Внуков, Николай Андреевич

Николай Андреевич Внуков
Место рождения:	Зарайск, Московская губерния, РСФСР, СССР
Род деятельности:	прозаик
Направление:	детская литература
Жанр:	повесть
Язык произведений:	русский
Дебют:	1958
Награды:
[publ.lib.ru/ARCHIVES/V/VNUKOV_Nikolay_Andreevich/_Vnukov_N.A..html Произведения на сайте Lib.ru]

Николай Андреевич Вну́ков (1925 - 16 июля 2011) — русский советский детский писатель. Автор приключенческих, фантастических и исторических произведений.

Биография

Николай Внуков родился 8 ноября 1925 года в городе Зарайске (ныне - Московская область). С 4-летнего возраста воспитывался в семье дяди, который служил вторым механиком на императорской яхте «Полярная звезда» (после революции он за это был осуждён и отсидел несколько лет). «Дядя Миша» много и увлекательно рассказывал племяннику о своих морских путешествиях в Англию, Данию, Норвегию...

Внуков - участник Великой Отечественной войны. В 1942 году, в Нальчике, когда немецкие войска подходили к городу, был досрочно призван в РККА. Вначале сражался в составе «Отдельного малообученного пехотного резерва». Участвуя во множестве сражений, дошёл до Вены. Затем был летом 1945-го переброшен на Дальний Восток. 8 августа СССР официально присоединился к Потсдамской декларации и объявил войну Японии. Внуков закончил Вторую мировую войну в Маньчжурии, в её древней столице Мукдене.

После войны окончил курсы горных мастеров в Магадане (1949), Ленинградский радиотехникум (1959). Работал в редакции газеты «Кабардино-Балкарская правда», был картографом, геологом, инженером-гидроакустиком.

Внуков - член СП СССР.

Входил в редакцию журнала «Костёр». Много лет руководил литературным объединением молодых детских писателей «Дружба» при издательстве «Детская литература».

Творчество

Начал печататься в 1958 году. Публиковался в журнале «Костёр», «Искорка» и других российских журналах — как взрослых, так и детских.

Автор повестей и рассказов для детей и юношества: о путешествиях, об индейцах, о Второй мировой войне и на другие темы.

Написал биографическую повесть об американском писателе О. Генри «Тот, кто называл себя О. Генри» (1968).

Повесть «Слушайте песню перьев» (1974) рассказывает о польской революционерке Станиславе Суплатович, её жизни в индейском племени и её сыне - писателе Сат-Оке и его участии в антифашистской борьбе в оккупированной фашистами Польше.

В книге «Паруса над волнами» (1979) Внуков представил вниманию читателей беллетризованные биографические очерки таких известных (и малоизвестных) моряков и судостроителей, как Генри Морган, Пол Джонс, Томас Кэвендиш, Геркулес Линтон, Джон Франклин, Иван Амосов, Иван Изылметьев, Дмитрий Лухманов, Джон Гриффит, Дональд Мак-Кей и Фердинанд Лаэш.

В повести «Один» (в журнальном варианте — «Один на один» (1982)), основанной на реальных событиях, описывается робинзонада советского подростка, выброшенного на необитаемый остров в Тихом океане. Повесть была переведена на японский язык и включена в обязательную школьную программу Японии.

Советским любителям научной фантастики известен также повестями «Энтомоптер» (о создании нового типа летательного аппарата), «Фотография Архимеда» (обе повести вошли в сборник «Фотография Архимеда» (1968)), «Путешествие не кончается» (1977), «„Сверре“ зовет на помощь» (1978). В последней повести дал свою разгадку тайне современных «кораблей-призраков».

В 2000 году вышел составленный им иллюстрированный биографический словарь «Великие путешественники».

