Внешняя политика Мали

После обретения независимости в 1960 году, Мали первоначально следовала по социалистическому пути развития и её внешняя политика была согласована идеологически с коммунистическим блоком. Приоритет отдавался развитию отношений с СССР и социалистическими странами, а официальной идеологией Мали был провозглашён марксизм-ленинизм. Несмотря на это, в 1961 году Модибо Кейта совершил визит в США, установив хорошие личные отношения с президентом Джоном Кеннеди, и со временем внешнеполитическая ориентации Мали становилась все более прагматичной и прозападной с течением времени. В 1967 году правительство вынуждено было восстановить торговые связи с Францией, вернуть страну в зону франка и принять у Парижа существенную экономическую помощь. Более того, Модибо Кейта был вынужден пойти на предоставление Франции прав широкого контроля над экономикой страны. После установления демократической формы правления в 2002 году, отношения Мали с Западом в целом и США в частности, значительно улучшились. Также Мали участвует в работе Африканского союза (в 2012 году, в связи с государственным переворотом, членство было приостановлено), а также Экономического Сообщества стран Западной Африки (ЭКОВАС).

В 2012 году в отношениях Мали с внешним миром возникли серьезные осложнения - страны ЭКОВАС ввели экономические санкции в ответ на государственный переворот, а туарегские повстанцы захватили всю северную часть страны, поставив под угрозу целостность государства. После начала их наступления на Бамако в ситуацию вмешались французские войска при значительной поддержке государств Западной и Центральной Африки.

Отрывок, характеризующий Внешняя политика Мали

Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.