвестиции в нефтяной проект «Сахалин-1» и помощь России в строительстве атомной электростанции в Куданкуламе на юге Индии — вот два конкретных примера успешного двустороннего сотрудничества в сфере энергетики.[4]

Россия помогает Индии и в реализации космической программы. Эти страны совместно разработали и теперь производят сверхзвуковые крылатые ракеты «Брамос». Есть и другие примеры успешного индийско-российского взаимодействия. Индия гордится тем, что на её долю приходится часть наследия Николая и Святослава Рерихов. В качестве вклада в укрепление двусторонних культурных связей Индия в 2002 году выделила значительную сумму денег для приведения в порядок и сохранения рериховских усадеб в штатах Химачал-Прадеш и Карнатака. «Мы надеемся, что наши усилия сохранить эти исторические связи станут символом культурных отношений между Индией и Россией. Они найдут своё отражение во многих новых проектах, цель которых — увековечить наше совместное культурное наследие.»[5]

И хотя 90-е годы были отмечены некоторым отдалением России от политической обстановки в Южной Азии, последние годы говорят о наращивании и восстановлении былого уровня международного партнёрства. …Тем более, что известной исторической фигурой уже в 20-х годах прошлого столетия был выдвинут тезис о стратегическом партнёрстве Советской России, Индии и Китая. Официально о стратегическом треугольнике «Москва-Пекин-Дели» принято не распространяться. Но так или иначе многие политики и средства массовой информации этих стран да и не только ведут о нём дискуссию. Многие соглашаются, что интенсификация трехстороннего сотрудничества будет способствовать созданию многополярного мира. Однако, планы создания такого «треугольника» (во главе с США) существуют и в госдепартаменте Соединённых Штатов, где Индию рассматривают как потенциальный противовес всё возрастающей роли КНР в современном мире.[2]

Прогноз развития ситуации

Какой вектор развития в данной ситуации выберет Индия, безусловно, покажет время; но уже сегодня с определенностью можно сказать, что Дели никогда не будет ограничивать себя к.-л. рамками, пускай даже и рамками «стратегического партнёрства». Поскольку вот уже 60 лет, с момента обретения независимости от британской короны, эта страна видит себя бесспорным лидером всей Южной Азии, а, в условиях современности, амбиции индийской политической элиты на глобальную роль этой страны во всём объёме современного политэкономического устройства мира уже практически не скрываются. Людской ресурс, цивилизационная составляющая и, прежде всего, условия глобализации активно способствуют реализации проекта глобального доминирования Индии, занимающей, надо сказать, «не блестящее» геополитическое положение, если иметь в виду географические границы этого государства.

Индия — Бутан

Основная статья: Международные отношения между Бутаном и Индией

Двусторонние отношения между Бутаном и Индией традиционно были близки. С момента обретения независимости в 1947 году, Индия унаследовала от Британской империи сюзеренитет над Бутаном. Хотя с того времени многое изменилось, Индия по-прежнему оказывает влияние на внешнюю политику, оборону и торговлю Бутана.

Индия была и остаётся основным партнёром Бутана, в экономике, политике, культурном обмене. На Индию приходится подавляющая доля внешнеторговых операций.[6]. Жители Индии могут почти без ограничений посещать Бутан, что значительно сложнее для жителей других стран. Бутанцы часто посещают Индию — для учёбы, лечения, паломничества, бизнеса. Многие бутанцы закончили индийские университеты. Индия поддерживает Бутан в военном отношении.

Вместе с тем Бутан относится к Индии с некоторой осторожностью, опасаясь за свой суверенитет и культурную идентичность.[6]

См. также

Напишите отзыв о статье "Внешняя политика Индии"

Примечания

  1. ↑ подготовлено на основе работы Сунила Хилнани «Индия как соединяющая сила» («India as a Bridging Power») У-т Дж. Хопкинса 2005 г.
  2. ↑ 1 2 А. Ю. Баранов — Индия: на пути к глобальному доминированию из Южной Азии, Международный институт социальных наук, 2005 год
  3. ↑ Дьякрв А. М. Индия и Пакистан. Стенограмма публичной лекции, прочитанной в Центральном лектории Всесоюзного общества по распространению политических и научных знаний в Москве. — М., 1950. — С. 29..
  4. ↑ web.archive.org/web/20040705154922/www.indianembassy.ru/docs-htm/ru/ru_05_06_t1211c_2003.htm
  5. ↑ А. Б. Ваджпаи : интервью «Российской газете» 11.11.03
  6. ↑ 1 2 [himalaya.socanth.cam.ac.uk/collections/journals/jbs/pdf/JBS_11_06.pdf Tashi Choden. Indo-Bhutan Relations Recent Trends]

Литература

  • АН СССР Ин-т народов Азии — Индия в древности: Сборник статей/АН СССР.Ин-т народов Азии.-М.: Наука, 1964
  • Антонова К. А., Бонгард-Левин Г. М., Котовский Г. Г. История Индии -М.: Изд.центр А3,МСК, 1999
  • Бонгард-Левин Г. М. Индия эпохи Маурьев /Бонгард-Левин Г. М.; АН СССР.Ин-т востоковедения.-М.: Наука, 1973.
  • Ваджпаи А. Б. Индия на пути в будущее: Сб. речей и выступлений (март 1998- сентябрь 2001 г.) /Ваджпаи А. Б.; РАН.Ин-т востоковедения.-М.: Ин-т востоковедения.
  • Гусева Н. Р. Индия в зеркале веков /Гусева Н. Р.-М.: Вече, 2002
  • Дьяков А. М. Индия во время и после Второй мировой войны: (1939—1949 гг.)/Дьяков А. М.; Ред. И. М. Рейснер; АН СССР.Ин-т востоковедения.-М.: АН СССР, 1952
  • Карпов М. Индия — среди наших внешнеполитических приоритетов /Карпов М. //Междунар. жизнь, 2001.-№ 8
  • Рогожин А. Индия на мировом рынке информационно-коммуникационных технологий /Рогожин А. //Мировая экономика и междунар.отношения, 2004.-№ 7
  • Спейт О. Х. К. Индия и Пакистан: Пер. с англ./Спейт О. Х. К.; Ред. А. М. Рябчиков-М.: Иностр.лит., 1957
  • Лунев С. И. Ведущие позиции Индии в системе международных отношений в Южной Азии и её противоборство с Пакистаном // Роль ключевых стран в международных отношениях в 1990-е годы. — М., 1995.
  • Лунев С. И. Дипломатия в Южной Азии. — М., 1997.
  • Ульциферов О. Г. Индия. Карманная энциклопедия. Сост. О. Г. Ульциферов — М.: Муравей-Гайд, 1999
  • S. Ganguly Mending Fences — Confidence and Security Buidling Measures in South Asia / Ed. by S. Ganguly and T. Greenwood. — New Delhi, 1997.
  • S. Khilnani India as a Bridging Power / Johns Hopkins University, Penguin, edition 2005
  • S.P. Cohen The Security of South Asian: Asian and American Perspectives / Ed. by S.P. Cohen. — Urbana — Chicago, 1987.
</table></td></tr></table>

Отрывок, характеризующий Внешняя политика Индии

Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.


Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Внешняя_политика_Индии&oldid=77396454»

Навигация