Публикации

Книги

На русском языке

• Внуков Н. А. Фотография Архимеда: [Повести]. — Л.: Детская литература, 1968. — 142 с. — 100 000 экз.
• Внуков Н. А. Тот, кто называл себя О. Генри. — Л.: Детская литература, 1969.
• Внуков Н. А. На чужих крыльях. — Л.: Детская литература, 1971. — 18 с.
• Внуков Н. А. Динамис мобилис: Рассказы и повести. — Л.: Детская литература, 1972. — 254 с. — 50 000 экз.
• Внуков Н. А. Слушайте песню перьев. — Л.: Детская литература, 1974. — 175 с.
• Внуков Н. А. Розовая Гвиана. Рассказы. — Изд. 2-е. — М.: Детская литература, 1976. — 110 с.
• Внуков Н. А. Путешествие не кончается: Повесть. — Л.: Детская литература, 1977. — 95 с. — 150 000 экз.
• Внуков Н. А. «Сверре» зовет на помощь. — Л., 1978.
• Внуков Н. А. На чужих крыльях. — Новосибирск: Зап-Сиб. кн. изд., 1978. — 16 с.
• Внуков Н. А. Паруса над волнами. — Л.: Детская литература, 1979. — 255 с.
• Внуков Н. А. Дружба. Лит.-худож. сб. [Для сред. и ст. возраста]. — Л.: Детская литература, 1981. — 140 с.
• Внуков Н. А. Огненное кольцо. Фотокнижка. [Для ст. дошкол. и мл. школ. возраста]. — Л.: Детская литература, 1981. — 38 с.
• Внуков Н. А. На чужих крыльях. Рассказ. [Для ст. дошк. возраста]. — Л.: Детская литература, 1983. — 16 с.
• Внуков Н. А. Москва за нами. — Л.: Детская литература, 1985. — 48 с.
• Внуков Н. А. Один. — Л.: Детская литература, 1985.
• Внуков Н. А. Слушайте песню перьев. Повесть [о польской революционерке С. Суплатович и её сыне Сат-Окхе. Для сред. и ст. возраста]. — Л.: Лениздат, 1985. — 270 с.
• Внуков Н. А. Москва за нами Рассказ. [Для ст. дошк. и мл. шк. возраста]. — Л.: Детская литература, 1985. — 48 с.
• Внуков Н. А. Военные корабли. — М.: Московская правда, 1986. — 16 с.
• Внуков Н. А. Наша восемнадцатая осень. — Л.: Детская литература, 1987. — 191 с.
• Внуков Н. А. Военные корабли. Книжка-раскраска. — Л.: Лениздат, 1988. — 18 с.
• Внуков Н. А. Наша восемнадцатая осень; Тот, кто называл себя О. Генри. — Л.: Лениздат, 1991. — 478 с.
• Внуков Н. А. Великие путешественники: Биогр. словарь. — СПб.: Азбука, 2000. — 734 с. — ISBN 5-267-00048-5.

На других языках

• N・ヴヌーコフ. 孤島の冒険. — 童心社, 1996. — 260 с. — ISBN 978-4494027347.

Произведения

• Внуков Н. А. Великая битва.
• Внуков Н. А. Главный экспонат.
• Внуков Н. А. Динамис любилис.
• Внуков Н. А. Ключ от мира приключений (К 120-летию А.Беляева).
• Внуков Н. А. Когда гремели пушки.
• Внуков Н. А. Компанеевка и дальше. (1985) Рассказ
• Внуков Н. А. Морским судам быть. Рассказ
• Внуков Н. А. Москва за нами.
• Внуков Н. А. На чужих крыльях. Рассказ
• Внуков Н. А. Наша восемнадцатая осень.
• Внуков Н. А. Огненное кольцо. Фотокнижка
• Внуков Н. А. Один. Повесть
• Внуков Н. А. Паруса над волнами.
• Внуков Н. А. Парусам нужен ветер.
• Внуков Н. А. Приказ по шестому полку.
• Внуков Н. А. Путешествие не кончается. (1977) Фант. повесть
• Внуков Н. А. Розовая Гвиана.
• Внуков Н. А. «Свере» зовет на помощь: Повествование в трех эпизодах. (1978) Воен.-прикл. повесть
• Внуков Н. А. Слушайте песню перьев. Повесть
• Внуков Н. А. Тот, кто называл себя О. Генри.
• Внуков Н. А. Фотография Архимеда. Фант. повесть
• Внуков Н. А. Энтомоптер. Фант. рассказ

Литература

• Миксон И. Николай Внуков. (1991)

Ссылки

• Ковалевская О. [www.kostyor.ru/11-05/vnukov11-05.php Ву-Ну-Оху — Большое Орлиное Перо]
• [cpllindengrove.com/AUTHORS/V/VNUKOV.N/VNUKOV.HTM Внуков, Николай Андреевич] // Энциклопедия фантастики: Кто есть кто / Под ред. Вл. Гакова. — Минск: ИКО «Галаксиас», 1995. — 694 с. — ISBN 985-6269-01-6.

• Вельчинский В. Г. [bibliography.narod.ru/Vnukov.htm Библиография фантастики Н. А. Внукова]

Отрывок, характеризующий Внуков, Николай Андреевич

Люди русского войска были так измучены этим непрерывным движением по сорок верст в сутки, что не могли двигаться быстрее.
Чтобы понять степень истощения русской армии, надо только ясно понять значение того факта, что, потеряв ранеными и убитыми во все время движения от Тарутина не более пяти тысяч человек, не потеряв сотни людей пленными, армия русская, вышедшая из Тарутина в числе ста тысяч, пришла к Красному в числе пятидесяти тысяч.
Быстрое движение русских за французами действовало на русскую армию точно так же разрушительно, как и бегство французов. Разница была только в том, что русская армия двигалась произвольно, без угрозы погибели, которая висела над французской армией, и в том, что отсталые больные у французов оставались в руках врага, отсталые русские оставались у себя дома. Главная причина уменьшения армии Наполеона была быстрота движения, и несомненным доказательством тому служит соответственное уменьшение русских войск.
Вся деятельность Кутузова, как это было под Тарутиным и под Вязьмой, была направлена только к тому, чтобы, – насколько то было в его власти, – не останавливать этого гибельного для французов движения (как хотели в Петербурге и в армии русские генералы), а содействовать ему и облегчить движение своих войск.
Но, кроме того, со времени выказавшихся в войсках утомления и огромной убыли, происходивших от быстроты движения, еще другая причина представлялась Кутузову для замедления движения войск и для выжидания. Цель русских войск была – следование за французами. Путь французов был неизвестен, и потому, чем ближе следовали наши войска по пятам французов, тем больше они проходили расстояния. Только следуя в некотором расстоянии, можно было по кратчайшему пути перерезывать зигзаги, которые делали французы. Все искусные маневры, которые предлагали генералы, выражались в передвижениях войск, в увеличении переходов, а единственно разумная цель состояла в том, чтобы уменьшить эти переходы. И к этой цели во всю кампанию, от Москвы до Вильны, была направлена деятельность Кутузова – не случайно, не временно, но так последовательно, что он ни разу не изменил ей.
Кутузов знал не умом или наукой, а всем русским существом своим знал и чувствовал то, что чувствовал каждый русский солдат, что французы побеждены, что враги бегут и надо выпроводить их; но вместе с тем он чувствовал, заодно с солдатами, всю тяжесть этого, неслыханного по быстроте и времени года, похода.
Но генералам, в особенности не русским, желавшим отличиться, удивить кого то, забрать в плен для чего то какого нибудь герцога или короля, – генералам этим казалось теперь, когда всякое сражение было и гадко и бессмысленно, им казалось, что теперь то самое время давать сражения и побеждать кого то. Кутузов только пожимал плечами, когда ему один за другим представляли проекты маневров с теми дурно обутыми, без полушубков, полуголодными солдатами, которые в один месяц, без сражений, растаяли до половины и с которыми, при наилучших условиях продолжающегося бегства, надо было пройти до границы пространство больше того, которое было пройдено.
В особенности это стремление отличиться и маневрировать, опрокидывать и отрезывать проявлялось тогда, когда русские войска наталкивались на войска французов.
Так это случилось под Красным, где думали найти одну из трех колонн французов и наткнулись на самого Наполеона с шестнадцатью тысячами. Несмотря на все средства, употребленные Кутузовым, для того чтобы избавиться от этого пагубного столкновения и чтобы сберечь свои войска, три дня у Красного продолжалось добивание разбитых сборищ французов измученными людьми русской армии.
Толь написал диспозицию: die erste Colonne marschiert [первая колонна направится туда то] и т. д. И, как всегда, сделалось все не по диспозиции. Принц Евгений Виртембергский расстреливал с горы мимо бегущие толпы французов и требовал подкрепления, которое не приходило. Французы, по ночам обегая русских, рассыпались, прятались в леса и пробирались, кто как мог, дальше.
Милорадович, который говорил, что он знать ничего не хочет о хозяйственных делах отряда, которого никогда нельзя было найти, когда его было нужно, «chevalier sans peur et sans reproche» [«рыцарь без страха и упрека»], как он сам называл себя, и охотник до разговоров с французами, посылал парламентеров, требуя сдачи, и терял время и делал не то, что ему приказывали.
– Дарю вам, ребята, эту колонну, – говорил он, подъезжая к войскам и указывая кавалеристам на французов. И кавалеристы на худых, ободранных, еле двигающихся лошадях, подгоняя их шпорами и саблями, рысцой, после сильных напряжений, подъезжали к подаренной колонне, то есть к толпе обмороженных, закоченевших и голодных французов; и подаренная колонна кидала оружие и сдавалась, чего ей уже давно хотелось.
Под Красным взяли двадцать шесть тысяч пленных, сотни пушек, какую то палку, которую называли маршальским жезлом, и спорили о том, кто там отличился, и были этим довольны, но очень сожалели о том, что не взяли Наполеона или хоть какого нибудь героя, маршала, и упрекали в этом друг друга и в особенности Кутузова.
Люди эти, увлекаемые своими страстями, были слепыми исполнителями только самого печального закона необходимости; но они считали себя героями и воображали, что то, что они делали, было самое достойное и благородное дело. Они обвиняли Кутузова и говорили, что он с самого начала кампании мешал им победить Наполеона, что он думает только об удовлетворении своих страстей и не хотел выходить из Полотняных Заводов, потому что ему там было покойно; что он под Красным остановил движенье только потому, что, узнав о присутствии Наполеона, он совершенно потерялся; что можно предполагать, что он находится в заговоре с Наполеоном, что он подкуплен им, [Записки Вильсона. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ] и т. д., и т. д.
Мало того, что современники, увлекаемые страстями, говорили так, – потомство и история признали Наполеона grand, a Кутузова: иностранцы – хитрым, развратным, слабым придворным стариком; русские – чем то неопределенным – какой то куклой, полезной только по своему русскому имени…


В 12 м и 13 м годах Кутузова прямо обвиняли за ошибки. Государь был недоволен им. И в истории, написанной недавно по высочайшему повелению, сказано, что Кутузов был хитрый придворный лжец, боявшийся имени Наполеона и своими ошибками под Красным и под Березиной лишивший русские войска славы – полной победы над французами. [История 1812 года Богдановича: характеристика Кутузова и рассуждение о неудовлетворительности результатов Красненских сражений. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ]
Такова судьба не великих людей, не grand homme, которых не признает русский ум, а судьба тех редких, всегда одиноких людей, которые, постигая волю провидения, подчиняют ей свою личную волю. Ненависть и презрение толпы наказывают этих людей за прозрение высших законов.
Для русских историков – странно и страшно сказать – Наполеон – это ничтожнейшее орудие истории – никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства, – Наполеон есть предмет восхищения и восторга; он grand. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный s истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, – Кутузов представляется им чем то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12 м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
А между тем трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели. Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
Кутузов никогда не говорил о сорока веках, которые смотрят с пирамид, о жертвах, которые он приносит отечеству, о том, что он намерен совершить или совершил: он вообще ничего не говорил о себе, не играл никакой роли, казался всегда самым простым и обыкновенным человеком и говорил самые простые и обыкновенные вещи. Он писал письма своим дочерям и m me Stael, читал романы, любил общество красивых женщин, шутил с генералами, офицерами и солдатами и никогда не противоречил тем людям, которые хотели ему что нибудь доказывать. Когда граф Растопчин на Яузском мосту подскакал к Кутузову с личными упреками о том, кто виноват в погибели Москвы, и сказал: «Как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» – Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения», несмотря на то, что Москва была уже оставлена. Когда приехавший к нему от государя Аракчеев сказал, что надо бы Ермолова назначить начальником артиллерии, Кутузов отвечал: «Да, я и сам только что говорил это», – хотя он за минуту говорил совсем другое. Какое дело было ему, одному понимавшему тогда весь громадный смысл события, среди бестолковой толпы, окружавшей его, какое ему дело было до того, к себе или к нему отнесет граф Растопчин бедствие столицы? Еще менее могло занимать его то, кого назначат начальником артиллерии.